– Нет. Мне для комфортной жизни нужна только кухарка. А одеться или открыть дверь я могу и сам, – добавил он с усмешкой.
– Ну, я думала, что все Хранители живут, как аристократы.
– А что ты вообще знаешь о Хранителях, Элис?
– Что они прячут свою магию в кармане,– с издевкой заключила я, и тут же наткнулась на злой взгляд зелёных глаз.
– Не напоминай мне об этом лишний раз, если не хочешь почувствовать мой гнев в полной мере.
Он распахнул дверь одной из комнат и втолкнул меня туда. И я едва сдержала радостный возглас. Это была шикарная светлая спальня с огромной кроватью в центре комнаты. Но на кровать и богатый интерьер мне было наплевать!
Взгляд мой сразу пробежался по всем мелким предметам и позолоченным статуэткам, задержался на серебряных канделябрах. И я уже мысленно подсчитывала, сколько льен мне заплатит скупщик за все это добро и что я за эти деньги могу купить.
А если ещё и в другую комнату попасть… Ммм…
– Располагайся. И попрошу тебя ничего здесь не воровать,– спокойно произнес Дэйвар.
– Конечно не буду,– я повернулась к нему и послала самую обворожительную улыбку, на которую была способна.– Я же ваша гостья.
В зелёных глазах не было и тени улыбки. Он смотрел на меня так внимательно, словно пытался залезть мне в голову. И я, по правде, была рада, что сейчас у него нет его магии. Потому что испытать ее действие на своей шкуре мне совсем не хотелось.
– Гостья…– насмешливо протянул он, и покачал головой. – Скоро к тебе присоединится Астрид.
– Я уже тут,– раздался женский голос из коридора, и я, приподнявшись на носочках, взглянула за мужское плечо.
В дверях, сложив руки на груди, и напустив на себя важный вид стояла кухарка.
Просто «отлично»! Значит теперь у меня появился не только новый тюремщик, но и бдительный охранник в белом чепце.
Прощайте, серебряные канделябры…
4.1
– Я могу помыться сама!– возмущалась спустя пятнадцать минут, гневно глядя на Астрид, которая стояла возле двери, деловито уперев руки в пышные бока.
– Мойся. А я за тобой пригляжу,– грозно заявила она, поджав губы.
– Я так не могу. Мне неловко. Выйдите, пожалуйста.
– Нет.
Из груди моей вырвался тяжелый вздох, и я с грустью посмотрела на медную большую ванну, куда медленно набиралась теплая вода. Изогнутый золотистый кран тарахтел и изредка вместо воды выпускал пар, но потом поток воды восстанавливался.
Теплая вода манила меня. Мне так хотелось побыстрее смыть с себя всю эту грязь! Но раздеваться при Астрид я не собиралась.
– Я обещаю, что ничего не буду воровать,– я снова повернулась к кухарке и взглянула на нее с мольбой.– Ну сами посудите, что здесь воровать? Это ванная! – я обвела рукой небольшое помещение, отделанное в золотисто-коричневых тонах.
Астрид, поджав губы, тоже бегло осмотрела комнату. И, вероятнее всего, решив, что тут действительно воровать мне нечего, хмыкнула и удалилась, громко хлопнув дверью.
Вот так-то лучше.
Я подцепила свое серое грубое платье и стянула его с себя. Стоило мне почувствовать кончиками пальцев неровный шрам, пересекающий всю мою спину, я поморщилась и поспешила побыстрее спрятать свое изуродованное тело в теплой воде.
Откуда этот шрам я не знала. Кто оставил эту неровную отметку на моей спине и зачем – тоже. Всю свою сознательную жизнь я задавалась вопросом: кто мог сотворить такое с ребенком?
Возможно, мои настоящие родители были слишком жестоки. Или же я просто стала случайной жертвой какого-нибудь нападения… Но увы, спросить об этом мне было не у кого. Старушка Луара, что нашла меня младенцем и взяла к себе, умерла, когда мне едва исполнилось семь. Доброй старушкой ее конечно назвать было нельзя. Обычная ведьма, торгующая зельем. Таких как я, у нее было еще восемь детей. Найденышей, которых она растила исключительно для того, чтобы мы попрошайничали на улице и приносили ей деньги. Или же продавали ее чудо-зелье возле Алмазного рынка.
