– Да пусть живет, места хватает. А сама-то, что скажешь? – обратился он к дочери.
– Я тебе уже говорила, что хочу, чтобы он был моим мужем. Я его люблю, давно, еще с училища. Да, мы не были друзьями, встречаться стали недавно, но за это время я успела убедиться в том, что не ошиблась в нем. Я понимаю, что скорость принятия решения слишком высока, и профессия у него связана с длительными отлучками. Мне кажется, что я это выдержу. Ждала и надеялась шесть лет. Что касается диссертации и перехода на работу в ВМФ, думаю, что это один из выходов из ситуации. Тем более, что без Сережи я бы не справилась с этой работой. Мне еще только предстоит освоить те методы расчетов, которые он уже применяет.
– Все в кучу навалили, делать вам нечего.
– Слушай, па-а, не ворчи. Тебе не идет. Смотри, что мы принесли! – она достала из пакета омара. – Это такая вкуснятина, ты знаешь, как он чудесно готовит!
– Путь к сердцу человека абсолютно точно лежит через желудок. Это еще древние заметили. Ну, что сказать, доча, совет да любовь. Не обижай ее, Сережка, она девочка тонкая, чистая. Ну и внука мне давайте, а то у Егора одни девки.
После ужина, собираясь домой, Ника выполнила мою просьбу и попросила отца пока Егора не посвящать в проблемную часть, возникшую после предзащиты. Тот согласился.
– Перетащим себе тему, тогда и подключим.
Они доехали до дома, но в этот раз сама Вероника не захотела расставаться.
– Я и в четверг не хотела, чтобы ты уходил, даже думала, что ты обидишься, что я тебя гоню. Потом поняла, что не сказала тебе самого главного. Жаль, что получилось так скомкано и быстро, мне хотелось вначале услышать твое признание в любви, а уж потом предложение выйти за тебя замуж. Но получилось так, как получилось. Мне надо было пригласить тебя к себе раньше, когда готовилась к докладу, возможно удалось бы перенести предзащиту.
– Да, нет, Ника, этого было не избежать, когда делаешь такое открытие, требуется сторонняя оценка твоих усилий, и мнение Фаддеева здесь было решающим. Но, мир науки такой же суровый, как и вся наша жизнь. Там тоже идет борьба за лидерство, за первенство, и каждый старается подтянуть поближе к себе лакомый кусочек. А когда он еще и такой красивый, как ты…
– Ты мне льстишь! Ты же столько лет на меня даже внимания не обращал.
– Ну, во-первых, я не знал, что ты такая умница, во-вторых, обладание красивой женщиной ко многому обязывает и доставляет большие хлопоты, плюс я не знал, что ты ко мне так относишься. У такой красавицы всегда куча поклонников, а это портит характер, сильно повышает самооценку. И, главное, это моя уверенность, что в той богемной грязи быть бриллианта не может, я тебя просто проглядел. Исправляюсь.
– То есть, ты хочешь сказать, что стал по-другому ко мне относиться?
– Именно так, если бы это было по-другому, я бы не стал ничего предлагать или подсказывать. В тот самый вечер, когда ты отвечала на вопрос: почему ты считаешь, что пятимерный мир никому не интересен, ты очень увлеченно и аргументированно говорила, промелькнуло и то, что у тебя большие проблемы с научным руководителем, и, хотя мы были знакомы всего несколько часов, мне захотелось тебе помочь, я в тот момент не знал, к чему это может привести, так как сам я был весьма далек от физической математики. Физикой я увлекался давно, но совершенно в другом направлении. Теормех начал изучать еще в восьмом классе, так как к тому времени уже владел дифференциальной алгеброй, сложными функциями, учился в ЗФМШ при Академгородке.
– Мне говорила Таня. И ее увлек, она из-за тебя пошла на физику, а ты уехал в физтех.
– Мы тогда почти поссорились.
– Почему?
