Эдуард Владимирович Леванов "Красные Всходы"

Я вышел раньше из машины и открыл водительскую дверь, помог Лизе выйти, за что получил ее легкую улыбку.

Мы вошли в подъезд, отделанный светлым керамогранитом под мрамор, и вот с бесшумный лифт уносит нас ввысь верхних этажей той самой высотки. Было бы странно, если такая девушка как Лиза жила бы в одном из боковых крыльев. Она всегда хотела быть в центре внимания. Ее квартира оказалась одним из тех самых пентхаусов. Серая дизайнерская дверь с тонкими золотыми вставками казалась входом во дворец. Внутри квартира была не такой, как казалось мне – в ней не было девичьего духа в виде ярких тонов в интерьере, преобладал сдержанный тон – светлые, серые, темные цвета. На полу лежал светлый керамогранит под мрамор, мебель была обычная и ничего не говорящая о хозяйке. Квартира представляла собой лофт, где в одном пространстве была и кухня и гостиная и спальня. Сквозь французские окна был виден ночной город, мириады мелких огней, движущихся машин по широким проспектам и шоссе, рокадам и развязкам. Этот город поглотил мою сестру, и лишь от меня зависело, смогу я вытащить ее из этого водоворота или же она в нем растворится. То, что что-то случилось, сомнений не было. На часах уже было 23—07 а Аня по прежнему не объявилась.

Я повесил пальто на вешалку, похожую на искорёженное дерево, и сел на черный кожаный диван, которому мест было в ночном клубе, а не в квартире молодой девушки. Тем временем Лиза переоделась в красное платье, будто бы мы собирались в ночной клуб, а не заниматься поиском моей сестры. В лофте царил приглушенный теплый свет, но торшеры были расставлены по углам большого пространства, создавая полумрак в гостиной зоне в центре. Лиза переслала мне на мессенджер список одногрупников Ани, сама же она отошла что бы сварить кофе.

Я принялся звонить по номерам:

– Здравствуйте, я брат Анны Родионовой, извините что в столь поздний час…

– Добрый вечер, я брат Анны Родионовой, вы с ней вместе учитесь…

– Здравствуйте, я звоню вам по поводу Анны Родионовой, я ее брат…

На том конце провода меня уверяли, что все понимают, что нет, я их не потревожил, да, они видела Аню сегодня, но после 16 часов занятия закончились и больше никто ее не видел, университет она покинула. Время приближалось к полуночи. Список контактов закончился. Мы выпили с Лизой по чашке кофе. Лиза явно варила по какому-то своему рецепту, кофе был терпкий и бодрящий, с легкими цветочными нотами и, возможно каплей виски. Мне захотелось выкурить сигарету, Лиза поняла мое намерение и безмолвно кивнула.

Я начал звонить по больницам и станциям скорой помощи, но девушка, похожая на Аню к ним не поступала, а больничные морги работают, как и все трудящиеся с 8 утра.

– Никто ничего не знает. – сказал я, глядя на окна. Вновь разошелся дождь и стекло покрылось тонкой сеткой капель, которые постепенно двигались сверху вниз.

– Всегда есть тот, кто что-то знает. – задумчиво сказала Лиза.

– Я поеду к себе, спасибо тебе…

– Останься, уже слишком поздно, зачем тратить время на дорогу, лучше отоспаться, завтра будет важный день. – Лиза сразу привела все аргументы, и возразить мне было нечем, я смертельно устал.

Мы еще посидели некоторое время обсуждая какие-то детали дня, мой взгляд мутнел, по телу распространялась тяжесть и мне уже хотелось лечь спать. Лиза постелила мне на этом же диване, сама же отправилась в свою кровать, находящуюся в углу лофта, напротив окна, отгороженная от остального пространства причудливой игрой света и теней светильников.

Раздеваться я не стал, так и уснул в джинсах и свитере, усталость навалилась на меня бетонной плитой, вжала в жесткий диван. Ночью мне снились какие-то темные бессюжетные сны, мне казалось, что я встретился в черным козлоподобным дьяволом, который грозил мне свои копытом, предостерегая меня от чего-то.

