Лиза Дасна "Я – не она, она – не я"

– Вы нас можете вместе представить, красивую молодую девушку рядом с этим стариком?

Я уже орала, но потом извинилась, скорее всего, перед покойником, следователь хмыкнул:

– Я вам тут не судья, о вкусах и пристрастиях не спорят, и почему вы его стариком называете, он очень даже хорош.

– Если для вас он так хорош, вот и женитесь на нём.

– А тут вы, Юлия Сергеевна, ошибаетесь, я с ним здесь не живу, а вот он живёт в этой квартире, у него даже прописочка имеется, и штампик в паспорте тоже есть.

– Вы что, что-то запрещённое употребляете, раз такие выводы делаете?

– Нет конечно, вы лучше сами посмотрите.

Он протянул мне паспорт, я стала изучать, Соколов Виталий Александрович, 1961 года рождения, после чего сразу сказала:

– Он старше моих родителей, и вообще, это не мой партнёр, а просто, наверное, похож.

– Читайте дальше.

Так, место рождения – Киргизия, город Бишкек, ну точно, такого я не знаю, продолжила читать, семейное положение сначала привело меня в ужас, потом я вчиталась, наверное, он был женат на моём близнеце. Там так и написано – супруга – Крошина Юлия Сергеевна, 20 апреля 1996 года рождения, они поженились в 2019 году, и он действительно прописан в моей квартире, если она, конечно, моя.

– Классная шутка, – рассмеялась я, – и где тут у вас скрытая камера, ваш труп просто бесподобен, а если вам так интересно, я не Крошина вовсе, моя фамилия Некрасова Юлия Сергеевна, и родилась я 21 апреля 1996 года.

Следователь не оценил мой смех и попросил уже мой паспорт, я и ответила:

– Да пожалуйста.

Выйдя в холл, сняла сумку с крючка и принесла на кухню, достав паспорт, протянула ему, следователь стал изучать. Сначала он долго сравнивал меня с моей же фотографией, через пару минут заявил:

– Юлия Сергеевна, вот объясните мне, зачем вы всё отрицаете?

– Что – всё?

– В первую очередь себя и свою фамилию, ну и вашего покойного супруга, когда у вас в паспорте всё указано, и давно вы причёску поменяли?

Я нервно выхватила свой паспорт, сразу перейдя на страницу семейного положения, а там, мать вашу, красуется штамп, что я замужем за этим трупом, Соколовым Виталием Александровичем, посмотрела прописку, она моя. Открыла фото и опять чуть в обморок не упала, на меня таращится мой близнец, который разъезжал на моей машине у меня на даче, та рыжая с короткой причёской, она и была Соколовой Юлией Сергеевной. Изучив всё досконально, я заявила:

– Это не мой паспорт, первое – у меня паспорт с другим номером и серией, второе – фото не моё, фамилия с датой рождения не совпадают. И вообще, квартира не моя, тут всё не моё, мне это подменили, и у меня никогда не было мужа.

– Значит, сотрудничать не хотите?

– В вашем абсурде? Нет конечно.

– Вот и отлично, сержант, ведите понятых, будем обыск проводить.

– Извольте ордер показать.

– На что?

– На обыск, естественно.

– А зачем он вам нужен, если вы утверждаете, что квартира не ваша.

Я притихла, он продолжал:

– Видно, вы не до конца понимаете, что тут происходит.

– Ну просветите тогда.

– В данной квартире произошло убийство, и вы – главная подозреваемая.

– А с чего вы это взяли? Может, его в другом месте прикончили.

– Да, всё возможно, и он решил домой прийти, чтобы в спокойной обстановке богу душу отдать. А всё-таки, за что вы его убили, семейная ссора или ещё что-то?

– Вы, похоже, окончательно свихнулись, меня не было дома с 28 апреля с 7 утра, а вот если бы была и увидела у себя этого мужика, тогда точно прибила бы.

– Значит, вы признаётесь в убийстве?

– Ты мужик, по ходу спятил, чтобы такое говорить, ты меня вообще слушал, я же тебе русским языком сказала, не было меня дома, я на даче была.

