Александра Петрова "За светом маяка"

На углу улочки была небольшая велопарковка. Она достала из рюкзака ключ и отстегнула белоснежный велосипед от стойки. Ей нравились прогулки на велосипеде, легкость управления, маневренность, работа тела при этом. Приручить автомобиль за все эти годы ей так и не удалось. Скорость пугала, а окружающий поток машин нервировал. Каждая попытка сесть за руль оборачивалась сильным стрессом и долгим восстановлением. Поэтому она приняла решение больше не пытаться подружиться со скоростью. Они – дети разных миров, им не суждено быть вместе. Так, по крайней мере, ей теперь казалось.

Неспешно проворачивала педали, размышляя о том, насколько не хочется ей ехать туда, куда едет. Нарочно замедляя ход, как могла оттягивала минуту встречи и предстоящего разговора. Переезжая дорогу, повернулась, чтобы посмотреть, нет ли слева машин. И уже пересекла проезжую часть, как вдруг на пути возник мужчина. Он о чем-то увлеченно беседовал по телефону. Она заметила его в последнее мгновение. Резко дернулась вправо. Велосипед передним колесом ударился о бордюр, она полетела в траву.

– Да вы сумасшедший!? Что вы вытворяете? – крикнула, поднимаясь и отряхивая джинсы.

– Прошу прощения, – мужчина в оцепенении и смотрел на нее.

– Вы что, не заметили знака велодорожки!? – махнула рукой в сторону.

– Извините, пожалуйста, еще раз! С вами все в порядке? Нужна ли помощь? Вы не ударились? – он наконец-то очнулся и подошел ближе к ней.

– Кажется, нет, —еще раз оглядела себя – А вот мой велосипед, похоже, не справился.

Попробовала прокатить его немного, но колесо было слегка деформировано, из-за чего велосипед буксовал. Двигаться дальше на нем было невозможно.

– О боже, ну почему именно сегодня?! – она вздохнула и обхватила руками голову.

– Могу чем-то помочь вам? Может быть, ремонт? Или оплачу такси? – мужчина коснулся ее плеча.

Она дернулась, посмотрела на часы и сказала:

– Нет, не нужно. В следующий раз будьте внимательнее.

Взяв велосипед, пошла вперед. Докатила его до ближайшей парковки и, пристегнув, поспешила дальше. Но, пройдя пару сотен метров, пожалела, что отказалась от такси, так как нога стала болеть, место, где был осколок, жгло и тянуло. С трудом сделав пару шагов, остановилась и присела на газон. Столкновение выбило ее из колеи. Планы уже с утра начинали рушиться, как башенка в детской песочнице. Ее подташнивало. Вспомнила, что до сих пор не завтракала, чашка кофе так и осталась на столе. «Придется где-то поесть, – подумала она. – Но как же не хочется сталкиваться с этим городом ближе. Господи, я должна уже закончить наконец-то со всем этим».

Осмотревшись, на другой стороне улицы заметила небольшое кафе. Оно занимало первый этаж двухэтажного дома. Террасу, окрашенную небесно-голубой краской, украшали огромные вазоны с цветами. Они стояли вдоль витрины, за которой можно было увидеть кипящую внутри работу. Столики, укрытые скатертями в мелкую красную клетку. Вроде бы она никогда не бывала тут раньше, но в груди при взгляде на вывеску появилось странное щемящее чувство. «Esperanto». Когда-то она уже слышала это название.

Ей захотелось войти. Поднялась и прошла вперед под приветственно мигающий светофор. Внутри было много свободных мест. Сердце вдруг застучало чуть быстрее обычного. Неизвестно откуда появилось давно забытое чувство радостного волнения. В последние годы многие владельцы закрыли свои рестораны. А здесь все еще принимали гостей, и почему-то ей стало от этого чуть спокойнее. Большинство «выживших» – это культовые места или творцы, способные продолжать движение на одной лишь идее, которой горят их сердца. Те, кто не готов расставаться с мечтой, даже находясь на краю финансовой катастрофы. Она решила, что здесь пристанище беспокойных мечтателей, и шагнула на террасу.

Обстановка была уютной. Выбрала крайний столик в углу, именно эти места чаще всего заполняли солнечные лучи. И именно отсюда открывался особый вид на окрестности. Цветы, стоявшие рядом, создавали атмосферу домашнего тепла. Она бросила рюкзак на один из стульев и присела. Хозяин заведения встретил ее обворожительной улыбкой и протянул меню.

