Улана Зорина "Истории одной монеты"

Невероятно, но будильник не разлетелся, а отскочил и запрыгал по полу, подобно настоящем Щелкунчику.

«нуль, драй, цвай, фи: а, зибэн, драй»

Саша бросился к столу. Ни одной десятирублёвки!

фи: а, зибэн, драй»

Уже автоматом Саша складывает цифры – 19!

– Иди ко мне…

Боль, казалось, выдавила глаза, перед которыми сверкнула белая до черноты вспышка – оскал мертвеца, и Саша вспомнил. Как носорог, сметая всё на своём пути, бросился к книжной полке… Пальцы судорожно шарили, рвали корешки, расшвыривая вокруг книги.

«фюнф, нуль, айнс…

Новая вспышка, заставила рухнуть на колени. И хорошо. Вот она прямо под рукой. Обложка. Орас Верне, Вильгельм, уносящий Ленору. Саша тряхнул томик Бюргера.

…драй, ахт, цвай»

19!

Торжествующе звякнув, освобождённая монета покатилась по полу. Девятнадцать рублей. Безумный, странный, нереальный талисманчик Леры. Так точно отражающий её суть.

Саша торопливо накрыл монету рукой и боль, расплавляя кости, прожгла предплечье до самого локтя.

– О да! Иди ко мне!

…нойн, нуль, нуль…

Сдерживая вопль, подавляя приступ, скручивающий жилы, Саша полз к столу…

…зэкс…

Немеющие пальцы нащупали копилку. Проклятый механический карлик словно сжал челюсти.

– Давай же, сука! Открой рот! – отчаянно выл Сашка, запихивая пальцы с монетой в пасть уродцу. – Ну же!

Словно маньяк-стоматолог из старого ужастика о разрывал Щелкунчику рот, а вместо криков вылетел дразнящий девичий голосок:

…драй…

Монета скользнула внутрь. Жадность победила и крысиные глазки потухли. За спиной скрипнула дверь в комнату Леры.

Лерка. Она протягивает тонкую руку увитую золотой лозой, Саша успевает разглядеть на её ладони знакомый талисман-монетку. Он вернулся к хозяйке.

За спиной девушки, словно в дыму незримого пожара, трепещет воздух – переливаются, нетерпеливо дрожат тонкие хрустальные крылья. Чёрные волосы развевает леденящий ветер пустоты межмирья.

Взгляд Сашка лишь на миг выхватывает бледность лица и срывается в маняще-тёмную бездну глаз.

– Ты пришёл! Теперь – позови меня!

Это уже приказ. На алых губах – торжествующая полуулыбка.

Стены начинают оплывать, словно кто-то плеснул растворителем на картину. Краски бледнеют, смешиваются стекают в мрак небытия. Вместе с мебелью, дверями и окнами, полом и потолком, пока не остаётся одно зеркало, разбитое по краям, осколки которого, кружась, складываются в созвездия на чёрном холсте иного неба. Дикая круговерть теней, осколков, льда, пламени, дыхания и смерти.

Поверхность зеркала подрагивает, как озёрная гладь, в такт дыханию Леры, трепету хрустальных крыльев. Саша не сразу понимает, что они – миллиарды тех же самых зеркал, переливающихся отражений, каждый осколок – мир, и в каждом – Лера тянет к нему руку с монетой. Словно приглашая на танец. Танец созвездий и мертвецов.

Только она и остаётся неизменной в бушующем хаосе миров.

– Позови меня…

Вторая ладонь касается зеркала, быть может, не давая порталу закрыться. Сашок делает шаг, ещё один. Картины проносятся в сознании, обретая реальность в отражениях на крыльях Леры. В скалящийся череп рыцаря проступают знакомые черты. Нет! Это не он! Лишь кривое зеркало и только! Ленора, Лигейя. Светлана, Людмила, Ольга сливаются в одну… Гекату. Леру.

– Иди ко мне! – Теперь уже выкрикивает Сашок въевшиеся в мозг слова и протягивает руку. С хрустальным звоном лопнувшей струны зеркало рассыпается на миллиард осколков.

Лера смеётся и делает шаг в несуществующую комнату.

Её кожа такая прохладная и… почему-то совсем не страшно.

