Ан и с воинством тьмы тоже не было сладу.
Ах, одна у Тебя, святый Господь, юдоль,
Все не кличешь Ты нас в золотыя чертоги,
И мелки сожимать чадам перстно доколь —
Тлумы в бойном сребре заступают пороги.
Ботанический накат
Горит портальный сад, уже мертвы,
Как ртутные шары, кусты скользят,
И скоро светокопии листвы
Гектографы снегов преобразят.
Не мы ль сюда бежали и светлей
Зеленей сих и не было цветов,
И патиною липовых аллей
Цирцея крыла терние крестов.
Сколь жертвенники неба высоки,
Привратник возлияньями грешил,
Руфии травень дарствовал цветки,
Которые в инферне засушил.
Воочию кто видел рай и ад,
Не вспомнит этой мертвенной слюды,
И тщетно авгурийский вертоград
Хранит еще кровавые следы.
Червонную рубаху день одел
И чернь казнил, сад в корке метастаз
Под бритвой сентября похолодел,
Но рдеют листья в тронном злате ваз.
Нафабренных деревьев частокол
Приблизился, почто они в крови
И средь махровых роз испуг расцвел,
Когда на свете нет иной любви?
Живи, пока с небес не вострубит
Архангел, хмель вдыхай, пока в груди
Есть жженье и благая кровь не спит,
А вечная разлука – впереди.
Пылает ночью огнь, кипит развал
И спелые плоды чернеют днем,
Где сад – во гробе Лазарь – царевал,
Чтоб тризниться, дразня живых огнем.
Стена
Фреска
Не аравийская земля
Песчаностенный вал подъемлет,
И не московского Кремля
Громада небу тяжко внемлет.
Стоит осенняя стена
Сплошного солнечного гула,
Еще жужжания полна
Листвы и птичьего разгула.
Молчи, молчи – она горит,
Коробя фрески именные,
Вохру художникам дарит
И прочит рубища иные.
Легко в лимонной этой тьме
Уже навечно затеряться,
Блажить у нищих на уме
И с мертвой краской растворяться.
Лишь ельник шумом гробовым
Жжет коррозийный срез отвала,
И ни листвы, ни птиц над ним,
Но сукровичный взор вандала.
«Нощный огнь во сребристый оклад перейдет…»
Нощный огнь во сребристый оклад перейдет,
Загорится иконная мгла,
И тогда нас Господень архангел найдет —
В каждом тлеет святая игла.
Ах, Господь, ту иглицу мы жизнь берегли
И смарагды таили сии,
Снеговейных елиночек рдятся угли,
Зряше их ангелочки Твои.
Истечет серебристая кровь по листам:
Жить нельзя и нельзя умереть,
И привыкнем к иным благодатным цветам,
Яко иглам гореть и гореть.
«Твои волосы в темном огне…»
Твои волосы в темном огне,
Мрак наполнил и вежды, и стоны.
Не воспомнишь уже обо мне,
Созерцая теперь геликоны.
Рай ли, ад се – неважно, когда
Отзвучали басовые струны
И полны серебром невода,
И всеслезные блещут буруны.
Прожигали мы смерть взаперти,
В кровь одну окунали оловки,
Вот и некуда боле идти,
Где поют неживые соловки.
Падший ангел подаст нам щиты
И музыки в слезах отыграют,
Навсегда, понимаешь ли ты,
Расстаемся – днесь тьмы прогорают.
Если тристии райской избыть
Не велят хоровые камены,
Станем ангелей горше любить,
Нам и мертвым не будет замены.
Ты одежды свои распахнешь,
Кровь одна обнажится под ними,
Божевольных юнид не вернешь
С ангелками еще выписными.
Царство, царство, куда и глядят
Брамин мраморных злые очницы,
За тенями какими следят
Меловые небесные птицы.
То ль Метохии ядна Звезда,
То ль по Косову лихо гуляет,
Мало смерти бывает всегда,
Паки мертвых любовь исцеляет.
Что вечерять, косая, звала,
Хватит мне юродивиц и в келье,
Четвергу твоему похвала,
Векоприсно сотравное зелье.
Источается яд голубой,
Отхотелось убойной лазори,
Так приял от кровинки рябой
Песнопевец горошины кори.
Каждый мечен, юроды одне,
Вкруг резвятся, образные лики
Выжигают червицей в огне,
Столь жалки мы, сколь были велики.
Пречестные головы свои
На чужбине вотще посложили,
Окаянные те соловьи
Смерть нам трелями наворожили.
«Поелику, Господь, пированье гудит…»
Поелику, Господь, пированье гудит,
На столовом сребре четверги выступают
И за свечкой Твоей князь-диавол следит,
Воском жалуют нас и цветки откупают.
Расписались бы в цветь, из сордевших ларцов
Лиры взяли свои славить Божии троны,
Так не можем к Тебе приидти без венцов,
Молвить немо, куда подевали короны.
Всяк страшился зерцал, кто задушно умолк
И теперь прележит во кровавой белизне,
И лиется, Господь, разве пурпурный шелк
С наших царственных плеч на юродивой тризне.
«И легко ль перед смертью свои именины…»
