Кира Лобо "Хромая лошадь"

– А что не так?

– Фильмов пересмотрел? Давай сюда эту штуку, сынок. – Док двумя пальцами выхватил стекло из моих рук. – Забудь эту хрень. Ты же можешь сам порезаться. Тебе это надо?

– Почему тогда в фильмах так часто делают бутылку колюще-режущей?

– Для эффектности, – усмехнулся Док. – Если у тебя под рукой, кроме бутылки, ничего нет, то лучше бей ею соперника по голове: это намного действеннее. Только лучше, чтоб она была пустой.

– Почему?

– Физика, братан! Если в ней есть жидкость, то при ударе она будет давить изнутри с такой же силой, с которой ты бьёшь. Получается, на стекло идёт давление с двух сторон; оно не выдержит и разобьётся раньше, чем ты вырубишь противника. Понятно?

Я медленно кивнул. Док хлопнул меня по плечу.

– Выливаешь содержимое и бьёшь.

Этот совет, как и многие советы Дока, отложился у меня на подкорке. Поэтому, если выпивку покупаю я, она всегда в стеклянных бутылках. На всякий случай.

Когда Док решил стать моей крышей, он не приучал меня к тому, что я всегда буду под его защитой, – он начал учить меня защищаться самому. И приступил к этому сразу после нашей первой совместной драки. Тогда меня отмутузили как домашнего хомячка. Аж вспоминать тошно. Я так не хотел облажаться! Но, к счастью, Док не стал меня подкалывать. А, наоборот, предложил потренироваться. Ради такого предложения стоило потерпеть те позорные минуты.

На протяжении нескольких часов Док объяснял и показывал, как выкручиваться из различных захватов, заламывать руки, не применяя физической силы, учитывая моё телосложение.

Внутри себя я визжал от радости всё это время. Возможно, мне так не хватало этого, потому что мой отец погиб слишком рано и не успел меня научить всему. Думаю, я притянул к себе Дока силой мысли, потому что он часто заменял мне отцовское плечо.

Интересно, научил ли всему этому Дока его отец? Или кто-то другой, авторитетный для него? Мне хотелось думать, что когда-то Док был такой же шкет, как и я: я верил, что с моими исходными данными можно стать таким, как он. Я пытался представить его мелким и щуплым пацаном, которого кто-то учит правильно сжимать кулак и без страха бить в лицо. Но у меня не получалось. Было ощущение, что Док уже таким родился.

Под конец нашей тренировки я обессилел и упал, решив отдышаться. Док тут же поднял меня за шкирку.

– Никогда не падай – тебе ни за что не дадут встать. А если в процессе драки ты лежишь на земле, считай, что ты труп.

После этих слов в моей голове прозвучал знакомый щелчок. «Дзинь. Записано».

????????????* * *

Я вернулся из этих воспоминаний и огляделся вокруг. Матвей закручивал уже второй косяк. Глеб ему что-то рассказывал, прерывая самого себя лошадиным ржачем. Док раскинулся на диванчике, опираясь ногой о лежащий на полу лодочный мотор. Он машинально старался занять собой как можно больше места в пространстве. В его присутствии многие интуитивно сжимались, а те, кто выше ростом, рядом с ним почему-то всегда сутулились. Я поочерёдно вытаскивал из памяти всех пацанов, которые когда-либо общались с Доком при мне, и ни один из них не мог твёрдо и уверенно смотреть ему в глаза. Как же он, чёрт возьми, добился такой репутации?

Док смотрел на дверь, через которую только что вышел Седой со своей подругой, и задумчиво тёр подбородок. Наверное, он тоже погрузился в какие-то воспоминания.

Глава 2. Леся. Понедельник

Леся проснулась, когда Митя уже ушёл на работу. Последние несколько месяцев они почти не виделись. То, что они пару раз пересеклись в выходные, уже за счастье для обоих.

Когда всё достигнутое с большим трудом рушится, никто не хочет в это верить. Когда разваливается семья, никто не хочет становиться отломанным куском. Когда отломанные куски продолжают болтаться в одном стакане, они не хотят в этом себе признаваться.