Саша ощущает монету в соединенных ладонях и его ослепляет белая до черноты вспышка.

***

Ахтунг! 0 3 2 4 7 3 – 5 0 1 3 8 2 – 9 0 0 6 3 1

Ахтунг! 0 3 2 4 7 3 – 5 0 1 3 8 2 – 9 0 0 6 3 1

Ахтунг! 0 3 2 4 7 3 – 5 0 1 3 8 2 – 9 0 0 6 3 1

РЕВЕРС

Ангелина Ковалева

Это был последний автомат на сегодня. Опустошу его, и дальше гулять все выходные.

Здание с темными стеклянными стенами мне нравилось больше остальных точек. И дело даже не в том, что оно находится близко от моего дома. И не в том, что на первом этаже лучшая пекарня на районе. Причина заключалась в забившем все верхние этажи офисном планктоне, состоящего из менеджеров низшего и среднего звена. Они приезжают сюда на маршрутках, так как на свои машины еще не заработали, и в их карманах бряцают железные монетки. Это моя добыча!

Планктон скидывает металлические рублики в кофейный автомат, а я их забираю. Выручку нужно сдать утром, потому вечерами я просиживаю за своим столом с лупой и высматриваю редкие монетки, которые продаю задорого коллекционерам-нумизматам. Эти за бракованный рублик, или пятачок с ограниченным выпуском отваливают тысячи, а то и десятки тысяч. Я на вырученные деньги маме новую мебель в квартиру купил. Теперь свою жилплощадь обставляю, что от дедушки досталась.

Приятели спрашивают:

– Санек, где бабло берешь? Шефа обкрадываешь?

А я отвечаю, мол, лотерейки покупаю. Если всем расскажу про монеточный бизнес, меня быстренько подвинут. Все думают, что я только аппараты для кофе мою и обслуживаю.

Вот и последний кофе-автомат. Я заменил все расходники, поставил новые бутылки с водой и открыл отсеки купюро- и монетоприемников. Бумажек было мало, а вот мелочь из карманов менеджеры добросовестно выгребли. Я высыпал все монетки в мешочек… По утрам планктон жалуется, что у автомата сдачи нет, но это не моя проблема. Главное, чтобы Светка-Между-Ног-Конфетка не спалила, иначе быстро уволит или в полицию сдаст.

По пятницам я всегда в местной пекарне закупаюсь: на выходных о готовке думать почти не надо. Пироги, пирожки, сочники, шарлотка. Вкусно. А еще там за прилавком Вика стоит. Мы в параллельных классах учились. Фигуристая деваха.

Складывая покупки в фирменный пакет с нарисованными румяными крендельками, я спросил:

– Викуль, сегодня в «Пепел» придешь? Мы с Пашкой собираемся.

Это у нас модный ночной клуб так называется, а мой друг Паша на Вику запал. Ухаживать пытается.

– Может, и приду, – кокетливо ответила девушка и томно закатила глаза, – а может, и не приду.

«Ну и дура», – подумал я и поехал домой.

Пашка – хороший парень, третий месяц за ней бегает, а она флиртует не только со мной, но и с половиной здешних работников. Вертихвостка – культурно выражаясь.

На выходе из здания, прямо на опорном столбе крыльца висело объявление о пропавшем человеке. Кудрявый патлатый парень с синей прядью в волосах смотрел на меня с фотографии. Айтишник из одного местного офиса. Странно, в нашем городе в основном старички теряются, когда забывают, где живут. Но их быстро находят.

Добравшись домой, я вскипятил чайник и принялся за выпечку. Съев добрую четверть обалденного пирога с картошкой и курицей, я занялся своей тайной работой. Высыпал монеты из мешочка в эмалированную кухонную миску и начал сортировать по номиналу.

Если делать по уму, то мне надо с собой четыре мешочка возить: в один рубли складывать, в другой двушки, пятаки в третий, а четвертый для десяток определить. Но таскать несколько кульков, когда руки и так заняты… Нафиг. За пять-семь минут всю кучку раскидаю.

Мелочь и пятачки я быстро закончил отсматривать. Сегодня повезло, нашел двухрублевку ограниченной чеканки. Не самая редкая, но тысяч за девять продать можно.

