Беженцы на вид оказались лучше, чем он думал. Высокий тип с потухшим взглядом выглядел интеллигентно, женщина с ребёнком несколько потрёпаны и вполне соответствовали образу людей, измученных оккупационным режимом.
После их сбивчивых рассказов пережитого кошмара, майор строго уточнил:
– Вы лично видели, что прилёт был со стороны русских? Нам нужна точная информация, врать не советую.
– Видели, да! – быстро подтвердила Снежана и подняла умоляющий взор на Свиридова.
Он согласно кивнул.
– Отпустите меня с ребёнком, пан начальник! Я больше ничего не знаю, ей-Богу! – жалобно пролепетала женщина.
Коринь усмехнулся. Если передать их службе безопасности на допрос, то эти перепуганные люди признаются, в чём угодно. Но сейчас в этом не было нужды.
– Ридной мовою володиите?
Снежана виновато склонила голову:
– Я всё розумию, а вот говорю не очень…
Свиридов отрицательно мотнул головой.
– Погано, треба вчити… Значит так, вы вырвались с оккупированной территории и теперь на родной земле. Ничего не бойтесь, Украина заботится о своих гражданах. А вот о зверствах кремлёвского режима на нашей земле должно узнать всё демократическое мировое сообщество. Завтра обо всём случившемся расскажете группе иностранных журналистов, ответите на их вопросы. Ну, а потом езжайте домой, к своим семьям. Пока же останетесь у нас. Условия не очень, но потерпите, – Коринь подал знак: – Сержант, отведи их на крайний склад, туда, где эти… Дай два, нет, три сухпайка. И воды.
Свиридов почувствовал, как на его шее неотвратимо затягивается петля, выскользнуть из которой нет никакой возможности.
Глава 4
– Устраивайтесь, громадяне! Вам здесь скучно не будет, – Танцор пропустил их внутрь строения, закрыл широкую дверь, лязгнув навесным замком.
Вынув доллары, он торопливо пересчитал их, рассовал по карманам и поспешил в штаб.
– Что ещё? – сипло спросил Коринь.
– Пан майор, тут вот… При обыске у задержанного обнаружил две тысячи в американской валюте. Мужчина сообщил, что не знает, откуда у него деньги, и вообще впервые их видит.
Начштаба смахнул стопку в ящик стола.
– Разберёмся. Да, сержант, благодарю за успешный рейд. Я подам представление о награждении группы: тебя – орденом «За мужество», хлопцев – медалью «За безупречную службу». Ну и готовься к отпуску – завтра подпишу приказ.
– Слава Украине! – засиял Танцор.
– Героям слава! Пока останьтесь здесь, можете понадобиться, а вечером – в расположение роты. И ещё раз предупреди своих: если сболтнут об операции – я вам не завидую.
– Да, пан майор! – вытянулся сержант и с подобострастной улыбкой на лисьей мордочке вкрадчиво добавил: – Ещё очень прошу рассмотреть присвоение мне звания младшего лейтенанта. Согласно новому закону. Хочу служить Украине до последнего вздоха!
Коринь был впечатлён, как быстро дошла новость из Верховной рады до солдат. Закон сильно обозлил офицеров, которые в своё время прошли военные училища, потом и кровью добиваясь звёздочек на погонах. Однако все понимали, что иначе невозможно восполнить большие потери младшего командного состава армии. Жизнь лейтенанта на войне ещё короче, чем у рядового.
Этот исполнительный проныра был Кориню по-своему симпатичен и мог ещё пригодится в щекотливых делах, которые начштаба проворачивал в батальоне.
– Посмотрим, как операция аукнется в прессе, а там и поговорим о погонах.
Танцор был счастлив: пошла масть!
* * *
В сыром и холодном пространстве было довольно тускло. У потолка два горизонтальных продолговатых окна с немытыми стёклами едва пропускали свет. Свиридов стоял и ждал, пока глаза привыкнут к сумраку.
– Славик простудится до завтрашнего утра, – нарушила тишину Снежана.
– Ничего не простужусь, – буркнул сын.
Где-то внутри прозвучало глухое покашливание. Троица замерла.
То, что таинственно горбилось перед ними, оказалось большой копной сена. У стены лежали какие-то сколоченные доски и строительные козлы.
– Кто вы? – послышался голос.
