Вирсавия Мельник "Ода на рассвете"

– Когда…– Сашка вдруг остановился и сморщил лоб. Он призабыл слова…

– Студеный ключ, – подсказал папа.

– Когда студеный ключ, – исправился Сашка и быстренько начал читать на память дальше,– играет по оврагу

И, погружая мысль в какой-то смутный сон,

Лепечет мне таинственную сагу

Про мирный край, откуда мчится он, -

Тогда смиряется души моей тревога,

Тогда расходятся морщины на челе, -

И счастье я могу постигнуть на земле,

И в небесах я вижу Бога. – Саша сел.

–О, спасибо, Сашенька! – сказала няня.

–Очень красиво!

– Молодец, сынок! – поцеловала его головку Наталия Михайловна.

–И в небесах я вижу Бога! – подчеркнул в заключении отец. – Как важно нам научиться всегда и везде видеть Бога… Я очень рад, Василий Павлович, что вы пришли,– признался Федр Мохов, обращаясь к сторожу. – Надеюсь, что вы и в дальнейшем будете у нас частым гостем.

– Хорошо тут у вас, батюшка! Душевно, – сказал дядя Вася, поднимаясь со стула. Он немного поперхнулся, и спросил: – А можно я… и старуху свою буду приводить?

– Конечно!

– Конечно. Мы будем только рады,– ответила Наталия Михайловна.

– Спасибо, – дядя Вася натянул свою фуражку и ушел домой.

– Наверное, нам пора готовиться ко сну,– предложил глава семейства. – Радуюсь, что у нас прошло такое собрание. Дети мои,– Лиза, Рома и Саша внимательно посмотрели на отца, – мы с матерью от всей души желаем, чтобы каждое слово Библии глубоко укоренилось в ваших сердцах. Самым сокровенным желанием для нас является то, чтобы вы ходили перед Богом в вере и истине.

– Я обещаю! – крикнул Сашка.

– Мы будем стараться, чтобы все слова и научения слагались в сердцах наших, а повиновение Богу и исполнение Его Воли, мы будем считать главным стремлением, – ответила Лиза. – Мы весьма ценим ваши старания, отец и мать.

– То, что вы в нас прививаете, будет сопутствовать нам всю жизнь, – заверил Роман.

– Я благодарю Бога, что слышу от вас такие слова,– признался растроганный Федр Николаевич. Мать и няня испытывали это чувство не менее сильно. – Они, как елей для души. Я счастлив! … Теперь я могу вас спокойно отпустить отдыхать. Спокойной ночи!

– Папенька, а ты не идешь ещё спать? – поинтересовался Сашка, проводя взглядом отца.

– Нет пока. Мне нужно поработать в библиотеке, а ты иди и отдыхай. Завтра мне тоже необходима твоя помощь.

– Хорошо, папенька! Я иду, – тут же согласился мальчик и, поднимаясь в свою комнату, пожелал: – Спокойной ночи всем! Спокойной ночи, папа и мама! Спокойной ночи, Лизонька! Спокойной ночи, Рома! Спокойной ночи, няня!

– Спокойной ночи, Саша! – пожелали ему все по очереди.

– Сашенька, я скоро к тебе подойду, – сказала мама.

– Хорошо, маменька, – зевнул Саша.

– Мы с Лизой тоже пойдём, -объявил Роман.

– Доброй ночи,– попрощалась Лиза.

– Доброй, мои дорогие, – ответила Наталья Михайловна. К ее пожеланию присоединилась и няня. – Марья Петровна, я не буду вас задерживать, – обратилась к ней Мохова. – Вы уже всё выполнили. Я вас отпускаю. Можете идти домой, но прошу вас взять и то, о чем я просила вас утром.

– Конечно, Наталья Михайловна.

Они поднялись в спальню. Наталья Мохова вытянула из шкафа большой узел.

–Надеюсь, это вам не причинит неудобств? …

– Что вы? Нет. Я с радостью вам помогу.

– Не трудно ли будет взять ещё сгущенки? Я знаю, что ее осталось целый кувшин. Деткам Дуни будет только в потеху!

– У вас доброе сердце. Я сделаю всё, что вы только ни попросите,– Марья Петровна взяла узел. – До завтра, матушка!

– До завтра, Марья Петровна!

Няня ушла, выполнив просьбу.

Наталья Михайловна уложила Сашу.

Вся усадьба отдыхала.

II

-О, мама, неужели это правда!?– с восторгом воскликнула Лиза. – Это правда?! О, как я счастлива, мама! – обняла она Наталию Мохову.

– Да, правда, -ответила та не без улыбки. – Но только это наш маленький секрет.

– Как же можно молчать об этом? В нашем доме скоро появится малыш, и об этой радости нужно молчать?!

– Это будет не так скоро, Лиза. Я тебе об этом сообщила в надежде, что на тебя можно положиться.

– О, мама, – смирилась Елизавета, – я все понимаю… Я тебя вчера спрашивала, – вспомнила девушка, – что случилось, о разговоре с отцом. Ты сказала: «Всё в порядке» … – с лаской и упреком подметила она. – Ах!