– Я сделал ей предложение, такое же как сейчас сделал тебе, и получил ответ, что мне хорошо, я уже поступил, без экзаменов, а ей это только предстоит, правда, ей требовалось сдать только один экзамен, у нее была золотая медаль. Я, потом, часто приезжал в Старый Петергоф, тем летом, пока был в отпуске, затем нас заперли в Сивой Кобыле, нас сожрали комары, затем присяга, первое увольнение и я снова поехал в Петергоф. У Тани – легкая истерика, ничего не получается, наговорила мне кучу всего, что, когда я ей был нужен, меня было не найти, а сейчас я ей мешаю. Замуж за меня она не пойдет, и всю жизнь сидеть на берегу и смотреть на море, в ожидании любимого мужа, она не собирается. Договаривались, что я переведусь на физфак, а я все договоренности нарушил. Я в тот же день пошел к врачу и тот намерил мне высокое давление, повторил этот фокус несколько раз, и меня списали. Стоит напрячь мышцу ног, в нужный момент, давление прыгает, главное – видеть манометр, чтобы в правильном месте ее напрягать. А по приезду, даже чуть загодя, в степи возле Тюра-Тама, я выбросил свою медкнижку и угодил в учебку воздушно-десантных войск, ну, а затем попал в Азад-Баш. Там мне досталось по голове и ноге, я тебе показывал. Мозги встали на место, и теперь я – старшина 130-й роты. А еще у меня красивая невеста, которая мне очень и очень нравится, но она еще сомневается.
– Дурачок ты у меня. Таня говорила мне, что больше всего ее не устроила выбранная тобой профессия. Она хотела, чтобы ты был рядом, а ты смотрел на часы и уходил.
– У меня служба. Кстати, в следующем году я буду возвращаться домой к 16 часам каждый день, и на пятом курсе тоже. Мы сможем чаще бывать вместе.
– Я возвращаюсь домой к 19-ти, к 19.30, если в магазины заходить.
– Магазины возьму на себя. И ты забываешь, что работаешь НИФИ последние месяцы. Сейчас ты возьмешь отпуск на подготовку к защите, предзащита пройдена, затем прервешь его по семейным обстоятельствам, свадьба у нас состоится 1-го августа, в первый день моего отпуска. А в октябре у тебя защита, и, автоматом, увольнение. Лучше перейти работать к нам. Не думаю, чтобы Федор Михайлович нас подвел.
– Ты знаешь, давай завтра сходим в магазин и приобретем кровать. Моя кровать ужасно узкая, мы на ней не поместимся, есть широкая, но на ней спали мама с отчимом. Я туда не лягу ни за что на свете. В общем, как выяснилось, я не готова к замужеству совершенно. Оказывается, столько всего требуется для этого! Я вчера попыталась проинспектировать свою одежду, выяснила, что у меня все либо детское, либо застиранное донельзя. А в магазинах – шаром покати. Прошлась по всему Большому, кругом очереди, и все ждут, когда «выбросят», и вплоть до драки. Даже не знаю, что и делать?
– Надо ускорить подачу заявления, там сразу выдают талоны в салоны для новобрачных, и у меня с прошлого года остались чеки, надо будет съездить в порт, в «Альбатрос». В этом году чеков не будет, но будет «полярка» и «океанские», к сожалению, заходов не будет, так что валюты тоже не будет. Но проблему с одеждой мы закроем, через Видяево, там с этим вопросом много легче.
– Столько лет представляла себе этот момент, думала об этом, но палец о палец не ударила, чтобы хоть немного подготовиться. Мне некогда было стоять в очередях, я смотрела на этих теток, как на сумасшедших. А когда что-то требовалось, остродефицитное, подходила к папе, и он где-то это доставал.
– В «Альбатросе» или «Березке», он же летом и осенью с курсантами на плавпрактику ходит.
– Ну, скорее всего, но не могла же я его попросить купить мне нижнее бельё!
– Могла бы догадаться и попросить у него чеки, или сходить с ним.
– Туда без удостоверения не пускают. А у меня такого нет.
– Будет, не волнуйся, перейдешь в училище – будет.
