Мажор 3: Милосердие спецназа
Вячеслав Иванович Соколов
Что случится если и так отмороженные на всю голову «Коршуны» перестанут испытывать страх? Насколько опасней станут выходки Балагура? И можно ли теперь Листику давать в руки взрывчатку? Насколько сильно раздуется самоуверенность Мажора? Кто знает?Известно лишь одно, жизнь бандитов станет ещё труднее. Если останется им эта самая жизнь. Милосердием «Коршуны» никогда не страдали.
Вячеслав Соколов
Мажор 3: Милосердие спецназа
ПРОЛОГ
Одно могу утверждать смело. За последнее время во мне выработалась стойкая нелюбовь к подземельям. Да и за что их любить-то? Вы когда-нибудь напарывались на стадо мышей? В десяток особей, которые вовсе не против перегрызть вам глотку? Нет? Ну тогда вам меня не понять. И вообще я на солнышко хочу. И пофиг, что на солнышке сейчас минус сорок градусов по Цельсию. Всё лучше, чем вечный полусумрак коридоров. И этот светящийся мох. Кстати, учёные говорят, что местная живность вымахала до таких размеров именно из-за него. Что-то в нём такое есть, от чего все эти ящерицы и прочие грызуны, начали ставить рекорды роста и прожорливости.
И хорошо хоть больше ловить никого не заставляют. А то Балагур последний раз, как нормальный парень запутался в сети, которая, крепко зацепилась за огромадную двухметровую ящерицу, по которой «Парк Юрского периода» плачет горючими слезами, и устроил родео по городской площади. В результате два разрушенных здания, побитое вместе с тушкой самолюбие Вована и одна мёртвая рептилия. А что она против Олежки-Молота и его пулемёта может? Ну и остальные постарались… Короче, измочалили, бедную животинку в хлам.
Помнится, один из начальников учёной братии из свежего пополнения разорался на нас, что, мол, мы косорукие, от нас одни убытки, такой экземпляр не смогли захватить. Здания вон порушили и вообще нас под трибунал надо отдать. Ну я его и послал. Матом. Честно, думал, помрёт. Так его прям скрутило от слова святого. Может он из нечисти какой?
Покраснел, сипеть начал, ворот на себе рвать и давай опять орать. Ну вот что за жизнь? Нашли крайних. Ну я ему и сказал:
– Вы бы, мил человек, на своих подчинённых орали, а мне своего начальства хватает за глаза, – оно, кстати, не преминуло появиться, ну ещё бы, такой шум. Весь лагерь сбежался посмотреть.
– Да как ты разговариваешь со старшим по званию?
– Серьёзно? – усмехаюсь. – А где ваши погоны?
Ну а что? Он же в этаком комбезе-балахоне, даже если и есть погоны, их не видно. Так что нечего мне тут пургу гнать. Я, между прочим, раненый. Да. Палец на ноге ушиб.
– Сгною! – и давай в лицо слюной брызгать. Надеюсь не заразный.
– Что тут происходит? – рыкнул командным голосом Рогожин.
– А-а-а. Капитан, – припадочный учёный, тут же начал наезжать: – Это ваши подчинённые?
– Мои, – не стал отказываться командир.
– Ваши значит, – кивает и эдак грозно. – Ты что это распустил бойцов, капитан, мало того что они у тебя косорукие, так ещё и хамят старшим по званию. Матом.
– Матом? – удивлённо переспрашивает Рогожин. – Серьёзно? А что именно сказали?
– Вот этот старшина, – тычет в мою сторону пальцем, – послал. Так что требую его наказать.
– А куда послал? – заинтересовался капитан.
– Что? – растерялся учёный. И вспыхнув, рыкнул: – Да какая разница! Он офицеру нахамил!
– Не скажите, не скажите, – сокрушённо покачал головой Рогожин, – это очень важно. Я точно должен знать, куда это боец вас послал.
– Капитан, ты, между прочим, разговариваешь с полковником, так что не борзей, – и пальцем ткнул Рогожина в грудь, смертник.
– Но всё же, вы бы не могли уточнить, куда вас послал старшина, – на удивление спокойно продолжил настаивать капитан.
– На хрен, он меня послал! – не выдержав вежливого обращения, рявкнул полкан.
– Так в чём проблема? – добрым голосом вопросил Руслан. – Вы что дорогу не знаете?
