Рита Херрон "Игра с огнем"

– Все верно. И?

У него вдруг возникла новая версия.

– Если Инман был прав, его супруга умерла из-за халатности медперсонала и об этом свидетельствовали записи в ее истории болезни, возможно, что поджог устроили, чтобы уничтожить доказательства.

Джейкоб прищелкнул языком.

– А если ошибку совершила Пэйтон и ее работа оказалась под угрозой… Зарплата – ее единственный источник дохода, и ей нужно заботиться о матери. Так что, вполне вероятно, она сделала отчаянный шаг, чтобы скрыть свою вину. А потом пожар вышел из-под контроля.

– Я думал об этом. Но директор в «Золотых садах» пел ей такие дифирамбы… Трудно поверить, что она рискнула бы человеческими жизнями.

Джейкоб пожевал губами.

– Однако она здорово нервничала, когда мы ее допрашивали.

От Лиама это тоже не укрылось. Пэйтон старалась держаться невозмутимо, но уголки ее губ чуть подергивались, и она избегала зрительных контактов. Это ее выдавало.

Она определенно что-то скрывает.

– Я повезу медсестру домой, а ты в это время проверь ее финансы. Может, сама она ничего не поджигала, но что-то знает, и ей заплатили за молчание.

Джейкоб кивнул.

– Я еще постараюсь проверить и других – всех, кто дежурил в больнице в ночь смерти жены Инмана. Отцу они ни в чем не признались, но если мы дадим понять, что связываем смерть с пожаром, может, кто-то и захочет заговорить.

* * *

Специальный агент Маверик вез Пэйтон в «Золотые сады». На петляющую горную дорогу ложились длинные тени. Дни становились короче и короче; спускающийся с вершин туман придавал пейзажу странный таинственно-серый оттенок.

Пэйтон сплела пальцы и положила руки на колени. Агент ФБР подмечал каждое ее движение. Казалось, моргни она – он и это проанализирует и сделает соответствующие выводы.

Никогда раньше Пэйтон не встречала человека, который умел бы так внушать людям страх.

И который был бы настолько небрежно привлекательным.

Боже, помоги. Что за идиотские мысли, учитывая ее положение! Наверное, все от того, что она уже пять лет ни с кем не встречается. Пэйтон боялась подпустить к себе кого-то слишком близко.

Люди – мужчины – могли заметить, что она лгунья.

Пэйтон проглотила застрявший в горле ком. Надо сохранять хладнокровие еще несколько минут. Совсем недолго…

Агент кашлянул.

– Как здоровье вашей матери?

Вопрос застал Пэйтон врасплох, хотя и был совсем невинным. Вот только у нее сложилось ощущение, что этот человек ни слова не произносит просто так. Все рассчитано и направлено на то, чтобы выудить из нее какую-либо информацию.

– Ей семьдесят девять, так что не слишком хорошо, – ответила Пэйтон. – Ревматоидный артрит, щитовидная железа не в порядке и к тому же у нее начинаются проблемы с памятью.

– Поэтому вы перевезли ее в «Золотые сады»? Ей необходим постоянный присмотр?

Пэйтон снова почувствовала в вопросе какой-то подтекст.

– Да.

Она старалась отвечать со всей возможной в ее случае честностью. Все так, только она умолчала о том, что в «Золотых садах» отличная охрана.

– Почему вы устроились на работу туда же, а не в другую больницу?

В голосе Маверика звучало искреннее сочувствие. Вероятно, он решил расколоть ее, завоевав доверие.

– Мне нравится работать с пожилыми пациентами, – сказала Пэйтон. – К тому же я хотела быть как можно ближе к матери, пока… пока она жива.

– Это достойно восхищения.

И Пэйтон почти поверила ему. Но он мастер своего дела. Она уставилась в окно. В тюрьму Пэйтон не хотела. И не хотела, чтобы агент Маверик увидел боль в ее глазах. Боль, с которой она научилась жить и не намеревалась ни с кем делиться.

