– Господин оберштурмфюрер, это какая-то ошибка! На прошлой неделе в городе было арестовано пятьдесят три еврея, все доставлены к месту отправки в лагерь!
– У меня приказ! Собирайтесь! – жестко перебил гестаповец. Стоявший за ним ефрейтор поднял автомат и взвёл затвор.
– Это невозможно! – бормотал хозяин дома, силы покинули его и он опустился на рядом стоявший стул.
Ефрейтор посмотрел на оберштурмфюрера, тот молча кивнул головой.
– Господин Шабо! У нас есть данные, что вы не только укрывали евреев, но и помогали бандитам! – проговорил гестаповец.
В это время ефрейтор прошёл за спину сидевшего на стуле начальника милиции. Тот пытался в своё оправдание что-то говорить.
Неожиданно на полуслове он замер, тело его дёрнулось и он медленно стал оседать. Удар ножа в спину был точен и быстр. Ефрейтор подхватил его под руки и остановил падение.
– Заканчивай, Жак! – бросил офицер и повернулся к выходу.
Через минуту они спустились с крыльца дома и последовали к выходу со двора.
Выйдя за калитку, офицер бросил:
– Уходим!..
Это прозвучало как команда. Стоявший рядом с часовым солдат повернулся к нему и, толкнув того в караульное помещение, вошёл следом за ним. Через несколько секунд он вышел оттуда и торопливо направился к мотоциклу. В караульной будке на полу осталось лежать тело часового, из-под него расползалось тёмное кровавое пятно.
«Опель-капитен» в сопровождении мотоцикла направились к выезду из города. При виде машины редкие прохожие старались торопливо укрыться в подъездах домов. От посещения их городка немецкими военнослужащими местные жители ничего хорошего не ожидали. В данном случае «немцев» это только устраивало.
Увидев приближающийся легковой автомобиль, который час назад въезжал в город, часовой на КПП торопливо стал поднимать шлагбаум. «Проезжайте быстрее! Чёрт бы побрал всех этих немцев!..»
Примерно с такими же мыслями провожал взглядом нежданных гостей и старший по КПП.
Сидевший на заднем сиденье автомобиля немецкий офицер бросил водителю:
– Поль, не останавливайся!
Водитель дал сигнал и нажал на педаль газа. Через минуту автомобиль оставил за собой шлагбаум и, набирая скорость, устремился на юг.
Сидевший рядом с офицером ефрейтор повернулся к нему:
– Армад, как всё просто прошло!
– Да, на этот раз всё удачно! Но не всегда так может быть. Хорошо, что в городке не было немецких патрулей, да и сейчас мы можем с ними столкнуться! – задумчиво проговорил Армад Мишель, снимая с головы офицерскую фуражку с эсесовской эмблемой.
Поль лихо крутанул руль на повороте дороги.
– Нет, командир, теперь нас не догонят!..
Сидевший рядом с Армадом Мишелем Жан Дюкло, отвернув рукав кителя, посмотрел на часы:
– Тело Шабо обнаружат только через двадцать пять минут, но мы будем уже далеко!
Через три километра машина свернула на лесную дорогу и ещё часа два поднималась в горы…
9.
Унтерштурмфюрер Ганс Клопп был в хорошем настроении. Через два часа у него заканчивался рабочий день. Вечером его ждало приятное свидание с красоткой Мартой. Две недели настойчивых ухаживаний не пропали даром. Француженки особые женщины, они умеют любить, не то что холодные датчанки или истеричные польки. Ганс отдался мечтам.
Потому, когда в кабинет начальника городской тюрьмы Кастра настойчиво постучали и Клопп вернулся в действительность, он почувствовал внутри какое-то беспокойство. А когда на пороге кабинета застыл его заместитель Вилли Шварцман, это беспокойство усилилось. Его визиты всегда несли неприятности, особенно в конце дня.
Клопп неприязненно посмотрел на своего заместителя:
– Ну, что у тебя ещё там?
Обершарфюрер вытянулся.
– Господин унтерштурмфюрер, из Тулузы прибыл конвой за осужденными!
Клопп удивлённо поднял брови.
– Из Тулузы? Но конвой должен быть завтра утром!..
При его последних словах в кабинет шумно в сопровождении своих людей вошёл невысокий крепкий гауптштурмфюрер. Он небрежно бросил руку к фуражке в приветствии:
– Хайль Гитлер!
Клопп вытянулся по стойке смирно.
Капитан расстегнул подбитый мехом кожаный плащ и небрежно развалился на стуле.
– Вам должны были позвонить о нашем прибытии!
Начальник тюрьмы растерянно пожал плечами.
– Утром было сообщение о вашем прибытии. Но вы должны быть только завтра!..
Гауптштурмфюрер оборвал его:
– Завтра утром в Тулузе пройдёт акция! Так что ваши уже бывшие подопечные будут ликвидированы там! – он бросил на стол лист. – Это список лиц, кого мы заберём! – Тон капитана не вызывал возражений.
Начальник тюрьмы пробежал взглядом по листу: там значилось почти всё городское подполье, арестованное две недели назад.
Ганс Клопп поднял трубку телефонного аппарата, в трубке шли короткие звонки. Гауптштурмфюрер бросил:
– Мы тоже спешим! Вальтер, предъяви документы!
Один из прибывших офицеров достал из портфеля пакет документов и положил на стол. Клопп бегло пробежал их: всё было в порядке – печати, подписи. Он положил телефонную трубку на место и приказал Шварцману:
– Займитесь задержанными!
Тот, щёлкнув каблуками, вышел за двери.
– Господин гауптштурмфюрер, пока наши и ваши люди будут заниматься «материалом», предлагаю чашку кофе! – любезно предложил Клопп.