Это был очаровательный мужчина. Чуть за 60, волосы серебристые, но огонь в глазах отчётливо давал понять, что иногда цвет волос – это всего лишь признак прожитых лет, но никак не отражение внутреннего состояния. Он был обходителен и вежлив, все время улыбался. Но, похоже, люди шли сюда не только за хорошим сервисом. Да, он был мастером своего дела, а это всегда чувствуется. Но было что-то еще, что-то большее. Здесь все еще ощущалась жизнь и теплота человеческого общения, сохранившаяся, несмотря на сложности прошедшего года. Он так мило и по-дружески беседовал с каждым гостем, что создавалось впечатление, будто на него всегда можно опереться. Пусть даже опорой этой служила уверенность в самой вкусной чашке утреннего кофе. Потому-то люди и приходили сюда, они слетались отогреться.

– Доброе утро, мадемуазель! Рад снова видеть вас у нас в гостях, как ваше настроение? Не правда ли, сегодня удивительная погода?

– Доброе утро! Спасибо большое, погода и правда чудесная. Но, думаю, вы ошибаетесь, никогда раньше не бывала у вас.

Она перелистывала страницы меню, а он наблюдал за ней.

– И все-таки настаиваю, что встречал вас раньше! У меня хорошая память на лица. Даже сквозь время. Сейчас убедитесь в этом, – мужчина подмигнул ей и вернулся в кафе. Она видела сквозь витринное окно, как он похлопал по плечу одного из поваров, а затем достал с полки увесистую книгу. Через несколько минут вышел, и она увидела, что это была не книга, а фотоальбом. Широкая улыбка по-прежнему растекалась по его лицу.

– Вот, взгляните. А если я все же ошибся, то завтрак за счет заведения.

Он раскрыл альбом и положил на стол.

На снимках были посетители разных лет. Дети и взрослые, шумные компании и ищущие уединения влюбленные пары. На одном из них она увидела девочку. Высокий хвостик пальмой, джинсы, белая футболка и джинсовая куртка. Она откусывала кусок от огромной пиццы. Рядом с ней сидел мужчина.

– Ну так что? – он указал пальцем на фото.

– А? Что вы сказали? – голос ее был тихим, почти беззвучным. Она провела кончиками пальцев по снимку, подняла голову и посмотрела в глаза мужчине. – Но откуда у вас?

– Так, значит, я был прав! – он хлопнул в ладоши, и глаза его заблестели еще ярче.

– Да, это я. Мой день рождения, девять лет.

– Не так уж и много времени прошло, – он подмигнул ей.

– Разве? Ну да, возможно, – не отрываясь, она обводила глазами снимок.

– А знаете, я вам его подарю! Мне кажется, что вам он сейчас гораздо нужнее, – он достал фотографию и положил на стол. – Вот, держите. И завтрак тоже за мой счет. Люблю, когда важные встречи происходят вовремя! Так что вам подать?

– Кофе, пожалуйста. С молоком, без сахара. И спасибо вам, – она подняла глаза, чтобы взглянуть еще раз на этого мужчину, но рядом уже никого не было.

«Какой странный день сегодня. Сначала велосипед, теперь вот это…»

Она еще раз взглянула на снимок и тут же отвела глаза. Вот так легко и просто то, от чего она всегда хотела сбежать, догнало ее в самый неожиданный момент. Догнало и схватило за руку. Раньше ей так нравилось чувствовать себя свободной от этих воспоминаний. Казаться самой себе независимой. Но город снова брал ее в охапку и бросал в бушующие волны.

Он помнил и знал каждую ее болевую точку. Он все еще слышал ее. Сколько раз она сбегала от этих берегов? Два, три, пять. Сколько раз она бежала потом? И каким же привлекательным всегда кажется бегство. Как легко становится, когда представляешь, что можно встать, собраться и исчезнуть навсегда. Сменить декорации, окружение и впечатления, обновить «обложку» своего «паспорта» и стать кем-то новым.

