Олеся Александрова "Унесённые жанром"

– Иди.

Сделав шаг, Вик окаменел. Везде был он. Зеркала. Его жизнь. Он двигался по коридорам, натыкаясь на острые углы. Повернув в очередной раз направо, он увидел в зеркале строительный объект.

– Мой объект, – прошептал Вик.

– Смотри, – прошипела тишина.

Зазеркалье побагровело. Рухнувшие стены высотки превратились в пылевое месиво. Машины, обломки, люди, кровь. Всё это как сумасшедшая кинолента предстало перед Виком.

– Последствия твоего решения необратимы. Деньги не отмоют тебя и твою жизнь. «Так ли сильна темнота в тебе?» – спросила тишина.

– Я, я, я…

– Иди.

Вик что есть силы стиснул зубы. Желваки заиграли танец безумия. Лицо побледнело. Губы превратились в тонкую нить.

Зеркало – отражение нашей сути. Ты шагаешь вправо, оно шагает влево. В отражении можно найти или потерять себя.

Вик бродил по зеркальному лабиринту почти вечность. Повернув резко налево, он снова увидел свое отражение. Мужчина разительно отличался от того, кто встал с постели в 06:30 утра. Его лицо опухло от слез. Волосы были взъерошены. Глаза выражали пустоту.

Рука сжалась в кулак и что есть силы ударила отражение. Из горла вырвался дикий рев.

– Я не такой, не такой, не такой…

Тишина вокруг него сгустилась.

– Слушай себя. Жизнь – бесценный дар. Стремясь в небытие, ты не обретешь покоя. – Кто ты? – тишина расползлась по зеркальному миру.

Вик моргнул еще несколько раз.

Зеркало перед ним разъехалось. Лифт. Он снова шагнул в адский коробок.

58 этаж.

Ворот рубашки разорван. Тело на взводе. Словно безумец, он вылетел из лифта. Офисные работники, изображая гламур и занятость, обернулись на него.

– Доброе утро, коллеги. Договор на стройку «Колибри», страховку, риски и юриста ко мне! Живо! – проревел он.

Спустя два часа переговоров, эмоций, доводов и криков:

– Понимаешь ли ты, сопляк, сколько здесь зарыто и сколько мы потеряем?

– Я да, – невозмутимо отвечал Вик. – А понимаете ли вы, сколькими мы рискуем?

– Щенок. Это всего лишь люди…

В три часа дня Вик стоял босыми ногами на прохладной траве. По Москва-реке плыли неспешно теплоходы. Люди, дети, семьи вокруг поражали его новую реальность.

Вик сделал глубокий вдох.

– Так ли сильна тьма во мне, если я сделал шаг навстречу свету?

Жар

– Слушай, мы сидим здесь с тобой уже не первый час. Ты всё говоришь и говоришь, а я никак не уловлю суть. Что произошло? Кто тебя так сильно расстроил?

– Я же говорю тебе, а ты меня не слышишь. Я в очередной раз сцепился с ней. Точнее, нет, не так. Она ворвалась ко мне в комнату с воплями о том, какой я никудышный, ничтожество и просто гроша ломаного не стою.

– А ты?

– А я ощущаю себя таковым, понимаешь? Всю свою жизнь, как только она появляется рядом, я чувствую себя во всем виноватым ничтожеством.

– Тааааак! Дальше.

– Я взорвался от этих слов, как Везувий. Понимаешь?

– Пока не очень, но ты говори.

– Ничего ведь не предвещало беды. Утро было как обычно, спокойным. Немного поговорили и разошлись. Я так обижен. Меня разрывают противоречивые чувства, и я не понимаю, как мне быть?

– Допустим, проблема решаема. Как бы ее решил?

– Послал бы её к чертям собачьим и ограничил общение месяца на три, а то и все шесть.

– Хорошо, но…? Ведь я правильно понимаю, что есть но?

– Ещё бы. Я чувствую себя обязанным заботиться о ней.

– А она того заслуживает?

– С учетом того, что все ситуации подобного рода повторятся, я и сам не уверен.

– Давай отвлечемся ненадолго. На вот, выпей пивка. Посмотри вокруг. Мы в классном месте наконец-то встретились. Сауна что надо.

– Да, дружище, ты прав, – сказал и отпил глоток пива. Затем направился в парилку.

Спустя 20 минут двое разгоряченных мужчин с криками вылетели из парилки и нырнули в холодную купель.

– Ооооо, хо-ро-шо. А сауну ты как специально выбрал. Очень подходит к моей ситуации. И суть в нее уложится, и полное непонимание вложенного.

– Дружище, вот тебе зуб! Я и не запомнил названия.

– Да как же забыть? Зыбучие пески Антарктиды. Есть в этом какая-то мистика.

– Говори. Я же вижу, что ты продолжаешь терзаться.

– Даже не знаю, как подступиться к этой теме еще больше. Как описать весь мрак ситуации и то, что творится со мной внутри.

– А что у тебя внутри?

– На удивление глухая и звенящая пустота. Я слишком устал от ее бесконечных и необоснованных выпадов в моей адрес. Теряю смысл и суть, понимаешь?

