Леонид Важенин "Потерянный геном"

Потерянный геном
Леонид Важенин

Частный самолет с командой юных физиков, летевший на универсиаду в американский Бостон, попал в страшную грозу и потерпел крушение в океане. Но эта катастрофа оказалась лишь началом невероятных приключений подростков, в развязке которых, они узнали ответ на главный вопрос человечества.

Леонид Важенин

Потерянный геном

Геном – совокупность наследственного материала, заключённого в одной клетке. В процессе многолетних исследований выявлено, что человеческий геном содержит примерно двадцать пять тысяч активных генов, которые кодируют последовательности белков. Но это лишь 2 % от всего генетического материала. Остальная часть –98%, является не кодирующей и считается мусорной ДНК.

Почему же в таком совершенном организме столько мусора? Что с ним произошло? И значит ли это, что геном человека когда-то работал на все 100%?

3 мая 1991 года.

Околоземная орбита. Шаттл «Ланкастер»

07:15 по UTC.

– Эх, какая же всё-таки красотка наша матушка Земля, – глядя в иллюминатор, восхищенно произнёс Лоренс.

– Лейтенант, тебя хлебом не корми, дай красотками полюбоваться, – усмехнулся Андерсен.

– Да, я ценитель красоты, а что в этом плохого? – запальчиво парировал бортинженер, наслаждаясь видом планеты.

– У тебя всё готово, ценитель? – продолжил полковник. – До начала испытания два часа.

– Так точно, командир. У Лоренса всегда всё готово, – отрапортовал бортинженер и, оттолкнувшись от иллюминатора, медленно проплыл мимо пилота озабоченно колдующего у приборной панели.

– Как там продвигаются дела, Джек? – поинтересовался у пилота полковник.

– В процессе осознания, командир.

– Что-то случилось?

– Да чёрт его знает. Не могу понять. Помехи какие-то странные идут.

– А ты фары протирал, колёса пинал? – съюморил Лоренс.

– Ну, вот ты давай и займись этим. Ты же у нас бортинженер, – не оценив шутку, проворчал пилот. – Только глянь для начала антенну. Она в порядке?

– Она-то в порядке, – вдруг изменившимся голосом проговорил Лоренс, уставившись в стекло иллюминатора. – Командир, вам стоит на это взглянуть…

3 мая 1991 года.

NASA, Центр пилотируемых космических кораблей в Хьюстоне, штат Техас.

07:30 по UTC.

– Хьюстон Ланкастеру, Хьюстон Ланкастеру.

– Хьюстон на связи. Ланкастер, слушаем вас внимательно.

– У нас нештатная ситуация, слева по траектории корабля мы наблюдаем неопознанный объект.

– Вас понял, Ланкастер. Включите систему визуального контроля в режим постоянной трансляции.

– Уже сделано, Хьюстон. Система в режиме онлайн. Вы видите это?

– Странно. На мониторах ничего подозрительного в зоне видимости нет. Системы телекоммуникации присутствие каких-либо объектов не фиксируют. Что показывают ваши приборы?

– Так в том и дело, что на наших мониторах тоже пусто. И радары ничего не обнаружили, словно никакого объекта нет. Хотя мы ясно его видим. Возможно, произошел сбой в системе телекоммуникации. Попробуем перезагрузить систему.

– Принято, Ланкастер, выполняйте перезагрузку.

– Перезагрузка завершена. Хьюстон, прошу подтверждения о стабильности системы.

– Да, система стабильна, но данных о нахождении рядом с вами объектов мы не получаем. На мониторах чисто. Полковник, может быть, там и нет ничего?

– Думаете, у нас коллективная галлюцинация, Хьюстон?

– Не обижайтесь, я должен был вас об этом спросить. Хорошо, опишите объект. Что за невидимка там у вас нарисовалась?

– Объект темно-серого цвета продолговатой формы, с какими-то длинными отростками. Очень похоже на жука. Короче, не совсем приятное зрелище.

– На каком удалении он от вас?

– До него, предположительно, около двух миль, но без данных телеметрии оценить реальное расстояние и размеры не представляется возможным. По моим ощущениям это нечто очень большое.

– Как объект себя проявляет?

– Он неподвижен, как огромный дохлый таракан. Только что-то мне подсказывает, что он не дохлый. Такое чувство, что за нами наблюдают. С виду все вроде спокойно, но кто знает, что у этого таракана в голове.

– Что хотите предпринять?

– Минуту, Хьюстон…

– Ланкастер, что там у вас происходит? Держите постоянную связь.

– Вас понял, Хьюстон. Бортинженер предлагает применить новый прототип лазерного наведения, который мы собираемся испытывать, подключить его к системе прямо сейчас и попробовать просканировать объект.

– Но мы ведь его еще не тестировали, возможны внештатные ситуации.

– Да куда уж внештатнее? Хьюстон, просим разрешение на применение SLI-J4.

– Одну минуту, я должен посоветоваться с инженерами… Добро, Ланкастер, разрешение получено. Уделите особое внимание настройкам. Да и вообще будьте там предельно осторожны.

– Спасибо за заботу, Хьюстон. Без сарказма. Будем начеку.

– Как думаете, сколько уже времени объект находится около вас?

– Точно сказать не можем. Система его не засекла. Да и мы не сразу его увидели, бортинженер случайно заметил. И всё же, очень странно, почему мы его видим, а электроника нет.

