Черновед. Свежая кровь
Станислав Миллер
Давно забытые страхи пробуждаются… Известный рок-музыкант приходит в ужас от вида высоты. Успешная бизнес-леди паникует в присутствии людей. Бывшего бродягу преследуют обезумевшие животные, а студентка факультета психологии спасается бегством от оживших мертвецов.Спасение от смертельных фобий способен принести лишь опытный черновед – представитель тайной и сложной профессии. Однако бороться ему предстоит не только с потусторонними силами…Изображение к обложке создано при помощи Leonardo.ai и доработано автором.
Станислав Миллер
Черновед. Свежая кровь
Глава 1. Старые новые страхи
Из зеркала смотрит на меня
Потускневший, серый «я»
Группа «Частицы пыли». Песня «Отражение»
1
Стены «Пожарский Холл» вибрировали от ритмичной рок-музыки и дружного топота. Свет прожекторов моргал в такт напористому припеву. В воздухе витала смесь запахов табака, алкоголя и пота. Главная сцена была хорошо известна многим певцам, танцорам и стендап-комикам, но сегодня на ней зажигали «Частицы пыли».
Концерт группы приближался к финальной точке. Александр Пепеляев, более известный как «Пепел», прорычал в микрофон последнюю строчку песни и победоносно вскинул руку вверх. Лось ударил по струнам, Лира – по тарелкам. Толпа взревела в едином порыве.
Футболка Пепла потяжелела от пота, ноги дрожали, в горле словно бритва застряла, но он все равно был доволен. Неплохо вышло. Очень неплохо. Со стороны выступления «Частиц пыли» казались сумасшедшей импровизацией, хотя на самом деле все эти прыжки, выкрутасы с гитарой или петли барабанщицы превратились в хорошо заученную рутину. Иной раз откровенно приевшуюся. Но только не сегодня. Сегодня они отработали на чистой эйфории, скользившей по воздуху, как травяная пыльца в ветренный день. Чихач и Лира выдали безупречную, слаженную работу ритм-секции. Лось скакал точно заведенный даже во время соляков. В середине четвертой песни с гитары сорвался ремень, но Лось сделал вид, что так и задумано. Ни на секунду не сбился. И Пепел не подкачал – проорался как следует. Если завтра горлу настанет хана, он ничуть не пожалеет. И кого волнует завтрашний день, когда впереди главный номер сет-листа?
– Ну что, на этом закачиваем, ребята? – Ухмыльнувшись, Пепел направил микрофон в зал.
– Не-е-ет! – взревела толпа.
Он знал ответ. Но всегда можно подогреть народ еще немного.
– Не слышу энтузиазма! Давайте-ка погромче! Разорвем зал!
На этот раз толпа ревела столь громко и долго, что стены клуба наверняка дали трещину.
– Вот это супер! Вы лучшие! Что ж, исполним для вас контрольную песню. Ту, которую вы так долго ждали. Название угадали? – Пепел склонился над микрофоном, закрыл глаза. – Назло. Всему. Миру.
Лось пробежал пальцами по струнам, заставив гитару выдать минорную, спокойную мелодию, которая парой секунд позже обернулась лавиной драйва. Чихач и Лира погрузили поклонников в безудержный ритм. Но главная роль, безусловно, принадлежала Пеплу. Только он мог вложить искренние боль и отчаяние в куплеты, и будоражащую надежду – в припев. Только исполненные его голосом строчки пронзали сердца фанатов. Он обожал «Назло всему миру», пусть исполнял ее не первую сотню раз. Есть вещи, которые просто не могут надоесть.
После двух куплетов и припевов Лось затянул длинное мелодичное соло. В задней части сцены вздернулись пировспышки. Фанаты знали, что к чему, поэтому в едином порыве подняли руки. Самые ярые пытались перекричать музыку: «Давай, Пепел» или «Мы ждем тебя!»
С первого исполнения «Назло всему миру» Пепел устраивал крауд-серфинг – прыгал в толпу, позволяя нести себя, куда судьбе угодно. Обычное для рок-музыкантов явление переросло в фирменный трюк «Частиц пыли». Пепел прыгал в крутых клубах и сомнительных кабаках. Прыгал на стадионах, через линии охранников и ряды ограждений. Порой забирался на колонки или флагштоки, длиной в четыре человеческих роста. В социальных сетях поклонницы спорили, кто из них поймает Пепла. В ходе интервью журналисты неизменно задавали один и тот же вопрос: «Каким будет следующий прыжок»?
Пепел отбросил микрофон эффектным жестом. Окинул взглядом зал, показал большие пальцы. Решительно разогнался, преодолев сцену за считанные секунды, но возле края вдруг остановился, словно натянулся невидимый страховочный пояс. Отработанному в мыслях сальто не суждено было предстать перед поклонниками. Со стороны это смотрелось до крайности нелепо – взмах руками и поклон, будто Пепел внезапно решил поймать маленького котенка. Фанаты в первых рядах заулыбались, но Пеплу было вовсе не до смеха. Скорее наоборот.