– Это я уловил.

– Так сложно отдавать человеку свою любовь и заботу, вроде как из любви. Общество давит на чувства долга, а ты стоишь среди всего этого месива и смотришь на новоявленный концерт, полный гнилого умысла, эгоизма и нелепых претензий.

– А что в твоем понимании эгоизм?

– Это просто. Делаю то, что я хочу, не причиняя никому вреда и не принуждая кого-либо делать то, что хочу я.

– Но?

– Она кричит мне в очередной раз, что я не рассказываю ей о своей жизни, не делюсь и что весь мир крутится вокруг меня. Все, что я делаю для неё, она переворачивает с ног на голову и вопит, что все сделано специально, чтобы утереть ей нос.

– А ты хочешь утереть ей нос?

– Да на кой ляд мне это нужно?

– Очень странно. А она хочет, чтобы ты делал то, что хочет она?

– Именно. Теперь ты меня понимаешь?

– Ну, как минимум чуть-чуть да. А скажи, от нее реально избавиться?

– В теории да. Я слишком сильно, по ходу, задолжал ей. И моей жизни реально не хватит, чтобы возместить неоценимый ущерб.

– А на практике?

– А на практике я не хочу уподобляться ей. Стараюсь вывозить ситуации на плато и поддерживать наш худой мир.

– Она совсем бескомпромиссна?

– Хуже, мой друг, хуже. Она агрессор и очень токсичный манипулятор.

– Как ты терпишь присутствие такого человека в своей жизни?

– Я, видимо, извлекаю уроки и стараюсь действовать, по совести. Но она меня разрушает. От неё мне не хочется жить эту жизнь. С ней так было всегда. Она не изменится.

– А ты? Ведь у тебя прекрасная жизнь. Ты хоть и язвителен, но мудр не по годам. Ты очень хороший человек. Можешь ли ты её оставить?

– И снова этот вопрос. Я пришел к тому, что хочу её оставить. Подкидывать только, деньжат на жизнь. И продолжу жить свою жизнь, но без неё.

– Да кто она такая?

– Она моя мать.

Познакомиться с творчеством автора можно,

набрав ник в соцсетях: @alexandrova_writer.

Дмитрах Юлия

Хэллоуин

День была сумрачный, облака заволокли небо и опустились легкой дымкой до самой земли. «Осень», – шуршали золотистые листья, кружились в хороводе и падали на дорожку, выложенную плиткой цвета корицы. Я открыла тяжелую дверь. Прошла вдоль магазинчиков: игрушки, футболки, сувениры.

Вот и мой, где я работаю. Отдел будто принарядился к особому случаю: сумки, раскрашенные попугаями, тиграми, кошками, ярким пятном выделялись на фоне остального товара. На подставке красовалась медная чаша с конфетами, сверху горкой насыпаны разноцветные леденцы – петушки в прозрачных обертках.

Линда, хозяйка лавки, хлопоча с удовольствием рассказывала:

– У нас в городке традиция, после Хэллоуин парада все магазины угощают детей сладостями. Там я приготовила на полках еще пакеты с шоколадками и карамельками. Добавляй, как будут заканчиваться, – Спохватившись напомнила, – Наташа, сегодня ты закрываешь помещение.

Я не побывала на параде, а он пришел ко мне. Каких только персонажей там не было: феи, русалки, ведьмочки, птицы, бабочки. Были и посерьезнее: роботы, рыцари, ниндзи, волшебники.

Я ожидала увидеть скелеты и пугающие костюмы с кровью, а нам принесли праздник, красочный и веселый. Аромат ванили, шоколада, смех и улыбки летали в воздухе.

Вечерело. Во всем здании наступила тишина. Слабо освещенный вестибюль выглядел не респектабельно. Темные отделы казались чудовищами, раскрывшими черные пасти, которых посадили за роллетные решетки.

Высунулась наружу, прохожих почти не было видно. Понизу стелился туман, вот-вот он привидением прокрадется внутрь.

Пора заканчивать рабочий день. Вернулась в свою лавку, потушила там свет. Только я вышла в холл, как услышала, что скрипнула входная дверь. Оглянулась.

Две фигуры стояли в проеме. Одна с большой круглой головой, широкими плечами, под два метра ростом, другая пониже и поменьше в объёме. Неприятный холодок побежал мурашками по спине. Я опомнилась, тотчас шагнула обратно и опустила решетку за собой. Ах, телефон! Оставила сумку с телефоном! Ее там загораживает урна, но вдруг заметят. Что же делать?

Набралась храбрости, пробасила грубовато:

– Что вам тут нужно? Магазин закрыт.

В ответ – тишина, только слышны приближающие шаги. Топ-топ-топ… Сердце заколотилось. Я прижалась к стене и наблюдала, как мимо шагала пара желтых кед. Они направились в конец вестибюля. И тут меня осенило. Желтые кеды маленького размера! Я осмелела. Повторила более уверенно:

– Что вы хотите? Освободите помещение.

И тут неожиданно из фигуры пропищал голос: