– Позже, – отмахиваюсь я, повернувшись к ней лицом. – Давай намажем твою руку.
Девушка поджимает губы. Вижу, что хочет проявить упрямство и отказаться от помощи. Потому что я ворвался в этот дом без приглашения.
– Давай же! Где мазь? – добавляю нетерпеливо.
Широким шагом иду на кухню. Мазь нахожу на столе, там же, где и таблетки. Взяв тюбик, возвращаюсь в гостиную. Тянусь к выключателю, чтобы добавить больше света в это сумрачное сейчас помещение, но Богдана останавливает меня.
– Подожди… Я вроде как не очень одета, – нервно тянет халатик вниз. – Давай оставим всё так, как есть.
– Хорошо, – соглашаюсь я, возвращаясь к дивану. – Иди ко мне, – требовательно смотрю на девушку.
Да, выбрал эту локацию специально, потому что напольная лампа прекрасно всё здесь освещает.
Богдана подходит, нервным движением резко опускается на диван и поспешно достаёт руку из бандажа. Я же всё делаю не торопясь.
Присев рядом с «сестрёнкой» по левую сторону от неё, откручиваю крышку на тюбике, выдавливаю немного мази на пальцы и наношу её на отёк. Тот вроде бы стал значительно меньше.
Богдана сидит практически спиной ко мне, повернувшись вполоборота. Так я лучше всего могу добраться до больного места.
– Ты как? – мой голос хрипит от напряжения, когда её волосы задевают мою щёку.
– Уже намного лучше, – явно врёт девушка. – Завтра не приезжай.
– Приеду! – отрезаю я. – Нам нужно съездить в больницу.
Продолжаю наносить мазь, но мой взгляд уже уполз от её локтя к обнажённому бедру. Из-под халата виднеется синяк.
Сам не понимаю, как это происходит, но моё тело будто бы вдруг отделяется от разума. И я с удивлением замечаю, что рука тянется к этому бедру. А пальцы с мазью на них начинают неторопливо скользить по синяку.
– Что ты делаешь? – голос Богданы звенит от напряжения.
Она рвано вдыхает и резко распрямляет плечи. Её спина становится идеально прямой, а позвоночник натягивается как струна.
Мой голос всё ещё хрипит, когда я произношу в ответ:
– Эта мазь подходит не только от отёков, но и от синяков.
Этой девочке прямо сейчас нужно немного проявить характер и сбежать от меня хотя бы метров на пять. Для начала. А потом лучше в спальне запереться…
– Я и сама бы могла, – произносит она по-прежнему звенящим голосом.
– Но я уже это делаю, – глухо отвечаю, продолжая водить пальцами по синяку.
Немного приподнимаю край халата. Обнаруживаю ещё два фиолетовых пятна. Одно побольше, другое поменьше. Наношу мазь и на них.
Грёбаные мысли о податливом теле этой девушки заполняют голову. И я остро чувствую, что она сама хочет этих прикосновений… Что фрик, каким я казался вначале, теперь стал ей интересен.
Странное ликование затапливает меня с головой. Словно я жажду именно этого внимания и именно от неё!
Вашу мать! Бред!
Тем временем моя грёбаная рука подбирается к её трусикам. Они белые. Не кружевные. Просто хлопок. Такие наверняка носят подростки. Это немного прочищает мои мысли.
– Тебе точно двадцать? – выдыхаю ей в висок.
Богдана вздрагивает. С силой сжимает бёдра.
– Да, а что? – спрашивает, тяжело сглотнув.
– Ничего… Я закончил.
Отдёргиваю руку. Поспешно встаю.
В моей квартире меня ждёт одна знойная девочка, а я почему-то здесь…
Богдана тоже вскакивает. Потупив взгляд от неловкости, выдыхает:
– Спасибо.
– Не нужно благодарить меня, – отмахиваюсь. – Лучше угости кофе.
Не дожидаясь приглашения, шагаю к кухне.
Почему я всё ещё здесь?
Сажусь на высокий барный стул в тот момент, когда Богдана забегает на кухню за мной следом. Здесь намного светлее, и мой взгляд непроизвольно впивается в бёдра девушки.
Как озабоченный, честное слово! Или зэк, который баб лет пять не видел!
Богдана подходит к кофемашине и снова машинально тянет край халата вниз. Бросает на меня смущённый взгляд.
– Я пока не разобралась, как она работает.
– Тогда садись, – встаю со стула. – Я сам сделаю для нас кофе.
Богдана не спорит. И, не отрываясь, наблюдает за тем, как я заряжаю машину и включаю нужную программу. Сначала наполняется одна чашка, потом другая.
– Эспрессо? – уточняет «сестрёнка», немного поморщившись. – Боюсь, я потом не усну.
– Уснёшь, – убеждаю её, поставив чашки на барную стойку. – Через пару часов точно уснёшь.
Сажусь на стул напротив девушки и тут же натыкаюсь на её лукавую улыбку.
– Пару часов? – фыркает она. – И что же мне делать в эти часы?
