Осталось решить: что именно?
Час блужданий не привел ни к какому решению. Нет, правда. Мне двадцать пять лет, а я хожу по торговому центру и ищу подарок какой-то девчонке из соседнего дома, с которой знаком три минуты?
Черт, что со мной не так?
Разворачиваюсь и ухожу на парковку, а после уезжаю домой. Но там меня ждет сюрприз.
– Эльвира Анатольевна? – встречаю на пороге дома с веником и совком нашу домработницу.
– Ох, мальчик мой, – она со слезами на глазах бросается на мою шею и обнимает, крепко прижимая сильными руками. – Как жаль… Как жаль Камиллочку и Рому. Ой горе какое.
– Да, мне тоже, – я сглатываю ком в горле, стараясь не показывать свою скорбь.
Не знаю почему, но это я хочу оставить для себя. Выплескивать боль потери в гонке с ветром, стоя у обрыва, наедине…
Она отрывается и, вытащив платок из кармана своего рабочего платья, вытирает глаза.
– А я на операции лежала. Вот только выписали меня и сразу к тебе. Даже попрощаться не успела с ними. Она мне дала выходные и…
– Я могу отвезти вас на кладбище, хоть сейчас. Поговорите с ними.
– Завтра, Арсенюшка, завтра, – гладит по предплечью. – Приберу немного только, смотри, как грязно стало.
– Эм… Я, в общем-то…
– Что? – она смотрит заплаканными глазами, а я и не знаю, как ей сказать, что не планировал кого-то нанимать сюда. Сам вроде решил, что справлюсь, многому ведь научился.
– Я же тут один жить буду, Эльвира Анатольевна, готовить умею, кусты стричь тоже.
– Так, я ж просто поухаживать за тобой. Камилла бы мне не простила, если бы я тебя оставила одного. А выплат мне, итак, достаточно. Мы же с твоей мамой добрыми подругами стали за годы, проведенные вместе. Разве могу я сына ее оставить.
Становится стыдно, что ощущаю краску, заливающую лицо. Нет, деньги не проблема, я не планировал тратить их на комфорт, который сам себе умею обеспечить, только и всего.
– Так ты не уедешь? Камилла так переживала, что ты не вернешься, – меня бьет укол вины, что я не успел приехать домой до их смерти, поэтому поднимаю глаза к небу.
– Да, я останусь здесь. Решил так.
– Умница. Отчий дом – он самый родной. А здесь все твое. Дети, когда уехали?
– Вчера буквально разъехались.
– Не собачились хоть, как обычно?
– Нет. Все прошло…
– Идеально, – говорим вместе и смеемся. – Она бы точно так и сказала.
– Да, – улыбаюсь, вспоминая маму.
– Ох, что же я… – всплескивает руками и хватает меня под локоть. – Голодный небось, пошли в дом.
– Ну я вроде поел.
– Твои вроде, – бормочет, пока мы проходим на кухню, откуда доносятся ароматы домашней выпечки и вкусного обеда, заставив проснуться воспоминаниям прошлых лет, словно все хорошо. Все живы. Стоит выйти из-за угла, я увижу маму в своем любимом кресле за ноутбуком, а отец смотрит телевизор. Но ее место пустует, ноутбук в спальне, которую я не трогал и даже не входил, а телевизор безмолвно молчит с лежащим рядом пультом, который теперь никому не нужен. – Вот тебе борщ и второе, – выхватывает меня из мыслей тетя Эльвира, поставив передо мной тарелки. – А эти бургеры, оставь другим.
– Спасибо, – вдыхаю глубоко мясной бульон и хватаю ложку.
– Ты пока ешь, а я скажу, – строго заявляет. – Приходить буду два раза в неделю. Наготовлю, приберу, да постираю. Парень ты взрослый, все понимаю. Если надо, ты говори, помогу всегда, не стесняйся. И платить мне не надо, а то видно, надумал уже. Не возьму и точка.
– Эльвира Анатольевна, так не пойдет.
– Пойдет, еще как. Вот как женишься, так и буду дома на кровати лежать. А так, без разговоров. Вон, тощий какой.
