Поэтому Кларина должна была сделать всё, чтобы предоставить на суд общественности виновника жуткого преступления. И именно за этим она отправилась в гетто.
ГЛАВА 5
В три часа дня Кларина въехала в район трущоб, где жили магики вне закона. Магики не смешивались с людьми. И не смешивались с тем отребьем, что селилось здесь. Лирские наркотики, извращения и запрещённую магию – вот неполный список того, что можно было найти в гетто. И это самое подходящее место, если надо задать пару вопросов о чудовище почти наверняка магического происхождения. Клара не верила, что программа найдёт правдоподобное совпадение в базе данных существ с Лира.
Других машин здесь почти не было. Слишком приметными они были и слишком дорого стоили, чтобы оставлять их на обозрение любопытным и предприимчивым местным дельцам. Но Клара пользовалась своим дракмобилем, как визитной карточкой. Мощным и хищным, словно чёрная птица, бросающаяся в атаку. Здесь её все знали и ни за что бы не тронули.
Как и саму Клару. Магичка медленно проехала по жилому кварталу, где ютились бедные на вид домики здешних обитателей. Многие из них и впрямь были такими. Но другие… Снаружи развалюшки – внутри дворцы. Артефактные строения, контрабандой провезённые через портал из Лира. Все знали о них, и все закрывали глаза. Даже канцлер. Здесь жили торговцы запретными наслаждениями, опасными тварями и леем – наркотиком из лирского самоцветного лотоса, запасы которого неумолимо сокращались с каждым днём.
И поэтому с каждым днём на лей неумолимо возрастала цена.
Клара поморщилась, проезжая мимо дома одного из таких дельцов. В нём жил Барко Фрей, магик, через которого тёк основной ручеёк всех лирских гадостей, что так и не удалось оставить в прежнем мире. Такие, как он, прилипали словно дерьмо к ботинкам. Само не отвалится, только присохнет крепче. Но власти их не трогали. Привычная стабильность им была дороже.
Узкая улочка, где жилые двух- и трёхэтажные дома чередовались с борделями, притонами и лавочками с сомнительным товаром, привела Кларину на площадь, в центре которой красовалась гостиница с баром на первом этаже. "Лирская звезда" – красовалось на вывеске. На парковке даже стояла пара авто, не узнать которые было невозможно. Но чиновники из аппарата управления канцлера сюда, конечно же, пожаловали ради нужд народа…
Клара вышла из машины и хлопнула дверью. Осмотрелась. Картинка была ей знакома, и до боли напоминала Лир. Там тоже была гостиница с таким же названием, и выглядела она примерно так же. Несколько этажей, соединённых между собой башен, формой напоминающих витые морские раковины. Типичная лирская архитектура, и увидеть её теперь можно было только здесь, в гетто. Среди мерзавцев, наркоманов, чёрных магов и проституток.
Поэтому Клара не торопилась. Взглядом впитывала красоту линий и красок. Фактуру камня, его лиловые и серые переливы, серо-розовый перламутр черепицы на скатах башен. В овальных окнах горел свет, дикий плющ годами пытался покорить эти стены, но немыслимым образом не поднимался выше середины второго этажа. Вокруг здания красовался декоративный ров с перекидным мостиком.
Впору свадьбы снимать, такая это была красота, вот только во рве пару раз промелькнули плавники совсем недекоративных спинозубов, откормленных и приручённых за долгие годы верной службы. Кем их откормили, Кларина предпочитала не думать.
Площадь вокруг была довольно большой. "Лирская звезда" не зря так называлась. Она являлась центром всего гетто, и в разные стороны от неё разбегались кривые и узкие лучи местных улочек.
В свете пасмурного и холодного летнего дня Клара ступила на мостик, прошла по скрипнувшим доскам и толкнула массивную входную дверь. За этой дверью открывался другой мир. Прекрасный для непосвящённого взгляда, очень соблазнительный для знающего магика и опасный, смертельно опасный для любого входящего.
Клару окружила темнота лирской ночи. Синяя тьма скоро прорезалась силуэтами посетителей бара и очертаниями мебели. Перед глазами промелькнула лофра – птичка размером с земного шмеля, магия крыльев которой порождала нежное золотистое сияние. Этих птичек летало здесь множество, и за каждой вился шлейф из тонких, угасающих лучей света.
Незримые музыканты наполняли воздух мелодичным звучанием эйт и фрелей. Родные мелодии заставили сердце сжаться. "Останься" – пели они. "Ты дома", "ты желанна", "твоё место здесь". Клара даже приостановилась, чтобы сбросить наваждение, как ей в нос ударил запах сорпы, знакомый каждому магику. По сути, это была просто каша. Но сваренная с диким лесным мёдом и травами, она обретала запах детства и беззаботного счастья.