Да, при такой занятости, с условием того, что ежедневно требовалось терять кучу времени на поездку в Тмутаракань и обратно, просиживать в Публичке целыми днями, писать вручную диссертацию и вручную ее пересчитывать, вычерчивая потом на миллиметровке многочисленные графики, где там найдешь время, чтобы стоять в этих очередях! А нагрузка у нее была бешеной, так как большинство литературы по этой теме написано по-английски, русскоязычной практически не существовало. Список литературы Сергей уже видел, все это требовалось прочитать и перевести, понять и применить. Сам он тоже занимался этим, но несколько в более щадящих условиях, если требовался перевод, то просто писал на него заявку, через определенное время училищная библиотека выдавала перевод. Плюс вещевое довольствие, бесплатная прачечная и баня. Стирать приходилось только носки да гюйс. Четырехразовое питание, бесплатное. Ну, настоящая каторга, так как в город каждый день не отпускают. Они поговорили и об этом, он посмотрел на часы, но Ника демонстративно закрыла их манжетой его фланки.
– Не пойдешь никуда, места дома достаточно, надо обоим привыкать жить вместе, чтобы потом не возникала ситуация, как в «С легким паром»: «будешь мелькать туда-сюда, туда-сюда». Все решено, и нами, и за нас. Завтра перенесем твои вещи, как только купим кровать. Чай будешь? Пойду вскипячу.
Она прошла на кухню и несколько раз щелкнула пьезозажигалкой, вошла в ванную и переоделась, потом вернулась на кухню. Чайник засвистел, и Сергей сам туда пришел. Он обратил внимание на одинокую слезинку у Ники.
– Что случилось?
– Да так, прощаюсь с детством и горюю о своей никчемности. Это про четверг и про вчерашний день. У нас такой праздник в четверг получился, я же видела, что ты это все для меня делаешь и стараешься. До этого ты меня ассоциировал со всем нашим классом, ты сказал правду, горькую, но правду. Нас намеренно развращали, и Мельпомена давно покинула те стены, а тех, кто не поддавался, тех ломали, как хотели. Мордашка у меня симпатичная, и фигура, и ноги, вот и не гнали, надеясь, что рано или поздно поставят «на службу». В первый же месяц в Кировском мне прямо сказали об этом. Там уже не стеснялись, хоть мне и было всего 17 лет. Я зашла в кадры, написала заявление, меня пытались удержать еще две недели, но я понимала, что это закончится просто изнасилованием. Я посмотрела на эту «козу», сквозь зубы ей сказала: «Мне пригласить моего отца и милицию?». Мне ответили, что не стоит, хлопнули печать, и я успела подать документы в ЛГУ. Помог мне все это выдержать ты, со своей Таней. Когда я поняла, с кем имею дело в группе, я проревела всю ночь, а потом узнала, что ты все бросил и уехал. И первое письмо пришло только через полгода. Знаешь, как я его ждала! А Таня повела себя, как собака на сене. И сама не ам, и другим не дам. Ответила она тебе, по-моему, только один раз?
– Дважды, но о любви я там и не писал. Только о том, что скучаю. Все.
– Я знаю, мне давали их читать, но не давали адреса. О нашем классе Таня многое знала, наверно больше меня. От тебя, наверное.
– Да, от меня, когда учился в «питонии», мы не переписывались, но каникулы проводили вместе.
– Вот и представь себе, что я почувствовала, когда из трамвая увидела тебя.
Он взял ее за руку, обнял и поцеловал.
– Я даже не думал, что у меня есть такая поклонница, и понятия не имел, что она станет моей женой. Ты обижаешься, что я к тебе не пристаю?
– Немного «Да».
– Просто я еще помню этот самый четверг, когда ты была вынуждена впустить меня к себе.
– Я очень боялась быть разочарованной. Очень многие в такой ситуации начинают распускать руки и, потом, языки. Но ты даже сегодня был готов уйти к себе на Бармалеева. Не пущу. Мои страхи кончились, ты, действительно, как та самая каменная стена, за которой не страшно и уютно. И тебя всегда рады видеть дома.
Он посадил ее к себе на колени и впервые прикоснулся губами к уголку кожи в вырезе халата. Она была плотная и бархатистая. Затем губами коснулся ее губ и поцеловал в уголок рта. Но последовала неожиданная реакция Ники. Она вдруг сначала побледнела, потом покраснела, охнула, и буквально выскочила из кухни. Вернулась вся красная, как сваренный омар, и в другом халатике.