Я проснулся от теплых прикосновений на своем лице – Лиза гладила меня, ворошила мои волосы, будила меня. Тяжелые веки разомкнулись, и я увидел ее лицо, легкую улыбку, прядь светлых волос спадала на лицо, стирая между нами какие-то границы и формальности.

– Ну наконец то ты проснулся!

– Сколько время?

– 9—52, утро в самом разгаре, вставай, моя квартира к твоим услугам – прими душ, позавтракай и мы обсудим, что делать дальше.

Я поднялся, от непривычного и нового места все тело было скованным. На Лизе был домашний спортивный костюм, видимо она тоже решила, что формальный прием гостей пройден и можно стать самой собой.

За окном было серое утро, набухшие от влаги тучи застилали небо, не предвещая ничего хорошего тем, кто мечтал о теплом погожем дне. Я проверил смартфон – там лишь были сообщения от тех, кому я звонил вчера, интересовались, нашлась ли Аня. Было пару пропущенных с неизвестных номеров, я перезвонил по обоим, на одном мне ответил грубый мужской голос – это был оперативник, которому была поручена отработка моего заявления, он велел мне через час явится в отделение на дознание. Второй был отключен. Номер Ани по-прежнему молчал, статус в мессенджере не изменился.

Я направился в ванную комнату, она была отделана серыми под мрамор плитами, с черными кранами, витал какой-то парфюмерный аромат – ягоды и табак. Я привел себя в порядок, освежился под контрастным душем, лишь с темной щетиной бороться было нечем.

Лиза выставила на стол гречневую кашу на молоке, чашку кофе и сэндвич с чем-то мясным и сыром. Завтрак пришелся мне по душе, тяжесть после сна улетучилась.

– Спасибо тебе большое Лиза, я поеду в полицию, а что ты планируешь?

– Помогать тебе я планирую, – Лиза чуть обиделась моему вопросу, – как я могу идти на учебу или маникюр, когда моя подруга исчезла и возможно в беде? Я поеду с тобой, мои показания все равно будут нужны, я была близка с ней.

Мы покинули лофт, и пробирались по утренним пробкам к отделению полиции. Казалось, будто дождевые тучи тормозили движение, люди двигались и реагировал медленнее. Но вот БМВ Лизы выпал из широкополосного потока и свернул на боковую улице, где располагалось отделение. Утро несколько преобразило здание, скинуло с него несколько веков тлена, а к одинокому уазу прибавилось еще несколько его собратьев. На входе уже был другой дежурный, более молодой и активный, нежели ночной, он быстро разобрался что нам нужно и направил нас в нужный кабинет.

Я для проформы постучал в деревянную дверь, и приоткрыл ее. Голос из глубины комнаты ответил мне

– Входите.

Комната предсказуемо, как это водится в сериалах, была оборудована старыми советскими столами, монструозными сейфами, и убогими желтыми обоями. За одним из столов сидел человек в сером свитере и оперативной кобурой. На вид ему было лет сорок, ежик темных волос, серые глаза, круглое лицо. Про таких говорят – мент.

Он указал мне на стул рядом со столом.

– Родионов, здравствуйте, мы с вами разговаривали по телефону. А это подруга моей сестры – Елизавета Волоцкая.

– Борисов Олег Петрович, старший оперуполномоченный. – представился человек. – Итак, вот у меня ваше заявление. Новости появились утром по сестре?

– Нет, телефон молчит, у друзей и знакомых не появлялась. А у вас есть что-то по ней?

– У меня то? Нет. За ночь от патрульных информации не поступало, из больниц и моргов сигналов не поступало о неопознанных телах. По крайне мере пока – он слегка ухмыльнулся, видимо он ждал именно такого сигнала, чтобы закрыть дело быстро и без проволочек. – вот пишите все данные родственников, друзей, где бывала, где училась, с кем встречалась, будем отрабатывать.

Я начал перечислять всех тех кому уже сам звонил. Его отработка ничего не даст, да он и сам это знает. Тем временем Олег Петрович открыл форточку на окне и затянулся какой-то дешевой сигаретой, сизый дым поплыл по кабинету.

– А дело уже открыто? – голос Лизы прервал повисшую паузу в кабинете.