– Ты! Ты! – начал закипать шибко учёный полкан и опять ткнул Рогожина пальцем в грудь. Ну точно смертник.
– Не тычь, хамло, – ухватив нервного оппонента за конечность, Руслан слегка повернул кисть. И глядя в перекошенное от боли лицо, поцедил сквозь зубы: – К слову сказать, погонов я не вижу, так что может полковник, а может прапор борзый. Так что если послали, иди. И не смей здесь орать. Вообще. Ни на кого. А то камень с потолка упадёт и по башке хряпнет. И не скули, будь мужиком, – отпустив растерявшего весь гонор учёного, грустно вынес вердикт: – Ну вот что вы за люди, как рисковать так вы учёные, ваша задача думать. А как орать, так вы сразу вспоминаете, что у вас есть звания. Уйди не доводи до греха.
– Тебе это с рук не сойдёт, капитан, – просипел, этот неадекват, баюкая пострадавший палец и бочком-бочком сделал ноги.
– Угу, – кивнул Руслан и, повернувшись к нам, поинтересовался: – Вот скажи мне, Мажор, у тебя прям терпения нет, как надо послать полковника в пеший эротический поход. Главное не майора даже, а сразу полкана? Вот как так?
– Так он же нам это ружьё с транквилизатором дал, сказал, что любую животину с ног свалит. Всё что размером меньше слона. А ящерице хоть бы хны. Вот и разворотили пару сараев. Вовка вон еле живой, пытался сетью остановить. Его чуть Олег с пулемёта не застрелил, между прочим. А этот орёт, что Хан мазила и не попал, а Хан попал аж два раза. Так что эта хрень не работает. Вот и не сдержался. Прости, командир.
– Быстров, – Руслан посмотрел добрыми глазами на главного ковбоя этого подземелья, – ты зачем на этого динозавра с сетью полез?
– Эта, – потупил взгляд Вовка, – ну а что. Приказано же было взять живьём, вот и хотел… – и давай ножкой шаркать.
– Так, Молот, а ты чего с пулемёта лупил, а если бы попал в Балагура?
– Да нет, командир, я аккуратно. Там только если случайно бы. А так-то не в первый раз же.
– Охренеть! – схватился за голову Рогожин. – Вот это похандрил немного называется.
– Ну не то, чтоб немного, две недели, как пришибленный, – киваю. – Но мы же понимаем всё, Джинн. Такая потеря, как ты только держишься?
–Да-а-а… – тянет. – Вот только это меня не оправдывает. Как я это пропустил мимо глаз. Вы же страх потеряли напрочь.
– Ну, прости, командир, маленько не сдержался я с этим заучкой.
– И это тоже. А ещё Балагур – стал ковбоем, Молот – палит с пулемёта не опасаясь попасть в своего. Что ещё? А? Проклятье, ну как я не заметил? Вы же переплюнули всех и всё в зачистке. Я думал, что вы у меня просто крутые. А вы, млять, бесстрашные! Вот тебе и прививка демоном страха. Ну да ничего, – сверкает глазами, – я вас научу бояться.
– Ой, да всё нормально, командир…
– Да всё путём, Джинн…
– Да нормальные мы…
– А ну тихо! – рявкнул капитан. – Упасть-отжаться двести раз. Для начала.
Ну вот чего он завёлся? Ну что такого произошло? Мы вон все на ящерах катались, это совсем не страшно.
– Что? Катались?
– Я что это вслух сказал?
– Ну всё, вы у меня ссаться от страха будете, – прорычал Рогожин, но напугать так никого и не смог.
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Ох уж мне эти разборки с уклоном в доисторические времена. Я про махлу здоровенными мечами и топорами. Как по мне, то «калаш» всё же надёжней. Главное боеприпас правильно подобрать. Да и дробовик с которым так душевно погуляли по подземелью тоже отличная вещь. Вот какой-нибудь серебряной картечи туда насыпать и айда гасить монстриков. А все эти глупости… Хотя, это с какой стороны посмотреть, благодаря этим самым глупостям, у меня нарисовалась бабушка. Точнее, две прабабушки. Нет всё-таки одна, но в двух телах. Или нет… Маришка и Анютка всё-таки разные личности. А ну его – пешим ходом, на хутор бабочек ловить.