Никакой личной истории, другой человек. Никто из прошлого не встретит тебя неожиданно на улице и не коснется раскаленным воспоминанием. Чувствуешь себя обновленным и практически свободным. Практически… Но никогда абсолютно. И ровно до того момента, пока у проходящего мимо парня не заиграет музыкальный привет откуда-то из глубин твоей памяти, а затем девушка не окликнет подругу хорошо знакомым тебе именем. И вот уже круговорот накопленных за все прошедшие годы событий медленно погружает тебя в пучину прошлого. Крошечное болотце разрастается с каждой минутой, затягивая тебя глубже. Ты в панике начинаешь дергаться, хвататься за соломинки настоящего… Бесполезно… И что же тогда? Снова бежать. Раз за разом, год от года. Но как долго? С каждым новым городом отчетливее понимаешь, что все, от чего так старательно и методично пытаешься сбежать, непременно догонит тебя следующим рейсом. Доплывет, долетит, доедет и добежит. И рано или поздно вы обязательно встретитесь.

Так стоит ли игра свеч?

Чтобы немного отвлечься, надела наушники. Музыка играла, и все вокруг двигалось и жило в ее ритме. В такие моменты она ощущала себя на пороге перемен. Как в кино, когда важный сюжетный поворот обязательно сопровождается красивым саундтреком. С некоторых пор музыка стала неотъемлемой частью жизни. Точнее, она была такой и раньше. Ровно до тех пор, пока жизнь не раскололась надвое. После, увлеченная и поглощенная бегством, она с яростью выбрасывала все, что так или иначе возвращало ее в жизнь «ДО». В том числе и все любимые когда-то мелодии. Но разве можно подчинить себе музыку? Та терпеливо ждала подходящего момента. И теперь снова встраивалась в каждый час дня. Музыка сливалась с мыслями, мысли разбегались по нотам. Единство, которое дарило давно забытое чувство вдохновения.

Она наклонилась и достала из рюкзака скетчбук и мелки – верных спутников на любой прогулке. Она любила делать зарисовки. Затухающие осенние краски не отпускали и приглашали разделить с ними происходящее. А лучи недавно проснувшегося солнца добавляли незаметные ранее нюансы. Хотя еще совсем недавно она полностью была поглощена написанием портретов, но время изменило ее привычки.

Теперь стало труднее встретить «открытого человека». Слишком свежи у многих воспоминания и страхи. По инерции люди закрывают лицо и прячут его от происходящего. Отгораживаются в попытках ощутить себя в безопасности. Ей же все чаще казалось, что безопасность теперь неотделима от одиночества. Поэтому пришлось сменить направление и внимательнее присмотреться к окружающим пейзажам. Тогда и обнаружила, что природа редко играет в наши человеческие игры. Она стабильна и основательна, всегда рядом, от нее невозможно скрыться или убежать, даже надев маску. Где бы ты ни был, она найдет способ дотронуться до тебя, окутать дыханием, взглянуть в глаза. И в этом, как ни странно, чувствуется особая надежность и теплота. Ведь каждый из нас всегда может согреться мыслью о том, что рядом есть что-то вечное и всеобъемлющее. Что за осенью обязательно последует зима, а за зимой – весна, что тепло придет на смену холодам, а тьму прогонит рассвет. Так было и так будет всегда. И теперь осознание этого давало ей опору.

Вздохнув полной грудью впервые за утро, начала рисовать. Движения ее были легкими, мелок словно летал над листом. Краски мягко накладывались друг на друга, линии встречались и разбегались. Иногда она поднимала голову и оглядывала улицу. Через пару минут уже можно было различить детали окружающего пейзажа. Работа с цветом доставляла ей особое удовольствие. Она как будто пробовала на вкус каждый оттенок, свободно играя с движениями и сочетаниями.

Принесли кофе. От него поднималась ароматная дымка, от вида которой становилось еще уютнее и теплее. Сделав глоток, ощутила всю гамму любимых вкусов. Затем еще пара глотков, и она вернулась к своим краскам осени. Рисование увлекало и расслабляло, давало возможность физически осознать связь с происходящим вокруг, ухватить ускользающую осень кончиками пальцев. Она погружалась в пространство через рисунок, в такие минуты чувствуя себя непосредственным участником каждого запечатленного момента. Эта возможность особенно радовала в затяжные периоды одиночества, ведь тогда оно не казалось настолько острым. Всегда можно было получить свой «кусочек общения», переворачивая альбомные страницы.

Закончив набросок, снова взяла в руки чашку и впервые рассмотрела посетителей. Их было немного: пожилая пара в одинаковых ярких шарфах, закрывающих лица. Две девушки, одна из которых активно размахивала книгой. Их лица тоже были скрыты, поэтому оставалось лишь предполагать, о чем именно был их диалог. Она еще раз для себя отметила, что теперь все труднее стало понимать, что таят в себе окружающие люди. Мимика, а значит, и эмоции, прятались под слоями ткани разной толщины. И можно было только догадываться, что скрывает каждая пробегающая мимо тебя маска. Не говоря уже о том, что встретить улыбку на улице стало роскошью.

