На следующий день, когда Шандор вышел из дома, первое, что ему бросилось в глаза, это модульный домик на перекрёстке, с яркой завлекающей световой рекламой и призывной музыкой.
«Виртуальная реальность может решить все ваши проблемы!
У нас найдётся всё, что можно только захотеть!
Вы можете оказаться в своём завтра уже сегодня!
Жизнь в виртуальном мире лучше, чем то, что у вас есть сейчас!»
– Что за хрень?! – изумился он. – Ведь ещё вчера тут ничего подобного не было!
«Виртуальная реальность – самое счастливое место!
У нас невозможное возможно!
VR – путь к радости!
Просто позволь себе быть!» – гласили ярко мигающие завлекательные надписи.
Люди останавливались, смотрели, многие заходили внутрь. Здесь уже зазывалы, как в парке, не было, да этого и не требовалось. Ослепительная заманчивая реклама делала всё за него. Шандор торопился, поэтому не мог понаблюдать подольше, но впечатление у него осталось на весь день. Он постоянно вспоминал об этом и всё думал: «Как же они быстро, и неужели так теперь не только у нас на площади, а и в других местах тоже? Как они шустро развернулись! И ведь идут люди! Вот идиоты!»
Убедиться в том, что всё это действительно так, он смог буквально через несколько кварталов. Как только он повернул на центральную площадь, его точно ослепил световой рекламный щит, на котором сменяли друг друга надписи: «Воплощаем ваши мечты в реальность! Извлеки из жизни максимум! Будьте везде, где вы хотели бы побывать! Вы достойны всего самого лучшего!»
– А ведь я был прав – и здесь тоже! Что за хрень такая происходит в городе?!
На работе, в свою очередь, разговоров только и было, что о вдруг появившейся виртуальной реальности. Кто-то уже успел посетить такой салон и вовсю восторгался полученными впечатлениями, кто-то, наслушавшись рассказов, только ещё собирался. И почти никто не обращал внимания на предостережения Шандора. Он злился, ругался, но коллеги только пожимали плечами и потихоньку отходили в сторонку. Некоторые крутили пальцем у виска, мол, ну надо же, странный человек, о чём переживает?
Только Ульри – его напарник по работе – внимательно выслушал все его доводы и, покивав, согласился с ними.
Шандор не понимал, как так может быть и почему это происходит. Его прямо подмывало что-то сделать, объяснить, рассказать, но его никто не слушал. И он не знал, как добиться того, чтобы это изменить, с чего ему вообще начать?
Глава III. Барус Мегли
– Почему мы должны этим заниматься? У нас свой план, график работы в конце концов! Что же, всё бросить и начать новый проект? – возмущению Баруса не было предела.
– Можешь не делать, – устало пожал плечами Иоиль, пожилой мужчина, сутуловатый и несуразный, в словно не по размеру подобранном костюме, – бумага и ручка на столе, пиши заявление и можешь не заниматься ничем вовсе… – он выглядел хмуро и замученно. – Что я могу сделать, если начальство как с ума сошло, – продолжал он. – Можешь что-то предложить, давай, выслушаю.
– Да как ты не понимаешь…
– Всё я понимаю, – оборвал тот, – но и ты пойми – у меня жена, дети, я человек семейный, не могу, как некоторые, заниматься только тем, что мне интересно. Так что решай, – Иоиль устало посмотрел на Баруса. – Я правда не могу ничего изменить.
– И когда нужно приступать?
– Сейчас.
– А как же консервация проекта, ведь мы потеряем все данные, всё, что за эти годы удалось получить, чего добиться?! Ведь потом придётся начинать всё заново! – опять взвился тот.
– Решай, либо ты берёшься за новый проект, либо ты здесь больше не работаешь.
Высохший, словно жердь, Барус с неожиданной для его, казалось, невесомого тела силой стукнул кулаком по столу. Он был зол, не просто зол – разъярён. Обычно спокойный и рассудительный, сегодня он просто кипел от негодования.
– Ты хочешь сказать – тебе всё равно! Это же была твоя идея, твоя работа! И вот так бросить всё ради…
– Всё, что я хотел сказать, я уже сказал, – Иоиль тяжело опустился в кресло. – Пойми же ты, наконец, от меня ничего не зависит. Время, когда мы могли выбирать, что нам делать, прошло. Теперь мы можем только делать то, что нам велели. И не задавать вопросов.
– Да, главное не задавать вопросов! – возмущался Барус. – Это я понимаю.
– Ты посмотри на это с другой стороны. Задача-то ведь интересная. И средств на её решение выделено достаточно, – начал убеждать его Иоиль.
– Вот уж никогда бы не подумал, что до такого дойдём. Куда катится наука! Учёный выбирает объект исследования в зависимости от оплаты.
– Да я не настаиваю, – тяжело вздохнул Иоиль. – Ты подумай. Перспективная тема. Широкомасштабное бюджетирование. Новая лаборатория. Приоритет в выполнении заявок на оборудование.
