Мария Романова "Любовники"

«Это вообще-то, Маша».

«Маша? А чего это у неё одежда порвана?»

«А это тебя надо спросить. Я с Алисой обнаружила Машу на следующий день в ванной комнате, в вашем доме, в разорванной одежде. А теперь

ты ничего не хочешь мне объяснить?»

«Наташа, а ты ничего нового от меня не услышишь».

«Ну и гад, же ты братик. Как ты мог так поступить с Машей?».

«Я люблю Машу, ты должна меня понять».

«А то что после случившегося, у Маши может быть расшатана психика, это я тоже должна понять?»

«Я старался не причинить какую-либо боль».

«Что? О чём ты вообще говоришь? Ты, Серёж, себя хотя бы слышишь?»

«Если честно то нет. Любовь застелила мне разум».

«Братик, это клиника».

«Наташа, я исправлюсь. Обещаю».

«Поживём-увидим. Но если подобное, ещё раз повторится, то я за себя не ручаюсь. Кстати, ты помнишь, как на меня напали в 1990 году?

Напали и изнасиловали».

«Такое вообще забыть невозможно, а ты зачем про это вспоминаешь?»

«Да так… я до сих пор спустя тридцать три года думаю, а что было бы если бы ты меня не спас тогда от этих насильников».

«Ну, я не мог тебя не спасти. Они ведь тебя вообще могли убить».

«Знаешь, да лучше бы они меня сразу убили, чем я пережила сущий ад. Мне даже иногда кошмары снятся».

«Наташа, а Алиска, точно дочка Макса?»

«Конечно. Серёж, я забеременела, в тот момент когда уже была знакома с Максом. А мы тогда уже вовсю встречались».

«А ты Максу говорила когда-нибудь о том что тебе в 1990 году пришлось пережить».

«Да, конечно. У нас друг от друга не было никаких секретов».

«Ну и какова была его реакция?»

«Он был просто взбешён а его реакция была вполне ожидаемой. А тех уродов Макс хотел подвесить за… то место. Но я ему сообщила, что

этих гадов в тюрьме, сокамерники избили до смерти. Тогда я была очень рада этому. А сейчас мне как-то всё равно на это за давностью лет, мне

удалось всё окончательно забыть.

Правда я когда носила Алису под сердцем мне было страшно, я даже не хотела рожать. Но я взяла себя в руки и отогнала от себя все

ненужные мысли.

А тем временем к Маше в гости приехала мама – Марта Ивановна.

«Здравствуй, мама».

«Здравствуй, девочка моя. Вот приехала тебя навестить. Как ты здесь?»

«Хорошо. А вы с папой как без меня не скучаете?»

«Понимаешь, Маша, тут такое дело, мы с папой не живём вместе, мы расстались. Но мы поддерживаем дружеские отношения, так что врагами мы

не остались».

«Постой, что значит вы расстались? И кто стал инициатором вашего расставания?»

«Угасшая любовь – стала инициатором нашего с папой расставания. Мы последние несколько лет уже не любили друг друга. Так что сама

понимаешь…».

«Понимаю. Ну и с кем живёт папа? А с кем живёшь ты?»

«Папа, я не знаю, мне кажется он в поиске своей спутницы, хотя я могу и ошибаться. А вот я живу с Павлом, ты наверное его знаешь».

«А это тот самый Павел, который восемь лет назад, клинья ко мне подбивал».

«Разве? По-моему Паша даже хотел тебя удочерить».

«Мам, ты себя то слышишь? У нас всего лишь с ним восемь лет разницы, а удочерить меня это всего лишь предлог, чтобы прочно затесаться

между тобой и мной, как щепка между тисками».

«А ну может быть. Кстати Паша недавно вернулся с Америки, он же параллельно там работает. А недавно у него в Москве умер отец —

известный учёный Громов, у которого была своя компания, так вот они с сестрой Верой хотят продать эти акции».

«Постой, как ты сказала… известный учёный Громов? А Павел его сын?»

«Ну да, а что?»

«Да нет, ничего, просто мне кажется, что я где-то слышала про этого учёного».

«Ты кстати как себя чувствуешь? Как твоя голова?»