Вошли понятые с сержантом, интересно, где он их добыл, я опять потребовала ордер и всем заявила, что против всяких обысков, на что следователь сказал, что при убийстве ордер не нужен, так что они могут приступать. Сержант спросил, что искать, следователь сообщил, что документы, фотографии, мужскую одежду и оружие или то, чем его убили. Они пошли с понятыми в комнату, а я ушла в себя, кто мог так надо мной пошутить, или тут что-то другое? Вышел врач и доложил следователю, что смерть наступила 5—6 дней назад, точнее скажет после вскрытия, причиной смерти стал удар в затылочную часть головы острым и длинным предметом.

– И что это, по-вашему, могло быть? – поинтересовался следователь.

– Без понятия, – пожал плечами врач, – он размером с крупный гвоздь, только намного длиннее, возможно – заточка, и чтобы его туда загнать, нужна очень большая сила или приличная кувалда, отчёт будет к вечеру.

Следователя это заявление озадачило, он внимательно рассматривал меня, видно, у него не сходилась картина убийства. В кухню начали заносить вещи, точнее – сумку, в ней вещи, между прочим – мужские, следователь оживился, а я поникла.

– Так, Юлия Сергеевна, – обратился он ко мне, – и сейчас будете говорить, что это не ваш супруг и не его вещи?

– Естественно, как я вам уже сказала, это не мой муж, и этих вещей тут никогда не было, кто угодно мог эту сумку притащить, и заметьте, мои вещи тоже подменили, как и продукты в холодильнике, и мой паспорт, и вообще, тут всё фальшивка.

Потом принесли фотки в рамке и альбомы, следователь стал их рассматривать, после чего передал мне, я приступила к просмотру, взглянув на первые три фото, сказала:

– Это всё подделка, у меня не было таких фотографий, и тут девка совсем другая.

– Мы всё проверим, – кивнул следователь, – а сейчас посмотрите на документики.

Он протянул мне пачку, первое, что попалось, свидетельство о моём рождении, я вчиталась и сразу сказала, что это не моё, тут вообще ничего не совпадает, и родители не мои, и родилась я не в эту дату. А вот свидетельство о браке уже даже смотреть не стала, так и сказала, что это не моё. Следователь взглянул на мою сумочку и спросил, может ли он посмотреть, я разрешила, он аккуратно начал всё оттуда вынимать. То, что в ней лежало, меня удивило и озадачило, там были не мои вещи, нет, они конечно похожи, но не мои, так и сказала, после чего взяла сумку и стала искать свой рабочий телефон, но его там не было, может, на даче забыла. Следователь опять подло улыбнулся и продолжал осмотр, когда вошёл сержант с понятыми и доложил, что больше ничего нет. Следователь дал им бумаги на подпись и сказал, что они свободны, потом протянул бумагу мне, чтобы я ознакомилась и подписала, это была подписка о невыезде. Отлично, подумала я, вот и отдохнула, лучше бы на работе осталась, и тут меня осенило, стоп, мне же шеф угрожал, это точно его рук дело, так и сказала следователю, а тот, прямо как попугай:

– Мы во всём разберёмся.

Ещё час они описывали вещи и документы, снимали мои отпечатки пальчиков, лазили в рот палочкой и что-то выковыривали из-под ногтей, в заключение даже фотосессию провели. Потом я за всё расписалась, и они стали это выносить, следователь сказал, что завтра мне наберёт или сам заедет, всё будет зависеть от результатов экспертизы. Они пошли к выходу, я возмутилась:

– Куда это вы собрались, а труп свой кто забирать будет?

