Данил Сазонтов "Солдат"

– Куда после школы собираешься?

– В военное училище скорее всего или просто в армию пойду, – сказал Вадим.

– Получается мы вместе туда пойдем? – удивился я.

Вадим тоже повеселел.

– Серьезно? Ты тоже в училище поступать будешь?

– Если я туда не пойду, боюсь, что папа со мной тогда сделает.

– То есть военное училище в Новосибирске?

– А какое еще? Это ближайшее от нас.

– Ты же с Павловска?

– Почти. С Сибирского. Это недалеко.

– А точно, ты же говорил. Я с Павловска.

Я удивился такому стечению обстоятельств. Зато теперь одно знаю точно – Вадим мой друг, мой первый друг, с которым мне хорошо. Из-за постоянных переездов я так и не смог найти компанию, где мне бы было хорошо. За Вадима я решил держаться.

***

Как я уже говорил, военная подготовка у меня началась с самого рождения. Мое будущее было определено с того момента, когда мама узнала пол его будущего ребенка. После лагеря мы никуда не переезжали вот уже два года. В Сибирском у меня появился еще один друг. Его звали Никита Сабурин, мой одноклассник. Приземистый, коренастый пацан с плоским лицом. Мне очень нравилась его походка – короткие шаги, руки маховыми движениями по обе стороны туловища активно помогали переставлять ноги. Выглядело со стороны довольно забавно. Никиту по походке можно было вычислить из миллиона. Он пришел ко мне в класс по ходу учебного года в марте. Его родители, как и мои, часто переезжали с места на место. Они у него вроде бы тоже были военными. Никита был разговорчивым и первым заговорил со мной. Рассказывал всегда много историй. Моя мама его тоже полюбила. Описывая его, она говорила «живчик».

У нас в Сибирском имелось небольшое озеро. Мы часто ходили туда с Никитой купаться летом. Нашим местом считалась бетонная плита, не понятно как попавшая на берег озера. Она наполовину уходила в воду, а другая половина лежала на берегу так, что образовывала ровную плоскость, где мы кидали свои вещи, а потом загорали. У нас была маленькая компания. Два соседских пацана и девчонка, такая пацанка. Детство проходило беззаботно, но в один из дней, кажется это было осенью, папа объявил о переезде в Павловск.

С одной стороны мы были рады за папу, что его повышают и дают больше полномочий. Он всегда стремился дослужиться до высоких званий. Поначалу я протестовал. Мне никак не хотелось расставаться с Никитой в первую очередь, да и вообще с остальными. Там еще мама пыталась как-то повлиять на папу, но он стоял на своем, лохмача мне голову и говоря, что-то вроде: «Новых друзей найдешь». А может быть я не хочу новых, мне старые нравятся. Но приказ старшего есть приказ. Мы собрали сумки и снова перекочевали в новый город. Я нашел в переезде плюсы. Во-первых, недалеко от Сибирского. Часа три-четыре на машине и уже Павловск. Значит можно будет видеться с Никитой и остальными. Во-вторых, в новом для меня городе жил Вадим. Я уже предвкушаю нашу встречу с ним после пионерлагеря. Мы конечно же созванивались, он приезжал в Сибирский ко мне, но не надолго. Теперь же у нас будет достаточно времени, а после школы мы вообще вместе пойдем учиться в военное училище, как планировали.

Павловск являлся большим городом. От уютного Сибирского он отличался широкими проспектами, количеством людей, машин, всего. Тут имелись высокие здания. Ночью они красиво подсвечивались фонарями. Новый город начал мне нравиться.

Я окончил школу не как отличник, чего желал отец. У меня имелось целых пять четверок: по алгебре, русскому, Черчению, биологии и пению. Зато итоговая пятерка по истории меня очень радовала. Особенно меня интересовали исторические сражения, когда нам рассказывали про тактику ведения боя, про то, какое оружие использовалось в те времена. С Вадимом общался постоянно. Мы как не разлей вода всюду появлялись вместе.

Летом того же года я перебрался в Новосибирск, в военное училище. За это я получил от отца в подарок «командирские» часы. При чем они являлись достаточно редкими, выпущенными ограниченным тиражом по заказу министерства обороны СССР. У часов был красивый кожаный ремень темно-коричневого цвета, черный циферблат с гранеными позолоченными краями. Сам корпус тоже позолочен. Вверху на циферблате надпись «командирские», а ровно напротив внизу – «чистополь». Я очень обрадовался такому подарку. С тех пор я их снимал только, когда мылся.

