Онто Генез "Чувствовать. Сборник рассказов"

– Я не знаю.

– Значит, ты не интересуешься модой. Значит, тебе не важно быть модным. В таком, случае, что стоит за твоим желанием носить кроссовки Р?

– Ну, я же уже сказал, что я хочу быть, как эти ребята.

– Но ведь они дружат с тобой, несмотря на то, что у тебя нет кроссовок Р. Как вы подружились?

– Да какая разница!

– Мне интересно.

– Это неважно. Я хочу кроссовки Р, я не хочу всё это обсуждать!

– Почему ты кричишь? Может быть, я затронула какую-то болезненную тему, на которую тебе неприятно говорить?

– Да! Они общаются со мной, потому что я даю им списывать домашние задания и помогаю решать контрольные работы! Если у меня будут кроссовки Р, то они будут со мной дружить.

– Не будут. Мне очень жаль, но они всего лишь тебя используют. Если бы они тебя ценили как человека, то они дружили бы с тобой в любом случае. Если ты купишь кроссовки Р, то ты будешь давать им списывать в кроссовках Р, больше ничего в ваших отношениях не изменится.

– Изменится! Вова и Миша стали дружить с Пашей, когда он начал носить кроссовки Р.

– Я не хотела бы, чтобы ты считал нормальным, что люди ценят тебя не за твои личные качества, а за внешние атрибуты. Ты ведь дружишь с детства с Ромой, у вас всегда были хорошие отношения и вроде бы совпадают интересы, увлечения.

– Да, но Рома не нравится девочкам.

– Вот мы и добрались до сути вопроса. Девочкам нравятся эти мальчики, которые ходят в кроссовках Р?

– Да!

– Всем девочкам?

– Почти всем.

– Ты хочешь нравиться почти всем девочкам или среди них тебя интересует какая-то конкретная девочка?

– Почти всем.

– Это говорит твоя потребность в восхищении, и это нормально. Ненормально только то, какой ценой ты хочешь её получить. Представь, что у этих мальчиков пропала возможность одеваться модно. Сними с них все эти вещи. Что от них останется?

– Вова и Миша – футболисты. Паша вроде бы тоже начал заниматься футболом.

– Мальчики – футболисты. У них, кроме кроссовок, есть общая тема, им есть о чем поговорить. Тебе интересен футбол?

– Нет.

– Что ты будешь с ними делать? Ходить и молчать? Или говорить о том, что тебе не интересно?

– Думаешь, они только о футболе говорят.

– Как правило, люди в основном говорят о том, что их интересует, чем они занимаются.

– Я буду предлагать им другие темы.

– Какие?

– Ну, не знаю, много интересных тем.

– Каких, например?

– Я узнал о новом блогере, который интересно рассказывает о природных явлениях, физических теориях, связывает это между собой. Это очень интересно.

– Интересно тебе и Роме. Как ты думаешь, людям, которые даже не могут самостоятельно сделать домашнее задание по физике, интересна физика как предмет для обсуждения за пределами школы?

– Думаю, я смогу их заинтересовать.

– Заинтересуй.

– Для этого мне нужно быть в их компании, а для этого мне нужны кроссовки.

– Смотри, что получается: ты хочешь, чтобы тобой восхищались, для этого ты хочешь подружиться с мальчиками, которыми восхищаются; для того, чтобы с ними подружиться тебе нужно купить кроссовки Р, чтобы попасть в их компанию, и, чтобы закрепиться в их компании тебе нужно либо увлечь их физикой, либо самому увлечься футболом. Ты простых путей не ищешь. Это долгий и рисковый путь. Не факт, что получится.

– А что делать?

– Пользоваться теми ресурсами, которые у тебя есть: развивать знания по физике, участвовать и побеждать в школьных олимпиадах, которые дадут тебе не только восхищение от гораздо большего числа девочек, чем девочки в твоём классе, но и настоящую уверенность в себе, которая не будет сниматься с тебя вместе с кроссовками, а будет с тобой всегда, независимо от обуви и одежды. Кроме того, победы принесут тебе призы, в том числе денежные, которыми ты сможешь распоряжаться сам, и покупать в том числе кроссовки Р, хотя вряд ли они тебя будут интересовать, если ты научишься черпать уверенность в себе из внутренних, а не из внешних ресурсов. Кроме того, ты будешь находиться в среде людей, с которыми у тебя общие интересы и вы будете увлечённо общаться и обогащать друг друга знаниями, умениями, и много чем ещё, в том числе внутряковым, только вам понятным юмором, это очень ценно, это будто отдельный язык внутри общего языка. Понимаешь?

