Не выморочный прием
Алексей Боровиков
Книга незрячего юриста и общественного деятеля Алексея Боровикова состоит из нескольких десятков историй, собранных за годы его практической деятельности, а также рассказанных другими коллегами Алексея.Каждая история – чья-то судьба со своими капризами и извилистыми закоулками, где подчас закон и справедливость оказываются на противоположных сторонах одной медали под названием жизнь.
Не выморочный прием
Алексей Боровиков
© Алексей Боровиков, 2023
ISBN 978-5-0060-7418-7
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
От автора
Все персонажи книги – абсолютно вымышленные от начала и до конца, а любые потенциальные совпадения я прошу считать злой иронией проказницы судьбы и результатом бурной фантазии автора.
Юридическую практику я начал несколько лет назад и успел поработать как в условиях офиса, так и в онлайн-форматах. К своей профессии я шел долго, но упорно, а ее выбор был обусловлен вышедшими много лет назад на экраны различными судебными шоу. Вплоть до третьего курса юридического факультета мне казалось, что юрист – это тот человек, кто хотя бы раз в своей жизни просто обязан защитить невиновно осужденного человека, помочь всем страждущим и обездоленным сразу, но по мере погружения в практику ко мне стало приходить понимание, что часть клиентов юриста – далеко не ангелочки, оказавшиеся жертвами чужих интриг. Это только в телевизоре умудренный опытом справедливый судья прерывает бесконечную перепалку сторон, чтобы вынести единственно правильное, с точки зрения диванного эксперта, решения, однако реальная жизнь оказывается куда более прозаичным явлением, в котором есть место подлости и предательству, самоотверженным поступкам и бесконечной человеческой глупости.
Разменяв четвертый десяток лет, я внезапно для себя понял, что мне есть, что сказать всем тем, с кого розовые очки до сих пор не спали. Итак, предлагаю устроиться поудобнее, чтобы ваш покорный слуга мог начать свое повествование.
Злостный алиментщик
«Понимаешь, я ничего не хочу от бывшего себе, но ведь и на ребенка он ни копейки не платит, может посадить его или в правах каким-либо образом ограничить, а?» – начала свой рассказ самая обычная сельская девчонка по имени Нина, как и многие другие ее сверстники, окончившая колледж, но не сумевшая приспособиться к суете областной столицы, а потому, оставшаяся в родном селе с родителями и маленьким сынишкой.
«Насколько мне известно, приставы ведут твое дело?» – поинтересовался я.
«Ведут, – горестно вздохнула моя собеседница. – но толку от них, как от козла молока».
Тут дело не столько в хронической лени судебных приставов-исполнителей, хотя в моей практике подобные факты нередко имели место быть, сколько в реальной невозможности взыскания с должников каких-либо денежных средств. Ну нет на нем ничего официально, кроме портков, и все тут. Я понимаю, что ей больно и обидно, однако помочь особо нечем.
«Для начала попробуем, если хочешь, по административному делу за злостное уклонение от уплаты алиментов по ст. 5.35.1 КОАП РФ его привлечь, а дальше – видно будет», – предложил я.
«Если это поможет его посадить, то я согласна», – кивнула Нина.
P.S.: до посадки дело так и не дошло, поскольку жалко же, хоть и бывший, но некогда близкий человек.
Всегда успеется
И из этой же серии мне вспомнилась еще одна похожая история. Эту пару я знаю лично. Он – массажист, она – сотрудник одного из Сибирских колледжей. Брак не оформляли, дескать, всегда успеется, а через некоторое время расстались, как говорится, не сошлись характером. И вновь ей от него ничего не нужно.
«По закону деньги платятся на содержание ребенка, пусть они копятся, например, в банке», – предложил я.
«Да пошел он, я сама все заработаю!» – перебила меня Татьяна, чуть не расплескав горячий чай. И ведь, положа руку на сердце, зарабатывает сама, обеспечивая маленького Димку всем необходимым. Хороший крепыш растет, ему в школу скоро пора, но бесплатное образование в нашей стране не каждому по карману, посмотрим, может и подаст на алименты, хотя в этом я очень сильно сомневаюсь.
Отцы и дети
«Приезжаем мы в одну из деревень, где несколько неблагополучных семей живут, приносим продуктовые наборы, что положены многодетным, а мальчишка и говорит: «Дядя, заберите меня от мамки с папкой в детский дом, а то они бухают постоянно», – как-то поделился со мной водитель региональной социальной службы.