– Я не знаю, что это было, но больше мы таким на кухне не занимаемся. Я сейчас тебе постелю на диване в большой комнате, завтра в десять мы покупаем кровать. Отныне и впредь все это делаем только в кровати. А халат придется стирать. Ты меня понял? И не смотри на меня так.
Сергею понадобилось много сил, чтобы удержаться от смеха, но он сдержался, встал и еще раз поцеловал Нику теперь в другой уголок.
– Нет, не так, сюда лучше получилось. И неожиданно. Все, не приставай, иначе пойдешь на Бармалеева.
После того, как с дивана удалили подушки, и его разложили, он оказался вполне вместительным. Сергей разделся и ушел в ванную, вернувшись лег, в ванную проскочила Ника, дверь в зал имела матовые стекла. Через несколько минут она вернулась, остановилась перед дверью и открыла ее.
– Тебе свет погасить?
– Нет, захвати одеяло и иди сюда, места здесь хватит.
Полотенце она предусмотрительно прихватила с собой. Утром выяснилось, что Сергей весь укрыт волосами Ники. Пока он выпутывался из них, она проснулась.
– Надо было их заплести, но мне сил не хватило, я хотела уйти к себе, но ноги не слушались, легла тебе на плечо, и за всю ночь так и не шевельнулась. Нет-нет-нет, только не это. Успокойся. Нам еще в магазин за кроватью. А после этого мы точно никуда не пойдем, в этом я уверена. Хочу кофе, в постель. Я ведь это же заслужила! Как ты считаешь?
– Уговорила и заслужила. Ты самая-самая-самая! Кстати, забыл сказать, фигура у тебя просто «обалденная». Помимо нижнего белья, ищем бикини для Геленджика.
– Я – за! – ответила Вероника, и Сергей вышел варить кофе, и делать бутерброды.
Кровать они купить не смогли, их, хороших, не было, пришлось заказывать в мебели на заказ на Кировском проспекте, но доставят еще до того, как он уедет на Севера. Днем к ним заглянул бородатый и лохматый Виктор, который принес с собой программы, и дал телефон для организации модемной связи для скачивания программ для их «Эппла». Модем он им просто подарил. Провел краткий курс компьютерного ликбеза, выпил бутылочку коньяку и исчез. Затем появился Егор и его семейство, с нужными и очень своевременными подарками, включая чеки на 100 инвалютных рублей. Так как, кроме «Мебели на заказ», они посетили и «дом на набережной Красного Флота», и подали там заявление, причем удалось записаться на 17 часов 01 августа, как и хотели. Правда, пришлось долго объяснять «мадам», что завтра начинается сессия, затем практика, и появится он в городе только 31 июля. Поэтому Георгий и Ася первыми получили пригласительные билеты на регистрацию и свадьбу. К тому, что Сергей уже переселился к сестре, Георгий, его жена и две девчонки-погодки отнеслись совершенно нормально.
– Вы люди взрослые, вам решать: что, где и когда. Тебе я как себе верю, Серега. Ты – человек с головой, и, главное, с руками. После твоей настройки все блоки работают как часики. Швейцарские часики! Нике просто повезло заполучить тебя. Больше всего боялся, что прицепится к ней какой-нибудь танцоришка или режиссеришка, и пиши пропало! А сестренка у меня просто загляденье, да и умница, каких поискать.
– Этим и взяла. Ты в курсе, что ее диссер номинировали на доктора?
– В курсе, и знаю, что без тебя этого бы не произошло. И сама она говорила, и читал то, что она дописала в последний момент. Соль вся – там.
– Мы хотим перетащить ее и тему в училище или в академию ВМФ.
– А есть смысл?
– Есть, пока не хочу звонить об этом, но огромный смысл в этом есть. Ты же в академии днюешь и ночуешь, насколько я знаю.
– Есть такое, но обоснование требуется.
– Вернусь с практики, подойдет защита, обоснование будет, еще до нее. Тему закрывать надо еще до защиты, но защищаться в НИФИ, и сразу на доктора.
– Лихо, того и глядишь, она и меня обгонит, мне на доктора еще трубить и трубить.
– Там тем на всех хватит, главное не растерять и не растрезвонить кому попало.
– Понял, не дурак. Попробую поговорить с кем нужно. Благо, что с режимом дружу.