– Что ж, теперь, – рассмеялась мама,– ты всё знаешь.

– Я сейчас же принесу тебе яблок и винограда, – спохватилась девушка. – Когда ты захочешь, мы можем гулять. Может ты устала и тебе следует отдохнуть?

– Доченька, я признательна за твою заботу, но пока что мне этого не нужно. Я чувствую себя превосходно, – уверяла Наталья Михайловна.

– Лиза! Ли-за! – оборвал их разговор Саша, который поднялся на второй этаж в поисках сестры.

– Я у мамы, в спальне,– отозвалась она.

Сашка мгновенно оказался в комнате:

– Лиза, идём со мной, – просил он. – Мама, мне Лиза очень нужна.

– Конечно, я ее отпускаю, – ответила Наталья. – Лизонька, иди.

Девушка со вздохом сожаления что покидает мать, подчинилась ее словам. Мальчик мышонком юркнул за дверь, а потом по лестнице и коридору. Очутившись на улице, он спрятался за большим деревом и поманил туда сестру. Та еле поспевала за ним.

– Что случилось, Саша? – запыхавшись, спросила она.

– Тш-ш…-ш! – погрозил ей братец и огляделся вокруг. Обнаружив, что ни души поблизости нет, он, наконец, решился:

– Большой секрет! – выпалил он шепотом.

Лиза удивилась.

– Папа мне сказал, – продолжал он,– чтобы я об этом никому не говорил. Это наша тайна. И ты никому не говори! Папа сказал, что у меня скоро будет братик или сестричка! Представляешь, Лиза?

Девушка выражала немой восторг.

– А значит, Лиза, и у… у тебя тоже! Понимаешь?

Сестра радостно закивала головой.

– Мы с папой решили сделать для мамы и для братика или сестрички подарок! Мы будем делать, ну… такое… такое, где он будет спать, где мама ему будет петь песни…

– Колыбель? – уточнила Лиза.

– Да! Колыбель! – вспомнил мальчик.

– О, как я рада, Сашенька! – схватила и покружила его сестра.

– Только ты никому не говори, – остановившись, настаивал Сашка. – Даже маме и няне!

– Никому не скажу, – пообещала Лиза серьезным тоном.

– Хорошо. Тогда я иду обратно к папе.

– Ты куда? – спросила девушка.

– В мастерскую.

– Ты прибежал сюда только, чтобы мне об этом сказать?

– Да, Лизонька! Я сказал. Я побёг!

Лиза помахала ему вслед рукой.

«Маленький чудачек! – подумала она про себя, восхищаюсь такой искренностью и нежностью. – Ох! И почему в нашем доме завелось столько секретов?»

Следующая неделя ознаменовалась некоторыми обновками в доме Моховых. Над камином в гостиной красовался семейный портрет, выполненный Наталией. Следует отдать ему должное: получился он великолепным. На холсте было изображено счастливое и дружное семейство. Ни одна черта лица или фигуры не была упущена, как и, наверное, ни одна черта их натуры, которую можно было прочувствовать, глядя на этот труд.

В эту же гостиную Федр Николаевич с Романом занесли искусно выполненную колыбель. С этих самих пор Наталья Михайловна не могла пройти мимо комнаты, не заглянув в неё и не притронувшись к прекрасной работе своих сыновей и мужа. Она радостно вздыхала в ожидании чуда и от той заботы, которой окружали ее родные.

Но вскоре всё переменилось…

– Василий Павлович! – закричал на весь дом Федр Мохов, выбегая из спальни.

– Что стряслось, б..б..батюшка? – вскарабкался по лестнице старый сторож. Он минуту назад пошёл на кухню поужинать, поэтому на его губах ещё были крошки в папахах съеденного ломтя хлеба.

– Быстрее! – приказал он. – Запрягайте лошадей! Знаете, где живет Лидия Ивановна?

– Да,– в растерянности ответил тот.

– Мы сейчас поедем к ней. Быстро!

Сторож выбежал на улицу.

– Папа, что случилось? – бросились к нему дети.

– С мамой что-то не так. Лиза, поднимайся к ней! Рома, беги, найди няню, пускай она поможет! Саша будь в гостиной и всегда на чеку! Я поеду за доктором.

Все поспешили по наказу отца.

Через пятнадцать долгих минут в дом ворвался глава семейства, сопровождая врача.

– Вот…Вот сюда, пожалуйста,– показывал он дорогу. – Понимаете, с утра всё было хорошо… Я просто ума не приложу, что могло случиться… Пожалуйста, сюда!

Они вошли в спальню. Дверь закрылась. Няня давно уже была там. Роман дежурил у двери, если вдруг нужна будет его помощь. Лиза и няня то и делали, что бегали туда-сюда, принося воду, полотенца, чистые простыни. С каждой минутой возрастали беспокойство и суета.

На больших маятниковых часах монотонно пробило пять часов утра. У этих часов стояло кресло с подушками, на котором сладко спал белокурый мальчик. Разговор отца и доктора, которые спускались по лестнице нарушил его тихий сон. Спросонья ему нужно было время, чтобы вспомнить почему он здесь, а папа там, да ещё и с кем-то разговаривает.