– Звучит интересно, но это долго.

– Не дольше, чем заслужить дружбу людей, которым ты не интересен.

– Ну, а что с кроссовками Р?

– Возможно, мы можем их купить, если они тебе так нужны, но, боюсь в них ты пойдёшь не по тому пути. Сколько они стоят?

– Миллиард миллионов.

– О, нет. Чтобы покупать такие дорогие вещи, нужно иметь веские основания. Ценность вещи – причина оплатить её стоимость. Стоимость вещи – не причина считать её ценной.

– Но их можно потом продать, они коллекционные.

– Ты коллекционер? Ты планируешь начать коллекционировать кроссовки?

– Нет.

– В таком случае, зачем тебе коллекционные кроссовки? Это какая-то глупость в конце концов. Мы выяснили, что за кроссовки Р ты не купишь ни дружбу, ни восхищение. Ценность кроссовок Р ты не можешь почувствовать ни как коллекционер (потому что ты не коллекционер), ни как модник (потому что ты не модник). Зачем тебе такие дорогие кроссовки, если ты не понимаешь их ценности? Ценность вещей субъективна: для модника ценна ультрамодная вещь; для ценителя моды как искусства важна история моды, концепции брендов; для ценителя бренда важно соответствие ДНК бренда мироощущению ценителя этого конкретного бренда; для кинестетика ценность в том, насколько материал приятный и лекала удобные; для эстета материал не важен, хоть деревянные туфли, хоть металлические, главное, чтобы были очень красивые; и тому подобное. Хоть что-то из того, что я перечислила, тебе близко?

– Вроде бы, нет. Хотя, да, главное – чтобы было удобно.

– Ты мерил эти кроссовки? Они удобные?

– Не знаю. Вова вчера на перемене пластырь клеил на пятку. Может быть, не очень удобные. Выглядят жёсткими.

– Может быть, размер неправильно подобрал, но не суть. Скажи мне, после всего, что мы обсудили, вопрос с покупкой кроссовок Р стоит для тебя так же остро, как и в начале разговора?

– Не знаю.

– Подумай пару дней, а потом снова вернёмся к этому разговору.

– Хорошо. А что нужно сделать, чтобы участвовать в школьной олимпиаде?

– Я не знаю, уточни у учителя физики. Если возникнут трудности, то скажи мне, я подключусь.

– Хорошо, завтра уточню.

Театр

Модный режиссёр, дорогие билеты, популярный спектакль, классика в современном прочтении. По таким параметрам он сделал выбор и пригласил её, девушку, с которой они были вместе больше года и уже планировали создать с ней семью.

Он – зрелый, погрязший в коррупции, «откатчик» со стажем, а потому весьма состоятельный, человек.

Она – совсем молоденькая, наивная, плохо образованная, но невероятно красивая, яркая, с великолепной фигурой, природной грацией, добрая, любознательная, простая и весёлая в общении.

Они встретились, и не то, чтобы влюбились, но каждый нашёл, то что искал: он – эффектность и лёгкость, она – финансовую надёжность. Это была выгодная сделка для обеих сторон.

Незадолго до антракта он сказал ей на ушко, что пойдёт сейчас занять очередь в буфете и ждёт её там, когда закончится первый акт. Он вышел из зала.

Она его почти не слышала, спектакль полностью поглотил её: в это время играли сцену, в которой коррумпированные участники событий предстали перед зрителями в виде огромных жирных крыс. Она с детства ненавидела крыс, которые в огромном количестве жили во дворе её дома, за их ненасытную жадность, непредсказуемую агрессивность, изворотливость, приспособленчество и неистребимость.

Первый акт закончится. Он сидел в буфете за столом с вином и закусками в ожидании её. Она вышла из зала с гримасой отвращения и пошла к выходу из здания театра, на ходу блокируя его номер в телефоне.

