Любовь Сушко "Во власти мифа. Боги, герои, чудовища"

В бессмертии могли ль они грустить?
Хотели ли печали предаваться?

И я порой в минуты горьких дум,
И ужасов, как Пан бреду устало,
В миноре слышу только горя шум,
Но вот волна веселая бывало

Обнимет и несет куда-то прочь,
Уже не Пана, легкого сатира,
И незаметно отступила ночь.
Когда душа светла и легкокрыла

– И это все пройдет, – он говорит,
Он прав, я тоже чувствую – проходит.
И пусть огонь отчаянно горит,
Палит печали в шумном хороводе.

И стоит нам сцепиться перед ним,
И ощутить себя и мир единым,
Как вдруг исчез немых пожарищ дым,
Мы веселы во тьме – непобедимы.

Богом лесов, у которого в родственниках и наш Леший, и Царь Лесной в других преданиях был греческий Пан.

Тайной покрыто его происхождение, одни говорят, что отцом его был Гермес, другие уверены, что сам Зевс, а матерью одна из бесчисленных веселых нимф.

Родился он с копытами, с рогами, у него была борода. Ребенок родился таким страшным, что бросила его нимфа в глуши леса да и убежала без оглядки.

С тех пор страх, переходящий в ужас, называется паническим. Поблизости оказался Гермес, вестник богов, он и принес малыша на Олимп.

Боги расхохотались, когда увидели ребенка. Этот смех очень сильно его обидел, никак не мог забыть его бедный Пан. Он спрятался в лесах Аркадии, и долго не хотел никому на глаза показываться.

Зато в глухом лесу появился заботливый хозяин. Он сразу же занялся делом и навел там порядок.

Пан любил животных и музыку. Он исполнял такие удивительные мелодии, что мир оставался зачарован и прекрасен. Трава лучше росла от его музыки, и цветы благоухали.

Только мелодии его чаще всего были грустными – он все время оставался в одиночестве. Лишь беззаботные и веселые сатиры любили Пана, а нимфы постепенно к нему привыкли и больше от него не убегали.

Сохранилось много историй про Пана и нимф, чаще всего они убегали и спасались – одна из них бросилась в воду, другая превратилась в дерево. Тогда и осталось ему только заняться музыкой.

Он вызвал на состязание самого Аполлона, но проиграл. Только царь Мидас, признал его победу, тогда он и получил от Аполлона ослиные уши.

У римлян он слился с древним богом Фавном и умер вместе с древним миром.

Печальный Пан в лесу скрывался,

И при луне играл он тихо,

И так бессильно улыбался,

Когда сатиры пляшут лихо.

Психея

Древняя Греция

Прекрасная Психея – это воплощением души. Но была она смертной, когда в нее влюбился сам Эрот (Купидон).

У царя было три дочери, старшие удачно вышли замуж. А младшая была так красива, что к ней никто не решался посвататься. Стали сравнивать Психею с богиней любви Афродитой. Это не понравилось богине. Отправила она своего сына Эрота, чтобы тот ранил ее стрелой. Пусть полюбит ее самый отвратительный мужчина.

Царь решил отправить девушку в свадебном наряде на скалу. Оракул уверял, что там к ней придет жених. Эрот заставил ветер перенести Психею со скалы в долину. Он с первого взгляда влюбился в Психею, поселил ее в прекрасном дворце, где исполнялись все ее желания. Вскоре Эрот прилетел к ней на свидание. Они были счастливы, хотя встречались во тьме. Психея обещала, что никогда не захочет увидеть своего таинственного жениха. Она лишь тосковала по родителям, упросила Эрота отпустить ее домой. Эрот велел принести во дворец ее сестер. Они стали расспрашивать ее о женихе и догадались, что Психея не видела никогда своего возлюбленного. Сестры научили ее, как нужно поступить, чтобы узнать, кто был с ней рядом.

В тусклом свете лампы Психея увидела прекрасного Эрота. Капля масла из лампы упала ему на плечо. Он проснулся и понял, что Психея нарушила обещание. Они вынуждены были расстаться.

Афродита приказала найти Психею и привести к ней. Но она пришла сама, когда искала своего возлюбленного. Богиня убедилась, что Психея краше ее, и злость охватила ее душу. От любви до ненависти оказался один шаг.

Много трудных заданий пришлось исполнить Психее по воле богини. Даже в подземное царство за чудесной мазью она спустилась. Но когда она открыла баночку, то погрузилась в сон.

Хотя рано радовалась Афродита, не удалось ей избавиться от соперницы. Эрот нашел ее и разбудил. Он добился от Зевса разрешения жениться на Психее. Только после этого они были вместе счастливы.

