Александра Стрельцова "(Не) верю тебе!"

Но после «разговора» с матерью я совсем не хочу оставлять с ним Еву.

– Спасибо, Олег, – говорю мужу и уже хочу произнести слова отказа, как замолкаю, вернувшись обратно в ванную, смотря на дочь.

Я же могу там пробыть больше двух часов, и всё это время Еве придётся провести в игровой комнате с абсолютно чужим человеком.

– Только не задерживайся, хорошо, – прошу мужчину, – если опоздаю даже на пару минут, меня уже не примут сегодня, – поясняю свою просьбу.

– Я в двенадцать буду дома, обещаю, Уль, не переживай, успеешь к своему зубному, – уверяет меня муж, – всё, Уличка, мне пора бежать, собрание через пару минут, люблю тебя, – говорит Олег и как обычно выжидает пару секунд, а после сам вешает трубку, не услышав от меня ответное «люблю».

– Ев, – зову дочку, – планы поменялись, ты не едешь со мной в клинику, – сообщаю радостную новость, так как моя крошка не любит оставаться с чужими, и уже вчера перед сном стала капризничать по этому поводу.

Неужели Олег слышал вчера её каприз, и решил поседеть с Евой?

– Ты останешься с папой, – говорю малышке, и в ответ получаю счастливую мордашку.

«У неё, ЕГО улыбка» шепчу про себя, и сделав шаг вперёд, обнимаю свою кроху.

глава2

УЛЬЯНА

– Ульяна Алексеевна, извините ещё раз, я правда не знаю, как так получилось, – искренне извиняется администратор зубной клиники, нервно заламывая себе пальцы.

Девушка явно боится, что я устрою скандал или же накатаю пламенный отзыв об их работе.

Машинально касаюсь языком больного зуба, и смотрю на электронное табло со списком врачей, ищу знакомые понаслышке от друзей фамилии хороших специалистов, но пробежав глазами по строчкам, понимаю, что больше никого не знаю.

– На какой день вы можете меня заново записать? – смотрю на девушку, которая по ошибке записала на моё место другого человека, а меня и вовсе из записи на приём убрали.

– Одну минуточку, я сейчас, – девушка администратор, быстро встав за стойку, отодвинув в сторону регистраторшу, сама принялась смотреть для меня свободное окошко у нужного доктора.

Пока для меня искали место, я стала осматриваться вокруг, нашла взглядом игровую комнату, не стесняясь подошла к двери и приоткрыв её, внимательно просканировала помещение. Пол и стены были отделаны мягкими, большими квадратами, в двух углах стояли диванчики со столиками, посередине бассейн с разноцветными шариками, вдоль одной из стен располагались прозрачные полки, на которых в ряды стояли игрушки.

Надеюсь, моей принцессе понравится игровая, и она не будет капризничать, пока я буду залечивать больной зуб. Олег вряд ли ещё раз вызовется посидеть с малышкой, бросив свой отдел без начальника.

– Ульяна Алексеевна, – позвала меня администратор, – я могу вас записать на послезавтра, на шесть или же на восемь вечера, – поджав губы, девушка стала ждать моего ответа.

Время мне конечно не подходило ни одно из предложенных. От нашего дома до клиники добираться больше часа, и тащить так поздно за собой Еву совершенно не хочется, но выбора у меня нет.

– Записывайте на шесть, – говорю со вздохом, и подойдя к стойке регистратуры, протянула документы администратору, которая смотрела на меня с виною во взгляде.

Через десять минут я уже шагала по тротуару в сторону парковки, на которой оставила машину, что подарил мне три года назад Олег. Это был его подарок за рождение Евы. Подарок, который простоял в гараже практически год. Я не принимала его, считая неправильным. Олег не родной отец Евы, а значит и благодарить меня за рождение ребёнка не обязан.