– Мы отправили запрос на корректировку наших ближайших спутников слежения. Возможно, они смогут что-то прояснить. Что там со сканером?

– Идет загрузка системы… 87%… 95%… Система загружена. Сканер готов к работе, прошу разрешения на активацию. Пора пощекотать таракана лазером.

– Действуйте, Ланкастер, удачи.

– Сканер активирован, ждём подтверждения поступающих данных.

– Пока информации нет…

– Хьюстон, у нас срочное сообщение. Хьюстон…

– Что произошло?

– Объект резко ушел в сторону Земли, мы потеряли его из виду.

– Вы смогли определить направление?

– Движение было в сторону Атлантики. Хьюстон, похоже, к нам гости…

3 мая 1991 года.

NASA, Центр пилотируемых космических кораблей в Хьюстоне, штат Техас.

10:30 по UTC.

В аудитории зала совещаний главного управления собралась экстренная комиссия по расследованиям инцидентов на орбите во главе с её председателем генералом Харрисом. Комиссия ожидала полковника Томпсона, руководителя центра безопасности спутникового базирования, с докладом о внештатной ситуации, произошедшей несколько часов назад на орбите космического челнока STS-39D Ланкастер.

Войдя в помещение, полковник сразу же направился к председателю и что-то тихо ему сообщил, показывая на принесённую с собой папку.

Генерал, кивнув в ответ, объявил: – Полковник Томпсон, прошу довести до членов комиссии информацию с борта шаттла Ланкастер.

Подойдя к трибуне, полковник достал из папки отчёт и, взглянув на присутствующих, сообщил:

– Сегодня в 7:15 по UTC поступило сообщение с борта STS-39D о визуальном контакте с неопознанным объектом, который, по утверждению экипажа, находился в непосредственной близости от челнока. Во время идентификации новым прототипом сканера объект резко ушел в сторону поверхности планеты… Вот, в принципе, и всё, чем мы располагаем, – глядя на генерала, отчитался докладчик. – Кроме сообщения экипажа Ланкастера, у нас нет других данных, подтверждающих эту информацию, так как система телекоммуникации шаттла, а также наших спутников слежения, находящихся в этой зоне, не зафиксировала нахождение неопознанных объектов ни рядом с Ланкастером, ни вообще на орбите. Поэтому мы не можем с уверенностью утверждать, что некий неопознанный объект находится сейчас в непосредственной близости от Земли, и в данном случае полагаемся только на слова экипажа.

– Полковник, вы знаете кодекс. Пилоты и астронавты обязаны докладывать обо всех происшествиях в полете, даже если они кажутся совершенно невероятными, – напомнил генерал. – А вот наша с вами задача перепроверить эти данные, сделать соответствующие выводы и вынести решения. Я склонен верить полковнику Андерсену. Он не новичок в своем деле и передавать сообщения по зашифрованному каналу связи, не убедившись в их достоверности, вряд ли бы стал. Как вы объясните то, что при наведении на объект лазера, тот резко ушел с орбиты в сторону Земли? Есть вероятность, что пришельцы посчитали такие манипуляции опасным для себя и вышли из зоны воздействия. А если предположить, что это так, то произошла действительно серьезная внештатная ситуация, и мы должны перевести систему защиты в красный уровень опасности и доложить об этом президенту.

– Мне кажется, генерал, торопиться с такими выводами не стоит, – парировал полковник. – Сообщений о визуальных контактах поступает много, однако ни одного подтверждения зарегистрировано так и не было. Этот случай не исключение. Мы не уверены, что НЛО вообще существует, а тем более находится где-то у земли. Пока у нас не будет достоверной информации о присутствии инопланетного объекта, делать какие-то выводы преждевременно. Я не сомневаюсь в компетенции экипажа, но они могли ошибиться, приняв преломления света или космический мусор за летающий объект. А кроме показаний экипажа, мы не получили других сведений о внеземном космическом аппарате.

– То, что наши системы телекоммуникации и визуальной связи ничего не увидели, еще не факт отсутствия контакта. Ведь, возможно, мы имеем дело с цивилизацией гораздо высшей формы развития. И вполне допустимо, что наши приборы просто не смогли зафиксировать объект или были им ослеплены.

– И всё-таки подтверждений этому нет.

– Может, потому и нет, – задумчиво проговорил генерал.

Наступила небольшая пауза, члены комиссии тихо загалдели, обсуждая сложившуюся ситуацию.

– Какие будут предложения? – наконец, спросил председатель, внимательно посмотрев на присутствующих и, не услышав вразумительного ответа, перевёл взгляд на докладчика.

– Я предлагаю всё же уровень опасности оставить без изменений. Нам не нужны лишние разговоры. Узнает пресса – поднимут панику, – заявил полковник. – Мы просто усилим наблюдение всеми возможными способами, в том числе новейшими разработками, которые тестируются в данный момент на STS-39D. Ведь если верить экипажу, именно их применение стало причиной резкого маневра НЛО. А как только у нас появятся новые данные, подтверждающие или опровергающие существование инопланетного присутствия, мы вновь соберемся и примем решение.

– Хорошо, – согласился генерал. – В связи с особой секретностью, приказываю вам вести это дело лично и о всех новых данных докладывать немедленно. Держите ситуацию на полном контроле, фиксируйте и анализируйте всё, что даже косвенно может касаться этого инцидента…