– Розыскное да, если не объявится через два дня – будем квалифицировать как убийство. – Олегу Петровичу явно было все равно, он разве что не продолжил свою фразу чем ни будь типа «ну а потом в архив… все как обычно»

Я все написал и подоткнул к нему листок и ручку по столу. Он бегло прочитал, кивнул и изрек:

– Можете быть свободны, но из города никуда не уезжайте, если она появится, сразу сообщите. Это же и вас касается госпожа Волоцкая.

Мы вышли на улицу, мне казался этот визит бессмысленным, Лиза молчала, но скорее всего думала о том же. Никого этот Олег Петрович искать не будет, даже из кабинета не факт что выйдет.

– Поехали еще раз доедем да квартиры Ани, может быть она вернулась. – предложила Лиза.

И вновь мы боролись с пробками и сонливыми гражданами за рулем на пути к дому Ани. Мне казалось, что я попал в какую-то другую реальность – пропала сестра, я ночевал не дома, уже дважды побывал в полиции, нашел союзницу по несчастью. Неизменным лишь оставалось осеннее уныние, которое заволакивало город, постепенно накрывая его новой порцией мелкого противного дождя.

Днем двор Ани выглядел несколько лучше, чем в свете тусклых ночных фонарей, на детской площадке бегали дети, лепя из грязи и листьев куличики, крики их мам не останавливали, и они барахтались в осенней грязи.

Мы поднялись на третий этаж и остановились перед дверью в квартиру. На первый взгляд ничего не изменилось, на звонок реакции в квартире не было. Но что-то было не так, что-то изменилось со вчерашнего вечера, я не мог понять, что. И тут я увидел – дверь была чуть приоткрыта. Но ведь вчера я ее закрыл.

Я открыл дверь и крикнул

– Аня, Аня, ты дома? – но в ответ мне была тишина.

И тут я увидел то, что повергло меня в ледяной ужас. С внутренней стороны двери чем то красным было написано – «Ты ее не найдешь».

Глава 3

9 октября, вечер

По дождливым, темным улочкам Москве мчался белый Солярис, один из тех, которые чаще всего встречаются в такси. И с виду могло бы показаться, что таксист мчится на очередной вызов в погоне за заработком. Но на самом деле это было не так – за рулем сидел человек неопределённого возраста в темной куртке и надвинутой на глаза черной кепке. Звали человека Георгий. В прошлом Георгий относился к одной из спецслужб России, но эта карьера была давно в прошлом. Последние десять лет Георгий выполнял деликатные поручения для влиятельных лиц. Никто не знал где он живет, сколько ему лет, какая у него фамилия, связаться с ним можно было только через специальный сайт, размещенный в глубинах Даркнета, куда можно было попасть через браузер Тор, адрес сайта знали всего несколько человек. Доподлинно было неизвестно, из Москвы ли Георгий или же нет. После получения заказа он появлялся в назначенное время в назначенном месте, он предпочитал молчать и слушать, изредка уточняя детали задачи, которую ему ставили избранные. Деньги Георгий брал только после исполнения задачи и не лично, а через хитроумно каждый раз расположенные тайники. Репутация Георгия была такова, что кинуть его не решился бы даже самый влиятельный из влиятельных.

Аня очнулась в каком-то замкнутом тесном пространстве, на нее нахлынула паника, мысли путались и мозг не мог простроить логическую цепь событий, которые с ней произошли. И тут она поняла – она в багажнике машины, пространство явно перемещалось, были слышны шумы улицы. Она собиралась после учебы побыть дома, а затем отправится на встречу с братом. И вот она спускается на первый этаж своего дома, готовится выйти из полутемного пространства на свет улицы и лишь краем глаза замечает какое-то движение откуда-то из отсека мусоропровода. Момент и в нос бьет резкий запах, дверь на улицу плывет перед глазами, какие-то сильные руки подхватывают и ведут ее к стоящей белой машине, дальше наступает пьяное, тяжелое небытие.