– Неужели?! Любой каприз за моё согласие, – покивал головой Барус. – Чего же я медлю – вперёд! – иронично хмыкнул он.
– Ты согласен? – обрадованно взглянул на него Иоиль. – Я не сомневался, тебя же всегда интересовала проблема продления существования белковых тел. Можешь любого лаборанта брать в помощники.
– Нет!!! Нет! Я не согласен заниматься исследованиями на таких условиях! – заорал Барус.
– Вы хотите дополнительный грант на исследования? Повышенную оплату? Что-то ещё? – раздался в кабинете новый голос. Он был сухим и дребезжащим, как жестяной лист.
Оба учёных как по команде повернулись к дверям и застыли. На пороге стоял сухощавый человек невысокого роста с маленькими пронзительными глазами и острыми чахоточными скулами.
– Итак? Вы можете огласить ваши требования мне. Я, Сеар Чарну, непосредственно курирую этот проект.
Все молчали. Барус не мог вымолвить ни звука, он лишь смотрел на вошедшего, всеми силами борясь с подступающим отчаянием и стараясь никоим образом этого не показать. Он сжал руки так, что костяшки на кулаках побелели. Иоиль, от природы светлолицый, побледнел настолько, что, казалось, кожа просвечивает насквозь, на виске у него судорожно билась жилка.
Ручка в руке Баруса хрустнула и сломалась, но он, наконец, справился с собой и обратился к Чарну.
– Значит, курируете проект вы?
– Подожди, Барус, – попытался остановить его Иоиль.
Но тот только отмахнулся и, внимательно вглядываясь в Чарну, продолжил. – У меня несколько вопросов, на которые мой непосредственный начальник, к сожалению, не смог вразумительно ответить, – пристально рассматривая вновь вошедшего, продолжал он. – Этот новый проект. Чем вызвана такая спешка? Мы могли бы завершить работу над предыдущим и приступить к нему через, скажем, несколько месяцев.
– Сроки, к сожалению. Сроки! Мне установлены конкретные сроки, и работа должна быть развёрнута немедленно. Прямо скажу, нам рекомендовали вас как крупного специалиста, работающего в этом направлении, и мы заинтересованы в том, чтобы вы приняли участие в нашем проекте.
– Сроки? Но разве их устанавливаете не вы? – пытался поймать взгляд своего собеседника Барус.
– Наш заказчик, – Чарну поднял глаза кверху, – очень значительный человек там, и он хотел бы…
Барус следом за ним тоже посмотрел на потолок.
– Неужели, – произнёс он и замолчал. – Неужели, неужели… – он взглянул на свои ладони и только тут заметил раздавленную ручку.
– Вас что-то смущает?
– Смущает? – Барус старательно стирал с ладони вытекшие чернила. – Ох, йормундганд! – Извините меня, я быстро, – и он выскочил из кабинета в коридор.
Иоиль было дёрнулся за ним, но Чарну остановил его.
– У вас возникли какие-то трудности с подбором кадров? Учтите, мы очень заинтересованы в Барусе Мегли.
– Нет, нет, – тот затряс головой, – текущие моменты. Он согласится. Я его знаю. Он всегда такой: сначала раскричится, а потом…
– Я надеюсь на ваше благоразумие, – покивал головой Сеар, внимательно глядя на учёного. Вы знаете, народное хозяйство велико. А нам нужны только лучшие из лучших.
– Да, да, конечно, – совершенно смутился Иоиль.
Вернувшийся в кабинет Барус прервал их разговор.
– Итак, мы остановились на ваших желаниях, – остро взглянул на него Чарну.
– Неужели, – сказал Барус, – на желаниях, – он передёрнул плечами, как от озноба. – А какие у меня могут быть желания? Желание у меня одно – найти решение проблемы. Ваше предложение, конечно, очень интересно, с научной точки зрения, я имею в виду. И даже, я бы сказал, перспективно, но… Вы поймите и меня тоже, я просто не могу вот так сразу… Мой проект, моё детище, я посвятил ему столько лет, можно сказать, всего себя, и вот теперь, когда мы вышли на финишную прямую, вы предлагаете бросить всё и даже не даёте времени на консервацию работы, – он помолчал.
– Но, с другой стороны, моя работа в этом проекте практически закончена, интерес иссяк. Остались писанина и рутинная работа с документацией. Её может закончить любой лаборант под руководством, ну, например… да, к примеру, Иоиля. А я бы мог заняться чем-нибудь интересным, – он потёр руки, снова посмотрел на ладони: кое-где они ещё были в краске, – тем более, что вы предлагаете такие соблазнительные условия. Или нет? – он посмотрел на Чарну, тот внимательно, не отрываясь, глядел на него и молчал.
– Но вы знаете, я мог бы согласиться на ваше предложение, но меня смущает один небольшой нюанс.
Чарну заинтересованно поднял вверх белёсую бровь.
– Конкуренция! Конкуренция, этот бич современного мира. Вы не будете возражать на особые условия для моей лаборатории?