Здесь хотелось остаться навсегда.
Забыть всё. Землю, портал, все беды. Жить здесь, жить в Лире. Забыть, что это лишь жалкий его фрагмент, воссозданный бессердечными королями гетто.
Клара спустилась по четырём хорошо знакомым каменным ступенькам. Глаза её уже привыкли к темноте, колдовские огни вокруг заманивали к себе словно болотные. Пальцы невольно приласкали резьбу на перилах, в уши вливался сладкий гомон из смеха и тихих разговоров, где-то слышались стоны, где-то гибкая и знойная танцовщица извивалась на столе у посетителей, и перезвон её монист вносил свою лепту в окружающее мирное разнозвучье.
Мимо уха, что-то напевая, пролетела ещё одна маленькая лофра, и Клара вспомнила, как гадала в детстве. Поймай пичужку рукой. Нежно поймай, не повреди её хрупкие крылышки, поднеси к уху и послушай, о чём она поёт. Это и есть твоя судьба. Но лови без магии, а сломаешь крылышки – быть беде.
Мало ли нежных лофр, падали вниз, не в силах распрямить изувеченные крылья. Быть может, это их месть случилась с Лиром? Месть тысяч маленьких пташек, раздавленных руками детей в угоду глупой легенде…
Клара пошла по круглой зале, уставленной открытыми и закрытыми столами. Открытые почти все были пусты – слишком ранний час. Закрытые – представляли собой подобие шатров и походили на древесные купола. Из-за плотных разноцветных драпировок доносились звуки застолья, смех, приглушённые разговоры и звон бокалов. Где-то, кажется, постанывала женщина. Через ткани просвечивали огни светильников, там двигались тени.
А ещё здесь вился запах лея. Он летел незримыми дымками, просачивался сквозь щели и дарил кайф даже тем, кто не заплатил ни гроша за запретное удовольствие.
Клара внимательно осмотрелась, но нужного магика не нашла. Лезть с поисками в шатры она не собиралась. Из-за одного как раз послышались сладострастные и жалобные стоны, а ткани шатра бессовестно затряслись.
Нет, беспокоить посетителей закрытых столов категорически запрещалось. Даже Кларе с её значком магической безопасности. Она ведь хотела прийти сюда ещё.
Поэтому ей не оставалось ничего кроме, как пройти к барной стойке и заказать выпить. Такова уж была суть обитателей гетто. Они не признавали мир, в котором оказались, и словно продолжали жить в Лире. А там никогда не существовало сотовой связи.
Перед Кларой вырос большой бокал с голубым вином Фо. Как и положено, ко дну опускались и тихо таяли, теряя последний свет, кристаллики древесной соли из Исчезающего леса.
– Первый бокал за счёт заведения, – многозначительно улыбнулся мистер Лагго Дрой, бармен, а также совладелец "Звезды".
Он Клару, конечно, узнал. Магичка печально улыбнулась.
– Мне иногда кажется, что портал не закрылся сто лет назад, мистер Дрой, и ваши умельцы продолжают нырять в Лир за разными редкостями.
В такие минуты Клара, правда, была готова поверить в бредни Кира Вуса. Вернуться в Лир было и её мечтой тоже.
– Всё возможно, – не меняя выражения лица, ответил магик и отошёл.
Кларина осталась наедине с подношением, стоимость которого граничила с её автомобилем. Теперь придётся весь вечер цедить один бокал лирского напитка, потому что после голубого вина с кристаллами, пить людское пойло, которое здесь тоже продавалось, было сродни акту мазохизма.
Клара не сразу решилась сделать глоток. Это как нырнуть с головой в омут, из которого нет возврата. Глоток. Дуновение. Память о сладких цветущих лесных мхах, о тёплом ветре, разносящем волшебный аромат. Нега, волнами бегущая по телу. Расслабляющее тепло.
Глаза пришлось прикрыть от наслаждения, окутавшего всё тело. Этот глоток был сродни поцелую и имел похожее влияние. Хотелось улыбаться. Просто сидеть в баре, просто пить лучшее вино двух миров и ни о чём не думать. Мечта.
Клара улыбнулась какой-то совсем непохожей на свою улыбкой. Засмущалась и опустила голову. Потом открыла глаза и сделала новый глоток. Перед ней стоял полный бокал, а впереди была пара часов необременительного ожидания, в течение которых она никому ничего не была должна.