Сержант даже хихикнул, а следователь ответил, что его давно забрали и всё почистили. Все ушли, а я растерянно осталась стоять в дверях, если честно, ничего не понимала, может, это всё-таки сон, ну не может такое взаправду быть. Как я могла, даже чисто гипотетически, выйти замуж за своего партнёра, пусть он был и хороший, но он же старик, к тому же женат и имеет троих детей, двое даже старше меня. Закрыв дверь, заглянула в гостиную, трупа там уже не было, и запах почти пропал, но заходить туда не рискнула, пошла на кухню и стала искать в шкафу коньяк. У меня всегда бутылочка припасена, а тут пусто, зато в холодильнике бутылка водки, хотя я её не употребляю, и пиво нашлось, откуда там это всё взялось, даже думать не хотелось. Делать нечего, сейчас не та ситуация, чтобы капризничать, достала бутылку, оглядела содержимое холодильника и пришла к выводу, что он точно не мой, да просто не ем я такую еду и точка. Налив себе рюмашку, стала уже тщательно изучать свой телефон, и что вы думаете, он тоже не мой, нет, модель и цвет те же, но вот содержимое точно не моё. Номера незнакомые, хотя встречались рабочие и родителей, приложения, кроме банковского и такси – другие, а кто все эти люди на фото, я вообще понятия не имею. Выпив, ещё раз набрала папе, как ни странно, соединение произошло, и даже папа ответил, это что, мой телефон передумал помирать, видно, решил, что одного трупа вполне достаточно? Я не стала ходить вокруг да около, а сразу спросила, когда я родилась и его с мамой фамилии, ответ мне, естественно, не понравился, да ещё пришлось выслушать, что я спятила. Ладно, раз вы так, подумала я, и выдала:

– Приехала я сегодня домой, а у меня в гостиной труп, и воняет на всю квартиру.

– Что значит – труп? – опешил папа, – И откуда он там взялся?

– А мне почём знать, лежит себе в луже крови.

– А кто это?

– Вот не поверишь, заказчик мой, а следователь стал утверждать, что это мой муж, и что он у меня даже прописан, а самое интересное, у него имя и фамилия другие.

– Ты что хочешь сказать, Виталий нашёлся мёртвым?

– Откуда мне знать, нашёлся он или пропал, я понятия не имею, кто такой этот твой Виталий.

– Юлька, с тобой всё хорошо?

– Нет конечно, вот сижу, водку пью и тебе звоню.

– Никуда не выходи, я сейчас приеду.

– А я и не могу, так как подписку о невыезде давала.

– Дурочка, она тебе не запрещает выходить, ты не можешь только уезжать за пределы региона, вот и всё.

Я прикинула, что ему ехать минут сорок, выпив ещё, немножко осмелела и пошла делать свой обыск в квартире, через десять минут уже была уверена, что это не моя квартира и не мои вещи. Папа приехал, как и обещал, весь на взводе, сначала смотрел на меня с большим подозрением, будто приведение увидел, ну я и поинтересовалась:

– Что не так?

– Мне не нравятся твои разноцветные волосы, ты что, их нарастила? И вообще, ты на себя не похожа.

Потом спросил, где это произошло, я показала, он пошёл, видно, всё изучать, когда вернулся на кухню, заявил:

– Да, ну ты и влипла.

Он попросил меня ещё раз всё рассказать, мне не жалко, я и повторила с самого начала, папа был в шоке и стал утверждать, что на даче я не могла быть, так как звонила ему из аэропорта 28 апреля вечером, тут уже меня понесло:

– Ты спятил, мы сегодня с тобой разговаривали, я же на даче была.

– Да, всё верно, ты туда поехала прямо из аэропорта 2 мая и мне набрала, – он полез смотреть в телефон, – уже возле дома в 17.23 первый раз.

Так, а это что может означать, это что, та рыжая где-то летала, потом вернулась на дачу, и она его дочь, а я тогда чья? Ну не может он надо мной так издеваться, а самое главное, зачем ему это нужно?

– Ты генералу звонила? – поинтересовался папа.

– Кому? – икнула я.

Он назвал фамилию, пришлось ответить, что впервые слышу и вообще у меня нет знакомых генералов, и тут раздался звонок в дверь, папа велел:

– Сиди, я сам открою, это Стас, наверное.

