Он шагнул к столу.
– Курсант Стоцкий по вашему приказанию прибыл!
Полковник Шихин кивнул Стоцкому на стул.
– Садитесь, курсант!
Ясно. Сейчас они будут оформлять документы. А затем он пробкой вылетит из училища.
Может быть, это и к лучшему? Сейчас ему точно не до учёбы.
Но в таком случае, скорее всего, придётся проститься с наследством. Император невзлюбил фамилию Стоцких – так зачем ему граф с убогим магическим даром?
Виконт Стоцкий опустился на стул, стараясь держать спину прямо.
Полковник Шихин поднял на него глаза и отрывисто сказал:
– Меня просили известить вас, что сегодня в полдень состоится кремация и похороны вашего отца. Если хотите – можете присутствовать и попрощаться.
Стоцкий побледнел и закрыл глаза.
Так вот оно что!
– Дмитрий Николаевич! – резко произнёс полковник. – Дайте курсанту воды.
Стоцкий открыл глаза.
– Благодарю вас, не нужно!
Но Скворцов уже стоял рядом, протягивая ему стакан.
Виконт сделал несколько глотков и вернул стакан Скворцову.
– Спасибо!
– Дмитрий Николаевич отвезёт вас на кладбище и обратно, – сказал начальник училища.
Дроздов поставил стакан на серебряный поднос.
– Ровно через час я буду ждать вас возле машины. Вы в состоянии идти, или вызвать врача?
Стоцкий поднялся на ноги. Голова заметно кружилась, пол норовил уйти из-под ног. Но виконт постарался стоять твёрдо.
– Да, благодарю вас.
– Можете идти, курсант! – кивнул полковник Шихин.
Виконт Стоцкий повернулся к двери и вышел из кабинета.
Ровно сорок минут виконт Стоцкий пролежал на своей кровати в казарме, уткнувшись лицом в подушку.
Рядом нерешительно переминался с ноги на ногу Гришка Обжорин.
– Ваша светлость! – бормотал Гришка. – Завтрак пропустите! Как ехать, не поевши? И вернётесь уже после обеда.
Стоцкий сжал кулаки.
Наорать бы на этого болвана, чтобы оставил его в покое!
Но сил не было.
И орать нельзя – проклятый поручик Скворцов пристально следит за его поведением. Нельзя давать ни малейшего повода для отчисления.
– Я не голоден, – сказал виконт. – Спасибо, Гриша!
– Да чего там!
Гришка с тоской посмотрел на дверь.
– Так я тогда пойду? А то без меня всё съедят.
– Иди, – не поднимая головы, сказал виконт. – И мою порцию тоже возьми себе.
– А можно? – обрадовался Гришка. – Спасибо, ваша светлость!
Его тяжёлые шаги стихли за дверью.
И вот таких обжориных приходится терпеть рядом с собой! Потому что у них, видите ли, тоже есть магическая матрица!
Да ещё и посильнее, чем у него, виконта Стоцкого!
Стоцкий поднялся с кровати и прошёл в умывальную комнату. Посмотрел в зеркало.
Глаза были совершенно сухие, хоть и покраснели.
Стоцкий умылся холодной водой и растёр лицо жёстким полотенцем. Повесил полотенце на крючок и спустился на плац.
Поручик Скворцов ждал его возле машины.
– Садитесь, курсант! – сказал он и открыл переднюю дверь.
Стоцкий молча сел в машину.
Скворцов вырулил с территории училища и повернул налево.
– Куда мы едем? – недоумённо спросил Стоцкий.
Фамильное кладбище Стоцких находилось в их имении в Каменке. Но чтобы попасть туда, нужно было поворачивать направо.
– По распоряжению Императора ваш отец будет похоронен на Успенском кладбище, – сухо сказал Скворцов.
Стоцкий бессильно откинулся на спинку сиденья.
Ещё один удар.
Сколько ещё их будет, и когда, наконец, это закончится?