Все мое детство прошло в трущобах Леймора с вечно меняющимися жителями. Кто-то старался перебраться в более благополучную часть города, кто-то переезжал на юг королевства, кто-то умирал.
Но единственное, чему может научить такая жизнь это выживать и бороться. В любых условиях, любыми путями.
А тем более сейчас у меня есть для кого жить и добиваться целей.
Тайвин…
Мой маленький шестилетний мальчик.
Он не был мне родным сыном, но я считала его своим. Поняла, что он мой, когда впервые взяла маленького орущего младенца на руки. Я нашла его в день своего восемнадцатилетия, когда направлялась к разрушенному мосту у реки, чтобы спрятать в тайнике свои сбережения. Именно там я услышала пронзительный плач завернутого в женское пальто новорожденного малыша. По-видимому, Боги решили преподнести мне подарок.
Я до сих пор помню, какой ужас я испытала, когда осознала, что ничего не смогу дать этому маленькому человечку, потому что сама едва сводила концы с концами… Но оставить его умирать я тоже не могла.
И мы с Тайвином выжили. Я старалась стать ещё умнее, проворнее и хитрее, чтобы мой мальчик не в чем не нуждался.
Именно поэтому мне было необходимо сбежать.
Я рассчитывала сбежать по дороге на невольничий рынок, что делала уже к слову, не раз… Но почему-то сейчас мне показалось, что от Дэйвара Аррена мне так просто не скрыться. Его напускное спокойствие заставляло меня насторожиться…
Но я всегда справлялась. И сейчас смогу.
Глава 5. Не играй с тем, кто всегда выигрывает…
Три часа спустя я сидела на широкой постели и водила рукой по длинной юбке из темно-синего бархата. Я прикасалась огрубевшими пальцами к мягкой ткани и улыбалась. Мне было жаль лишь эту чудесную белую рубашку с высоким воротом и рукавами-фонариками, которая, несомненно, очень быстро придет в негодность. А широкий кожаный пояс можно будет продать за пару льен.
Я выглядела как леди, но в душе оставалась все той же Элис Бриар, воровкой, которая знает цену всему.
Мои волосы были такими мягкими и блестящими после использования дорогого шампуня, что я не могла налюбоваться своим локоном, перебирая его в руке.
А говорят, не в деньгах счастье… А в чем же тогда? Разве это не счастье – не быть голодной? Разве не счастье, когда твою кожу не царапает грубое шерстяное платье?
А как был бы счастлив Тайвин, отведав булочек с корицей и жаркое, которые принесла мне Астрид! Ну, разве это не счастье?
И хоть жаркое я украсть не могла, но несколько свежих булочек с корицей я все же завернула в маленькую, расшитую золотой ниткой салфетку, которую стянула по пути из ванной, и спрятала их под подушку, когда Астрид отвернулась.
Моя маленькая шалость осталась незамеченной, хотя моя охранница все так же продолжала следить за мной, расположившись в кресле с книгой в руках.
Сейчас в ее взгляде не читалось презрение, лишь легкая настороженность…
Дверь в спальню распахнулась и на пороге появился Дэйвар. В одном халате…
И хоть мне и надо было бы отвести взгляд, но я не могла…
Как и он.
Его темная бровь вопросительно изогнулась и он оценивающе скользнул по мне взглядом.
Я же рассматривала его мощную фигуру, которая заполнила весь дверной проем. Пояс темного халата был завязан небрежно и открывал моему взору часть обнаженной мужской груди. Взъерошенные мокрые волосы делали его похожим на мальчишку, а не на взрослого мужчину, но вот волевые черты лица и опасность в глазах твердили об ином. О том, что передо мной человек весьма опасный.
– Астрид, у меня еще один гость,– произнес он, даже не взглянув в сторону кухарки. Его глаза были прикованы исключительно ко мне.
И я, не выдержав, все же отвела взгляд.
– Кто у нас там?– оживилась кухарка, поднимаясь из кресла.