А два года назад, мне просто пришлось сесть за руль автомобиля, так как Олег поскользнулся у порога дома и сломал руку. Я три месяца катала его по всему городу, а после уже не смогла отказаться от такого вида передвижения.

Подойдя к автомобилю, разблокировала двери и уже собиралась забраться в ещё тёплый салон, как почувствовала на лице странное покалывание. Задрав голову вверх, стала свидетельницей первых снежинок в этом году. Конец октября, деревья уже скинули свою листву, из-за чего вокруг всё казалось серым и пустым. Как и в моей душе.

Качнув головой, запретила погружаться в глубь себя и поднимать всё то, что случилось со мной четыре года назад.

Посмотрев ещё раз на падающий снег, я заняла место водителя.  Завела двигатель и поспешила домой, к моей принцессе.

Дорога до дома заняла чуть больше часа, снег усилился, и благодаря поднявшемуся ветру, который кружил его с непомерной скоростью ухудшил видимость на дороге. Припарковав машину и выйдя на улицу, я практически бросилась бежать к подъезду, так как колючие снежинки нещадно били по лицу и забирались в широкий ворот пальто, обжигая оголённую кожу своим холодом.

Зайдя в подъезд, быстро дошла до лифта и очень обрадовалась, когда при нажатии кнопки вызова дверки лифта приветливо открылись. Пока лифт поднимал меня на шестнадцатый этаж, я нашла телефон в сумочке и посмотрела время.

– Ева должна уже спать, – произнесла мысли в слух и достала ключи от двери квартиры.

Я не боялась шуметь, когда зашла в квартиру, у нас в каждой комнате установлена шумоизоляция, так что если Ева уже спит, то я явно её не разбужу.

Сняв сапоги, отставила их в сторону, замерла, недоумевая. На резиновом коврике для грязной обуви стояли туфли моей мамы. Что она делает у нас? Ей мало утреннего скандала? Или её позвал Олег, потому что его вызвали на работу? Почему не сообщил мне?

Расстегнув пуговицы на пальто, стала прислушиваться к звукам в квартире, но кроме звуков бытовой техники я ничего не слышала. «Наверное, мама в комнате у Евы», – подумала я. Подошла к встроенному шкафу, откатила створку в сторону, протянула руку к вешалке и снова замерла. Верхняя одежда Олега висела на месте, а снизу стояли его чистые ботинки.

Нахмурившись, я развернулась лицом в сторону гостиной и комнат, медленными шагами двинулась к двери детской комнаты. Где все? Почему так тихо? Пройдя мимо поворота на кухню и арки гостиной, остановилась у двери нашей с Олегом спальни, упёрлась в неё взглядом. Внутри появилось странное предчувствие.

Потянувшись рукой к дверной ручке, я опустила на неё ладонь и, нажав на рукоять, тихо открыла дверь, замерла на пороге.

Первым на меня обрушился сдавленный стон Олега, а следом моим глазам представилась картина, от которой вмиг к горлу подкатила тошнота. Пальто, которое я так и не повесила в шкаф, упало на пол, создавая звук и раскрывая моё присутствие.

– Уля?! – испуганный вопль Олега, и «ох» от женщины.

Во рту появился привкус желчи, сдерживать тошноту не получалось, зажав рот ладонями и резко развернувшись, я побежала в ванную комнату.

– Ульян! Уличка, подожди! – кричал из комнаты Олег.

Забежав в санузел, откинула крышку унитаза, и склонившись над ним, стала избавляется от кома, что рвался из меня наружу.

– Уля, – доносится хриплый голос мужа по ту сторону двери.

Не отвечаю, молча поднимаюсь с колен, опуская крышку унитаза, и присев сверху, жму кнопку слива. Боже, неужели то, что я сейчас видела правда? Неужели моя мама и мой муж…

– Олежа, – следом звучит голос матери.

Зажмурив глаза, трясу головой, пытаюсь прогнать застывшую картину перед глазами.