Конечно, при должном внимании со стороны органов опеки и попечительства можно инициировать процедуру ограничения непутевых родителей в своих правах или даже отобрать всех детей из семьи, но ведь и детский дом – не санаторий. Как быть?
Об экскурсии
Не знаю, как у кого, но лично у меня в летнее время года прием протекает несколько вяло и я бы сказал, размерено. Кредитные споры и алиментные обязательства в счет не идут, поскольку ни постигать основы семейного права перед пусть даже тренировочной попыткой выполнения демографических целей огромной страны, ни осваивать азы кредитного законодательства в момент заключения соответствующего договора наши сограждане явно не спешат, а тут еще и обещанная экскурсия в обитель патологоанатома на вскрытие какого-то бедолаги сорвалась. «Мы уж так старались, а он все равно выжил», – извиняющимся тоном проговорила в трубку моя знакомая, работавшая врачом в местной больнице.
«Как-нибудь в другой раз зайду к вам», – честно пообещал я, делая маленький глоток из кофейной чашки.
Как показывает практика, размеренный юридический быт обязательно приводит к возникновению какой-либо весьма комичной ситуации, и предчувствие не обмануло.
Любовь в стиле саун
«Понимаешь, – начал мой собеседник свой рассказ. – пришла к нам с области установка осуществить облаву в несколько злачных мест нашего города. Поговаривали, что таким образом специальные службы пытались узнать, кто из сотрудников причастен к крышеванию расплодившихся саун. Начали шерстить, оказалось, один из оперативников зачастил с поздними визитами к даме сердца с весьма сомнительными моральными принципами.
Честь мундира – превыше всего, а он упирается, люблю, мол.
«Тогда женись», – грохнул по столу кулаком начальник полиции
«А вот и женюсь», – парировал молодой лейтенант.
Не поленились ребята добыть достаточного количества доказательств ее распутности, а лейтеха на своем стоит. Ну, думали, перспектива замужества испугает «недавнюю путану, а девушка возьми да согласись. И стали они жить, дыша одним воздухом, посвящая каждую свободную минуту друг другу.
И вот однажды заходит в мой кабинет видавший виды старлей и говорит, дескать, Фомину свезло как, теперь он в очереди к ней стоять не будет.
А надо сказать, что тот офицер действительно некогда был клиентом супруги нашего сослуживца. И дал я тогда ему в морду сразу. «Ты, сука, знаешь, как одной трех детей кормить на зарплату учительницы начальных классов», хрипя от злости накинулся я.
«Я завтра же доложу непосредственному начальству», – поднявшись с пола прохрипел несостоявшийся доносчик.
Нет смысла пересказывать те эпитеты, что мы слышали в кабинете товарища полковника, но скажу вам одно: уже целых 9 лет живет та семья и ни бед, ни горестей не знает.
На защите трусов
«На твой взгляд, мне есть смысл обращаться в Верховный Суд с кассационной жалобой?» – поинтересовался владелец магазина одежды Андрей.
«Давай сперва изучим документы, а там и видно будет», – традиционно начал я.
Если опустить сложные правовые формулировки, растянутые на несколько десятков страниц уже состоявшихся судебных решений, то ситуация выглядела следующим образом.
В небольшой магазин одежды, торгующий китайским леваком под видом дорогих американских брендов, пришла девушка, оказавшаяся в последствие «тайным покупателем» с вполне простым для юных особ желанием: купить элегантное нижнее белье за доступные деньги. Желание клиента – закон, а товарный знак имеет свойство защищаться нормами как Международного, так и Национального права, о чем Андрей узнал во время получения досудебной претензии от официального представителя компании в России. Услышав запрашиваемую сумму, причитающуюся в качестве всевозможных убытков, упущенной выгоды и, собственно говоря, за факт использования чужого товарного знака, мой клиент послал просителей на три известные буквы, а те и пошли прямо в арбитражный суд. И тут начинается комедия в духе 21+, поскольку согласно методическим рекомендациям, разработанным еще в далеком 2009 г. Роспатентом, право установить сходство или различия в товарном знаке на основе внутреннего убеждения, а также вербальных и невербальных средств идентификации товара, в том числе принадлежит органам судебной власти. Иными словами, именно суду предстояло, взяв несколько образцов женских трусов, изучить самым пристальным взглядом то, насколько они похожи.
Суд первой инстанции установил совпадение одного товарного знака из списка заявленных, что, впрочем, не устроило представителя потерпевшей стороны, настаивающего на том, что Андрей нарушил использование сразу четырех товарных знаков. И уже областная судебная коллегия по экономическим спорам должна была дать оценку доводам апелляционной жалобе истца и отзыву на оную ответчика.
