Таинственная дверь
Александр Другов
Вероника и её младший брат Владик волею случая попадают в средневековое королевство. Здесь Вероника становится принцессой, а Владик – одним из придворных. Им предстоит избежать множества опасностей, найти новых друзей, но прежде чем вернуться в наше время, им нужно обязательно отыскать и возвести на трон настоящую принцессу, которая станет править справедливо, ради будущего своего королевства и подданных
Таинственная дверь
Александр Другов
Иллюстратор Андрей Егоров
© Александр Другов, 2023
© Андрей Егоров, иллюстрации, 2023
ISBN 978-5-0060-7654-9
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Глава 1
Собираясь в средневековье, в этот волшебный мир отважных рыцарей, прекрасных принцесс и сладкоголосых менестрелей, непременно подденьте под рубашку кольчугу, запаситесь надёжным кинжалом и бутылочкой доброго противоядия.
А потом просто плюньте на эту идиотскую затею.
Владик.
Нет, это нормально? Сестра родная не узнаёт! Владик громко зашептал:
– Вероника. Вероника. Ника!
Стоявшая в окружении нарядных дам Вероника посмотрела на него строго, даже холодно, явно не узнавая. Лиф её бархатного платья был вышит серебряной нитью, вишнёвая ткань тяжёлыми складками спускалась на каменные плиты замка. На голове была ажурная золотая корона, она переливалась крупными рубинами, изумрудами и жемчужинами.
Владик протолкался между стоявшими перед ним придворными и сначала подмигнул, а затем состроил рожу, высунув до предела язык. Обычно Вероника заливалась смехом, когда он так делал, но сейчас вместо этого медленно перевела взгляд на какого-то полноватого парня в курточке и штанах в обтяжку, который стоял в толпе в первом ряду. И парень этот тоже был странный. Таращился на неё, глаз не отводил. Может, его заколдовали? Мало ли что у них тут случается. Была ещё сказка, вот про такого же типа. Он то ли съел что-то, то ли упал и головой ушибся. И сидел после этого на северном полюсе, палочкой слова из льдинок собирал. Дурак дураком. А сестра его потом спасла.
Стоявшая рядом с пухлощёким парнем высокая женщина наклонилась и что-то негромко и строго сказала ему. Парень покраснел и исчез в толпе, чтобы тут же возникнуть рядом с Владиком. Проходя мимо, он толкнул Владика в спину и ушёл, не извинившись. Надо было бы догнать наглого оболтуса и дать ему хорошего пинка, но Владик сдержался. Ничего, судя по всему, он тут застрял надолго, время придёт, сочтёмся.
Голова шла кругом. На стенах трещали восковые свечи, в огромном зале было душно, вечерний летний воздух из стрельчатых окон замка не приносил прохлады.
Нет, но надо же было так вляпаться! И Вероника стоит, как кукла. А ведь она сама предупреждала, ведь она сама ему говорила.
Но обо всём по порядку. Вот с чего всё началось.
* * *
– Владик, даже не думай.
Владик ничего не ответил. Этот приём он называл «меня тут нет». Он с малых лет прочно усвоил – есть ситуации, когда лучше сделать вид, что ты ничего не слышишь. То есть потом взрослые всё равно примутся на тебя орать, но зато ты сможешь сказать, что ты ничего не слышал, что тебя ни о чём не предупреждали. И что ты не виноват в том, что произошло. А если у тебя энергичная натура и если ты десять раз на дню устраиваешь в доме переполох, такой приём бывает весьма и весьма полезен.
К тому же Владики правда просто не мог оторвать глаз от двери. Дверь была совсем неприметной, особенно в их огромной кухне. Маленькая такая дверка, с начищенными латунными ручкой и засовом и на латунных же петлях. Родители сегодня в первый раз привезли их с Вероникой в эту квартиру, где все они теперь будут жить. Такого он раньше не видел – на кухне была эта самая вторая дверь. Он спросил отца, куда она ведёт, что там, за ней. Отец объяснил, что дом этот очень старый, дореволюционный. За дверью чёрный ход – в давние времена, когда печки топили углём, через этот чёрный ход на кухню приносили уголь. И не только уголь, продукты тоже поднимали по этому ходу. И мусор тоже выносили по нему. Чтобы господа, которые жили в этой квартире, не наблюдали всю эту неприглядную хозяйственную изнанку жизни. Сами-то они, господа, поднимались по парадной лестнице, с ажурными коваными перилами, мраморными ступенями и разноцветными витражами в окнах на лестничных площадках.