Пока Всеслав о чём-то спорит с Локи и Хель – во бред, кому расскажи в дурку запрут. Пойду лучше делом займусь. Спрошу у Руслана, чего это он такой загруженный. Тем более, что и мои новоиспечённые бабули возле него трутся и явно сочувствуют. Чему? Почему без меня? И вообще, что за беспредел? Ну, держитесь, сейчас я всем подниму настроение:
– Привет, бабушки-старушки, – радостно скалюсь и пытаюсь разом обнять обоих девушек.
– Что ты сказал? – раздаётся хоровое возмущение. Интересно, они теперь всегда так будут?
– А что такое? Как по мне так круто звучит, – и этак с ленцой, немного протяжно выдал: – Баба Аня, баба Марина…
– Убью! – опять в голос и весьма синхронно кинулись в мою сторону, чтоб придушить в порыве неземной любви. Но не тут-то было. Меня демон не смог схарчить, а увернуться от парочки злобных богинь, это раз плюнуть.
Отскочил на пару метров и искренне возмутился, во весь голос, то есть очень громко, чтоб все услышали:
– Ну и чего кидаемся? Ещё бабушки называются! Единственного внука убить решили? Стыдно!
Девушки замерли на месте, посмотрели друг на друга, потом на меня, снова друг на друга, синхронно замотали головами и… синхронно же заревели, рухнув коленями на каменный пол. Их явственно трясло, а с губ стали срываться слова явно очень древнего происхождения. Смысл местами был ясен, хотя очень сильно мешало то, что говорили они хором и очень быстро. Что-то про потерянное дитё, вину и… Тут я получил знатного леща и, пролетев кубарем пару метров, оказался возле них. Там же был жутко злой дед, который изволил изъясняться на вполне современном и очень понятном матерном. Тут смысл сводился к сомнению в моих умственных способностях. Очень изобретательно, кстати, высказывался, но был прерван хоровым требованием не трогать ребёнка. То есть меня. Вот тогда дед плюнул, взял меня за шкирку и всунул между Маришкой и Анюткой, буркнув:
– Вот как заклинил, так и разбирайся теперь, – и ушёл дальше спорить, что-то злобно бурча себе под нос.
А мне пришлось стоя на коленках уговаривать съехавших с катушек на пару тысяч лет назад бабулек. Правда, это слово я больше не произносил, а начал звать Маришку и Анютку по именам, повторяя раз за разом, что они ни в чём невиноваты, ну и сам просил прощения. Ну, кто же мог предположить, что моя шутка выльется в такой катаклизм, но толку от моих попыток было немного. Переклинило девчонок конкретно. Казалось, что всё, без вариантов, пока дед не явится, так и будет продолжаться, но тут к нам присоединился ещё кто-то, тоже опустившийся на колени. Это был Руслан. Он просто примостился между девчонками, напротив меня, и тоже позвал, но не так как я. В его словах была настоящая искренность и любовь:
– Марина, Аня, девочки мои, вернитесь, я жду вас. Это я Руслан, помните?
Я почувствовал себя лишним и попытался было встать, и уйти, но Руслан ухватив меня за рукав удержал и качнул головой из стороны в сторону. Пришлось остаться и вот буквально через пять минут, всхлипывания прекратились и речь уже была не древняя, а вполне понятная, и слова уже вырывались не синхронно, а просто заканчивая предложения друг за друга. Ещё через какое-то время девушки затихли и через пару минут молчания тихо прозвучало:
– Спасибо, дед.
– И тебе спасибо, внук.
– Мне-то за что? – удивляюсь.
– Хорошо, что это произошло сейчас…
– А могло бы накрыть и позже…
– Когда помочь было бы некому…
– Но если ещё раз назовёшь нас…
– Старушками…
– Молись дедушке своему…
– Будет больно…
– Не смертельно…
– Мы тебя любим, внук…
– Но больно…
– И вообще давайте встанем…
– Все коленки отсидела.
Встаём, и я на всякий случай отодвигаюсь, от этих говорящих друг за друга девиц. Голова кругом. И Руслан того же мнения:
– Девочки, а можно не говорить так? Реально, это пугает.
Переглядываются, и речь продолжает Анютка:
– Можно. Да и на самом деле уже прошло, просто вы так забавно реагировали на это, – и начинают ржать.
