Екатерина Викторовна Королькова "Путь кама"

Старик сел. Седые волосы его, сплетенные от висков в косицы, даже не качнулись. Они были настолько длинными, что почти доставали до пояса. Кое-где, среди локонов, виднелись бусины и еще какие-то замысловатые украшения, которыми обвешиваются индейцы и другие коренные жители земли.

В прорезях костяной маски сверкнули агатами два хитрых глаза.

– Акай-сан, мистер Удхани, Максим, вы на Ольхоне. Это местечко далече от Земли и как бы я ни желал перенести вас обратно, ничего не получится. Старик слаб и все, что старик может – подлечить и научить. Время раннее, ложитесь спать. Попозжее побалакаем.

– Дедушка, а как вас зовут? – спросил уважительно, опустив голову в очередном поклоне, Акай Сада.

На глазах парнишки проступили слезы отчаянья, но он всячески пытался их скрыть. Слабый самурай – бесчестный самурай.

Старик в меховой накидке рыжей лисицы хмыкнул, но ответил:

– Кличут меня Тимучином, внучок. Отдыхайте ребятки, у вас всех болячки опосля ольхонового знакомства. Лечитесь.

Тимучин привстал с циновки, поскрипывая костями и кряхтя, как это делает всякий пожилой, и побрел к выходу.

Как только мальчики отошли, чтобы обсудить произошедшее, не в силах сдержать любопытства, он повернулся и бросил взгляд на Оциолу.

Пепельные волосы мальчика были взъерошены, квадратное лицо с выделяющимися скулами горело, в миндалевидных глазах, черных, как беззвездные ночи Нижнего мира, отражался страх и упрямство.

«Далеко пойдет внук великого. Как бы хватило света в душе», – подумал белый кам и закрыл за собой входную занавесь.

Часы сна тянулись мучительно. Земляне кричали, метались и стонали во сне, словно сумасшедшие. Камам из охраны то и дело приходилось заглядывать и проверять ребят. Жизнь их была бесценна. Как бесценна была живая вода, дарующая не воскрешение, но надежду.

Попав на Ольхон, три ребенка встретили то, что уготовила им судьба и не поняли этого. Слишком юными и неопытными они пока были. Да и какой опыт мог быть в мире, где царит наука, власть вещей и животная сила.

Японский мальчик Акай из древнего шаманского рода Сада, к которым приходили со всех провинций Ва за травами и благословением, проснувшись на Ольхоне впервые, увидел самца оленя.

Благородный красавец пил, грациозно опустив рогатую голову в ручей. Акай оглядевшись и увидев его, вскрикнул и пополз в кусты. Дикий зверь не на шутку испугал привыкшего к комфорту паренька. Конечно, он помнил, что уснул на кладбище, где могут бродить мелкие звери из местных лесов, но оленя он лицезрел в первый раз.

Как назло шиповник, куда попытался спрятаться Акай, встретил новичка острыми иглами. И тот, закричав что есть мочи, побежал в сторону ручья. О первой опасности он не забыл, но олень уже исчез, а окровавленные руки и лицо нещадно зудели.

Когда до журчащей дорожки осталось не больше дзё, олень снова появился перед парнишкой, да так неожиданно, словно вырос из-под земли. Парнишка не успел затормозить и со всего маху влетел ему в бок.

Ревели все. Олень, испуганный наглостью мальца. Сада, ошалелый от боли в переносице. Ручей.

К раненному подошел высокий незнакомец в меховой накидке с рюкзаком в руках, достал белую ткань из грубо переплетенных нитей, присел. Каким бы грозным ни казался мужчина, Макс понял, за ним пришел друг. Маска на лице улыбнулась отражением подростка. Он, измученный болью, отключился.

В этот самый момент где-то в Калифорнии солнце нещадно палило на головы гостей семейства Удхани. Чайки кричали и зигзагами летали в высоком лазурном небе. Внизу, улегшись на шезлонг у бассейна, на них глядел такими же светло-голубыми глазами юный наследник миллионера – Николас. Зачем они парили над жаркой землей и почему не улетали от пекла, парень не знал. Но был уверен: если бы ему подарили крылья, он улетел бы далеко на восток. Туда, где развеяли прах матери и его детские мечты злые и расчетливые люди из отцовского рода.

Брахман – каста жрецов досталась парнишке от папы в наказание. Будучи не таким, как все, белой вороной среди лебедей, он опозорил свою варну уродством.

– Ники, какого черта ты на солнце? Иди в тень! – рявкнул Шин с бокалом виски в руках.

– Хоршо, па. Кончай со спиртным. У тебя завтра встреча, – нравоучительно ответил Ник и встал с рыжей ткани лежака.