– Владик, ты слышал? Даже не думай.
Владик недовольно ответил.
– Я и не думаю.
– Ты не думаешь, ты замышляешь.
Владик поморщился. Вероника. Ника. Его сестра, она была старше всего-то на четыре года, а вела себя так, как будто была ему бабушкой – вечно всё запрещала, контролировала, выговаривала. И смотрела, чтобы с ним ничего не случилось.
Но дверь-то, дверь! Что за ней? Там мог быть клад, который спрятали сто лет назад, или сколько там лет этому дому. Или карта, которая показывает, где спрятаны сокровища. Или…
Вероника взяла его за руку и повела с кухни.
– Мама сказала разобрать вещи.
– Да помню я!
В своей комнате Владик от расстройства плюхнулся на кровать и уставился в потолок. Надо подождать, когда все улягутся спать. И ночью пойти и открыть эту дверь. У этого плана был один минус – ночью по незнакомой тёмной квартире-то ходить – не самое приятное занятие даже для таких отважных людей, как он, а уж открывать дверь, которая ведёт невесть куда…
В это время в своей комнате Вероника задумчиво перекладывала вещи с одного места на другое. На самом деле она лучше понимала Владика, чем он мог подозревать. Ей самой ужасно, невероятно, невыразимо хотелось узнать, что это за таинственная дверь. Правильнее всего было бы дождаться, пока родители уйдут в магазин или по делам, и тогда… А Владик? Брать его с собой было непедагогично. И потом, там может быть опасно. А ещё хорошо было бы осмотреть этот самый чёрный ход одной, чтобы потом дразнить брата. Вот! Это был отличный план.
Вероника неслышно вышла из комнаты, добралась до кухни. Таинственная дверь была перед ней. Вероника прикрыла глаза, не решаясь сделать решительный шаг. Наконец она отвела задвижку и потянула латунную ручку. Дверь неслышно открылась…
В своей комнате Владик поднялся, чтобы всё-таки начать разбирать вещи, и замер. Из своей спальни родители громко звали:
– Вероника иди, забери свои платья! Мы их случайно в свою коробку положили!
Вероника не отвечала.
– Вероника, слышишь?
Владик насторожился. Почему она не отвечает? Не слышит? Не может такого быть. Где она тогда? А если…?! Точно!
Владик опрометью бросился на кухню.
Так и есть. Дверь чёрного хода была приоткрыта.
Обманула! Ему запретила, а сама открыла! И теперь всё найдёт. И клад. И карту. И ещё неизвестно что.
Владик решительно шагнул в темноту и плотно прикрыл за собой дверь. Узкая лестница вела вниз. Ступеньки были крутыми. Из маленьких окошек с мутными стёклами едва пробивался свет. Владик спускался осторожно, боясь оступиться и собирая в кулак свою волю – кто знает, что можно встретить на лестнице, на которую нога человека не ступала лет, может, сто. Хотя нет, Вероника перед ним здесь уже прошла. Но где она?
На нижней площадке он с облегчением вздохнул. Над дверью на улицу было небольшое полукруглое окно с разноцветными стёклами. Солнечный свет пробивался через него, рассыпаясь по полу жёлтыми, алыми, изумрудными пятнами.
Теперь у него было два пути. Один – выбраться на улицу, если входная дверь отперта. Но тогда придётся объяснять родителям, каким образом получилось так, что вместо своей комнаты вдруг оказался у входной двери в квартиру, причём снаружи. Другой вариант – подниматься обратно по тёмной лестнице. Настоящие исследователи не идут под одному и тому же пути дважды. И ещё на лестнице было темно и не интересно. Владик решительно взялся за ручку двери на улицу…
– Эй!
Он подпрыгнул от хриплого возгласа за своей спиной.
– Ты как сюда попал?!
Владик оглянулся и похолодел. Перед ним стоял отвратительного вида мужик. Очень старый, лет сорок, или пятьдесят или даже больше. Лохматый, с кошмарной всклокоченной бородой, одетый в какую—то непонятную свободную хламиду, как будто сделанную из мешка. В одной руке он держал кусок хлеба с колбасой, а другую угрожающе протягивал к Владику, пытаясь схватить его за плечо.
– Куда собрался?!
