Валерий Викторович Четверкин "На перепутье дней. Сборник стихотворений"

А что получится, совсем уж не понятно,
Здоровый с виду, но – чертополох……

Давит небо серостью своей, скучно
Давит небо серостью своей, скучно,
Тополиный пух, как снег, кружится,
Я сегодня отдыхаю, не «научно»,
Вышел в яблоневый сад, «повеселиться».
Дал себе глубокую оценку, просто,
Разложив по полкам ситуацию,
Мой мирок уже давно – остров,
Не прошедший до конца, регистрацию…

Ты хочешь достучаться до себя
Ты хочешь достучаться до себя,
И посетить в самом себе – глубины,
Тебе откроют этот путь – морщины,
В служении твоем, других – любя!

Еще мы дети, на тропе познания
Еще мы дети, на тропе познания,
Оттенки чувств, размытые дождем,
Мы улыбаемся, грустим, чего-то ждем,
И упиваемся предметом обладания!

Мы как пчелки летаем, опыляя мечтами цветочки
Мы как пчелки летаем, опыляя мечтами цветочки,
Заставляя себя, добывать драгоценный нектар,
Феи добрые вяжут, нам в дорогу цветные носочки,
И разносят округу, звуки победных фанфар!…

Жизнь – математика, и неизвестных много
Жизнь – математика, и неизвестных много,
Мы их выстраиваем в группы и ряды,
Решаем, под воздействием среды,
А если нет, поддержки ждем от бога…

И впереди, еще пути немного
И впереди, еще пути немного,
А позади проторенный простор,
И если ты, с улыбкой мелешь вздор,
Значит легка, была твоя дорога.

Не сложно жить на творческих началах
Не сложно жить на творческих началах,
И мир любить, как видится – ему,
Шагать на свет, рассеивая тьму,
И ждать предназначений, на «причалах».
Но иногда, чего уж говорить,
Душа взрывается тревожными словами,
И мир оплакивая, горькими «слезами»,
Он начинает истово – творить.

Фраза не нож, фраза лишь – «слово»
Фраза не нож, фраза лишь – «слово»,
Разной бывает, согласен с тобой,
Кто-то друг друга, сегодня облает,
А завтра подарит душевный покой.
Мир терпелив в осуждении «стремном»,
Хочется людям кого-то жевать,
Или иметь, в наслаждении томном,
И фразы, в прекрасное ушко – шептать…

Какая глупость!, с низостью своей
Какая глупость!, с низостью своей,
Не выйдешь никогда ты на дорогу,
Наверное, угодно это богу,
Дарить раскаяние, на исходе дней.
А мир давно прельстился сладострастием,
Его менять мы можем лишь в себе,
Когда захочется завистливой судьбе,
С тебя спросить, с особенным пристрастием!!!!
Когда веришь себе, эта жизни хороша,
Когда знаешь о том, что не ведомо многим,
Когда можешь помочь, и больным, и убогим,
И пройтись в переулке своем, не спеша!!!

Вера – высшая ценность, уверенность тоже
Вера – высшая ценность, уверенность тоже,
Ты идешь по тропинке, не зная пути,
Можешь где – то помочь, а кого – то спасти,
А уверенность в этом, тебе лишь – поможет.
В инвалидных колясках сокрыто упорство,
В них и кроется жизнь, и желание жить,
В них трагедии мира, уже без притворства,
И открытые чувства, с названием – любить…

Мы строим целый мир, вокруг себя-любимых
Мы строим целый мир, вокруг себя-любимых,
Придумываем жизнь, чтоб было интересно,
Мы существа, в самих себе нам – тесно,
И наша жизнь порой, в мечтах – неудержимых!!!

Отражается свет фонарей от припудренной снегом тропинки
Отражается свет фонарей от припудренной снегом тропинки,
Наискось тени лежат, поджидая случайных людей,
В танце кружатся сказочном, окрыленные ветром снежинки,
И на окнах творит чудеса, кистью, мороз – чародей.

И не надо спешить, разве вам до сих пор не понятно
И не надо спешить, разве вам до сих пор не понятно,
Нас ведут не туда, где мы с вами хотим оказаться,
Правда разные мы, и не каждый способен смеяться,
И от этого всем, и печально, и очень – занятно.

Да, мы не знаем, что у нас за гранью
Да, мы не знаем, что у нас за гранью,
Не ведаем всей сути бытия,
А может там, такие же края,
Доступные простому пониманию!
Я не про ад и рай, давно уж надоело,
«Церковной» догмой измерять наш мир,
Уж фолианты, вытерты до дыр,
И небо над планетой – потемнело…

И возвращаются обычные привычки
И возвращаются обычные привычки,
Эмоции, привитые годами,
Все грустное заковано в кавычки,
И стал привычным мир перед глазами.

Сладки мгновения, когда в душе покой
Сладки мгновения, когда в душе покой,
И не терзают ум сомнения – лихие,
Когда одна лишь фраза – будь со мной,
Покорством тешит бурные стихии.

В себе я зерна отделяю от плевел
В себе я зерна отделяю от плевел,
Просеивая массы через сито,
Быть сеятелем видно мой удел,
Всю жизнь топтаться у разбитого корыта.

Суть истины одна – непогрешимость
Суть истины одна – непогрешимость,
Единство разнородных величин,
Ее связующее – общая терпимость,
Сквозная ось, гипотетических вершин.

Быть может счастлив тот
Быть может счастлив тот,
Кого не гложут чувства,
Кого не трогает забавный анекдот,
Кто равнодушен к проявлениям искусства,
Включив при жизни свой автопилот.

Увы, увы, не каждому дано
Увы, увы, не каждому дано,
Козлом скакать, по строчкам предложений,
Одним, по жизни выпало одно,
Другим – другое, в виде исключений.

Момент настал, разделена натура
Момент настал, разделена натура,
Две половинки безотчетного желания,
Одна кричит, беги скорее – «дура»,
Другой, претит такое расставание.

Дурная голова.
Дурная голова покоя не дает,
А ножки – глупые, в толпу бегут со скуки,
А умная, лишь силы придает,
Творить прекрасное, заставив ум и руки.

У подлости.
У подлости размыты очертания,
Мотивами размазаны поступки,
И маревом колеблют – оправдания,
И убедительности – храмы, очень хрупки.
И смысла нет снимать у подлеца,
Несформированную формулу лица.

В любви построенный для счастья постамент
В любви построенный для счастья постамент,
Уже достойное творца сооружение,
А вылепленный счастья – монумент,
Закончит полноту всего творения.

И с убежденностью правдивого пророка
И с убежденностью правдивого пророка,
Лучась уверенностью завтрашнего дня,
Он всех нудил опасностью порока,
Как пожнадзор, открытостью огня.

И зазвенел вечерний колокольчик
И зазвенел вечерний колокольчик,
Богов гневить собой уже не смея,
Под язычок, засунув – валидольчик,
Упасть скорей, в объятия Морфея.

Реакции вокруг не замечая,
Реакции вокруг не замечая,
Писать про жизнь, добротно так, по-Русски,
Пить вдохновенно водку вместо чая,
Своей случайной радуясь закуске.

Весной всегда востребован был труд
Весной всегда востребован был труд,
Плоды которого по осени считают,
И не беда, что «труженики» мрут,