Это самая удивительная история любви

Мила и прекрасна Психея,

Душа ее дивно светла.

Эрот увлекается ею.

Легенда до нас дожила.

Сирены

Греция

Много чудовищ встречалось на пути у путешественников в древнем мире. Среди них были и сфинксы, загадывающие диковинные загадки, а в бескрайних морях они встречали таких чаровниц, как Сирены.

Имя это переводилось « привязывающие веревкой». И так было не случайно.

Эти морские девы навсегда привязывали к себе мужчин слышавших пение. Когда Одиссей услышал, что они приближаются к острову сирен, велел привязать всю команду веревками и уши им воском залить, чтобы не слышали они этих песен.

Только так удалось спастись героям от морских чаровниц.

Но если все-таки взглянуть на них, как же выглядели чудовища?

У них были голова, грудь и руки женщины, а остальная часть тела заканчивалась рыбьим хвостом.

Говорят, так наказала морских дев сама богиня Афродита, когда они отказались от любви.

Они ближайшие родственники тех русалок, которых привыкли нам изображать художники, и описывать поэты и писатели. Только это были поющие русалки.

И моряки, еще не зная о них, наталкивались на великолепных дев, и сбивались с курса.

Иногда они оставались на этом острове, но чаще всего ничего не видя и не слыша больше, кроме этого пения, шли в воду и исчезали в морских глубинах навсегда.

Великий датский сказочник Г. Х. Андерсен поведал нам трогательную историю о том, как сирена ради любви к прекрасному принцу захотела отказаться от своего хвоста. Но сказка закончилась печально.

Так и остаются сирены где-то в глубине морских вод, поджидая моряков, чтобы очаровать их и утащить на дно.

Убьет это дивное пенье,

Не слушай его, не смотри.

И снова уходят в забвенье

И тонут, не видя земли.

Сцилла и Харибда

Об этих двух чудовищах греки обычно говорят вместе. Они и в море находятся по соседству.

Сцилла и Харибда – встречают моряков, и губят их если не одна, то вторая. Одиссей это испытал, как и многие другие беды на себе.

Сцилла- морское чудовище с шестью собачьими головами, тремя рядами зубов в каждой пасти. Ее родители – это змея Эхидна и стоглавый великан Тифон. Хотя говорят, что красавица нарушила какой-то запрет, – искупалась в ванне волшебницы Цирцеи и после этого стала такой уродливой и несчастной. Она жила в пещере и ждала мореплавателей. Каждая из шести голов хватала по моряку. Язону удалось проплыть мимо нее без потерь. Но у Одиссей она похитила моряков. Убил ее Геракл, когда она похитила у него скот. Но Сцилла снова воскресла.

Харибда же была страшным водоворотом в самом центре моря. Она глотала все, что оказывалось поблизости.

Ее родителями был Посейдон и Гея. Но родилась она страшно жадной, ничего с ней сделать не могли боги. Разозлился Зевс и сбросил ее в океан. В проливе она до самого конца и оставалась. И стала в том месте настоящей черной дырой, куда проваливалось все без разбора.

Но если удача была на стороне путешественников, то Харибды можно было легко миновать. Только три раза в день вода поглощалась чудовищем, и выбрасывалась из его пасти назад.

Если знать время, когда это происходило, то можно было проскочить и не заметить ее.

Это удалось сделать аргонавтам вместе с волшебницей Медеей, смог уцелеть во время своего путешествия и Одиссей.

Выражение «Между Сциллой и Харибдой» означает, что человек оказался перед двумя равными опасностями, почти в безвыходном положении.

Как пробраться между двух огней,

Как спастись, и нет пути обратно,

Появился тот ужасный Змей,

Он сожрет героя, вероятно.

А теперь бурлит водоворот,

И его им избежать едва ли.

Только аргонавты этот грот,

Этот ад спокойно миновали

Агамемнон

Любить Елену и метаться где-то
И ждать рассвета, и проклятья множить.
О, Агамемнон – темная комета,
Свети с ума любого нынче может.
И где-то там, где шорохи и звуки
Иных стихий, Париса торжество,
Ахейский царь готовится к разлуке,
И ничего не будет у него.

Пусть злится и лютует Артемида,
Пусть плачет дочь ночами, только он,
Забыв жены упреки и обиды,
В Елену, как юнец, опять влюблен.
Напрасно царь Приам просил пощады,
И Одиссей смеялся в этот час,
Царь Агамемнон больше не прощает,
И нет в той буре света дивных глаз.