– Я понимаю ваши чувства, курсант, – неожиданно сказал Скворцов. – Поверьте, мне эта ситуация тоже не доставляет удовольствия. Очень прошу вас держать себя в руках.
Виконт Стоцкий стиснул зубы.
Он только и делает, что держит себя в руках! Но когда-нибудь он не выдержит.
– Хорошо, – сквозь зубы ответил Стоцкий.
Поручик Скворцов привёл Стоцкого в самый дальний конец кладбища. Здесь было только ровное, как стол, поле, окаймлённое дальней полоской болотистого леса.
И бесконечные ряды одинаковых деревянных крестов.
Могильщики равнодушно курили, сидя на куче свежей земли. Рядом с ними стояли двое полицейских.
Никакого гроба не было. Была металлическая, наглухо запаянная урна.
«Зачем тогда яма?» – подумал Стоцкий.
– Хотите что-нибудь сказать? – спросил его Дмитрий Николаевич.
Виконт молча помотал головой. Говорить он не мог – судорога сжимала горло.
Урну опустили в яму, и могильщики принялись забрасывать её землёй. Закончив, насыпали сверху небольшой холмик и воткнули в него деревянный крест.
Никакой таблички на кресте не было. Он был неотличим от соседних.
– Я могу поставить здесь памятник? – сипло спросил виконт. – За свои деньги?
Один из полицейских покачал головой.
– Не положено.
Сжимая кулаки, виконт Стоцкий смотрел, как могильщики уплотняют холм.
– Я узнаю, кто тебя убил, отец, – еле слышно шептал он. – Узнаю и отомщу!
Виконт поднял голову и вздрогнул.
На соседней аллее между деревянных крестов стоял Иван Иванович и пристально глядел на виконта.
Глава 2
Твари появляются из темноты, словно демоны из преисподней. Их не меньше десятка – видимо, воспаление магического узла зацепило стаю бродячих собак.
Слишком много даже для пятерых гвардейцев.
Упавший гвардеец вскидывает автомат и выпускает длинную очередь. Пули попадают в ближайшую тварь. Опрокидывают её на землю и почти разрывают пополам. Тёмная кровь толчками выплёскивается в дорожную пыль.
Автомат захлёбывается – в магазине больше нет патронов.
Сразу две твари бросаются к упавшему. Одна вцепляется в ствол автомата, вторая – в горло.
Гвардеец кричит. Мучительный вопль рвёт барабанные перепонки.
Бросив оружие, он двумя руками пытается оторвать тварь от себя. Затем выхватывает нож и вгоняет лезвие в мохнатый бок.
Короткие автоматные очереди режут ночную тишину. Пронзительный вой и рёв подсказывают, что пули попадают в цель.
Но твари слишком быстры. Одним-двумя прыжками они достигают гвардейцев.
И начинается свалка.
Крики людей и хриплое рычание тварей. Сухие щелчки пистолетных выстрелов. Блеск ножей в свете автомобильных фар.
Чёрная тень вспрыгивает на капот машины. Когти звонко бьют по железу. Ещё в прыжке тварь достаёт когтями Сивого. Он хрипло вскрикивает, хватается за живот и падает на землю.
Тварь крутится на месте. Я вижу, как её зубы смыкаются на запястье Большого. Короткое движение головой – и Большой с визгом валится на спину, а из обрубка хлещет кровь.
Чёрт, да она ему руку откусила!
Гвардеец стреляет из пистолета в упор. Пуля вышибает твари мозги, безобразное тело скатывается с капота.
Магическая матрица в моей груди звенит от напряжения.
Я вскидываю руки, и они мгновенно одеваются ледяной бронёй.
Лохматая тварь, похожая на лабрадора, прыгает на меня, распахнув клыкастую пасть.
Наверное, когда-то она и была лабрадором. Глупым, смешным щенком. Потом – молодым сильным псом, весёлым и задорным. Позже – бездомной собакой, рыскающей по городским помойкам в поисках жратвы.
А теперь стала тварью.