Она резко замолкает, и я отрываю от тарелки глаза.
– Что?
– Вырос ты быстро, Арсенюшка. Двадцать пять лет уже. А девушка есть? – ну, началось.
Издаю смешок, пораженный тем, как ловко она перешла с одной темы на другую. Просто качаю головой, говоря «нет» и перевожу все свое внимание на борщ.
– А я вот книгу купила вчера. Ты знал, что издательство готовило в печать новинку Камиллы?
– Нет. Но я знал, что она работала над чем-то. Мы говорили о ней, до… кхм, – прокашливаюсь, не желая договорить то, что не могу уложить в голове.
Смерть не всегда то, что мы думаем. В смысле она есть. Она всегда рядом. Главное в этом то, что оставляют после себя люди. А оставляют они всегда очень много. Камилла Бурова не ушла бесследно. И помнить ее будут всегда.
– Вот, вышла она. «Порой любовь – это просто слово». Ой, как она красиво писала.
Я слушаю женщину, а сам думаю в эту секунду о том, что подарю Тае. Она упоминала чтение и книги.
И все же понимаю, что снова возвращаюсь мыслями к ней. Не к добру.
У меня нет в планах девушки и пары детишек. Сомневаюсь, что когда-либо буду готов к этому. Ответственность – это хорошо, но я не тот, кто может себя обременить подобным.
Когда Эльвира Анатольевна уходит, я мою посуду, к которой не позволил ей прикасаться и снова сев на своего стального «коня», еду в книжный.
Смотрю на стенд со знакомым именем и книгами. Презентация уже проведена была от издательства и там рядом осталось ее фото. Черно-белое. С датой рождения, теперь и смерти.
Покупаю ее роман, впервые без личной подписи.
– Вы выбрали хорошее фото, – говорю девушке у кассы.
– Это с прошлой презентации. Так жаль ее.
– Да.
Забираю книгу, обернутую в желтую бумагу, которую попросил упаковать и, постояв еще немного, наблюдая за тем, как раскупают новинку моей матери, снова смотрю на фото, где она улыбается, ставя подпись.
– Ты даже им умудрилась подарить часть себя, мама.
Оказавшись дома, часы показывают девять. Прохожу в свою комнату, оставляю свои вещи и подарок там, а затем иду в гостиную, где засыпаю под шум телевизора, который имитирует жизнь в этом огромном, но безнадежно опустошенном доме.
Глава 6
Таисия
«Не навязывайся» – это мне сказала подруга, когда я под видом интересного фильма рассказала, как одной девушке понравился парень.
Я даже не знала, как себя вести, поняв и определив для себя, что мне Арсений очень… нужен. Такое определение подойдет под те чувства, которые я сейчас испытывала?
Я слышала рокот его мотоцикла несколько раз и задавалась вопросами: куда он ездил? зачем?
Я провисела в чате до глубокой ночи, но так и не придумала, что ему написать, и от него смс не дождалась. Да и с чего бы Арсу это делать?
К тому же я все-таки вытащила новый красивый блокнот с плотной бежевой обложкой и нарисовала внутри сердечки блестящими гелевыми ручками. Буквы. И прочие девчачьи прелести, обозначающие ничто иное чем зарождающаяся любовь.
Утро следующего дня началось с громкого скандала между отцом, вернувшимся, видимо, поздней ночью или ранним утром, и матерью. Я даже не пыталась слушать причину, просто включила музыку и сделала вид, что день еще не наступил.
Вновь разбудили меня подруги. Даша и Милена желающие пробежаться по магазинам.
– Я вчера уже купила платье, идите сами, – откинулась на подушку и попыталась закрыть глаза. Но с меня бесстыдно стащили тонкое одеяло и не вернули ни под каким предлогом.
– Ты долго отсутствовала, а завтра твой день рождения. Поэтому почисть зубы и надень удобную обувь, нам предстоит миссия.
– У меня ощущение будто уже устала.
– О да, это будет долгий день.