– Мы – беженцы, – негромко отозвалась Снежана. – А вы?
Свиридов обошёл копну и увидел парней в разодранной российской форме и тельняшках десанта. Один лежал и едва слышно постанывал. Его левая нога заканчивалась в комке пропитанных кровью тряпок, а голова вместе с одним глазом была замотана грязным бинтом. Второй сидел рядом, обхватив колени руками. По его лицу в гематомах и ссадинах было понятно, что ему тоже крепко досталось.
– Ох! – воскликнула женщина и в ужасе прикрыла рукой рот.
– Андрей, воды! – прошептал лежащий.
Она суетливо раскрыла рюкзак и протянула недопитую бутылку. Тот, которого назвали Андреем, приложил горлышко к губам раненого.
– Вы наши? – обрадовался Свиридов.
– Наши, – слабо кивнул боец. – А вы кто?
Алексей коротко рассказал об обстреле КПП, их бегстве, пленении и планах украинцев сообщить прессе о «кровавой бане русни».
– Да, крепко вы влипли, – посочувствовал Андрей.
– Можно подумать, вам больше повезло, – хмыкнул Свиридов. – Как вас угораздило?
В нескольких фразах десантник поведал, что их разведгруппа у села Пятихатки наткнулась на засаду. Схватка была неравной. Все, кроме них двоих, погибли. Андрей с раненым товарищем отстреливались, сколько могли… Бандеровцы, обозлённые большими потерями, собирались пристрелить их, однако по связи пришёл приказ доставить русских живыми. Допросы уже третий день…
– И что теперь? – зачем-то спросила Снежана, утирая слёзы.
– Закопают… – безразлично ответил парень. – Серёге сильно досталось… Меня ещё доведут до «кондиции» – и в яму… Если выберетесь отсюда, сообщите о нас…
Со стороны штаба невнятно звучали обрывки фраз, гогот, шум машин, короткие команды и топот солдатских берцев.
Свиридов опустился на сено. Бессилие и безысходность сдавили грудь. «Если выберетесь отсюда» – это точно не про него. Капкан захлопнулся намертво. На встрече с иностранными собратьями по перу он, конечно же, представится, чтобы ни у кого не осталось сомнений, что перед ними известный крымский тележурналист. Так что остаться без вести пропавшим он себе не позволит. И скажет о подлой провокации украинских военных, жертвами которой стали десятки мирных граждан. «Мировая сенсация» провалится – это факт. И ещё сообщит об издевательствах над пленными российскими десантниками. А что потом будет, не хотелось даже думать.
Смеркалось. В полудрёме Свиридов услышал клацанье замка. Дверь со крипом отворилась и в проёме показалась фигура с включённым фонариком.
– Эй, где вы там, беженцы-лазутчики?
Свиридов узнал мерзкие интонации Ярика. Солдат пошарил слепящим лучом по копне и осветил женщину с прижавшимся к ней сыном.
– Папка принёс вам пирожные, – он подошёл и бросил на сено пакет с сухпайками. Увидев пленных, хищно оживился: – О, матросня, не здохла? Кто не скаче, той москаль!
Лежавший боец приподнял голову и презрительно сплюнул.
– Ах ты, тварь! – взбешённый Ярик всадил ему ботинком в грудь.
– Не надо! – вскрикнула Снежана.
– Заткнись, курва! – рявкнул бандит и принялся бить моряка, который едва прикрывался и уворачивался.
Словно неведомая сила подбросила Свиридова. Он подпрыгнул, как бывало на волейбольной площадке, широко размахнулся и обрушил тяжёлую кисть на голову Ярика. Тот мешком рухнул на пол.
Все застыли. Первым пришёл в себя Андрей. Он подскочил к бандеровцу, сорвал с его плеча автомат и передёрнул затвор. Потом взял штык-нож, вытащил из подсумков две гранаты и четыре полных рожка.
– Ну, брат, я б с тобой пошёл в разведку! – в его глазах светилась решимость. Он протянул руку и представился: – Андрей Тульев и Сергей Коган, морской десант Северного флота.
– Алексей Свиридов, мелитопольская телерадиокомпания, – журналист ощутил крепкое рукопожатие.
– Спасибо тебе, Свиридов, помог. Это как раз то, что надо было сейчас – умирать, так с музыкой! Ну а вам, сам понимаешь, теперь надо выбираться отсюда и бежать. Пока мы тут будем разбираться, у вас в запасе есть некоторое время.