– Ха, дружище. Тебя пацан уже строит, – начал подтрунивать старшего Удхани мистер Блэк, лучший друг и коллега отца из касты богачей побережья.

В волосах Блэка цвета спелой ржи копалась девчонка на пару лет старше Ника и призывно терлась грудью о рукав белого поло. Открытый купальник и яркий макияж явно намекали на профессию гостьи.

– Это он при тебе такой смелый, – ухмыляясь, ответил отец и даже не посмотрел на Ника.

– Серьезно? Тогда пусть не языком треплет, а делом докажет свою смелость, – загоготал мистер Блэк.

– Например, прыгнет с мостика в бассейн. Как настоящий спортсмен, – подпела ему малолетка.

– Без проблем, – отрезал Ник и показал вертихвостке средний палец.

Привыкший к издевкам родни, Николас не позволял остальным смеяться над собой. Сверстники из средней школы прекрасно знали об этом пунктике альбиноса и не смели рта открыть в его присутствии. Хитроумный и безжалостный, он уничтожал любого, кто смел перечить.

Прыжок удался на славу. Ни капли брызг, точный и выверенный.

Вода подхватила победителя, обдав теплой волной, и понесла наверх. Там, у воздушной границы нагретая жидкость вдруг превратилась в ледяную и из зелено-голубой превратилась в серую. Ник вынырнул и огляделся, закашлявшись. На холмистой равнине, поросшей низкорослой зеленью, кроме него, не было ни души.

– Па-а-а, – позвал мальчик и повернулся вокруг своей оси.

Никого. В кустах неподалеку что-то шевельнулось.

Удхани сделал несколько размашистых движений руками, подплыл к берегу и, трясясь каждой мышцей то ли от холода, то ли от страха, выполз на мелкую гальку.

– Эй, кто-нибудь, помогите! – закричал он настойчиво.

Ледяная вода сменилась не менее морозным воздухом, и парень задохнулся. Ручьи, стекающие с тела под беспощадным ветром, освежали так, что он решил: «Где я не так важно, а вот что мне не выжить без взрослых ясно, как день».

Из кустов, усеянных мелкой синей ягодой, вышел волк и походкой владыки долины направился к речушке. Удхани обмер. Он-то думал, что поблизости человек, но никак на дикое животное.

– Где я? – спросил парень у пустоты.

Она не ответила.

Схватив в ярости камень, он метнул его в волка.

– Где я, тварь?!

Зверь с такими же голубыми глазами, как у мальчика, с глазами неба Калифорнии, рыкнул и прыгнул на человека. Белая шерсть взметнулась снегопадом и опустилась на оцепеневшее тело со скоростью молнии.

Кровь хлынула потоком, когда мощные челюсти вцепились в плечо, и стала окроплять горные потоки алым. Краснота потекла ниже по течению. Хищники помельче учуяли добычу и довольно заурчали.

После белого волка будет, чем поживиться. Они ожидали.

Только напрасно.

Со стороны леса, снося непролазную чащу мощными ударами тесака, вышел грозный воин в безликой маске цвета луны. В руках он держал самодельный рюкзак и оружие.

Увидев безвольное тело в волчьей пасти, мужчина заревел, словно медведь, и кинулся на зверя. Силы противников были равны. Острым зубам человек противопоставил клинок, мощным лапам – жилистые руки в кожаных наручнях.

Когда схватка была окончена, человек сбросил с себя тушу зверя, поклонился ей в знак уважения и подошел к мальчику.

– Жив? – спросил он сухо.

– Жив, – ответил Ник и устало прикрыл глаза.

Пришло утро. В маленькие судьбы ворвалась новая эпоха. Жизнь: насыщенная, горячая, уникальная. Но страх не отступил. Рядом оказались такие же потерянные души, слабые и смешные. Пока.

Тимучин, старый хозяин деревни, подарил веру и одновременно обреченность, с которой мальчишкам оставалось только смириться.

Сегодняшней ночью страхи вернулись.

В паутине снов каждый увидел что-то свое. Жуткое, рвущее сердце, но настолько понятное, что иные не постигли бы и через сотню лет.

Гордый Николас брел по неизвестной тропинке в лесу. Кружева теней смещались, играли со страхом попаданца, отчего тот ускорял шаг. Впереди все отчетливей вырисовывалась поляна, солнечный свет на которой затапливал сочную листву, окрашивал зелень в изумруд.

Мальчик выбежал на опушку и радостно развел руки. Внутри потеплело.

«Вот она – свобода. Вот они – крылья!» – подумалось ему, и легкость наполнила каждую клетку молодого организма.