В мыслях отчетливо промелькнула картинка с переломанными костями и раздробленным черепом – живой пиратский флаг. Прыжок мог стать для него последним.
«Слишком высоко. И фанаты стоят далеко друг от друга. Я бы об пол брякнулся», – попытался оправдаться Пепел, понимая, что лжет сам себе.
Если не считать неудавшегося крауд-серфинга и гнетущей неуверенности Пепла, выступление закончилось так же, как сотни других. Лось доиграл соло. Поклонники требовали продолжения. Лира выбросила в толпу барабанные палочки, из-за которых началась потасовка между толстухой в черной майке и тщедушным пареньком в очках. «Частицы пыли», взмокшие и выдохшиеся, поплелись в гримерную.
– Что это, мать его, было? – поинтересовался Чихач, открывая бутылку с водой. – Куда исчез коронный пепельный прыжок? И откуда взялся пируэт престарелого болеро?
Лось грохнулся на диван. Отбросил прядь длинных слипшихся волос и добавил:
– Со спины выглядело так, как будто ты, типа, застремался. Как если бы встретил злющего пса в узком переулке.
– Не знаю, – признался Пепел. – Пса там, понятно, не было. Мне реально стало… как-то не по себе. Будто сломалось что-то. Я раньше не думал, что могу покалечиться или вообще убиться нахрен. А сегодня подумал.
– Я слышу трусливые фразочки от человека, который забирался на статую Ленина и сигал вниз, наплевав на все? Стареешь, брат.
– Мне все равно уже не суждено войти в «Клуб 27», поэтому как-нибудь переживу. – Отмахнулся Пепел. – Но спасибо за поддержку, Лось.
– Серьезно, Лосяра, отстань от него, – лукаво прищурилась Лира. – Не получилось разок – ничего страшного. Такое у всех мужиков бывает. Стресс, гормоны, нездоровый образ жизни…
– От этого мне легче не стало. Даже наоборот. – Пепел снял кожанку с вешалки. – Ладно, вы как знаете, а я поехал домой. Хочу завалиться спать пораньше. Начну здоровый образ жизни с глубокого сна, часов на двенадцать.
– Эй, а как же вдарить по пивку за отменный концерт? – удивился Чихач.
– Вдарьте без меня. Увидимся на репетиции.
Лось пожал плечами. Чихач принялся рассказывать Лире про новую бас-гитару. Пепел торопливо собрал вещи и вышел из гримерки. В коридоре столкнулся с фанаткой, которая, судя по короткой юбочке и одурманенному лицу, не прочь была провести ночь с любым из участников «Частиц пыли». Она говорила что-то, показывала фотки на смартфоне, но Пепел не слушал. В мыслях он вновь и вновь возвращался к неисполненному сальто. Представлял, как все-таки ныряет в толпу, как его носят на руках, только от этого нервничал еще больше.
– Да это просто херня какая-то, – процедил Пепел, оказавшись на улице.
Девять лет подряд он прыгал на потеху публике, а что теперь? Трюки в музыке – даже в рок-музыке – не главное, поэтому можно обойтись и без них, наверное. Главное, чтобы песни не подкачали. Ребята поймут, если он откажется прыгать. Только… Только это будут уже не те «Частицы пыли».
Его взору предстала лестница, ведущая к подъезду старой пятиэтажки. Отжившие свое ступени с торчащими прутьями, все вместе не больше метра в высоту. Пепел задумчиво поднялся по ним, развернувшись около двери.
Получится или нет?
«Так, сцена явно была выше. А здесь ерунда. В чем проблема-то? Это как бег на выносливость: начнем с малого и будем наращивать обороты», – уговаривал себя Пепел.
Ноги словно одеревенели. К горлу подступал ком, стоило бросить взгляд вниз. После долгого промедления Пепел так и не решился сделать прыжок – лишь шагнул с верхней ступеньки и приземлился на асфальт с грациозностью пьяного слона. Необъяснимый страх пульсировал в каждой клеточке тела.
В этот момент Пепел осознал, что прежних трюков «Частиц пыли» фанатам не видать.
2
Несмотря на прохладу весеннего дня и противную морось за окном, в отделе продаж компании «Нота комфорта» стояла настоящая жара. Голоса работников, обзванивающих клиентов, сливались в единый взбудораженный гам. Лишь изредка отчетливо проскакивали фразочки, вроде «специальное предложение только для вас» или «на складе осталась всего одна штука». На экранах мониторов мелькали страницы баз данных. Принтеры выплевывали очередные порции документов. График, криво прилепленный на доску, сообщал неутешительные новости: продажи мебели премиум-класса падали третий месяц подряд.