– Я никуда не побегу, – в отчаянии пролепетала Снежана. – Они обещали отпустить.
Тульев посмотрел на неё с сочувствием.
– Нельзя вам оставаться, поймите, девушка. Это нам с товарищем не уйти, мы, так сказать, нетранспортабельны. Да и кое-кому долги вернуть надо. Скоро здесь такое начнётся!.. Берите сынишку и не теряйте время. Давай, журналист, действуй!
Замычал и зашевелился бандеровец. Тульев двинул его прикладом, и тот опять затих.
У Снежаны начал проясняться ужас ситуации.
– Но как и куда нам бежать?! Они же сразу схватят!
– Мы попробуем, – Свиридов положил ей руку на плечо. – Я видел дыры в заборе. Только бы выбраться на улицу, а дальше как-нибудь разберёмся.
– «Как-нибудь», Боже мой!..
Свиридов повернулся и кивнул на Ярика:
– Погоди, этот со мной не рассчитался.
Он вытащил из его нагрудного кармана пакет с деньгами. Потом приподнял низ куртки и взял из кобуры пистолет – старый добрый «макаров» со звёздочкой на рукоятке.
– Тебе пригодится, – согласился Тульев. – Прощайте!
Снежана кивнула с таким видом, будто настал день, которого она всегда страшилась.
Свиридов осторожно выглянул во двор. Окна здания светились жёлтыми полосками света между плотными шторами. Над стоянкой автомобилей и ходившими там солдатами висел фонарь, но он почти не добивал до склада. Слева, вдоль забора, едва угадывались голые кусты сирени.
Он двинулся в темноту, за ним беззвучно семенили Снежана и Славик. Пройдя совсем немного, они обнаружили пробоину между листами профиля. Свиридов вылез на дорогу, но тут же ринулся обратно, завидев светящиеся фары. Когда шум автомобиля затих, он опять выбрался наружу и подал руку Снежане и мальчишке.
Они побежали по пустынной дороге к перекрёстку. Свернули направо, минули квартал и увидели небольшое кафе. Два парня с пивными банками у высокого столика под широким окном обернулись на их шаги. У Снежаны замедлился шаг, словно стали отниматься ноги. Она решила, что у неё на лбу написано всё, что произошло полчаса назад
– Улыбайся, – сквозь зубы прошипел Свиридов и крепко взял её под руку.
Они подошли к столику. Внутри кафешки было пусто.
– Привет, ребята! Пиво свежее?
– Доброго вечора, – откликнулся один на украинском языке. В его интонациях звучала настороженность. – Сьогодня завезли.
Свиридов показал на задрипанную «Таврию», которая вряд ли годилась даже на запчасти:
– Дай покататься.
Парень насмешливо вскинул брови. Он хотел что-то ответить, но тут со стороны штаба прозвучала короткая автоматная очередь. Послышались отдалённые крики и посыпалась беспорядочная стрельба. Славик испуганно прижался к матери, а она судорожно вцепилась в Алексея.
– Вы звидти прийшли? – напрямик спросил парень, внимательно глядя в глаза Свиридова.
– Да, – он не спеша сунул руку в карман с «макаровым».
– Вы тикаете?
– Да. Можешь продать свой транспорт?
– Вы з России?
Свиридов кивнул. Странный допрос напрягал его всё больше. Стрельба возле штаба всё усиливалась, слышались разрывы гранат. Моряки отчаянно отбивались. Ему тоже надо было действовать, но он ещё медлил, хотя решение уже принял.
– Гроши оставь соби. – Парень неожиданно протянул ключ и показал направление: – Ось там вулиця Мира. Звернить наливо. Потим километрив пять до покажчика… до указателя «Прибрежная автомагистраль». Она доведе до моста через остров Хортица на правый берег Днепра. Так вас не догонят. А потим вже сами решайте, куды вам треба. Поспишайте!
Свиридов был потрясён, меньше всего ожидая такой развязки. Он молча обнял парня, а Снежана со Славиком уже спешили к машине.
– Ну шо, Василь, пидем и мы до дому, бо тут стае гаряче, – парень проводил взглядом тарахтящую «Таврию» и посмотрел на сполохи взрывов, откуда доносилась стрельба.
* * *