Через полчаса мы вышли из дома. Мама с папой как ни в чем не бывало сидели в гостиной и что-то обсуждали, когда мы с девчонками проходили мимо.
– Веселитесь девочки, – сказала она и продолжила свой тихий монолог, обращенный к отцу.
Так как всех собрала Даша, мы сели в ее машину с откидным верхом, которую ей подарили родители буквально месяц назад на окончание учебы и рванули вперед.
Я едва успела повернуть голову в сторону дома Арсения, проезжая мимо, как увидела его открывающего ворота, чтобы выехать на машине отца.
Он посмотрел на меня слегка улыбнувшись, а потом… подмигнул.
Это же не был нервный тик? Я уверена, что нет. И потому у меня появился повод. Быстро вытаскиваю телефон и печатаю смс.
«Привет) Ты все-таки ездишь и на автомобилях?»
С широкой улыбкой я даже не слушала, о чем щебечут подруги. Я просто ждала его ответ.
«Привет. Кажется, да) Мой холодильник почти опустел. Плюс везу мамину подругу на кладбище. Она не успела с ними попрощаться. Ну а ты? У вас там было весело в тачке»
Сначала не знаю, как правильно ответить. В одном сообщении и скорбь и веселье.
«Мы едем по магазинам. Подруги настояли, так что у меня не было выбора».
Он не отвечает мне в течение получаса. За это время мы подъезжаем к нужному месту и начинается штурм бутиков.
– Я не стану это покупать. Мне незачем, – убираю на место красивый атласный халат, под которым спрятано нижнее белье. Я такое даже не примеряла ни разу, хотя люблю красивое белье. Там ничего не скрыто. Только кружево и больше ничего. Оно определенно создано для того, чтобы кто-то его снял. В моей жизни такого человека, да и повода не было.
– Оставь ее Милена, она явно еще девственница, – почти с насмешкой говорит Даша.
– Ты не пристыдишь меня за то, что я не сплю с кем попало, Даша.
– Зачем спать с кем попало? – закатывает глаза. – Можно просто иметь кого-то одного.
– Мне даже восемнадцати нет. И если у меня случится секс, то не потому, что это кому-то надо.
– Знаешь, Тай, это круто, когда ты мечтаешь о лепестках роз и принце. Я говорю тебе о реальности. Мужики не будут ждать, пока ты решишь, что он тот самый. Он пойдет и найдет ту, что без заморочек. Они не любят ждать, никто.
– Ты старше меня всего на полгода, откуда в тебе столько познаний?
– Во-первых, я занимаюсь сексом и могу сказать, что это круто. Во-вторых, у меня есть старшие сестра и брат, с которыми мы порой говорим на самые откровенные темы. И просто знай, секс – это просто физика двух тел. Не жди, что это будут бабочки и единение душ. Любовные романы обманывают.
– Я не жду принца. Я как неделю вернулась из школы для девочек. У меня день рождения на носу. И мысли о моей девственности, последние в списке дел. И да, я тебя услышала.
– Именно поэтому я твоя подруга, – кладет руку на мое плечо. – Так что купи этот комплект. Он имеет право висеть в твоем гардеробе, до особо дня. Я не толкаю тебя в постель к первому встречному. Это просто жизнь. И она твоя, как и твое тело.
Милена, покраснев до кончиков ушей, думаю, как и я сама, улыбается. И я догадываюсь, что она на моей стороне и в моей команде, просто не перечит Даше. Впрочем, я тоже не пытаюсь.
Мы обедаем в ресторане. И только освободив руки от пакетов с покупками, я беру в них телефон.
«Подготовка к празднику?»
Мои губы широко расползаются в самой искренней улыбке даже от этих трех слов и мой телефон тут же исчезает из рук.
– Эй, какого черта, Даша? – ужасно злюсь и протягиваю руку с ладонью, перевернутой вверх.
– Кто это? Ты с кем-то общаешься? – она не смотрит на экран, и уверена, выколю ей глаза, если посмеет.
– Верни чертов телефон и не смей заглядывать в него, – мои слова ее уже не так веселят, я же пылаю яростью.