С виду казалось, что таксист помогает усесться в машину пьяной пассажирке. Никто не обратила на это внимание, по крайней мере тогда. Георгий посадил Аню на заднее сиденье, доза вещества была рассчитана и эксцесса быть не должно – она не должна очнуться раньше времени. Затем Георгий отъехал в старый, затхлый, полузаброшенный гаражный кооператив, ютящийся у ветки железной дороги, куда еще не добралась массовая застройка, реновация и прочие опухоли городской цивилизации. Будка охранника на въезде была заколочена и покрыта грязью и мхом. Пропетляв по узким проездам кооператива, Георгий остановил машину в каком-то тупике, где признаков присутствия жизни практически не было – ворота гаражей заросли почерневшим бурьяном, многие гаражи были взломаны. Он занялся Аней – переложил ее в багажник заготовленного заранее утром темного седана без принадлежностей к марке или модели, номера были фальшивые, стянул руки и ноги пластиковой стяжкой, рот заклеил скотчем, завязал глаза. Солярис был угнан накануне операции, возвращаться за ним Георгий не планировал.

Черный седан выехал из кооператива, и петляя между луж и ям отправился куда-то на северо —запад.

Когда Аня очнулась, ее тело было чем-то парализовано, видимо применен был какой-то специальный препарат, она попыталась ударить в борт машины подать какой-то звук, но ничего не получалось. Внезапно машина начала сбавлять ход, послышался характерный лязг открывающихся автоматических ворот. Багажник открылся и под повязку на глазах начал проникать свет. Ее взяли руками несколько человек и понесли, будто мешок с картошкой. Она не понимала, что происходит, пыталась кричать и вырываться, но ничего не получалось, открывались двери, они куда спускались, вот ее положили на нечто твердое и жесткое, разрезали стяжки, быстро обыскали, забрали сумку, ремень, украшения, содержимое карманов. Лязгнуло что-то металлическое и наступила тишина – она осталась одна. Постепенно руки приходили в себя, возвращалась чувствительность. Она аккуратно сняла повязку с глаз, со скотчем было сложнее – он рвал кожу, не хотел сниматься, но в итоге был побежден. Аня огляделась – она находилась в небольшой камере, освящаемой тусклым светом зарешеченной аварийной лампы. Она сидела на деревянных нарах, таких, которые бывают в тюрьме. В камере не было окон, каменные стены были выкрашены темной краской.

– Выпустите меня. – тишина в ответ;

– Что вам нужно?! – тишина молчала;

– Кто вы?! – тишина не ответила;

Крики были банальностью, реакцией организма на волну паники, но ситуацию они, конечно изменить не могли. Слезы катились по щеке Ани, тело била мелкая дрожь, казалось, что темные стены наваливаются на нее, сужая пространство, превращая камеру в гроб. В углу камеры Аня заметила маленький зарешеченный глазок видеокамеры – тишина наблюдала за ней.

Тем временем в комнате, где-то над камерой сидели трое – двое мужчин и женщина. Посреди комнаты стоял круглый, темной породы дерева, стол. На его поверхности была вырезана золотая пентаграмма. Стены были завешены красными и черными портьерами. Единственным источником света был старинный подсвечник на пять свечей, стоящий посреди стола.

– Все прошло как планировалось, – спросила женщина. Ей было за сорок, но она явно пользовалась современным технологиями и выглядела весьма и весьма моложе. Черные волосы, черное облегающее платье, тонкие запястья украшали золотые часы и старинный серебряный браслет в виде кусающей себя за хвост змеи.

– Да, как планировалось. – сухо ответил один мужчин, ему было около пятидесяти лет, его глаза постоянно бегали по собеседникам, стенам комнаты, пытались что-то рассмотреть, уцепиться за какие-то мелкие детали, заметить, что не видимое другим. На нем был голубой дорогой костюм, на указательном пальце правой руки сиял массивный перстень с пентаграммой. Жидкая шевелюра темного цвета была уложена, чтобы прикрыть большую лысину на голове. В руках мужчина крутил сигарету не решаясь закурить. – Девка что надо, представляю, как мы пустим ее в дело, совсем молодая, выносливая. – она довольно закрутил головой, представляя нечто вожделенное.

– Не спеши, Сикст, не спеши. – женщине явно не нравилась суетливость и похотливые намерения мужчины.

– Кайя, хватит меня одергивать, не забывай, что все это мое и я буду решать, сколько мы будем ждать, а сколько драть эту молодую суку! – взвился мужчина в голубом костюме, которого звали Сискст.