Перебирая десятунчики, я наткнулся на подделку! Бывало, что умельцы на слесарных станках вытачивали кругляши, по размеру монет, но чтобы так заморочиться… Аверс и реверс были одинаковые. Четкая штамповка «19 рублей» и растительные завитушки, как на нормальных деньгах. Интересная находка.

В этот момент зазвонил мобильник. Номер был незнаком, но я с такими общаюсь. Нумизматы сами ко мне иногда обращаются. Проведя пальцем по зеленой кнопке на экране, я произнес:

– Слушаю.

– Бери пропуск и ключ. Вытаскивай меня отсюда! – сказали сорванным голосом на той стороне.

– Чего? Вы куда звоните? – я ничего не понял, а в трубке раздались короткие гудки. – Балбесы, – утвердительно произнес я.

Электронные часы на стене и экране мобильника показывали «19:19». Пора собираться и двигать за Пашкой, он, как красна девица, будет кучу времени перед зеркалом крутиться, для Вики прихорашиваться. В клуб лучше не опаздывать, свободных девчонок быстро разберут, а проводить ночь в одиночестве я не планировал.

Перед выходом из дома я навел порядок в монетах: нормальные в мешочек, дорогую двухрублевку спрятал в шкатулку, а занятную подделку к остальным изделиям народных умельцев. Для этого у меня хрустальная вазочка в серванте приспособлена. Когда-нибудь продам коллекцию фальшивых монет.

***

В клубе грохотала музыка. Мы с Пашкой протолкались к бару и взяли себе по пиву.

Вскоре вокруг меня начала нарезать круги симпатичная тёмноволосая незнакомка, а Пашка увидел в толпе Вику. Алкоголь, музыка и новая подружка активно поднимали настроение, и вечер обещал быть жарким. Уже после полуночи я в очередной раз отправился в мужскую комнату – пиво просилось на выход.

В дверях в меня неожиданно впечатался какой-то мужик. Это было, как лобовое столкновение на дороге. Быстро и сильно. Хорошо еще, что он на полголовы ниже меня ростом, а то бы лбами сшиблись. Незнакомец с разгона врезался носом в мое плечо. При этом у него из левой глазницы вылетел глаз. С таким чмокающим звуком, будто возле моего уха раздался смачный поцелуй.

Протез, дзынькнув, упал на пол и покатился. Мужик начал растерянно оглядываться, а я быстро подхватил стеклянный глаз и протянул незнакомцу. На обратной стороне протеза была напечатана цифра «19».

– Извините, – смущённо пробормотал я.

Что еще говорить в подобных случаях – непонятно. Но ситуация создавалась нелепейшая. Вроде и неудобно, ведь человек-калека из-за меня протез потерял, а с другой стороны – все как в мультике: так врезались, что глаза повылетали. Алкогольное опьянение сделало свое дело, и я захихикал.

– Весело тебе? – недобро усмехнулся незнакомец. – Тогда смотри.

Он высунул изо рта блестящий от слюны язык и смачно облизнул стеклянный глаз, потом оттянул веко и вставил протез на место.

От этой картины желудок взбунтовался, к горлу начала подкатывать тошнота. Я зажал рот рукой и побежал к туалету… В спину мне несся хохот незнакомца и странные слова:

– Поздравляю с получением пропуска! Теперь твоя очередь!

Спустя время я вернулся на танцполе порядком протрезвевший. Пашку с Викой нигде не было видно, зато моя новая подружка сразу же подскочила ко мне и начала что-то болтать. Говорила она быстро и с каким-то немецким акцентом. Я ее не слушал, а вставая на цыпочки, выискивал взглядом друга. Хотел его предупредить, что иду домой. Я до сих пор не мог забыть, как тот мужик свой искусственный глаз облизывает. Сразу становилось тошно.

Неожиданно в толпе мелькнула патлатая голова с синей прядью. Парень шел к двери. Это же тот айтишник, который пропал!

Я вырвался из объятий подружки и начал пробираться к выходу. Танцующие пьяные тела толкали меня со всех сторон, я тоже их расталкивал. Пару раз получил по ребрам, но вскоре вырвался из душного зала на прохладный весенний воздух. Айтишника нигде не было.