|1962|
заморская птица
[а. волконскому]
отсвет невидимый птичьего образа
ранит в тревоге живущего друга
и это никем из людей не колеблемо
словно в системе земли
сила соловья создающая
словно в словах исключение смерти:
сердце – сечение – север
а рядом приход и уход
замечающих перья и когти
знающих гвозди крюки и столбы
не боящихся видеть друг друга
и надо на улице утром на шею принять
холод от стен и сугробов
и тайная фраза синичья
диктует сердечную славу всему
слава белому цвету – присутствию бога
в его тайнике для сомнений
слава бедной столице и светлому
нищенству века
снегам – рассекающим – сутью бесцветья
бога – лицо
светлому – ангелу – страха
цвета – лица – серебра
|1962|
предзимний реквием
[памяти б.л. пастернака]
провожу и останусь как хор молчаливый
я в божьем пространстве
весь день предуказанный
с движеньями зимнего четкого дня
словно с сажею рядом
а время творится само по себе
кружится пущенный по миру снег
у монастырских ворот
и кажется ныне поддержкой извне
необходимость прохожих
а уровень века уже утвержден
и требует уровень славы
лицо к тишине обращать
и не книга но атлас страстей
в тиши на столе сохранен
а год словно сажа коснется домов
в веке старом где будто разорваны книги
и любая страница потребует
линий резки и складки к себе
через мои рукава
где холод где рядом окно а за ним
сугробы ворота дома
|1962|
[112
казимир малевич
…и восходят поля в небо.
Из песнопения
(вариант)
где сторож труда только образ Отца
не введено поклонение кругу
и доски простые не требуют лика
а издали – будто бы пение церкви
не знает отныне певцов-восприемников
и построено словно не знавший
периодов времени город
так же и воля другая в те годы творила
себя же самой расстановку —
город – страница – железо – поляна —
квадрат:
– прост как огонь под золой утешающий
Витебск
– под знаком намека был отдан и взят
Велимир
– а Эль[2 - Эль – Эли Лисицкий.] он как линия он вдалеке
для прощанья
– это как будто концовка для библии: срез —
завершение – Хармс
– в досках другими исполнен
белого гроба эскиз[3 - Белого гроба эскиз – перед смертью Малевич сделал супрематический эскиз своего гроба.]
и – восходят – поля – в небо
от каждого – есть – направление
к каждой – звезде
и бьет управляя железа концом
под нищей зарей
и круг завершился: как с неба увидена
работа чтоб видеть как с неба
|1962|
вдруг – мелькание праздника
а ведь и днем не назовешь! —
как будто это птицы свет
(теперь “свет Моцарта” сказал бы)! —
кружа играющего легкого
по миру будто из себя
катая по кругам-подсолнухам
даль наполняли словно шумом мельничным
и блеском девушки! – для праздника святее
сиянием первичным —
(хотя всегда мы умираем
а это нами и живет:
блестим расплескиваясь тихостью
себе не разрешая знать) —
и все прозрачней леса тень
и вот – как даропринимательница
ряды сияния выстраивает
и добавляет из себя
последний вздох дневного пенья —
и – ровен мир! – река серебряна
поляна золотиста
я юн (как с Губ-что-Свет)
|1963|
цветы от себя самому
в разрешенной ему дорогой глубине
он затравленный жив
он стар но однажды приснилась глубоко
и гулко
забытая словно для столяра стол неудавшийся
впервые понятная дочь
и он просыпаясь себя помещал перед лампой
и понял себя существующим явно
самоспасающим садом
он думал: как странно что стены с утра
существуют
о как непонятно за чьи говорится глаза?
все это игра и отныне существенна
только защита себя словно гла?за
как будто есть что-то пока кое-что берегут
зачем не разрушить когда лишь меня
укрывает
и в сказке нет смысла ненужных беречь
о как непонятно мне это укрытие
и он тяжелеет бесшумно ногами
словно к а?тласу в детстве к ключицам
внимателен