Леся редко вспоминала прошлое и никогда не думала о настоящем. Она всегда жила в будущем. Она могла долго терпеть самые ужасные условия сейчас, если впереди светилась хоть малейшая надежда на хорошее. А ещё у Леси был феноменальный талант – всегда находить эту надежду.

В разводе самое поганое не то, что годы, потраченные на другого человека, летят в помойку, а то, что все твои планы на совместное будущее катятся к чёртовой матери. К этому Леся однозначно не была готова.

– Откуда я знаю, почему он плачет? – Леся металась по кухне. – Ты бы ещё в час ночи пришёл!

– Я устал как собака, если ты его не успокоишь, я буду спать в машине, – парировал Митя.

– Иди куда хочешь.

Леся ушла в комнату и с грохотом закрыла за собой дверь. Митя молча встал, вышел из квартиры и также громко хлопнул дверью.

Леся сидела на стуле и смотрела на истошно орущего ребёнка. Она подскочила к кровати и стала бить по подушкам вокруг него. Обессиленная, она опустилась на колени, уткнулась лицом в покрывало и зарыдала.

Когда в их семье всё-таки появился ребёнок, Леся оказалась прикована к дому. Её единственным развлечением были ссоры с Митей. Но она их не хотела. Эти уютные стены ограничивали и сводили с ума. Митя уходил из дома ещё до того, как просыпался ребёнок, а приходил, когда Леся, уложив его, уже спала сама. Увидеть его хотя бы спящим было уже неплохо. А уж поговорить – пусть и ссорясь – вообще кайф. Оказывается, как мало нужно человеку для счастья.

Свободного времени у Леси было предостаточно. Оно и было для неё губительным. Периодически Леся задумывалась о том, стоит ли им пытаться сохранить этот брак или проще разойтись и не мучить друг друга. Если рационально смотреть на их отношения, то второй вариант был единственно верным. Но, вопреки здравому смыслу, ни Леся, ни Митя не были готовы расстаться, и ни один из них не мог внятно объяснить почему.

Леся постоянно задавалась вопросом: есть ли смысл во всём этом? Ответ мог дать только Митя, но каждый раз он уходил от разговора или отмахивался неопределёнными фразами. Лесины ночи были бессонными не из-за ребёнка – он просыпался всего пару раз, – истинной причиной её недосыпа был нескончаемый поток мыслей.

В любых отношениях – будь то семья, друзья, коллеги, родственники – итоговые сто процентов результата равномерно распределяются между всеми участниками конкретных отношений. Например, то, какие отношения будут в браке, зависит ровно от двух человек. Соответственно, сколько бы один из них ни вложил сил, как бы ни старался, от него одного будет зависеть только 50 процентов. И всё. Хоть убейся.

Каждый день Леся наблюдала за действиями Мити, даже самыми незначительными, и мысленно разносила галочки по колонкам «любит», «не любит». Возможно, это было по большей части самовнушением, но чаша с положительными галочками всегда перевешивала. Ей казалось, что этими жалкими галочками можно добрать недостающие проценты.

Когда Леся ходила на работу, было намного легче. Находясь в другом месте, где ты окружён людьми, ты переключаешься, и это помогает мозгу разгрузиться. В декрете же у тебя постоянный день сурка, и ты жуёшь, жуёшь, жуёшь навязчивые мысли, пока они не дойдут до пика.

А ещё почему-то никто не говорит о том, что из-за серьёзных изменений в гормональном фоне женщины впадают в депрессию. Или впадают в паранойю. Или разгоняют эмоции до нервного срыва.

Или это всё происходит одновременно.

Иногда Леся смотрела на младенца и не верила, что он настоящий. Чтобы развеять сомнения, она осторожно ощупывала его и поражалась, насколько он крохотный и хрупкий. Его шея казалась игрушечной. «Она такая тоненькая, – думала Леся, – её так легко сломать…»

Так как затворница Леся никуда не выходила, для неё были праздниками те дни, когда кто-то приходил к ней в гости. «Гости» – это громко сказано: редкими посетителями в её доме были лишь мама, которая заглядывала, чтобы проверить состояние здоровья её новоиспечённого внука, и Боря, который приносил с собой запах курева и очередную просьбу занять денег. Иногда к Лесе заходила Марина – она была единственным человеком, с кем сохранилось более-менее близкое общение. Возможно, потому, что они дружили ещё со времён беззаботного детства.