Первым делом по прибытию в училище, в списках вновь прибывших я постарался найти Вадима. К моему огорчению, его записали в другую группу и занятия у нас не совпадали. Зато в свободное от учебы время мы проводили всегда вместе. Случай с Гриней вспоминали с улыбкой, постоянно шутили. Вадим начал встречаться с девушкой из НГУ. Он по какой-то причине не хотел знакомить ее со мной. Я знал только ее имя – Света. Но однажды Вадим все-таки пришел погулять вместе с ней. Девушка не отличалась красотой, но было в ней что-то привлекательное. Надя из лагеря была в сто раз красивее. Света пришла в юбке, чулках и рубашке в синий горошек. Верхние пуговицы она оставила не застегнутыми, заманивая мужской взгляд туда посмотреть. А там было что показать. У Светы были выдающиеся груди, да и сама она была не совсем стройной, но толстой тоже не назовешь. Рядом с ней Вадим сверкал, улыбался, шутил. Я не помню, когда он последний раз был такой раскованный и веселый, так как по жизни он довольно спокойный и не сильно эмоциональный. Мне Света понравилась как человек, как подруга моего друга. Она любила много говорить, была не глупая, могла поддержать разговор на любые темы. За Вадима я порадовался. Втроем мы прошли по парку, съели мороженное, посидели на скамейке. Там я почувствовал себя лишним и решил оставить их вдвоем, сказав, что надо что-то подготовить к завтрашней учебе. Я начал завидовать Вадиму. У него появилась девушка, а у меня никого даже на горизонте не было. Специально кого-то я не искал. Еще родители начали на эту тему частенько со мной разговаривать. Мама приезжала в Новосибирск от силы раз в месяц. Отца, за все время моего пребывания в общаге, я видел только два раза. Первый раз, когда я заселялся, а второй на каникулах. Мама постоянно говорила, что папа переживает из-за отсутствия у меня девушки. Меня же данная тема начала уже просто раздражать. Я поддакивал маме, вздыхал, разводил руками, мол вот так бывает.

– Я присмотрела тебе одну хорошенькую девочку, у нас в Павловске. Живет в соседнем доме, родители хорошие у нее. Когда у тебя каникулы?

– Скоро, – сухо отвечал я.

– Вот приезжай к нам. Я тебя с ней познакомлю.

– Хорошо.

Подобные разговоры проходили у нас на кухне в общаге за чаем. Я не мог жестко ответить матери, сказать, что я сам разберусь. С детства меня вымуштровали, что старший прав, а родители вообще святое. У меня просто язык не повернется сказать что-то подобное. Мама уехала, я ее проводил на автобус, вернулся в общагу и немного загрустил.

Вадим решил отметить свой день рождения в лесу, на турбазе за городом. Он собрал наших общих знакомых по училищу, Свету, даже не забыл про Тоху, о котором я после лагеря больше ничего не слышал. Оказывается Вадим с ним продолжал общаться. Тоха немного похудел после нашей последней с ним встречи. Он пошел учиться на строителя и сейчас живет в Краснодаре. Я обрадовался его появлению, так же как и он моему. Еще на день рождение приехала одна девушка, которая мне сразу понравилась. До этого я ее нигде не видел, решил поинтересоваться у Вадима кто такая. Он разбирал сумки, ставил все на деревянные столы.

– Это кто такая? – спросил я у него тихо, чтобы никто не услышал.

– Где?

– Да вон стоит, – я головой показал на стройную девушку в вязаном свитере, с двумя косичками.

– Это Женя, подруга Нины, а Нина подруга Светы. Они со Светой, кстати, не очень хорошо общаются. Недолюбливают друг друга.

– Почему?

– Откуда я знаю. Света не рассказывает. А что? Понравилась?

– Нет. Просто интересуюсь. Я ее не видел никогда.

Вадим посмеялся. Он понял, что Женя мне сильно понравилась. Я не сводил с нее взгляд.

