Брюс Рачинский "От начала и без конца"

Я помешан на стиле, несвойственном людям.
Я подвешен на гвоздь в перламутровом мире.
Мой посыл – он не в том, чтобы стать отчуждённым.
Я кричу на бардак, что он слишком красивый.

В навороченных чувствах покоя,
из воды диалогов сбегая под плесень,
мои ноги висят в рукавах геморроя.
Для причин я источник бездействий…

Гугл-поиск: где я?

По пустынной галактике молча,
без законов сухих в миражах водянистых
я шагал день и ночь по песчаному пляжу,
без сомнений, что путь уже близко.
Не вдаваясь в подробности шага,
искусав свои губы от страсти к природе,
осознав свои силы назло своим страхам,
получал я от солнца по морде!

В этой долгой дороге иллюзий,
где возможности краше чужих впечатлений,
мне осталось проникнуться светом пейзажа.
Мама-тьма – фаворит поколений!

В ниоткуда и за недоступным
простирается мгла из ошибок «по-детски».
В моих днях выходных были скользкие будни.
На неделе я сын-потерпевший.

Нет ни зрелищ, ни громких оваций,
сколько хочешь ты грейся у безлюдного пламени.
Но когда час настанет и кончится песня,
не засни!
Ведь твой путь где-то рядом!

Форма

Я фоном мелькаю в жизнях
людей, потерпевших крушение.
Ничего не крадя, миг свободы в упор —
пистолет преподнёс прям ко лбу.

Я солнцем, скрывавшимся в недрах,
лучами принятий расцелую всё тело.
Я нажива для лжи, я магнит для вселенной.
Если съест – растворится в ночи.

????

В этом дне я меняюсь местами
со своей неусидчивой злостью.
Она топит меня, перекрыв мне дыхание,
она ждёт, что я сдамся без боя.

Мне нелепо-противно в моменты,
где я гордостью скован,
как взрослый ребёнок.
Меня держит за шею иллюзия долга, и туда же подсела тревога.

Я стараюсь найти оправдание,
что эмоции – лишь послевкусие действий.
Слишком долго молчать – без ударов по миру.
Как же трудно найти себе место…

Мне глаза защемляет от люда,
в диалогах с которым я поистине жалок.
Не от рамок, дозволенных совестью, внешних.
Просто рядом с которым – несчастен.

Отчего, ну зачем, почему же
я опять забродил, в пляс пускаясь по граблям?
Мой рассудок очистился словом небрежным.

Я спокоен… а мир мне приятен!

Вдох-выдох

Впопыхах – слишком быстром движении, —
позабыв про уют, создаваемый сердцем,
ты в моменте забыл о прекрасном мирке —
самом лучшем, вообще-то, на свете.

В диалогах хранителей леса,
обгоняя потоки холодного ветра,
не надумывай план, как увидеть всё сразу —
у природы ведь плана же нет

разгадать тебя, словно загадку,
изучить надрываясь, беспристрастно сутулясь,
обалдеть в полный рост от количества страха,
затаившегося тихо в груди.

Ты привыкни к безликим звучаниям,
осознай – только честно – всю силу этапа.
Да, наверное, где-то, что-то было не так.
Ну раз здесь ты сейчас – значит, всё так, как надо.

Впопыхах – ты значение знаешь.
Не сутулься от рыхлости чуждых решений.
Твоё сердце тебе понастроит уют,
дай свободу своим ощущениям.

Видение

Всё во тьме (как-то так это помню).
В никуда вся надежда безвозвратно исчезла.
Я – окутанный страхом,
моё тело – злой болью. Шелестят мои нервы умело.

Нет ни стен, ни опоры кирпичной.
Потолка, как и дна, в пустоте не разыщешь.
Если хочешь кричать – можешь пробовать смело.
Сердце чувствует, выходы ищет.

Я, надев свои лучшие лица
да припудрив все разом вихрем грустных эмоций,
понадеялся выпросить мизерный шанс
сделать залпом свободы глоток и взбодриться.

Стены сжались, потрескались, рухнув,
ослепив всё пространство теплом бесконечным.
Я дрожал вне себя, поглощённый любовью.
Протянул мне ладонь вестник света – дух вещий.

Отказаться? Я что, разве брежу?
Колебаться нельзя, это чудо не вечно.
Можно быть счетоводом причин «почему».
Можно им и остаться, конечно!

Вне себя

Каждый раз «вне себя» – я по новой,
разукрашенны й в дебри немытой тревогой,
всё пытаюсь прогнать её грубой ухмылкой,
без пайка и «присядь на дорогу».

Каждый раз, побледневший от странных,
но родных громких криков, доносившихся в сердце,
мне кричит моя глупость, не имевшая страхов:
«Выходи погулять напоследок!»

Так дотошно! Я знаю, без спора,
округлённый немым, заплутавшим сомнением.
Мне нетрудно идти, забираясь на гору,
не люблю с высоты я падение.

Каждый раз «вне себя» – по привычке,
отказавшись от сил, накопившихся злостью,
я съедаю с лихвой исковерканный пыл,
на десерт мне оставленный грустью!

Вопрос себе

Я в неведении жгучем, что прилеплено к сердцу,
за горами ли жизнь наша – вместе?
Отвечать на вопросы мне несвойственно сразу.
Я отвечу молчаньем. Без лести.

В голове монолог суматошный…
В нём сюжет:
1. О любви;
2. О тревогах;
3. О смысле.
Он капризный шалун, всё меняет местами.
2 и 3 – здесь не нужные числа.

Выводя из себя на прогулку
горсть скопившихся мнений, засорявших мне душу,
Я завёл их во двор – слабонервным не слушать,