Дмитрий Владимирович Мальков "Одиночество"

и прятать сердце между строк,

и исчезать, как сновиденье,

среди уставших облаков…

Дождь

Трава смотрела мне в глаза, и я ее на ощупь видел

и растворялся в облаках осенний черно-красный ливень.

Прожилки листьев в темноте светились неизбежной жизнью

и мертвый ветер на окне наполнен был любовью к ближним.

Пустые улицы, дома внезапно спрятались в тумане

и мальчик, потеряв себя, нашел ответ и улыбнулся.

Блаженство испытал старик, на миг почувствовав рожденье.

Кровавый кашель, детский крик и чай с малиновым вареньем.

Холодный кафель, черный стол и скальпель разрезает воздух.

Осенний дождь стучит в окно… как слезы…

Воспоминание

Безлунной ночью отворив окно

и в дом впустив вчерашнего ребенка,

я понял все, что так хотел понять

и выгнал прочь все прежние надежды.

В твоих руках зашевелился свет

и навсегда в моих ладонях замер.

Я вспомнил все, что так хотел забыть.

Я вспомнил всех, кого хотел оставить.

И лишь тебя в кромешной темноте

я видел вновь сквозь фотографий глянец.

Твоя слеза, ожившая во сне,

скатилась вниз и превратилась в камень.

Почему?

Почему все так боятся смерти и со страхом ждут ее приход?

Трудно сбросить старые одежды и начать свой путь наоборот…

Отчего мы с дрожью ощущаем легкое касание руки,

и невольно, затаив дыханье, слушаем неслышные шаги?

Паутиной страха покрываясь, кожа прорастает тишиной

и снежинки  острыми краями разрезают небо надо мной.

Исчезая в призрачном молчанье, твое сердце медленно кричит,

погружаясь в ледяную землю, превращая серебро в гранит.

Из печальных, мрачных подземелий будет слышен шепот неживой,

и трава, измученная солнцем, навсегда сомкнется над тобой…

Жизнь

Возникшие паузы падают в небо.

Недавние смыслы блаженством наполнены.

Серебряных гусениц мертвое дерево