– Ни в коем случае, – он наклонил белёсую, коротко стриженую голову, – а что вы подразумеваете под особыми условиями?
– Я набросаю вам список того, что мне будет нужно на первое время, но прежде всего допуск, допуск в лабораторию строго ограниченного числа лиц. Не люблю, знаете ли, когда у меня стоят за спиной или заглядывают через плечо.
– Безусловно. Я сам проконтролирую, чтобы всё было выполнено наилучшим образом. Кроме того, вы ведь теперь будете работать в Шпиле, а у нас всё только самое лучшее.
– Неужели?! Ну вот, значит, и договорились.
– Что же, я надеюсь на плодотворное сотрудничество, – Сеар Чарну попрощался и вышел за дверь.
– Йормундганд! – выругался Мегли, тяжело опустившись на стул, и обхватил ладонями голову; на своего бывшего начальника он даже не смотрел. Тот стоял в уголке, точно пришибленный, будто не понимая до конца только что произошедшее.
***
– Ну и что же за проект? Скажешь ты, наконец, или так и будешь причитать и плакаться?
– Плакаться, ага, все мы будем плакаться по очереди или все сразу, как получится. Проект, что же, проект называется «Продление срока жизнедеятельности белковых молекул при помощи искусственных белковых соединений в условиях низкотемпературного стресса».
– Ух ты! – Халеф аж замер, престав настраивать свою аппаратуру, и пристально взглянул на Баруса.
– Вот именно, больше и сказать-то нечего.
– И ты согласился?
– Согласился и ещё порадовался, что он мне это предложил, а не кому-нибудь другому. Работу свою недоделанную до слёз жалко, всё-таки я ей почти всю жизнь посвятил, но да что уж теперь, – он тяжело вздохнул. – Теперь не до личного. Кому теперь моя работа нужна. Другие вопросы в повестке.
– Так и чего? Когда?
– А всё, уже сегодня был в новой лаборатории. Прямо в Шпиле. Оборудование – ничего не скажу – серьёзное, и рабочего материала… Одно плохо. В лабораторию-то ко мне никто посторонний не войдёт, конечно, но и я оттуда выйти практически не могу. Так что не знаю, как я теперь смогу передавать информацию. А узнаю я там чего или нет? Кто может сказать? Ну да что-нибудь всё равно придумаю. Я вот предлагаю, может быть, тебя лаборантом ко мне оформить?
– Навряд ли это хорошая идея. Если мы будем меня вводить в твою организацию, мы можем тебя подставить. Сомневаюсь, что в их базе на меня нет никаких сведений; скорее всего, все компьютерщики у них учтены и переписаны; только тебя засветим и больше уже никакой информации получать не сможем. Сеть у вас есть?
– Даже не пробуй. И себя погубишь, и меня. Там только локальная сеть, и любая попытка взлома… В общем, сам понимаешь. Нет, только прямые контакты, никаких электронных вариантов я даже не рассматриваю. Не стоит так рисковать!
– Ладно, ладно, – остановил его Халеф. – Над этим я поработаю основательно. Возможно, я сделаю тебе специальную программу – она проникнет в их систему, скинет мне все их данные до того, как её обнаружат, а потом самоликвидируется. Даже если они засекут, что была попытка взлома, то сделать уже ничего не смогут. И я сымитирую, что попытка была извне, чтобы ты не был под подозрением.
Но у меня есть и другое. Рано или поздно всё равно придётся полностью в подполье перебираться. Ты, надеюсь, дольше всех продержишься, а я… В общем, я заранее хочу базы оснастить. Ну, или по крайней мере подготовить то, что понадобится.
– Что с меня? – развёл руками Барус.
– Понадобится: продовольствие, топливо, оборудование, оружие, боеприпасы.
– И?..
– Ты бы мог предложить нам какой-нибудь не очень сложный вариант для очистки или получения воды.
– Ну вот так с ходу…
– Я не прошу с ходу, время пока есть, я же говорю, заранее готовлю пути отхода. Ну и еды. Хотя бы простейшей, пусть невкусно, но калории-то нужны, мало ли как пойдёт дело.
– Что же, это, я думаю, смогу, – потёр руки Барус. – Лёгкое, питательное и совершенно невкусное. Чтобы много не съели. Всё как доктор прописал!
– Вот и тайная кличка у тебя такая и будет.
Барус невесело рассмеялся.
– Тогда уж – Профессор.
– Нет, слишком очевидно, – покачал головой Халеф. – Ладно, это я у тебя спрячу, если что, сигнал пойдёт прямо ко мне.
– Да я же говорю, в ближайшее время и не появлюсь в квартире.
– Вот поэтому и оставляю. Всё-таки надёжнее, что никто к тебе без ведома не сунется и ничего тут не понаставит. Ладно. Бывай. Встречаемся как обычно?
– Я постараюсь предупредить заранее, но в ближайшую неделю меня не жди. Говорю же, не выбраться.
– Главное, что забраться смог. Глядишь, всё не зря.
Они попрощались и расстались.