– Приехал Оттар Рейгар. Он только вернулся с задания и чертовски голоден. И он не один. Займись гостями, пожалуйста. Они ожидают в гостиной.
Короткие ножки Астрид тут же засеменили к выходу. Мне показалось, что при слове «накормить кого-нибудь» она тут же оживала.
– Вы замечательно выглядите, Элис Бриар,– губы Дэйвара растянулись в легкой улыбке.– Иногда ванна и чистая одежда творят чудеса.
– Чудеса творит природа, мистер Аррен. И деньги.
– К слову о чудесах. Завтра вечером мы идём на торжественный вечер. И я прошу вас не делать глупостей. Вам же дороже.
– О каких глупостях идёт речь?
– Побег, например.
– Вы шутите?– я посмотрела на него, как на сумасшедшего.– Убежать отсюда? Где вкусно кормят, да еще и бесплатно? Где у меня есть своя огромная комната и чистая одежда? Вы считаете меня сумасшедшей?
В зеленых глазах промелькнуло лукавство.
– Да. Но я надеюсь, в вашей хорошенькой голове есть хотя бы капля благоразумия, чтобы не начинать играть со мной в такие игры. Предупреждаю вас, Элис: я всегда выигрываю.
– Я и не собиралась с вами играть.
– Ну, вот и славно… Тогда спокойной ночи вам.
Дверь закрылась. И я услышала, как в замке два раза провернулся ключ.
Значит все же запер.
Я подскочила к окну и выглянула вниз.
– И всего-то второй этаж… – прошептала едва слышно.– Я и не с такой высоты спускалась.
5.1
Когда до земли оставалось совсем чуть-чуть, я, наконец, отпустила свою импровизированную веревку, которую соорудила из тяжёлых плотных портьер, и спрыгнула вниз.
И сразу же замерла.
Я боялась, что звон моего украденного добра, привязанного к ногам под юбкой, привлечет внимание.
Но вечер был все так же тих… Никто не вышел мне навстречу, никто не попытался остановить.
И маленькое чувство радости поселилось в душе.
Украденных вещей из дома мистера Аррена должно было хватить, чтобы мы с Тайвином смогли скрыться из города. Возможно, наконец, переедем в другое место и меня возьмут в какую-нибудь захудалую таверну певицей. Ведь в Лейморе получить такую работу было практически невозможно… Конкуренция была слишком высока. Да и к тому же многие быстро находили общий язык с хозяевами таверн, вернее, общую постель.
Но во мне, вероятно, все же было больше гордости, чем желания заполучить таким путем работу. И именно поэтому, уже минуло два года, как я окончательно оставила свои попытки заработать законным путем.
Чем дальше я отходила от дома мага, тем больше ускорялся мой шаг… И стоило мне свернуть на другую улицу – я перешла на бег, совсем не обращая внимание на характерный звон под юбкой. Я крепко прижимала к груди салфетку, в которой лежали свежие булочки с корицей.
Я бежала изо всех ног и не оглядывалась… Вздрагивала от каждой тени, мелькнувшей под фонарем, страшась того, что сейчас вновь увижу перед собой этого зеленоглазого мага.
Но стоило мне оказаться возле трущоб и я снова замедлилась.
Потому что звук серебра тут услышат за версту. И дойти до дома живой, когда у тебя есть ценности – это как сыграть в опасную игру.
Я миновала несколько пабов, где облакотившись на серые стены мертвецким сном спали пьяные завсегдатаи заведения, и свернула в узкую улочку.
Этот район считался самым благополучным в трущобах. Ведь чем ближе к Алмазному рынку, тем приличнее выглядели и люди, и дома. По крайней мере, мне, как выросшей внизу улицы у реки, было с чем сравнить.
Маленькая комнатка, которую я снимала у старухи-торговки, находилась именно в одном из этих длинных домов, которые и создавали эти улочки. Во многих окнах не было стекол, как свидетельство вечных противостояний. Это по ночам бушевали наши соседи из низов.
Каждую неделю и в наше окно обязательно залетал камень… Но я платила за замену стекла снова и снова… Я просто не могла позволить, чтобы Тайвин замёрз и простудился.