Они вели абсолютно разную жизнь, но при этом им всегда удавалось находить темы для разговоров. Они могли обсуждать что-то часами: новые веяния моды, тупость очередного закона, других людей и самое любимое «а что бы я сделала, будь на его месте». Иногда они вспоминали прошлое: как прятались за гаражами от родителей, как строили планы по незаметному исчезновению из дома, как падали и разбивали себе что-нибудь на спор, как делили линейкой яблоко, потому что оно было одно, а нож в школу не пронести…

Говорят, настоящих друзей можно найти только в детстве, потому что дети не ищут выгоду в общении, их дружба основана лишь на взаимной симпатии. Конечно, это не так. Но у друзей детства, в отличие от тех, кто встречается на жизненном пути, есть одно преимущество – ностальгия.

У многих есть приятные воспоминания из детства. Даже если тогда они казались ужасными, спустя годы вспоминаешь о них с умилением. Воспоминания – это всё, что у нас есть. Из них складывается вся жизнь. Болезнь Альцгеймера страшна не тем, что ты чего-то не помнишь, а тем, что постепенно ты стираешь свою жизнь. Сначала – теряя прошлое, а позже – не воспринимая настоящее. И вот вопрос: есть ли в таком случае будущее? Мы живы, пока о нас помнят, а если мы не помним о себе сами, есть ли смысл продолжать жить?

Несмотря на то, что во взрослой жизни Леся и Марина не имели практически ничего общего, их объединяли именно приятные детские воспоминания. Это была та невидимая нить, которой они были связаны навсегда.

Марина была занятым человеком, поэтому встречи их бывали не часто. Леся готовилась к ним как к защите диплома: собирала и структурировала новости, составляла список тем, на которые хотела подискутировать, старалась подобрать интересные вопросы и заранее готовила на них ответы – ведь столько всего нужно было обсудить за такой короткий срок, а когда будет следующая встреча – неизвестно.

Несмотря на такую тщательную подготовку, их разговоры всё равно обычно скатывались в размусоливание одних и тех же проблем. Они всё-таки насущные!

Неделю назад, без какого-либо злого умысла, Марина посеяла в Лесе зерно сомнения.

– Я тебе говорю, это ненормально. – Марина вдавливала второй подряд окурок в пепельницу. Она никогда не накуривалась одной сигаретой. – Если человек избегает разговоров с тобой, значит, он чего-то боится. Либо ему плевать на твои переживания.

– Ты сейчас как подстрекатель, который разрушает чужие семьи, – пролепетала Леся.

– Дорогая, я просто хочу, чтобы ты была счастлива. А если какой-то Митя позволяет себе обижать тебя, то пусть пеняет на себя. – Марина искренне переживала за подругу.

– Да, может, это не он меня обижает, а я сама обижаюсь на то, что придумала?

– Ты бредишь. – Марина закурила третью. – Хочешь сказать, ты сама обижаешься на то, что он не пойми где шляется по ночам?

– Он работает, – возразила Леся.

– Знаем мы такую работу. Телефон его давно проверяла?

На секунду Леся задумалась. С тех пор как появились смартфоны, стало проще обнаруживать измены, но у Леси не было желания лезть в телефон мужа.

– Я не буду читать его переписки.

– Ну и дура.

Леся окончательно поникла. «А вдруг я действительно дура?» Странно, что ей самой не пришла в голову мысль, что у Мити может появиться любовница.

После того разговора Леся всю неделю выслеживала телефон Мити. Как назло, он везде таскал его с собой. Давно ли этот гаджет прирос к его руке? Раньше он спокойно оставлял его где попало. И как она могла не заметить этих перемен? При мысли об этом её горло свело от разочарования.