– Если реально дружите, то готов дать и на него пригласительный, так чтобы в августе и решить все вопросы.
– Пока не требуется, но держи про запас.
– Договорились.
С отцом Ники и ее братом у него установились нормальные взаимоотношения. Старший, конечно, был несколько удивлен принятием быстрых решений, а младший, который чаще видел Сергея в своей лаборатории, вместо СамПо, уже понял, что старшина прямо из училища шагнет на площадки, арсеналы и полигоны, ибо ракетчик от бога, с радиотехникой хорошо знаком, паяльник из рук не роняет, схемы читает сходу и с теорией все в полном порядке. Золото, а не будущий лейтенант. Просмотрел он и личное дело, от корки до корки: своенравный, имеет собственное мнение и готов его отстаивать, круглый отличник, вечный отличник, даже ЗФМШ на одни пятёрки. Бывший кандидат в сборную СССР по горным лыжам, но прямо со сборов уехал поступать в ФизТех. Там, правда не срослось, но проходной балл у него был и два с половиной сверху. Подвела та самая самоуверенность, в итоге – первый курс ВВМУПП, и через два месяца отчислился, так как обещал своей подружке перевестись на физфак, а это оказалось невозможно, только через отчисление и службу в армии. Отслужил, имеет ранение и контузию, орден Красной Звезды, и набрал 24,5 балла на вступительных. Ни одной четверки третий год подряд, две публикации, в том числе, в Морском Сборнике. Со всеми этими данными кап-три зашел к начальнику кафедры, и показал ему кандидатуру.
– Он же старшина роты, потянет?
– Вот и посмотрим, математика у него от зубов отскакивает. В техническом отношении весьма подкован. Сам просил предоставить ему доступ к схемам управления.
– Ну, проведите его по курсу подготовки ракет к старту. От А до Я, сами знаете какую шелупонь мы на полигонах и арсеналах имеем. Сливки, от слова «сливать». Всем отличникам хочется ничего не делать и греть кнопку «пуск» пальцем.
Десять дней не потрясли мир, но сессия уже позади, предписание, денежное довольствие на руках, гремит будильник, и Ника с Сергеем начинают активно собираться. Им предстоит первая достаточно долгая разлука. Крошки кофе заставляют Сергея прополоскать рот, он подхватывает вещмешок с нехитрым скарбом и выходит на лестничную площадку, следом за ним Вероника закрывает на ключ двойные двери. Им сегодня на Московский вокзал, затем Нике предстояло приехать с подписанным заявлением на отпуск в институт и вернуться уже на 5-ю Красноармейскую. А Сергей должен был встретить на вокзале двух человек из своей роты, «китайцев», и трех «торпедистов» из соседней, возглавить эту команду и доставить ее в населенный пункт Видяево. В этой группе только «досрочники» и «блатные-автоматчики». Остальные еще продолжают хождение по мукам сессии, а эти уже сменили шевроны на рукаве, там появилась четвертая «птичка», все посетили Абрама Львовича в глухом дворе-колодце на проспекте Огородникова и обзавелись «фирменными» «ввмупповками», мичманками специального покроя, которые изготавливались только здесь, и только для курсантов и выпускников ВВМУПП имени Ленинского Комсомола. Нацепивший такую курсант другого училища запросто мог схлопотать по тыкве. Встретились на выходе из метро в главном зале ожидания. Четверо прибыли на вокзал не одни, а женами и подругами, один в окружении папы-капраза и многочисленных родственников, один – рыжий и конопатый «рязанец» с характерным носом, из 33-й роты, стоял в гордом одиночестве и лихо рассматривал присутствующих «дам». Эдакий гусар, в стиле Дениса Давыдова или Дорохова, что отчетливо подчеркивала сильно заниженная талия его перешитых и «натянутых на торпеду» клешей. Выглядело немного смешно, он немного не понимал: куда он едет и чем это для него может закончиться. Здесь, в Питере, его не тронут, но до Видяево в таком виде он рисковал не доехать. Но, об этом ему проще сказать в уже в поезде. «Дорохов» чуть не присвистнул, когда увидел Нику, а та его «наградила» таким взглядом, что даже этот рыжий бесенок застеснялся и принялся поправлять форму.