Кабинет начальника отдела располагался за тонкой перегородкой, которая едва заглушала голоса, клацанье мышек и жужжание принтеров. Оно и к лучшему. Ольга считала, что вменяемое начальство должно мотивировать работников одной близостью своего присутствия. Хотя с такими продажами начальствовать ей оставалось недолго. Ольга откинулась на спинку кожаного кресла и уставилась в потолок. Лампа дневного света мигнула в ответ.
Премии, тренинги, контроль сделок и переговоров – что еще могло вытянуть количество продаж на прежний уровень? Или хотя бы замедлить падение?
«Сократить штат, чтобы снизить издержки, – размышляла Ольга. – Все равно этим дурням ничего не помогает. Можно уволить весь отдел и нанять студентов первокурсников – результат не изменится, но на окладах сэкономим. Хоть чем-то прикроюсь перед встречей с директором».
Правда заключалась в том, что мебель премиум-класса мало кого интересовала в разгул экономического кризиса. Кто-то покупал еду в кредит, что уж говорить про кожаные диваны?
Сквозь гул голосов прорвался высокий, с визгливыми нотками смех. Ольга сжала кулаки. Эдуард, конечно же. Для друзей – просто Эдик. Для Ольги – бездарь, трудоустроенный по знакомству с директором. Наверняка только что отпустил очередную байку и сам же над нею поржал. И это вместо того, чтобы висеть на телефоне, выгрызая зубами очередную сделку! Эдику словно нравилось сидеть на голом окладе. Сильно напрягаться не нужно – просто делай вид, что работаешь. Или не делай, если начальство не видит.
– А потом его посадят на мое место, – прошептала Ольга. – Нет, Эдичка, так не пойдет.
Она вскочила так, что кресло отъехало, с грохотом ударившись об стену. Уверенно направилась к выходу, не задержавшись у зеркала ни на мгновение. Ольга знала, что с ее внешностью полный порядок. Белая блузка и черная юбка не скрывали достоинств фигуры, но и не выбивались из классического делового стиля. Короткая стрижка, пришедшая на смену каре пару месяцев назад, придавала строгости и доминантности.
Визгливый смешок вновь прорезал слух. Ольга положила ладонь на ручку двери, представила, как принуждает Эдика писать объяснительную, однако вместо восторга ощутила неожиданное беспокойство. Как легкое дуновение ветерка – пара секунд и больше ничего.
Странно. Неужели это из-за знакомства Эдика с директором? Того и гляди побежит жаловаться. Остальных подговорит…
– Ладно, обойдемся без объяснительной, – пробормотала Ольга. – Просто вздрючу его хорошенько, чтобы дурака не валял. И других подстегну заодно.
Она прошла в помещение отдела продаж, с удовлетворением отметив, что подчиненные поглощены работой. Они смотрели в мониторы или записывали что-то, прижимая телефон к уху, лишь взглядом давая понять, что заметили появление Ольги. Все, кроме Эдика. Тот развалился в кресле и увлеченно рассказывал историю про студентку, которую ему удалось закадрить прошлым вечером. На экране его ноутбука была открыта страница букмекерской конторы. Ольга с трудом удержалась от того, чтобы закричать. Она ухватила кресло за спинку и рывком развернула Эдика к себе лицом.
– Ой, Ольга Николаевна! Чем обязан? – шутливо поинтересовался он.
В эту секунду Ольга готова была высказать все, что так долго и старательно удерживала печатью терпения. Плевать она хотела на блат Эдички! Пусть сполна получит за тупые истории, сорванные продажи и ставки на спорт в рабочее время! И визгливый смех – о, да!
Ольга открыла рот и тут же закрыла без единого слова. В глазах Эдика застыла необъяснимая злоба. Рот искривился в угрожающей ухмылке. Добродушное лицо балагура за секунду превратилось в гримасу убийцы. Ольга перевела взгляд на его руку, сжимающую канцелярский нож. Лезвие блеснуло в свете мигающей лампы.
Зачем Эдику нож? Уж не для работы, это точно. До охотничьего клинка такому далековато, но по шее полоснуть можно запросто.
– Я хотела… – выдавила Ольга и запнулась.
Весь отдел уставился на нее. Выжидающие, удивленные физиономии. Вика быстро прошептала что-то Славе. Тот ухмыльнулся. Прекрасный повод повеселиться – начальница показала себя хрупкой и неуверенной.
Что же вы шепчетесь, а не скажете ничего прямо?
– Простите? Что вы хотели? – изобразив фальшивую улыбку, спросил Эдик.