– Я же здесь, – пожимаю плечами, помешивая напиток в чашке. – Мы вполне найдём, чем заняться.
– И чем же? – настойчиво продолжает наседать Богдана, внезапно осмелев.
– Расскажи о себе, – прошу я, сосредоточив взгляд на её прекрасном лице, розовощёком от смущения. – Расскажи о своей жизни до этого всего, – обвожу руками роскошно обставленную кухню.
Девушка хмурит брови, делая глоток кофе.
– Моя жизнь не изменилась с тех пор. То есть… Почти не изменилась. Я всё так же учусь в университете и работаю официанткой в «Квикли».
– Но у тебя же появилось больше возможностей, разве нет? Например, ты можешь больше не работать официанткой.
– Но меня устраивает моя работа, – улыбается она.
Я задумчиво почёсываю щетину на подбородке.
– А знаешь, мне нравится это в тебе. Ты вроде бы знаешь, чего хочешь. Для двадцатилетки это похвально.
Богдана вновь хмурится, не оценив мой комплимент. Отодвигает чашку с кофе подальше.
– Знаешь, Денис… Ты всё время говоришь о моём возрасте. У тебя какой-то пунктик по этому поводу?
Похоже, девочка вновь начинает показывать свои колючки!
Мне это в ней нравится, если честно. В одну минуту она скромная и сговорчивая. А уже в следующую превращается в ёжика.
– У меня нет пунктика, связанного с твоим возрастом, – с чувством, толком, расстановкой проговариваю я каждое слово. – Просто немного разбираюсь в людях. В девушках в том числе. И я пока не встречал таких, как ты.
– Таких, как я? – её брови вопросительно ползут вверх. – Это каких?
– Не алчных. Не продуманных. Не мечтающих сесть на шею богатого папочки или папика. Ну или парня.
– Значит, ты окружён не тем обществом! – фыркает она.
– Ну или наоборот. Это ты – ммм… слишком скромненькая и вряд ли выживешь в этом порочном мире.
В её взгляде появляется что-то сродни обиде, и она выпаливает:
– Тебе уже пора! Поздно!
– Я так не думаю, – делаю очередной глоток. Расслабленно откинувшись на спинку стула, киваю на её руку в бандаже. – Твой… кхм… парень уже знает, как это случилось?
Богдана закашливается, потом сдавленно произносит:
– Мой кто?
– Парень. Ты рассказала ему, что с тобой произошло?
Я знаю, что парня у девушки нет, но решил именно так перейти к этой теме.
Почему нет? Почему она одна?
– С парнем я относительно недавно рассталась, – после некоторой заминки говорит «сестрёнка», всё-таки заглатывая мой крючок.
– Да? А что случилось? – спрашиваю участливо.
– Он оказался козлом, каких много! – выплёвывает Богдана.
– А можно как-то подробнее? Он обидел тебя? Хочешь, ноги ему вырву?
Она наигранно смеётся, правда, взгляд остаётся настороженным, глаза внимательно изучают моё лицо.
– И почему ты будешь это делать?
– Но я же твой как бы брат, – произношу, поморщившись от данного факта. – Почему бы не защитить сестрёнку?
– И всё же мы не родственники, верно? – усмехается она. – Или ты так мечтал о младшей сестре, что сейчас тебя тянет на подвиги?
Глупо, да… Но мне вдруг хочется непременно узнать о подробностях их расставания.
– Так что он сделал? – спрашиваю, резко подавшись вперёд и поставив локти на гладкую поверхность барной стойки.
Богдана отводит взгляд и обречённо вздыхает, прежде чем негромко признаётся:
– Я увидела его на улице под ручку с другой девушкой. Оказалось, что он завёл с ней отношения намного раньше, чем решил расстаться со мной.
Вот как? Парень изменил ей! Да быть не может…
– Он придурок, забей! Найдёшь себе получше.
– Так я забила уже! – восклицает Богдана. – Это ты зачем-то лезешь ко мне с вопросами и напоминаешь!
Похоже, тема бывшего всё ещё задевает её. Ревнует? До сих пор влюблена?
Много вопросов, на которые мне хочется получить ответ немедленно.
– Ну а ты? – Богдана вопросительно смотрит на меня. – Кто твоя «плюс один»? Может, уже есть будущая Исаева?
– О нет, – заставляю себя ухмыльнуться. – Одна на днях уже появилась. Для нашей фамилии пока хватит.
– Моя мама? – догадывается Богдана.
– Да. Ты, кстати, возьмёшь фамилию своего отчима?
Мой голос непроизвольно становится жёстче, когда я говорю о нём. «Сестрёнка» смотрит на меня неодобрительно.
– Ты хочешь поговорить о Владимире Сергеевиче? Или всё-таки о себе?
– О нём я совершено точно говорить не хочу, – залпом допиваю кофе.
– А вот я хочу! – она отважно вскидывает подбородок. – Расскажи мне, что между вами происходит.
Пропасть.