– Все? Наш объявляют! – это особый военно-морской командирский шик: подойти вместе с объявлением о посадке. Еще одну минуту они ждали появления зеленых кружков на табло, которые начали с шумом вращаться, превращаясь в буквы и цифры, говорящих о том, что скорый поезд Москва – Мурманск прибыл на четвертый путь и на него объявлена посадка. Все двинулись в сторону дверей, но Сергей вовремя заметил комендантский патруль, стоявший у выхода, подал команду: «Стой, в две шеренги становись! Направо! Шагом марш!». Старший патруля поманил его пальцем, он передал командование Сухорученкову и подошел к капитану 3-го ранга.
– Товарищ капитан третьего ранга, группа, в составе шести человек, направляется на посадку на поезд Москва – Мурманск. Старший группы – главный корабельный старшина Старинов.
– Ваше предписание? – Сергей подал его.
– Свободны! Там у вас рыженький такой, передайте ему, что еще в Мурманске он сильно рискует в таком виде.
– Есть передать. – ответил Сергей, повернулся, и, взяв Нику под руку, пошел на 4-ю платформу. Пятнадцать минут, которые стоял здесь поезд быстро превратились в крики проводниц о том, что он вот-вот отправится, а провожающим выйти из вагонов. Но они с Никой туда еще и не входили.
– Ну, сейчас тронется. Я скоро, не успеешь и все приготовить к свадьбе.
– Вот в этом я точно уверена, Ася обещала помочь. Иди ко мне, поцелую. – поцелуй несколько затянулся, садиться пришлось в тронувшийся поезд. Помахав рукой невесте, Сергей повернулся и прошел в плацкартный вагон. Людей было немного, ребята раскладывались, рыжий уже тискал бутылку «Мартовского».
– Вам просили передать, что появляться в таком виде даже на платформе Мурманского вокзала, это провести пять-семь суток на местной гауптвахте. И бутылочку уберите, вы не в отпуске, а следуете в составе воинской команды. Считайте это последним предупреждением. Иначе высажу и сам передам в комендатуру.
– Ты – меня?
– Я – вас. Встать, и доложить о получении замечания.
Нехотя старшина второй статьи поднялся и произнес то, что от него требовалось.
Торпедисты потом довольно долго шептались, тихонько расспросили одного из «крылатчиков», который им предложил отложить «мстю» до спортзала в Видяево, а там они смогут убедиться в том, что устроить их старшине темную у них не получится.
– Вообще-то он не вредный, и не стукач. Если что – сам разбирается, и не обидно. В роте он – старший, если он сказал, то бежать и пробовать отменить его приказание у Романца бесполезно. Тот скажет, что выполняйте пункт номер один: старшина всегда прав. А если он не прав, действовать надлежит по статье пункта № 1. Не спорьте с ним, и все будет «хоккей». Мы три года с ним, в «Сивой кобыле» мы его просто ненавидели, гонял до седьмого пота, но сдружил всех вот так! Потом похлебали от старшин из 140-й роты, а когда его вернули, после первой сессии, вздохнули свободно. Что-то требуется? Полный вперед к нему, все решит. Что-то не понимаешь по любому предмету, идешь к старшине, и проблема исчезает. Наш человек. Строгий, но наш. У нас ни одного человека не отчислили, если не считать Косова, но тот «нарик» был, он его вычислил и того отчислили, несмотря на то, что у него батя «вице» был. Сам с его отцом разговаривал. Так что, не дергайтесь. Он – старший команды, и ничего такого он от тебя, Димка, не потребовал. Мог отправить тебя назад в училище еще у метро. Зря ты так вырядился, на КСФ за это дрючат.
– «Телка» у него классная, кто такая?
– Кожевникова с «тужка» знаешь?
– Ну, да, кто его не знает.
– Его дочь, а сын его на второй кафедре. Сама – физфак закончила, в этом году выходит замуж за нашего старшину, и защищается на доктора.
– Блин… Такая «фифа», и доктор! Чё она в нем нашла?
– Не знаю, видимо, что-то есть, о чем мы не догадываемся.
– Ладно, пошел переодеваться.