– Напомнить о плане продаж на весну, – промямлила Ольга. Получилось столь жалко, что ей самой от себя стало тошно. – Дела идут не так хорошо, как раньше. Премии в три оклада не вернутся, пока не уложимся в показатели. И корпоратив по случаю юбилея компании могут отменить. Все в ваших руках. Вы же понимаете?
– Стараемся из последних сил. – Эдик поиграл с кнопкой ножа. Лезвие спряталось в рукояти и вновь выскочило наружу. – С вами все в порядке? Вы выглядите, ну… Отдых бы не помешал.
– Думайте о продажах, а не о моем отдыхе!
Ольга развернулась и бросилась в кабинет, стараясь выбросить из головы озадаченные взгляды работников. Она захлопнула дверь и впервые за много месяцев закрыла ее на замок. Затем опустилась в кресло, не понимая, что происходит. Она сомневалась, она мямлила, она позволила Эдику показать свое превосходство над ней в конце концов!
Господи, его лицо выглядело таким ожесточенным! Он мог пырнуть ее ножом прямо в офисе!
Нет-нет. Эдик – бездарь, бабник и тупоголовый кретин, но точно не убийца. Разве не он рассказывал, как спасался бегством от пьяного школьника?
«Стресс и не такое заставит увидеть. Пора прекращать работать без выходных, – решила Ольга. – Пожалуй, стоит взять отгул на пару дней. Запишусь на маникюр. Прическу обновлю. Может, загляну в спа».
Обычно мысли о спа-процедурах придавали сил, но в этот раз Ольга поняла, что не слишком-то хочет видеть других людей. Включая массажистов, парикмахеров и мастеров маникюра. А когда смартфон оглушительно громко завибрировал на столе, она нервно закусила губу. Звонили из производственного цеха. Наверняка насчет того, что партия диванов премиум-класса готова или, наоборот, задерживается. Обычный деловой разговор, которому не суждено было состояться потому, что Ольга сбросила звонок. А потом написала в корпоративном чате, что простудила горло и предложила решить вопрос без звонков.
Остаток дня Ольга провела за работой с документами. Выложилась по максимуму, лишь бы не контактировать с людьми. Она не переставала удивляться собственному поведению, как и не могла найти ему достойного объяснения.
Ольга покинула рабочий кабинет только в семь часов вечера. После того, как убедилась, что ни одного из ее подчиненных в офисе не осталось.
3
Двери ресторана «Агафонов» распахнулись. В дверном проеме застыл человек. Жанна, в чьи обязанности входило дружелюбное приветствие гостей, не смогла произнести ни слова. Возможно, если бы она поработала хостес уже пару лет, то смогла бы сохранить невозмутимость. Однако ее опыт ограничивался двумя с половиной месяцами, поэтому на лице застыло удивленное выражение.
Гость действительно привлекал к себе внимание. Его одежда выглядела новой и вычурной. Под расстегнутой фиолетовой курткой виднелся клетчатый пиджак. На ногах красовались широкие брюки и массивные фирменные кроссовки. Руки сжимали деревянную трость с причудливой гравировкой.
В то же время, глядя на голову гостя, Жанне подумалось, что ее пересадили с другого человека в ходе безумного эксперимента. Другое объяснение не приходило в голову. Редкие седые волосы торчали по краям. Глубокие морщины испещрили лоб, щеки и шею. Глаза потускнели, не позволяя разобрать, были они лет двадцать назад ярко-голубыми, зелеными или серыми. Остатки неровных желтых зубов мелькали всякий раз, стоило гостю открыть рот.
– Чем могу помочь? – поинтересовалась Жанна, взяв себя в руки.
Впрочем, не совсем. По регламенту ей следовало спросить, заказывал ли гость столик, но с губ сорвался иной вопрос. По какой-то причине Жанна отказывалась верить, что стоящий перед ней человек мог заказать столик в «Агафонове» – далеко не самом последнем ресторане Нижнего Новгорода.
– Меня зовут Глеб Козловский, – хриплым голосом ответил гость. – Пару месяцев назад я собирал объедки с другой стороны вашей кафешки. Потом забрался внутрь, чтобы погреться. А охранник меня вышвырнул. При этом ты визжала как резаная.
– О, боже! – Жанна закрыла рот ладонью.
Она вспомнила тот случай, хотя не вспомнила лицо Козловского. Жанна как раз шла в служебную гардеробную, чтобы переодеться на смену, когда почувствовала неожиданный гнилостный запах. Чудовищное явление для ресторана подобного уровня. Вытяжки работали во всю мощь, а испорченных продуктов в «Агафонове» отродясь не водилось. Заглянув за угол, Жанна увидела, как с черного входа вошел грязный ссутулившийся бездомный. Она приняла его за вора, поэтому громко завопила о помощи. Охранник мигом вышвырнул бездомного на улицу, однако гнилостный запах витал в помещении еще целый вечер.