????????????* * *

Леся познакомилась с Максом лет сто назад. Ей нравилась его глубокая натура, но человеком он казался странным – иногда чересчур, – поэтому она старалась не копать слишком далеко в его душу, а бывало, даже побаивалась его. Но что поделать: дружба сложилась, а друзей не выбирают. Тем более если эти друзья поддерживают в трудную минуту.

Когда его родители попали в аварию, ему ещё не исполнилось и двадцати. Он нетвёрдо стоял на ногах, был шебутным и неопытным, никак не мог определиться, кем хочет стать… А вдобавок у него на руках осталась четырёхлетняя сестра.

Леся старалась помочь как могла: сидела с сестрой, когда Макс отлучался, приходила готовить, помогала деньгами. Других родственников у них не было.

Митя всё понимал и был не против, но иногда он заводил разговор о том, что Макс слишком хорошо устроился, пользуясь добротой его жены, и что ему самому неплохо было бы начать крутиться и зарабатывать. Митю раздражало, что по вечерам его жена сидит с сестрой Макса, пока тот непонятно где тусуется.

Леся, в свою очередь, не могла отказать Максу, да и его сестра ей нравилась. Так продолжалось несколько лет, до тех пор, пока у Леси с Митей не появился ребёнок. Тут уже даже при огромном желании разорваться не получалось, и свободных денег стало значительно меньше.

Поначалу Леся просила Марину заменить её, но та была постоянно чем-то занята, причём никогда не говорила, чем именно. Плюс ко всему она не очень хорошо ладила с детьми.

Марина всегда приходила с какими-то новостями. Если новостей было мало, она припоминала какие-нибудь любопытные истории. У неё находилась история на любой случай, а то и не одна.

Когда смотришь на таких людей, как Марина, невольно начинаешь им завидовать – такая интересная у них жизнь. Складывается впечатление, будто понятие «серые будни» к ним вообще не относится.

Сегодня днём Марина снова заходила и рассказывала подруге очередную историю про своего знакомого, но так быстро и хаотично, что Леся совсем потеряла смысловую нить и ушла в свои размышления.

– …Ну и в итоге посадили его. – Марина откинулась на спинку стула.

Леся бездумно перевела на неё взгляд. Та пощёлкала пальцами в воздухе.

– Ты тут вообще?

– Да. Я просто в шоке. – Леся попыталась изобразить участие.

– Вот и мы все офигели. Хотя это было ожидаемо.

Леся не отвечала. Марина уловила её переживание.

– Чего там Митя твой?

Ещё одно положительное качество Марины: она умела сиюминутно переключаться.

– Да блин… – Леся вздохнула и потёрла пальцами невидимые пятна на столе.

– Переписки так и не читала?

Леся медленно помотала головой. Марина фыркнула. Повисла пауза.

– Макс опять звонил. Просил помочь завтра сестре, у него какие-то срочные дела, – проговорила Леся.

Марина изобразила перед собой руками «Х» – «чур не я». Леся улыбнулась.

– Думаю попросить маму посидеть с малышом, пока сбегаю к ним.

Марина медленно вдавливала окурок в пепельницу.

– Ты с ним спишь?

Леся подняла на неё осуждающий взгляд.

– Я просто спросила, – пожала плечами подруга.

– Я вообще-то замужем.

Марина скривилась:

– Ваш брак даже браком не назовёшь.

– Потому что у нас не брак, а семья.

Марина подняла ладони с саркастическим лицом, транслирующим: «Окей, как скажешь».

– Ну хоть ты не неси эту чушь, – попросила Леся.

– Хочешь сказать, Митя тоже что-то говорит по этому поводу?

– Он уже достал своей ревностью. – Леся закатила глаза.

– То есть он шляется по ночам и ещё что-то тявкает в твой адрес? Значит, у самого рыльце в пуху!

– Он работает, – попыталась возразить Леся.

– Да-да-да, – отмахнулась подруга, – а потом после такой «работы» его вторая семья начнёт требовать алименты.

Леся стала тереть стол энергичнее.