Олег лежит поперёк кровати, его ступни касаются пола, домашние спортивные штаны приспущены, и между его разведённых ног, на коленях стоит моя родная мать….

То, что она делала, провоцирует новый приступ тошноты. Но вместо того, чтобы вновь нависнуть над унитазом, поднимаюсь на ноги, подхожу к раковине, и открываю холодную воду, начинаю умываться, из шкафчика достаю зубную щётку и пасту, чищу зубы.

По ту сторону двери происходит, что-то странное. До меня доносятся негромкие слова матери, и редкие Олега, они явно общаются на повышенных тонах.

Вытираю лицо полотенцем, поднимаю голову вверх, смотрю на себя в отражение зеркала. Лицо бледное, глаза блестят нездоровым блеском. В голове тысяча вопросов. Боли в груди нет! Есть чувство предательства, и относится оно явно не к Олегу, а к той женщине, что родила меня.

– Что же я тебе сделала такого, мама? За что ты так со мной? – задаю вопросы в пустоту.

– Ульян, – Олег вновь стучится в дверь.

Поворачиваю голову в сторону звука, смотрю на дверное полотно, и замечаю, что дверь на замок не закрыта. Олег не заходит, он ждёт, когда я сама выйду к ним. Что совершенно делать не хочется, но надо, там моя Ева.

– Мммм, – стону в голос и руками хватаюсь за голову.

Боже! С кем я оставляла своего ребёнка? А что, если она что-то видела?

От таких мыслей мне становится дурнее чем от факта, что эти двое являются любовниками.

Набрав полную грудь воздуха, и на пару секунд задержав его внутри себя, выпускаю тонкой струйкой, делаю шаг вперёд.

– Ульян, девочка моя, – успеваю только раскрыть дверь, как Олег оказывается рядом и обхватив меня своими ручищами, буквально вжимает моё тело в свою широкую грудь, – девочка моя, я так накосячил, – в его голосе слышится раскаяние и вина.

– Отпусти меня, Олег, – я всегда относилась к его прикосновениям и объятиям равнодушно, но сейчас я ощущаю некое омерзение.

Не должен мужик спать одновременно с двумя женщинами! А уж тем более, если они являются матерью и дочерью.

– Я отпущу, но только ты пообещай, что сейчас не уйдёшь, Уль! – меня ещё сильнее прижимают к мужскому телу, – пообещай, Уля! Пообещай все обсудить, услышать меня, и только после принимать решение, – чувствую, как губы мужа прикасаются к моему виску, и от этого становится ещё противнее.

– Отпусти, Олег, – прошу ещё раз, – я не могу тебе такого обещать, потому что нечего обсуждать, я собственными глазами видела, как вы…

– Ты посмотри на неё! – из-за спины Олега раздаётся голос матери, – тоже мне святоша нашлось, «видела она», ты вообще не имеешь права рот свой открывать, и в чём-то упрекать Олежу, он столько сделал для тебя и твоего нагула…

– Замолчите, Ирина Григорьевна, – раздаётся грубый голос Олега, и женщина его слушается.

Слова матери задевают, в груди сверлит дыру обида, принося саднящую боль.

– Убери от меня руки, – говорю совершено чужим голосом, мужчина вздрагивает, а я наконец получаю свободу.

Олег разжимает свои руки и, явно нехотя, отходит от меня на шаг.

Поднимаю голову, и ловлю на себе взгляд побитой собаки.

– Как давно у вас это? – озвучиваю мысли в слух, на мать не смотрю, не могу, с её стороны это жестокое предательство.

Мужчина отводит взгляд всего на секунду, после чего отвечает.

– Уль, это был единственный раз, и больше такого не повторится, я обещаю тебе, – отвечает и тянет ко мне руки.

– Не трогай, – качаю головой, выставляя руки ладонями вперёд.