В полной, несколько напряженной тишине они выехали на дорогу, ведущую к «Золотым садам». Жители и пациенты дома престарелых, укрытого горами, расположенного в стороне от города, получали так необходимые им мир и спокойствие. Кроме того, в «Золотых садах» имелись надежная ограда и ворота – незнакомец не смог бы просто так проникнуть на территорию.

И хорошо. Пэйтон не доверяла незнакомцам. После звонка с угрозами она относилась к чужим с подозрением.

Маверик притормозил у ворот, показал удостоверение, и его пропустили внутрь. Через несколько минут они подъехали к дому Пэйтон – белому кирпичному зданию, окруженному огромными дубами и соснами. За их вершинами виднелись горы.

Как всегда осторожная, Пэйтон осмотрелась. Ее машина стояла на месте. Туман, однако, сгустился: мутно-серая завеса, от которой ей было немного не по себе, стала плотнее.

Агент вылез из внедорожника и обошел его, чтобы открыть Пэйтон дверь, но она уже выбралась сама.

Он чуть прищурился.

– Я провожу вас до двери.

– В этом нет необходимости, – отказалась Пэйтон. – Мне нужно отпустить медсестру, которая меня подменяет, и проверить маму. Она, наверное, беспокоится, почему меня нет.

Агент Маверик одарил ее своим фирменным пронизывающим взглядом – спина Пэйтон тут же покрылась мурашками, вытащил из кармана визитку и протянул ей.

– Мисс Уэйс, пожалуйста, позвоните мне, если вспомните что-нибудь еще о той ночи, когда умерла жена Инмана, или о той, когда случился пожар. Я знаю, вы за то, чтобы в обоих случаях восторжествовала справедливость. Как и я.

Пэйтон едва не задохнулась от подкатившего к горлу чувства вины, но кивнула в ответ и взяла карточку.

Переодевшись в форму, Пэйтон быстро набрала сообщение Джоанне. Следующие три часа она провела со своими пациентами, потом села рядом с матерью за их обычный столик. Мама выглядела чересчур возбужденной.

– Сегодня здесь был чужой человек, – сообщила она, вытерев губы салфеткой.

Агент Маверик с ней не говорил, быстро подумала Пэйтон. Он пришел сразу в квартиру.

– Чужой? Кто это был?

– Я не знаю. – Голос матери дрогнул, как всегда, когда она пыталась подобрать нужное слово. – Но мне он не понравился. От него пахло сигаретами и потом.

Может быть, мама что-то перепутала. Иногда в ее воспоминаниях прошлое менялось местами с настоящим.

– Ты с ним говорила? – спросила Пэйтон.

Мама отодвинула тарелку, так и не доев овощи.

– Нет. Но он сказал, что оставил кое-что для тебя.

Пэйтон примерзла к стулу.

– Для меня? Что он оставил?

– Я не знаю, милая. Но я обрадовалась, когда он ушел. Я все рассказала Фреду, и он проверил территорию… – Ее голос снизился почти до шепота. – И сказал, что никого там нет. И что мне все почудилось.

Мама явно боялась, что Фред прав. В любой другой день Пэйтон, может быть, не обратила бы на эту историю внимания, списав все на мамину деменцию. Но сегодня она узнала об аресте Инмана и к ней прямо на порог заявилось ФБР.

Вряд ли это было совпадением.

Глава 4

Как только Лиам добрался до управления шерифа Уистлера, зазвонил его телефон. Он нажал на «ответить».

– Это Беннет, – сказал его напарник из ФБР. – Я просмотрел финансовую историю Пэйтон Уэйс и не нашел абсолютно ничего подозрительного. Эта женщина чиста как белый лист. Даже ни одного штрафа за парковку. И никаких жалоб касательно ее работы.

– Вот только ее имя упомянул Барри Инман, – заметил Лиам.