– Тише, мы проведем ритуал и узнаем, чего хочет Хозяин, и после этого решим, что с ней будет. – в разговор вступил третий мужчина, с виду было не ясно, сколько ему лет, могло быть и тридцать, и пятьдесят. На нем было белое поло и синие джинсы.

Они еще какое-то время обсуждали детали, планы, спорили, но последнее слово осталось за человеком в белом поло. На этом встреча была окончена, и странная комната была покинута, в ней остался лишь горящий подсвечник, постепенно догорающий и чадящий каким-то тяжелым благовонием.

Глава 4

10 октября 2022 г

На лестничной площадке копошились криминалисты – один осматривал дверной замок, другой покрывал специальным составом дверь и ручки, еще несколько человек обыскивало и осматривало квартиру. Олег Петрович так же участвовал в процессе – с отсутствующим видом ходил по квартире. Его вид был будто он был героем сериала Улица Разбитых фонарей, видавшие виды брюки, серый пуловер, лужковская кепка на голове. Возможно, когда-то Олег Петрович и был хорошим оперативников, но сейчас явно был не в форме.

– Есть что, Паша? – обратился он к одному из эксперторв.

– Вот, кто-то копался в компьютере жертвы, – указал он на серебристый ноутбук на рабочем столе, – так же перерыты бумаги, похититель что-то искал. Отпечатки есть, нескольких человек, будет работать.

– Значит, похититель знал жертву, раз пытался убрать улики, указывающие на их связи. – как бы между прочим изрек Олег Петрович. – А замок что?

– Взломан, грубая работа, с использованием химикатов и механического воздействия.

– Хм. – Олег Петрович задумался, сдвинул кепку на затылок, пожевал во рту незажжённую сигарету. – если он ее тут ждал, она бы сразу поняла, что замок взломан и подняла тревогу, а если она была внутри, то тоже был услышала, как ей ломают замок.

– Может быть похититель вернулся сюда после покушения и устроил обыск. – в диалог включился другой сотрудник, вероятно следователь.

Олег Петрович вышел из подъезда на улицу, где его ждали мы с Лизой.

– Нашли что ни будь? – спросил я. На улице на короткий миг распогодилось, острожные лучи солнца пробивались сквозь тучи, казалось, будто во всем мире ничего не происходит.

– Что-то нашли, что-то еще не нашли, но найдем. Где вы были вчера вечером, ночью и сегодня утром?

– Вчера вечером я был дома, потом отправился на встречу с Аней, вышел в 8 вечера, в 9 был в кафе Шоколад, затем я отправился к ней домой, там никого не было, разговаривал с Анной Николаевной, соседкой, потом приехала Лиза, мы подали заявление в полицию, ночевал я у нее. Утром были у вас, потом поехали сюда и сообщили то что здесь обнаружили.

– Исчерпывающе. Девушка может это подтвердить?

– Да. – спокойно сказала Лиза

Повисла пауза, Олег Петрович смотрел куда-то в арку, на проезжающие пол улице машины, я размышлял о том, что делать, Лиза изучала Олега Петровича своим взглядом. На лавочке у соседнего подъезда с настороженностью на нас смотрели местные старушки, у них вероятно были свои версии происходящего, как обычно в таком случае – оторванные от реальности.

– У нее были враги?

– Нет, во всяком случае я не знаю таковых. – какие могли быть враги у Ани

– У Ани не было врагов. – сказала Лиза.

– Ну кто-то же ее похитил, еще и написал, что ее никто не найдет – явно здесь прослеживается личностный мотив, может быть месть. – Олег Петрович закурил, видимо себя он ассоциировал с Шерлоком Холмсом в момент таких глубокомысленных рассуждений, а сигарета являла собой трубку. – пойдемте на верх, осмотрите квартиру, может быть, что ни будь пропало.

Но, осмотр квартиры ничего не дал – я редко бывал у Ани последнее время, поэтому не помнил, что было, а чего не было. Лиза так же не смогла обозначить, что что- то пропало.