Олег сжимает пальцы в кулак и прячет их в карманах. Делаю осторожный шаг в сторону, хочу обойти мужчину и скрыться в комнате Евы, собрать свои вещи и покинуть эту квартиру, оставив парочку предателей одних.

– Ульян, давай поговорим, – перекрывает собой мне проход, с непонятной дрожью в голосе говорит мужчина.

– О чём? О чём говорить, Олег? – задаю вопрос и замечаю мать.

Женщина стоит в пяти шагах от нас, и с прищуром наблюдает за нашим общением, ей явно не нравится то, как ведёт себя Олег.

– Я…, – мужчина запинается, поднимает руки вверх, пальцами пронзает свои короткие пшенично-светлые волосы, и с силой сжимает голову, – Я виноват, Уль, виноват, оступился, предал, совершил страшную ошибку…

– Да ничего ты не совершал! – выкрикивать женщина, перебивает Олега, – как можно предать человека, если он тебя не любит! Олежа, она же не любит тебя! Очнись, мальчик мой! – мать срывается с места и, схватив руку моего мужа своими двумя, пытается сдвинуть его с места, к себе поближе.

Смотрю на всё это и не верю своим глазам. Может быть я попала в аварию, и сейчас нахожусь в коме, и всё это, рисует мой травмированный мозг?

– Хватит, Ирина Григорьевна! Хватит! – рывком вырывает свою руку из рук моей матери Олег, повышает голос, – я без вас знаю всё! И мне неважно, что она испытывает ко мне, главное, что я её люблю! Я сегодня совершил ошибку! Ужасную ошибку! – тоном, которого я ещё не разу не слышала от этого мужчины, говорит Олег.

– Да что ты в ней нашёл? – взвизгивает в ответ женщина, а я закрываю глаза руками и начинаю задыхаться.

Мне становится катастрофически мало воздуха, в моей голове появилась догадка того, почему мать ведёт себя так.

– В ней есть всё… – начинает отвечать Олег.

– Замолчите, – прошу осипшим голосом, – прекратите всё это! Как же мерзко слышать такие слова от тебя мама! За что ты так со мной, а? Ответь, мама, за что? – в эмоциональном порыве подаюсь вперёд, – зачем ты заставила меня выйти за него замуж, если он тебе самой нравится? – смотрю в глаза матери, жду ответа.

Тишина! Именно она заполнила коридор после моего вопроса.

– Что же ты молчишь, мамочка? – склоняю голову набок.

Женщина не отвечает, она смотрит на меня взглядом полным ненависти.

– Я подаю на развод, Олег, – говорю мужу, а сама продолжаю смотреть в глаза матери, – я и Ева сегодня же уедем, – глаза матери начинает метаться, ей явно не нравится то, что я собралась делать, и это очень странно.

– Уля, только не развод! Прошу тебя, милая! Я не смогу без вас. Я люблю и тебя, и Еву. Она же моя дочка, я её воспитывал, я! Она меня папой называет! – не успеваю отшатнутся, как вновь попадаю в крепкие руки Олега.

Внутри что-то надламывается от слов мужчины, из глаз брызгают слёзы, а грудную клетку сдавливает адской болью.

глава3

УЛЬЯНА

– Ульян, надо выпить, – говорит подруга и суёт мне стакан с водой, от которого несёт валерьянкой.

Слегка морщусь, но стакан принимаю, мне действительно нужно принять успокоительное. Меня не просто трясёт, меня колотит уже больше двух часов, двадцать минут из которых я нахожусь дома у единственной подруги.

– Вот не зря мне не нравилась твоя матушка, хитрая, изворотливая, самолюбица ещё та, хорошо, что ты смогла выбраться из этого гадюшника, – забирая из моих рук пустой стакан, произнесла подруга и замерла, смотря в окно прищурив глаза, словно обдумывала что-то очень важное.

«Смогла выбраться», повторяю мысленно и вспоминаю, как именно мне удалось покинуть «гадюшник». С боем! По-другому назвать мой уход я не могу.