Вино красиво играло и переливалось. На танцы медленно исчезающих искринок можно было смотреть бесконечно, в окружающей атмосфере беззаботности и расслабления время таяло незаметно. Народу вокруг прибавилось, как и веселья, как и шума.
– Привет, Колючка.
Клара прикрыла глаза, тая разочарование и от этого немного злости, а потом покосилась на приземлившегося рядом типа. Ожидание со всеми его приятностями подошло к концу.
– Развлекаешься?
Тип кивнул на бокал, в котором осталось неожиданно мало голубого напитка. Клара усмехнулась, оценила подкол и отодвинула от себя посудину.
– Здравствуй, Сплетник.
Теперь пришла очередь морщиться у её собеседника. Это был невысокий и юный на вид магик, перенявший моду людских подростков. Узкие штаны, футболка, толстовка. Всё серого и чёрного цветов. Он был черноволос и носил асимметричную стрижку, с левой стороны дополненную татуировкой в виде птицы с головой волка.
У Сплетника были серые с металлическим отливом глаза. Холодные, в окружающей темноте они сверкали не хуже кинжала убийцы, притаившегося за углом в лунную ночь. Ещё они неплохо отрезвляли.
– Чем тебе помочь на этот раз, Колючка?
Они были давно знакомы, ещё с Лира. И столь же давно обрели свои нелюбимые имена в этом мире отверженных магиков. Когда-то давно Кларина знала его настоящее имя, но с тех пор прошло слишком много десятилетий.
– Помоги мне раскрыть убийство.
Сплетник не любил Колючку и не любил помогать ей. Но его помощь была своеобразной данью, откупом обществу "чистых" магиков. "Чистенькие" – так называли жителей магик-сити отбросы из трущоб, намекая на их двуличность в отношении запретной магии и других удовольствий.
Клара предпочитала быть Колючкой, а не "чистенькой".
– Пойдём, – Сплетник грязно усмехнулся и потянул Кларину к освободившемуся шатру.
Клара проследила за его взглядом. Идея ей не понравилась, но спорить она не собиралась. Магик имел полное право требовать конфиденциальности, учитывая, где они находились и кем были.
Бывали минуты, когда её почти восхищала его роль. Старшины гетто вроде Барко Фрея приказали ему помогать ей. Практически назначили его крысой, при этом чётко разграничив знания, которыми можно делиться с полицией, а которыми – нет. Им было удобнее иметь информатора на виду, чем искать неизвестного доносчика и разгребать за ним дерьмо. Сплетнику же его роль не нравилась, но он научился извлекать из неё выгоду, выдавая Кларе запретные сведения нетривиальными способами. Перед старшинами он оставался чист, а Кларина не искала другого стукача. Магичку тоже всё устраивало.
Они прошли в тёмно-синий шатёр, из которого всё лишнее только что убрали прислужницы в невесомых одеяниях. Девушки же почтительно опустили полы шатра, отрезав двух магиков от остального мира.
Обстановка здесь была ещё более расслабляющая. Вдоль стен располагался круглый бархатный диван. В центр опускалась опора шатра, изукрашенная богатой ковкой и имитирующая ствол дерева. Тут и там с синего свода спускались золотые лианы со светильниками, в которых горели отнюдь не свечи и не людские лампочки. Нет, голубое, жёлтое и золотистое сияние шло от магических светочей. На полу стояли три низких столика для яств и напитков и отделанные золотом и изумрудами кальяны.
Клара села, Сплетник тоже. Магик тут же позвонил в серебряный колокольчик. Вошли прислужницы, с поклонами они приняли заказ. Кларина всё это время молча ждала.
– Что ты хочешь знать? – спросил магик, когда они снова остались одни.
– Что в гетто говорят об убийстве людской женщины? Её собрали по кусочкам два месяца назад.
– А что о нём говорить, – усмехнулся Сплетник, прикрыв глаза. – Ты же сама сказала, что она была людской женщиной.
– Да. Но убил её магик.
– Я об этом ничего не знаю.
Их взгляды встретились. Злой, колючий синий и холодный, равнодушный серый. Клара достала телефон, на который сфотографировала рисунок Льяго.
– Знаешь его? – хладнокровно спросила она, цепко наблюдая за реакцией Сплетника.
– Проклятье! Колючка, я терпеть не могу, когда ты так на меня смотришь. У тебя глаза, как ледяные буры.
Она это прекрасно знала. И давно научилась пользоваться. С годами её взгляд добрее не становился, и это даже лишало Клару былой красоты. Но о своей красоте в такие минуты она не думала совсем, а вот дело раскрыть очень хотелось.
– И всё-таки?