– Ну подойди к ней, познакомься. Серега, не лечи, она же понравилась тебе. Помнишь, как тогда в лагере? Мне Надя Вавилова нравилась и ты знал об этом, но мне не говорил. Может быть тогда мне не хватило смелости из-за этого, что друг меня не поддержал. А сейчас я тебе говорю, иди и подойди к ней. В конце концов тут никакого Грини нет. Все спокойно.

Вадим засмеялся и ударил меня в плечо. Его слова, сказанные непринужденно действительно дали мне уверенности и сил. Я зашагал в сторону Жени. Она стояла в окружении малознакомых мне девушек. С кем-то я виделся на дискотеках, с кем-то выпивали вместе. Женя сразу обратила на меня внимание. Девочка как будто бы с картинки и куда мне такому дуболому до нее.

– Привет, – сказала мне она первая.

Отступать тут было никак. Я готовился к провалу.

– Привет. Тебя как зовут? – спросил я.

– Женя. А тебя?

Она протянула мне свою нежную, маленькую руку. На среднем пальце красовалось кольцо с небольшим красным камнем. Я пожал ей аккуратно руку. До этого я не держал в руках девичьей руки и боялся ей сделать больно.

– Сергей, можно Сережа, – сказал я после пожатия.

– Давно ты Вадима знаешь?

– Мы познакомились с ним в пионерлагере. Уж пять лет как.

– Ты тоже военным будешь?

– Да. У меня папа генерал, – соврал я для эффекта.

– Ого, ничего себе.

Все это время на меня смотрели ее подруги. Мне было дико неловко. Я не мог двинуться с места, будто прилип. Казалось, что любое мое движение руками или ногами будет максимально смешным и неуклюжим. Поэтому я стоял как рядовой солдат перед офицером с положенной выправкой.

– Чего это ты так напрягся? – заметила одна из подружек.

Она была самая некрасивая. Обвисшие щеки, мясистая родинка на шее, кривые зубы. Я посмотрел на нее молча. Она фыркнула, прямо как Гриня тогда. Я ничего ей не сказал. Девушка пошла по своим делам, забрав остальных. Женя какое-то время постояла со мной, мило мне улыбаясь и потом тоже пошла за остальными.

– Еще увидимся, Сережа, – сказала она уже через плечо.

Я влюбился. Вот мама обрадуется, когда об этом узнает.

Потом вечер перетекал в ночь. Один пацан из нашей компании начал играть на гитаре, а я воспользовался моментом и подсел к Жене за стол. Она сидела на другом краю. Остальные приглашенные постоянно загораживали мне на нее вид. Рядом с ней снова подступило чувство неуверенности. Я очень хотел к ней прикоснуться, но не знал как это сделать. Меня спас гитарист и сам Вадим, который обнял рядом сидящих друзей и стал раскачиваться в разные стороны под всем знакомую песню. Слов не помню, но мотив очень известный. Все остальные последовали примеру Вадима. Женя положила руку мне на плечо, обняв меня. Я не растерялся и тоже ее обнял, а про другую руку забыл. Там сидела одна из подружек. Она зло на меня смотрела за отказ ее обнять, правда девчонка не знала, что у меня не имелось злого умысла, я правда забыл обо всем, когда рука Жени оказалась на моем плече. Я осмелел и потянулся головой к ее голове, мы столкнулись краями лбов. Она мне улыбнулась. Готов многое отдать, чтобы пережить еще раз то мгновение, тот взгляд полный спокойствия, ту улыбку. Она подарила ее именно мне. Женя стала моей первой любовью. После песни все начали вставать из-за стола и ходить по своим делам. Кто обнимался, продолжая поздравлять Вадима с днем рождения, кто подходил к более маленькому столу у мангала, где стояли бутылки с напитками и остатками шашлыка. Я же продолжал сидеть с Женей. Она взяла меня за руку и сказала:

– Пошли со мной.

У меня не было выбора, я не мог ей отказать. Меня сильно заинтересовало, куда она меня внезапно захотела увезти. Женя вела себя игриво, хихикала, пинала на пути ветки и шишки. Мы отдалились от турбазы на чуть-чуть.

– Смотри какая красота, – сказала она, глядя на ясный месяц на небе и не отпуская мою руку.

– Да. И правда красиво, – тихо сказал я, а сам был готов сгореть со стыда, что сказать получилось не очень уверенно. Она точно знала, что я волнуюсь.

– Посмотри как красиво стелется дым от изб.

– Класс.