– В свободе можно потеряться, – пронеслось эхом над поляной.

Белый волк выступил из тени и оскалил зубы.

Свет погас. Между Ником и хищником встало Ничто. И в этом утерянном мире зверь показался роднее, чем безызвестность.

Волк сказал, слегка размыкая челюсть:

– Ты – шаман, ты призван служит духам. Но выбор делать тебе: с нами постигнешь мир, а без нас – свободу вечности. Что выбираешь?

Ник промолчал. Тогда волк повторил.

Мальчик снова не ответил.

Белоснежная шерсть на звере вздыбилась, из пасти потекла слюна. Он не выдержал слабости кама, его юной робости. Он разозлился.

– Что выбираешь? – зарычав, бросил волк и его голубые глаза налились кровью…

– Что выбираешь? – вопил сквозь ветер олень, пронося через снежную мглу Акая.

Мальчик трясся и жмурился при каждом крутом повороте, но молчал. Нет, быть шаманом и видеть духов, он не хотел. Не желал помогать сильным, оставаясь слабаком.

– Выбирай, толстяк! – скомандовал олень и резко остановился. Полозья саней, на которых сидел Сада, заскрипели и лениво встали у мощного крупа животного.

– Иди ты! Стану шаманом, покажу тебе, что умеет толстяк! – заорал в ответ Акай и расплакался…

Внук Асая не уронил ни капли слезы, когда могучие корни древесного исполина сжали его и потянули под землю. Утопив человека в теплый чернозем, они, в конце концов, замедлились. Над головой зашумели розовыми тельцами черви, по макушке застучали горсти почвы.

– Ты видишь, ребенок, кто мы? – спросило Нечто.

Парень плотнее сомкнул губы и промолчал.

– Ты види-и-ишь, – зашипело Оно довольно. – Мы не отпустим тебя, кам. С нами не играют. Прими дар аватара, либо умри. Иного не будет.

Максим попробовал втянуть воздух и понял, что чернота заполнена им до краев. А вот корни-оковы пропали.

Чудище ждало ответа, посматривая из бесконечности.

– Аватар – посредник? – спросил парнишка.

– Коне-е-е-чно. Ты – кам, и роль твоя тройственна. Но нам нужен только связной.

– А другие роли?

– Для вас, людей, не для духов. Защитник и охотник. Но не нам тебя наставлять. Спрашивай белого.

– Белого? – решил обнаглеть Макс и задал новый вопрос.

Нечто терпеливо выдохнуло. Оно пыталось быть грозным и не терять авторитета ужасного-ужаса, но любопытство мальца было таким славным, что голос сам собой смягчился.

– Тимучина, главного шамана.

Подросток удивился сначала, затем быстро пришел в себя и слегка поднял уголки губ в улыбке.

– Хорошо. Я буду шаманом, – заверил он белого медведя, прятавшегося в темноте, и проснулся.

Днем, когда солнце Ольхона поднялось в зенит, трое парней открыли полные слез глаза и осмотрелись. При первой встрече они едва рассмотрели друг друга и юрту, в которой находились вот уже вторые сутки.

На промасленном пологе стен висели квадраты полотенец с алой вышивкой, а также ручная утварь из глины и ловцы снов с пушистыми кисточками из птичьих перьев. По земле были раскиданы мягкие меха диких зверей. В центре чернело пеплом место от кострища.

– Красиво! – восхитился оптимист Акай, молниеносно позабыв сон и свой праведный гнев на оленя.

– Согласен, – согласился Макс, вытащил из школьного рюкзака, с которым его принесли в деревню, альбом с карандашами и принялся усердно что-то малевать.

Выходило славно. Морда медведя была точь-в-точь как во сне. А когда на белом пространстве обозначился хвост зверского офицера, картина перешла в стадию завершения.

– Здравия, парни, – прогремел басом вошедший незнакомец в маске.

Точнее, всем присутствующим он был до боли знаком, но имени его пока никто не слышал.

Николас встрепенулся первым. Торопливо надев красные штаны, под цвет верхней рубахи, он подскочил и широко улыбнулся спасителю.

– Добрый день, мистер…

Мистер промолчал. Сомнительно, что вообще понял обращение.

Поправив сумку на плече, он продолжил:

– Времени отлеживаться было предостаточно. Отдохнули и баста. Надевайте шерстяные попоны, которые занесет Клубничка и поднимайтесь по тропе в лес.

– Клубничка? В лес? Зачем? – гаркнули в один голос мальчишки.

– Я все сказал. Разберетесь, – отчеканил гигант и вышел.