– Да, верно. Но ты навел меня на одну мысль. Я составил список всех, кто работал в больнице Уистлера на момент пожара или около того, а также всех, кто уволился оттуда в промежутке полугода до пожара. Пока что я обнаружил одну интересную персону. Сотрудник лаборатории, Герберт Брэнтли. Тридцать пять лет, сейчас работает в больнице Риверз-Эдж. Спустя несколько месяцев после пожара в Уистлере сделал несколько крупных покупок. Дом на озере, дорогой кабриолет и сделанный по особому заказу мотоцикл.

– Мальчик любит поиграть, – протянул Лиам. – Но где он взял деньги на эти игрушки?

– Именно это я и стараюсь выяснить, – ответил Беннет. – Если что вытащу – сразу дам тебе знать.

– Как насчет жалоб по работе? Проблемы, нарушение дисциплины, что-нибудь в этом роде?

– Пока ничего. Но я копну поглубже.

– Мы с Джейкобом должны с ним поговорить. Отправь мне его адрес.

– Уже отправляю.

– Отлично. У меня для тебя есть еще одно задание, – сказал Лиам. – Пэйтон вспомнила, что в ту ночь охрана как раз выдворила из больницы одного из этих типов. Но этот парень, если ему приспичило, вполне мог пойти в другую больницу поблизости.

– Ясно. Проверим, – пообещал Беннет, и они распрощались.

Лиам вылез из машины и пошел к управлению. Джейкоб встретил его на пороге.

– Как там Пэйтон Уэйс? Не рассказала по дороге ничего любопытного?

Лиам покачал головой.

– Мы говорили только о ее больной матери. Она ее очень любит.

– Она что-то скрывает, – заявил Джейкоб. – Чувствую спинным мозгом.

Лиам скрипнул зубами.

– Я тоже. А от Инмана что-нибудь есть?

– Настаивает на том, что Пэйтон лжет. Что он точно слышал тот разговор.

– У моего напарника, возможно, появилась зацепка. Нам нужно поболтать с работником лаборатории по имени Герберт Брэнтли.

Джейкоб поднял бровь.

– Это еще кто?

– Бывший сотрудник больницы, у которого после пожара вдруг появилась куча денег.

Пэйтон тщательно осмотрела коттедж матери в поисках того, что оставил ей таинственный незнакомец, но ничего не нашла. Может быть, мама все-таки это придумала?

Так или иначе, ей стало немного легче. Мама готовилась лечь в постель, и Пэйтон тихо радовалась, что она еще способна самостоятельно одеваться и есть. Грустно смотреть на пациентов, которые уже не могут обходиться без помощи. Потеря собственного достоинства – тяжелейший крест.

Пэйтон подоткнула одеяло, проверила, есть ли вода в стакане на тумбочке. Бледное лицо мамы осветилось улыбкой. Она ласково коснулась щеки Пэйтон.

– Я ценю каждый наш с тобой день, милая.

У Пэйтон защипало в глазах, но она быстро сморгнула набежавшие слезы.

– Я рада, что мы вместе, мама.

С приходом осени дни становились все короче, и казалось, с маминой памятью происходит то же самое. Несмотря ни на что, Пэйтон все еще тревожили слова матери о визите незнакомца. Доктор Свитуотер, врач-гериатр «Золотых садов», предупреждала Пэйтон, что деменция может вызывать галлюцинации.

Пэйтон поцеловала мать в щеку и укрыла ее белым вышитым покрывалом. Несколько минут она просто стояла и смотрела на мать.

– Я всегда буду рядом, мама.

Перед тем как выйти из комнаты, Пэйтон проверила, заперты ли окна, включая большое французское окно в пол, потом прошла в крошечную гостиную, прибрала там и наконец направилась к себе. Усталость валила ее с ног, но Пэйтон по привычке обвела внимательным взглядом парковку и соседние здания. За деревьями возле розария вдруг что-то шевельнулось.

Пэйтон застыла. Сердце колотилось о ребра. Неужели мама ничего не придумала?