Внезапно ее лицо оказалось прямо передо мной. Я высокого роста и поэтому она упиралась взглядом мне в грудь. Она смотрела на меня снизу вверх, взяла меня за плечи и потянулась губами к моему рту. Ей пришлось встать на носочки. Я пригнулся к ней дрожа от страха или удовольствия, не знаю. Главное то, что я впервые в жизни поцеловался с девушкой. Женя стала водить мне ладонями по щекам, шее и груди. Она увеличивала напор. В какой-то момент я побоялся, что у меня кончится дыхание. Женя отпрянула, но потом с новыми силами принялась засасывать мои губы. Целовался я, наверное, так себе, так как никогда не имел практики. Но Женю вроде бы ничего не смущало. Мне удалось расслабиться и вот я уже дал волю своим рукам и стал ее трогать. После того как вдоволь нацеловались, мы вернулись к остальным. Она пошла к подружкам, а я, весь сияющий как елка на новый год, подошел к Вадиму. Он был слегка пьян, но это не помешало ему понять без слов, что со мной произошло.

– Поздравляю, – единственное, что он сказал.

После его слов мы обнялись.

***

С Женей у нас все развивалось медленно. Мне хотелось чего-то большего, чем простые прогулки. Она переехала в Павловск из маленького поселка, чтобы поступить в университет на медицинский. Мы виделись не часто, так как я жил в Новосибирске, чему был не рад. Она приезжала ко мне по возможности. Родителям про нее я рассказал сразу. Мама осталась довольной, да и отец отреагировал положительно без лишних материнских эмоций. Его я стал видеть еще реже из-за моей учебы. Мама старалась приезжать ко мне почаще и я ценил ее стремление видеться с сыном.

В один из дней приехала Женя. Я был приятно удивлен, когда увидел одиноко стоящую маленького роста девочку в платьице у ворот нашей общаги. Мы поцеловались и пошли гулять по городу. Новосибирск ей очень понравился, она захотела сюда переехать жить. В голове я молился, чтобы время пошло быстрее и я уже наконец бы закончил учебу и смог бы находится с Женей всегда. Однако у нее были другие планы. Мы шли под вечер по аллее недалеко от моего корпуса, сели на лавочку. Я потом ее должен был проводить на автобус до тети. Она жила в калининском районе, достаточно далековато от моей общаги в советском. У меня хорошее настроение, а у Жени вижу не очень. Она хочет что-то мне сказать. Я решаюсь заговорить первым.

– У тебя все хорошо? Что с тобой? Ты какая-то угрюмая стала.

– Послушай, Сережа, – начала говорить Женя сложа руки между ног, смяв красивое платье. – Мне кажется ты ждешь от меня чего-то, но я не готова.

– О чем ты говоришь?

– Ну ты же ведь любишь меня?

– Конечно, – чуть замешкавшись, ответил я.

– Господи я не знаю, – она почти плакала. – Но я не люблю тебя. Так бывает. Ты очень хороший, правда, но я не могу так. Я вижу как ты ко мне относишься и к сожалению не могу ответить тебе тем же. Ты достоин другого.

Я не знал, что сказать, а Женя тем временем разрыдалась у меня на груди. Мне стало очень обидно от ее слов, но я не показал виду и ничего не сказал, просто принял удар, как положено солдату.

– Ты вообще не любишь меня? – задал я идиотский вопрос.

Она подняла заплаканные глаза.

– Вообще не люблю. Я не могу ничего с этим поделать. Прости. Надеюсь ты поймешь и сможешь меня простить. Нам надо сейчас разойтись, провожать до остановки меня не надо.

– Как же так, Жень? – я не терял надежду на позитивный исход. – Все же было хорошо. Мы целовались, спали вместе. Ты даже знаешь моих родителей. Почему ты говоришь это только сейчас? Для тебя ничего это не имеет значения?

– Я сама не знаю, что со мной. Прости, если сделала тебе больно. Мы можем остаться друзьями.

Я отвел от нее взгляд. Понял, что дальше говорить с ней бесполезно. Я не мог понять в какой момент произошло такое резкое изменение в ее поведении. Ведь до этого момента мы даже не заводили разговоры про наши отношения. Оказалось вот оно как бывает.

– Мы не будем друзьями, никем, ясно? – вспылил я.

– Сережа, прости…

Оля всхлипывала. Мне хотелось даже в такой ситуации ее обнять и успокоить, но я ничего не делал.