Капитан посмотрел на часы. Начальник тюрьмы торопливо заверил:
– Погрузка закончится быстро, но кофе Вы успеете выпить! – «Этот служака только о службе, наверное, и думает. Лет на пятнадцать младше меня, а уже гауптштурмфюрер! Может рука в Берлине есть? А убить человека для него, похоже, что таракана раздавить! Взгляд, как у волка!.. Быстрее бы Вилли закончил погрузку! Так можно опоздать к Марте!»
А вот этого как раз Клоппу очень не хотелось.
Через минут тридцать прибывший конвой готов был убыть. Унтерштурмфюрер Клопп, накинув на плечи шинель, лично вышел в тюремный двор, чтобы быстрее закончить миссию и проводить этого наглого и самоуверенного службиста. Вся ситуация не вызвала у него ни малейшего подозрения. «Какая мне разница, где их расстреляют, здесь или в Тулузе! Нам меньше хлопот!..»
Февральский порывистый ветер хаотично швырял колючие комья снега. Клопп поёжился, но, представив, что ждёт его сегодня вечером, улыбнулся.
Капитан, заметив это и усаживаясь в машину, проговорил:
– Да, унтерштурмфюрер, всю грязную работу делают мои парни! Но во имя Великого Рейха это кому-то нужно делать! А Вам приятного вечера!..
Он расположился в машине и хлопнул по плечу водителя:
– Гюнтер, трогай!
Передний мотоцикл уже выезжал за тюремные ворота, тронулся с места и легковой «кюбельваген», замыкал колонну грузовой «опель» с осужденными. Ещё через минуту красные огни автомобилей растаяли в наступившей темноте.
Клопп посмотрел на часы, было почти шесть вечера. «По времени уложились!.. К чёрту всю эту службу!» Потом ещё раз глянул в темень, где скрылись машины. «И хотелось этому служаке в такую погоду выезжать!? Наверное, зарабатывает Железный крест!..»
Он дал команду закрыть въездные ворота и вызвал служебный автомобиль.
Выехав за город, колонна автомобилей свернула на запад. Поворот с указателем «Тулуза. 40 км» остался позади. Только теперь напряжение, державшее всех этих людей, спало. Сидевший на заднем сиденье легкового автомобиля, рядом с капитаном, молодой лейтенант восхищённо промолвил:
– Да, Армад…
Капитан его поправил:
– Сегодня я Харго!
– Прости, Харго! Ты настоящий артист! Я стоял там, в кабинете, и готов был поверить, что рядом со мной настоящий немец!
Харго улыбнулся:
– Игра стоила того?
– Представляю состояние наших арестованных товарищей – их ждала смерть, а мы их спасли! – с восторгом декламировал сосед. – Харго, как ты думаешь, швабы скоро поймут, что их…
Харго перебил:
– До утра можно не волноваться! А вот потом, я не завидую этому унтерштурмфюреру! Лучшее, что его ждёт – рядовой на Восточном фронте!
– Или – расстрел! – добавил его собеседник.
– Хотел бы я видеть его лицо утром! – с улыбкой проговорил водитель.
… Утром водитель начальника тюрьмы Пауль не мог привести в чувство своего шефа. Уже минут десять он тряс Клоппа за плечи и кричал:
– Господин унтерштурмфюрер! Вас срочно вызывают на службу! Там прибыл конвой из Тулузы!..
Видно, ночь его начальник провёл бурно, и все следы этого веселья или запоя сейчас были написаны на лице Клоппа.
Наконец тот открыл глаза и непонимающим взглядом уставился на солдата. Тот опять громко доложил:
– В тюрьму из Тулузы прибыл конвой за арестованными!
Что-то включилось в сознании Клоппа. Медленно до него стал доходить смысл сказанного. Он недоверчиво спросил:
– Ещё один конвой?
– Нет! Они требуют тех арестованных, которых вывезли вчера вечером! В тюрьме сейчас переполох!
Клопп вскочил с кровати.
– Каких арестованных? Это какая-то ошибка!..
Но в груди стало холодно, весь хмель моментально улетучился. На лбу выступил холодный пот.
– Мы же вчера… по документам… не может быть!…
Его руки тряслись, от волнения ноги не попадали в брюки. Из ванной в ночной рубашке вышла молодая женщина. Она удивлённо уставилась на своего ухажёра:
– Ганс, дорогой, что случилось?
И тут Клопп взревел:
– Пошла прочь, дура! Не до тебя!..
Водитель начальника тюрьмы вышел из комнаты: пусть его шеф сам разбирается со своей подружкой!
За дверью слышались крики, и через минуту оттуда выскочила, надо полагать, Марта, вчерашняя вожделенная мечта начальника тюрьмы и, не сдерживаясь, закричала:
– И это хвалёная немецкая культура? Мужлан!..
Водитель начальника тюрьмы поспешил выйти на улицу. Ему совсем не хотелось присутствовать при этом выяснении отношений.
… Через полчаса, трясущийся от страха и волнения, унтерштурмфюрер Ганс Клопп вошёл в свой кабинет. Там уже собралось всё высшее руководство немецкого гарнизона Кастра. То, что произошло накануне, трудно было объяснить. Такой наглости и дерзости от бандитов никто не ожидал: прямо из тюрьмы безнаказанно вывезены опасные преступники!
Начальник гарнизона майор Штраубэ был вне себя. Негодовал и начальник гестапо гауптштурмфюрер Рудольф Блэкберн. Полгода напряжённой работы его ведомства – и всё к чёрту! Руководство городского подполья в полном составе – двенадцать человек – вывезены неизвестными в неизвестном направлении!