Следственная группа продолжала работать, когда мы уходили Олег Петрович внимательно выслушивал авторитетное и весомое мнение Аллы Николаевны через дверную цепочку. Когда я спускался по лестнице, то нечто привлекло мое внимание, я остановился и задумался. Все, как и вчера – грязная лестничная площадка, граффити, мелкий мусор по углам. Через грязные подъездные окна пробивалось осеннее солнце. Я огляделся по сторонам, и тут я понял, что не так – среди граффити появился перевернутый крест, перекладина была у основания, а у не у вершины креста. Я сфотографировал крест на смартфон и молча вышел из подъезда.

– Поехали где-нибудь поедим и обсудим что делать дальше. – предложила Лиза.

– Там на стене появился какой-то знак, которого не было вчера – перевернутый крест. – мы ехали по широкому проспекту в какое-то место по выбору Лизы. – И что, ты думаешь, его нарисовал похититель? А ты уверен, что вчера его не было? – спросила Лиза, не отрываясь от дороги.

– Думаю, что не было, я вчера обратил внимание на граффити на стенах. Насколько я знаю перевернутый крест – это символ Святого Петра, а также его используют сатанисты, переворачивают крест на черной мессе.

Мы припарковались на людной улице и двинулись к бару, находящемуся в старом доме позапрошлого века. Кирпичные стены, полутьма, неспешный бармен лениво протирал бокал, бар создавал ощущение укрытия от внешней суеты. Мы заказали кофе и расположились за барной стойкой. Бармен, мужик лет сорока, с брутальной бородкой и черными глазами не жестком лице, будто он не бармен, а тайный наемный убийца, ждущий свою жертву в полутьме бара, чтобы всадить в нее обойму из серебристой беретты с глушителем.

Он принес кофе и куда-то удалился, предоставляя нам возможность для доверительной беседы.

– Не думаю, что этот опер ее найдет. – Лиза отпила кофе, поправила прядь волос, спадающую на лицо и откинулась на спинку стула. – это дело ему не по зубам. – ему только кражи да побои расследовать, усмехнулась она.

Я промолчал. Пока было ясно только одно – Аня растворилась в неизвестности и что с этим было делать – не ясно. Все остальное было туманом, загадкой, обрывками информации, которые пока не складывались в единую мозаику. Незримый оппонент делал ходы, но я не видел его замысла, и партия складывалась не в мою пользу, мои ходы были неточны и пусты. Хотелось уснуть и проснуться вчера, и исправить то, что произошло. Окна бара были зашторены, создавая полутьму, в которой витали обрывки фраз немногочисленных посетителей, тихая лаунж музыка. Лиза закинула ногу на ногу и поставила носки туфель на платформу под сиденьем моего стула, она была сексуальна – на не была черная юбка до колен с вырезом, белая блузка с маняще расстегнутой пуговицей в зоне декольте, где таилась свежая девичья грудь второго размера. Этакая прилежная студентка или секретарша. Но я замечал все это каким-то подсознательным взглядом, мои мысли были заняты происходящим. Фигуры двигались по шахматной доске, как перемотка фильма – я пытался понять, где же начало всей комбинации, кто похитил Аню, какой мотив, кто взломал дверь в квартиру и оставил надпись, имеет ли к этому отношение перевернутый крест. Менее чем за сутки мою жизнь заволокло мглой, черным поветрием, в котором крылся некто, козлиная рогатая морда из моего сна, которая знала все. Откуда-то материализовался бармен, и Лиза заказала бокал красного вина. Я удивленно посмотрел на нее – ведь ей еще за руль, но потом подумал, такие черные и опасные БМВ как у Лизы столичные гаишники не останавливают, по крайне мере без конкретной ориентировки.

– Витя, почему ты молчишь? – Лиза слегка качнула своим лабутеном.

– Я не знаю, что делать. – Мне казалось, что мой голос принадлежал не мне, а исходил откуда-то из старой кирпичной стены бара. За окном плыл людской поток, серые плащи, изредка цветные куркти, чаще черная кожа, все это сливалось в единое месиво, плыло перед глазами. На улице вновь пошел дождь, казалось, осень пытается смыть остатки бабьего лета, умыть город грязными разводами, испачкать машины и фасады каплями грязи – будто показать, вот ваша истинная натура, грязь и слякоть, холод и безразличие. Дождь одинаково лил и на богатых и бедных, чиновников и бомжей в темных подворотнях. Лил он и на похитителя Ани, пока еще бесплотного и неведомого.