Методика оценки товарного знака предполагала сопоставление начертания букв, их стилистику, место расположение, смысл, предаваемый при реализации конкретного бренда, покупательское восприятие и т. д.
«Ты хоть чистый комплект принес в процесс?» – подвывая от смеха поинтересовался я.
«Обижаешь», – буркнул Андрей.
Решение суда – все четыре пары трусов, реализуемых моим клиентом, нарушали чужой товарный знак. Причем, коллеги из суда на 8 страниц машинописного текста подробным образом изложили свою позицию и взыскали целых 45000 руб., включая судебные расходы.
Лично я дорого бы отдал за саму возможность присутствовать во время обсуждения и оценки доказательств в совещательной комнате. Воображение еще долго рисовало склонившихся над женскими трусами трех умудренных жизненным опытом людей в черной судейской мантии, а профессиональное чутье и изученная по аналогичным делам судебная практика подсказывали необходимость оставить все, как есть, на чем мы в конечном итоге и порешили.
Не разглядели
В тот день сотрудники реабилитационного центра общества слепых, постукивая тростями, начинали свой рабочий день. «Опять они репетируют», – проворчала вахтерша, косясь в сторону актового зала, но допеть очередную народную песню под аккомпанемент баяна и тихого мата звукорежиссера слаженному коллективу не удалось. Процесс культурной реабилитации инвалидов был прерван ворвавшимися сотрудниками ФСКН – специальной службы, противодействующей незаконному обороту наркотических средств. Как позже выяснилось, по оперативным данным прямо в здание реабилитационного центра была заныкана закладка. Примечательно, что в том же здании располагался центр кодировки алкоголиков и наркоманов. Ладно-ладно, граждан, страдающих определенными формами алкогольной и наркотической зависимости. Виновника несостоявшегося торжества так и не нашли, а имя осведомителя охраняется силой закона.
Недетские игры
«Да, почти 19 лет назад я сдала свою дочь в детский дом, вот, посмотри, у меня даже ее фотография сохранилась», – начала свою исповедь посетительница Н.
Со старого снимка на меня смотрела крохотная малютка, завернутая в пеленки. Густо-черные волосы и зеленые глаза выдавали в ней будущую красавицу, грозу сердец местных парней, но жизнь, как обычно бывает, внесла свои коррективы.
Я не перебивал, давая женщине выговориться.
«Тогда я только вышла из детского дома, ни мужа, ни квартиры у меня не было, вот я и решила на время поместить Нику в надежные руки, а потом, когда все наладилось, я узнала, что ее удочерили. Нет, я не хочу ломать ее жизнь, мне просто интересно, где она, и что с ней стало? Вы поможете?»
«К сожалению, я не могу взять ваше дело, поскольку есть такая штука, как тайна удочерения, а это, как вы понимаете, охраняется Уголовным кодексом Российской Федерации.
Если убрать эмоции, то в сухом остатке история по факту заключалась в следующем.
Почти 21 год назад молодая девушка действительно отказалась от своей дочки, затем в детский дом пришла весьма обеспеченная пара, пожелавшая удочерить симпатичную малышку. По своим каналам я узнал, что гражданку Н в последствие лишили родительских прав за пьянство, что она, естественно, отрицала в ходе личной беседы. 11 лет ушло на то, чтобы получить от государства положенное для сирот жилье, а еще 5 – на поиски стабильной работы.
Но все это время интерес к дочери у женщины не пропадал. От своих знакомых она узнала, что влиятельные родители полностью изменили не только фамилию, имя и отчество ребенка, но даже дату рождения, а также похлопотали над тем, чтобы какие-либо сведения, хранящиеся в органах ЗАГСа, были тщательным образом удалены. Новые родители смогли обеспечить приемной дочери заграничное образование и комфортную жизнь в одном из южных регионов нашей страны. На этом какая-либо информация об уже взрослой девушке теряется.
«Я даже к депутату местному ходила с просьбой посодействовать, он сперва пообещал, но буквально через пару дней наотрез отказался даже разговаривать со мной, – пояснила моя собеседница. – Как я сама выяснила, эти люди имеют влияние и в криминальных кругах. И все-таки, на ваш взгляд, стоит ли мне ее искать или нужно отпустить ситуацию?».
«Честно говоря, сложно мне рассуждать о таких вещах, смотрите сами, если надумаете проводить дальнейшие поиски, то лучше всего обратитесь к частному детективу. Однако и тут можно уткнуться в тайну удочерения», – пояснил я.