– Сейчас ты успокаиваешься, мы вместе идем до остановки, я посажу тебя на автобус Идет?

– Идет.

Никогда в жизни не курил, но в тот вечер захотелось как-то успокоить кипение внутри. Просто слышал, что сигареты в этом деле помогают. Скорее всего врут. Мне нужно было выплеснуть злость. Возможно, она не виновата, но как мне понимать, что только что произошло? Никак не укладывался в голове такой резкий поворот с ее стороны. Мы молча дошли до остановки, подъехал ее автобус. Она потянулась обниматься на прощание, но я сказал, что это лишнее. Я посмотрел на свои часы, увидел размазанные Женины слезы на циферблате, вытер указательным пальцем. Двери скрипуче сомкнулись за ее спиной и больше я данную девушку не видел никогда.

***

Когда я был занят учебой и Женей, то пропустил по новостям сообщение о введение советского контингента в Афганистан. Что это конкретно означало я не понимал, да и из моего окружение никто не знал. Мы слышали, что в Афганистане политический кризис и что братья коммунисты в опасности. Поэтому СССР приходит им на помощь. Я воспитан в идейной семье и мое мнение по этому поводу было однозначным. В какой-то момент в голове начала надоедливо мелькать мысль, что мне нужно ехать туда добровольцем, дабы помочь своим согражданам. Я, как солдат советской армии, не имел морального права спокойно жить, пока там наши сражаются за великие коммунистические идеи и просто друг за друга. Осознание всей ситуации и правильность моих мыслей усиливало желание тотчас отправиться на помощь, словно кто-то нашептывал мне на ухо о необходимости пойти на такой шаг. Я умею недурно стрелять, силен физически, разбираюсь в военном деле. Совсем скоро я принял для себя решение отправиться в Афганистан по завершению моей учебы.

Все мои личные переживания на счет Жени со временем прошли. Я заканчивал обучение, Вадим тоже. В училище меня тянуло к винтовкам с оптическим прицелом. Бесчисленное время я проводил на стрельбище и отрабатывал выстрелы с разных дистанций. Моим наводящем выступал Вадим. В отличие от меня он не так фанатично тянулся к оружию. Я же имел какую-то нездоровую тягу. Оружие завораживало меня, особенно снайперские винтовки. Они красивые, с длинными стволами, настоящие произведения искусств. Я обожал винтовку Драгунова, сокращенно ее называли СВД. Именно с ней мне удалось установить особую связь в училище. Мы стали с ней единым целым. Преподаватели заметили мои способности, стали больше уделять мне времени на тренировках. Мой начальник хвалил меня перед всеми, говорил всем на меня ровняться. Он вообще не плохой мужик. Скольких воинов он воспитал. Благодарен ему навсегда. Помимо владения оружием, я не забывал про мышцы. Мы с Вадимом много времени проводили на площадках, где обязательно присутствовали турники и брусья. Также вспоминали наши детские соревнования в лагере. Надо сказать, что Вадим немного сдал физически, пустив меня вперед.

Пришло время ехать в Павловск навестить родителей перед выпускными экзаменами. Мы с Вадимом встретились на улице перед общагой. Было лето и все кругом цвело и пахло. Недалеко от того места где мы стояли, поднимался маленький пыльный смерч. Там я ему рассказал о своих планах.

– Это достойный поступок, – сказал Вадим. – С нашими офицерами говорил уже?

– Нет пока, да думаю там проблем не будет.

– Ясно.

В нашем разговоре образовалась пауза. Мне в голову пришла мысль, которую я тут же озвучил.

– Поехали со мной.

Вадим прищурился от солнца, подставил руку ко лбу козырьком, чтобы лучше рассмотреть мое лицо. Он будто бы пытался понять шутка ли сказанное мной.

– С тобой? В Афганистан? А если там надо будет в людей стрелять?

– Буду стрелять. К тому же это не люди, а враги народа, антисоветчики.

Про стрелять я сказал с такой легкостью, что даже стало немного не по себе. По мишеням из винтовки – это одно дело, а по живым людям другое. Тут Вадим прав. Но меня не покидало ощущение сопричастности к происходящему на дальних рубежах нашей Родины. Я солдат, такова моя профессия.

– Не знаю Серег. Света не пустит.