Владик лихорадочно решал, как поступить. Путь обратно к лестнице и дальше в квартиру, к родителям преграждало это нечёсаное чучело в непонятной одежде. А дверь на улицу… Да, это был единственный выход!
Владик крутанулся на месте, схватил тяжёлую ручку двери и толкнул её. Дверь не поддавалась. Дикий мужик опустил на его плечо тяжёлую ладонь. В качестве ответного хода Владик повернул голову и хватанул мужика зубами. Мужик взвыл:
– Э, ты чего творишь?!
Это был вопрос риторический, то есть такой, на который ответа не требуется, потому что и так всё ясно. Владик его укусил, что тут непонятного? И Владик вместо ответа изо всех сил навалился на дверь.
– Пацан, не надо! Не открывай!
Ага, ищи дурака, так я тебя и послушался. Дверь с душераздирающим скрипом распахнулась. В глаза Владику ударил солнечный свет. И он вывалился наружу.
* * *
Владик нёсся по улице, слыша за собой буханье разбитых сапог мужика и его удаляющиеся вопли:
– Стой! Пацан!
Дома, прохожие, невесть откуда взявшаяся лошадь…
Наконец хриплые вопли стихли, Владик перешёл на шаг. Переведя дыхание, он огляделся и только тут понял, что попал в весьма странное место. Улочка, сдавленная двумя рядами двухэтажных каменных домов с деревянными ставнями и крышами из бурой черепицы, мостовая, вымощенная неровными камнями, на которых то и дело подворачивались ноги, узкие канавки для стока дождевой воды. И ещё вонь. Пахло мерзко. Почему это так, стало ясно, когда на пороге одного из домов появилась вполне милая девушка, которая некоторое время глазела на него, открыв рот, а потом неожиданно выплеснула на камни содержимое ночного горшка. Что в нём было, может догадаться каждый, кто в юном возрасте сиживал на подобной посудине.
– Ты что, одурела?
Девушка не обратила внимания на негодующий вопль Владика, поправила на голове чепец и скрылась в доме. Дверь за ней захлопнулась.
Нет, определённо странной была эта улица. Конечно, они с Вероникой никогда не были с другой стороны их нового дома, просто не успели. Как можно догадаться, там должен быть двор. Почти у каждого дома есть двор. Или другая улица. Или переулок. Но не этот же кошмар с горшками!
Стоп, а если вернуться? Он отбежал от дома не так уж и далеко. Главное найти ту дверь, естественно, ни в коем случае её не открывать, а обойти дом и зайти через подъезд. Идея!
Владик отправился в обратный путь. Странное дело. Здесь он пробегал, вот тут он тоже был – запомнил, что стояла вот эта привязанная гнедая грустная лошадь. А дальше стоял как раз их дом с дверью на чёрный ход…
Только сейчас никакого дома здесь не было. А был пустырь. Куда делся целый дом? Не такой уж он был и большой, скажем, Зимний дворец или даже гимназия, где они с Вероникой учились, значительно больше. Но всё же натуральный каменный дом, не коробка спичек.
Владик поплёлся дальше. Он уже начал уставать от треволнений этого беспокойного дня. И ещё хотелось есть. Очень хотелось есть. Он попытался отвлечься от мыслей о еде, думать о чём-нибудь другом. Но получалось не очень. В памяти против его воли всплывали пельмени, сосиски, котлеты, борщ, грибной суп. И пирожки! Пирожки с мясом, капустой, грибами и даже, что просто невероятно, с картошкой! Никогда он не любил пирожки с картошкой, а тут они явились перед глазами. Жареные, румяные, а если разломить – с дымящимся картофельным пюре внутри, в котором видны золотые вкрапления жареного лука. И вот если к таким пирожкам да горячего сладкого чая…
– Ай!
Что-то свистнуло за спиной, его обожгло, боль была просто нестерпимой.
– Шапку долой, наглец!
Владик крутнулся на месте – мимо него ехала процессия. В окружении всадников в позвякивающих кольчугах и отливающих серебром шлемах и наплечниках на сером в яблоках коне ехал неприятного вида человек в серой шапочке и сером же плаще. Он оглянулся на крик Владика и кротко улыбнулся, однако его глубоко посаженные глаза смотрели неприятно, холодно и цепко. Увидев, что господину понравилось наказание для непочтительного юнца, всадник снова занёс плеть. Не дожидаясь, пока его снова хлестанут по спине, а того хуже – по голове, Владик нырнул под брюхом лошади и оказался за спиной всадника.