– Откуда мне его знать. В гетто я его не встречал, иначе мы бы с тобой не разговаривали.
По выражению лица Сплетника ничего нельзя было сказать. Ничего. Как всегда. Вошли прислужницы с заказом, и Клара спрятала смартфон. Невидящим взглядом она смотрела, как девушки выкладывают на столик фрукты и ставят кувшин с роззо – тоже лирским, но не столь дорогим напитком, как голубое вино Фо с искрами. Но главное – одна из девушек заряжала кальян. Леем.
– Оплатим на двоих? – невозмутимо спросил Сплетник в ответ на вопросительно изогнутую бровь Клары.
И Клара кивнула.
***
Лей вился почти невидимым в сумраке шатра синеватым дымком. Чёрный порошок с золотым отливом медленно таял, словно чёрный снег на весеннем солнце. Красиво. Безупречно. Сладко-пряный аромат обволакивал ноздри, и волосы, и ресницы. Взгляд словно со стороны на себя, словно душа отлетела и вернулась.
Время. Такое странное, оно течёт то быстро, то медленно. Бокалы пустеют, слова льются, губы просто улыбаются.
Она не одна.
Лир.
Магические огоньки пляшут и подмигивают в такт тихой музыке, словно укачивающей на волнах грёз.
Тишина и чей-то ласковый, успокоительный шёпот. Тлеющий порошок. Вулканический песок с золотыми самородками осыпается под ногами. По нему так тепло идти, и море шумит где-то неподалёку. Оно знает, все её тайны. Оно всегда рядом. Лир. Море на Лире.
Новый вдох заставляет её закрыть глаза от трепета, от разливающегося по телу наслаждения. Это как тысяча поцелуев на эрогенных точках.
Слеза потекла по щеке.
Чистая и прозрачная, словно росинка, скользящая в древесной чаще. В ней отражается весь окружающий мир и единственный мужчина с блестящими синими глазами, что в этом мире остался.
Ресницы почти прикрыты, они тихонько подрагивают. Чей-то голос, шёпот, вливающийся в уши. И тишина. И сон.
***
Очнулась Клара в своём автомобиле под утро. С адской головной болью. Она старалась не морщиться, потому что от этого было ещё больнее, а просто продышаться. Усмирить стихию, разбушевавшуюся в черепе, свыкнуться с ней, взять под контроль.
Внезапный взгляд, брошенный на приборную панель, обнаружил стакан с водой и записку, на которой лежала небольшая таблетка.
"Выпей меня" – гласила надпись.
– Чтоб ты сдох, – слабо, но от души пожелала Кларина Сплетнику и выпила лекарство.
Теперь оставалось только по возможности расслабиться и подождать облегчения. Оно наступило не сразу и очень постепенно. Но как же хорошо было без боли!
Клара не увлекалась леем, поэтому он так на неё подействовал. Бывалый в этом вопросе Сплетник наверняка встал огурцом после сеанса и пошёл тусить остаток ночи. А её перенесли в машину, которую, кстати, очень аккуратно вскрыли. Магией.
Но она не могла отказаться. Это была своеобразная плата, которая на этот раз ещё и съела половину Клариной зарплаты. Каждый раз плата была разной, но в этот раз Сплетник явно перегнул палку.
Кларина взглянула на себя в зеркало.
– Чёрт бы тебя взял! – вырвалось у неё само-собой.
Глаза её выдавали. Узкие, словно игольные ушки, зрачки и огромная радужка, живущая собственной жизнью. Типичный взгляд начинающего наркомана. Словно ей в глазницы засунули два огромных сапфира, для верности подсвеченных с той стороны свечкой. В таком виде Оззо лучше не показываться.
Хорошо, что сегодня выходной. Понятно, что для мистера Баланика людской распорядок не повод прекращать расследование. Но у неё есть хотя бы формальный повод не появляться в участке, пока она не придёт в норму. И это время лучше использовать максимально эффективно. Например, пораскинуть мозгами и понять, ради чего она так вляпалась.
Оно того стоило? Что на этот раз дал ей Сплетник? И настолько ли это важно?
Но первые прикидки намекнули, что вчера ночью Кларина ничего не получила за свою плату. Велика она была или мала – вопрос точки зрения. Для самой Клары – почти неподъёмная, и Сплетник не мог этого не знать. Он ведь не мог её кинуть. Или мог?
Магичка снова выругалась, чувствуя себя полной идиоткой. Светало. Она завела автомобиль и поняла, что не может им нормально управлять. Любой патруль, хоть людской, хоть магбезовский, её остановит за вождение в состоянии наркотического опьянения, и тогда её ждёт одно – гетто.