Он пошёл к двери, а я ушла в себя, что ещё за Стас такой, у меня нет друзей с таким именем, и тут на тебе, в кухню влетает мой шеф, я чуть в обморок не свалилась. А этот извращенец подбежал ко мне и начал обнимать, ну я и отключилась, видно, такого уже пережить не смогла. Когда меня привели в чувство, я потребовала объяснений, и они, перебивая друг друга, стали загружать меня невероятными подробностями. Я поняла только одно, мы с моим шефом то ли друзья, то ли ещё кто-то, он вхож в мой дом и знает моего папу, после этого осознания у меня чуть вся водка не вышла обратно, с трудом удержала. Встав, дошла до холодильника, взяла банку пива, сделала глоток и спросила:

– В какой секте вы состоите или что, в одной палате в дурке лежали?

– Ты что помнишь последнее? – уточнил Стас.

– Смотря с какого момента.

– Когда у тебя начались провалы в памяти?

А что, возможно он прав, и это я спятила, а не они, но покоя мне не давали моя причёска и паспорт, это никак не вписывалось в общую картину моего сумасшествия, немного подумав, ответила:

– С 28 апреля, когда мы с тобой поругались, я написала заявление на отгулы и уехала на дачу до 11 мая.

– Этого просто быть не может, – Стас аж побледнел, – я не понимаю, про какое заявление ты говоришь, и при чём тут я. Мы 28 апреля поздно вечером к тебе в Сочи улетели, а вернулись вчера днём, ты сразу поехала к себе на дачу, а я на работу. И да, когда ты успела посетить парикмахера и нарастить волосы, да ещё и перекраситься в такую радугу, кстати, тебе так больше идёт, ты на озорного подростка смахиваешь.

Нет, кто-то из нас точно спятил, я так и сказала, что мы по определению никуда вместе полететь не могли, тем более в Сочи, и заявила:

– Хватит с меня ваших шуток, мне вашего труппа вполне достаточно.

– Да, а почему следователь назвал его твоим мужем? – заинтересовался папа, – Ты что, с ним так и не развелась?

– Очень смешно, я никогда и замуж не выходила. А если вы про моего будущего мужа говорите, то знайте, он пока меня только во сне частенько посещает, ну вы поняли, шикарный принц на белом жеребце.

– Хватит дурачиться, – рассердился папа.

– Я и не дурачусь, у меня в жизни не было мужа, иначе я помнила бы, и да, я не настолько спятила, чтобы выходить замуж за мужика, который старше моего отца и имеет жену и троих детей, я не способна семью разрушать, воспитание не то.

Они опять в статуи превратились, и тут Стас заявляет:

– Ты что, сначала сама его похитила, а потом убила и притащила в квартиру, что ли?

– Всё, с меня на сегодня хватит, проваливаете в свой дурдом, откуда вы сбежали, оставьте меня в покое.

Я стала их выгонять, и у меня получилась выставить их за дверь, они обещали звонить и утром меня навестить. Так, любительница чужих мужей, тебе нужно срочно поспать, возможно, когда ты проснёшься, всё само собой рассосёться, так я и поступила, улеглась и уснула. Разбудил меня звонок в дверь, с трудом разлепила глаза, сегодня уже 4 мая, за окошком светит солнышко, не то, что вчера, на часах 9.15. Это кого ещё принесло в такую рань, встала, подошла к двери и грубо спросила:

– Кто там?

– Юлия Сергеевна, откройте, пожалуйста, это следователь.

Вот блин, значит, это не сон, и мой кошмар решил продолжиться, пришлось открыть. Он был, как ни странно, очень галантен и вежлив, в общем, не таким придурком, как вчера, я предложила:

– Проходите, кофе будете?

Он не отказался, сначала я поставила чайник и пошла умываться, потом делать бутерброды, так как моей еды там по-прежнему не было, видно, она решила сбежать от меня. Следователь представился и доложил мне по всей форме, что он Воронов Константин Петрович, но я могу называть его просто Константином. Ого, какое одолжение он мне сделал, это прогресс, я стала его рассматривать, при этом жуя свой завтрак. Ему лет 35, наверное, коротко подстрижен, спортивный и очень большой, нет, не ростом, хотя он выше меня, просто такое телосложение, а может в качалку ходит. И, как ни странно, симпатичный, я аж загляделась, дожевав, спросила:

– Чем обязана, вы что, уже преступника нашли?

– Не совсем так, но мы нашли что-то необъяснимое.