Да, немноголюдно. Пока еще слишком рано. Скользнув взглядом вдоль витрины, увидела еще одного посетителя. Он сидел за стойкой у окна, и его лицо было открыто. Можно было заметить, как он улыбается. Ей. Еще раз внимательно взглянула на него, и, неожиданно для себя улыбнувшись в ответ, отвернулась. Отсутствие маски нам лице мужчины заставляло вернуться в прошлое допандемийное время.

Чтобы не погружаться в размышления, опять надела наушники, взяла набросок. Нравился ли он ей настолько, чтобы продолжать? Очертания близки и знакомы, но ей хотелось обнаружить в них что-то новое, сделать открытие, которое смогло бы наполнить будничность смыслом. В последние несколько месяцев стала замечать, что в ее работах не хватает последней цветовой точки. Никак не могла ее поймать. Поэтому большинство начатых картин так и оставалось набросками. А ей так хотелось освежить чувства. Сообщить себе о том, что она все еще слышит и чувствует мир вокруг так же остро и близко, что он все еще интересен для нее, что она все еще готова оставаться здесь. Но ничего не выходило. Как бы ни старалась, ей всегда чего-то не хватало. В этих отношениях с миром повисла слишком длительная пауза. И все чаще она приходила к выводу, что их пора заканчивать.

Вдруг кто-то легко коснулся ее плеча… Погруженная в мысли, от неожиданности вздрогнула. Лист выпал из рук, наклонилась за ним, а поднявшись, увидела перед собой того самого посетителя, что сидел за барной стойкой пару минут назад. Вытащив наушники, вопросительно взглянула на него.

– Прошу прощения за вторжение, ни в коем случае не хотел вас напугать. Мне неловко, что так вышло. Никак не мог пройти мимо и не поздороваться с одной из самых, на мой взгляд, бесстрашных женщин новой эры, – он виновато улыбался, глядя ей в глаза.

– О чем это вы? – с удивлением спросила она.

– Вы слишком обнаженная по современным меркам девушка, вам не кажется? – он снова улыбнулся.

Она удивленно вскинула брови, непонимающе глядя на него. Тогда он поднес ладонь ко рту, закрыв ей половину лица.

– Ах, вы об этом, – облегченно выдохнула. – А я подумала, что со мной и вправду что-то не так. Но я люблю дышать полной грудью и ничего не могу с этим поделать.

– Дышать полной грудью – непозволительная роскошь теперь.

Он оглянулся по сторонам и спросил:

– Не возражаете, если составлю вам компанию этим осенним утром?

Она не планировала искать себе собеседников да и вообще здесь находиться, поэтому первой мыслью было вежливо отказаться. Но внимательно посмотрев на его лицо, неожиданно для себя сделала жест рукой, приглашающий присоединиться к ней за столиком.

Он без промедления воспользовался ее согласием. Некоторое время они сидели, не произнося ни слова. Слегка примериваясь и присматриваясь друг к другу. Она пыталась понять, что именно ее так зацепило в этом человеке. Он же по-прежнему улыбался, глядя на нее.

– Кстати, классный снимок. Это вы?

Она поспешно взяла фото и убрала в рюкзак. Чтобы сменить направление разговора, спросила:

– Часто здесь бываете?

– Достаточно, чтобы понять, что лучше места не найти.

– Интересно, а я вот до некоторых пор считала, что впервые здесь, – она сложила мелки и скетчбук обратно в рюкзак и повесила его на спинку стула.

Он с интересом ловил взглядом каждое ее движение, особенно его привлек начатый рисунок.

– В этом году я тоже тут впервые, пришлось обосноваться в другой стране, пока передвижение не стало более-менее возможным.

В этот момент мимо проходил хозяин кафе.

– Мой дорогой друг, ты все-таки решил выбраться из своего зазеркалья и насладиться ароматом ускользающей осени? – он похлопал по плечу ее нового знакомого.

– Ты как всегда проницателен, Макс! Сегодня необычайное солнце, будет чертовски несправедливо упустить такую возможность! – его брови чуть вздернулись, а взгляд слегка коснулся ее глаз и вновь вернулся к ресторатору.