Дикая молодость

Сеня сидел на лавочке в центре города. Мимо него проходили люди.

Он был одет модно, в одежду и обувь, которую он достал из мусорки. Это была совсем ещё новая одежда, очевидно, выброшенная от переизбытка вещей. Через пару дней одежда станет такой же грязной, как он сам, а пока она сильно контрастирует с ним, вызывая любопытные взгляды прохожих. Он тоже смотрел на прохожих. Они находились в метре от него, и будто бы в одном мире, но между ними была невидимая жёсткая граница. Они смотрели на него не как на представителя своего вида, а как на часть экстерьера: фонтан, лавочка, бездомный, деревья, светофор.

Сеня был ещё молод, но от тягот бездомной жизни и почти беспробудного пьянства он выглядел как старик. Огрубевшая обветренная воспалённая кожа лица собралась в глубокие складки, пыльные пряди волос свисали над заплывшими мутными глазами.

Сегодня утром ему уже не повезло найти алкоголь в валяющихся по городу бутылках, пока дворники не убрались в городе, а напопрошайничать денег ещё не удалось, потому что день только начался. Это был редкий день, когда он был трезвым. Он сидел на лавочке и любовался рассветом.

Было раннее утро субботы. В такую рань по улицам ходят только свежие помятые после сна люди, идущие на работу, и несвежие помятые тусовщики, возвращающиеся домой после бессонной ночи. На последних он смотрел с чувством глубокого узнавания, потому что такой образ жизни он вёл в течение десятилетия. Сначала только по выходным, потом несколько раз в неделю, а потом это стало ежедневной нормой.

Это продолжалось десять лет, но прошло быстро и незаметно как один год. Жизнь была насыщена множеством весёлых и грустных пьяных приключений. Было так здорово уйти вечером на тусовку в одном городе, а проснуться в другом, или даже в другой стране, улететь из зимы в лето или наоборот, прийти на вечеринку с одной девушкой, а уйти с другой или с двумя. Только будучи пьяным Сеня позволял себе расслабиться и плыть по течению жизни. Алкоголь добавлял раскованность и обаятельную спонтанность в поведение, приятную непредсказуемость в решения, лёгкую стихийность в события, очаровательную смелость и необходимую рискованность для знакомств.

Поначалу это было очень увлекательно и легко совмещалось с работой. По мере того, как пьяных ночей среди недели становилась больше, количество проблемных рабочих дней увеличивалось. Всё чаще Сеня не мог найти в себе сил, чтобы сосредоточится, и всё чаще допускал ошибки, плохо себя чувствовал по утрам, поэтому дольше всех не приступал к рабочим задачам, быстрее всех выдыхался вечером, и, будучи одним из лучших и перспективных сотрудников несколько лет назад, за пару лет стал показывать худшие результаты.

Работу пришлось поменять на менее статусную. Пришлось снять квартиру в менее престижном районе. Постепенно сменились курорты, бренды, развлечения, путешествия, клубы и бары, которые Сеня мог себе позволить. Поменялось и окружение.

Потом он стал уходить в запой, и не мог вспомнить, как именно в пьяном бреду он провёл целые недели. За несколько месяцев он поменял несколько рабочих мест, и в итоге начал заниматься низкоквалифицированным трудом, потому что окончательно испортил своё резюме и его внешний вид выдавал, какой образ жизни он ведёт. Аренду квартиры пришлось поменять на аренду комнаты, а весёлые бары – на будничные пьянки на кухне.

Однажды, после очередного запоя, Сеня обнаружил, что снова не ходил на работу больше недели, деньги закончились, и ему нечем заплатить за комнату. Его соседи были вынуждены заплатить за него, и, уже не первый раз потратив из-за него на аренду денег больше, чем рассчитывали, разозлились на Сеню, выбросили его из квартиры вместе с вещами.

За годы пьянства Сеня прервал связь с родными, которые пытались уговорить его лечиться, но он не признавал проблемы с алкоголем и не соглашался. Родные отчаялись, поддерживали с ним связь, пока он отвечал на их звонки и сообщения хотя бы раз в несколько месяцев. Оказавшись на улице, Сеня начал думать о том, чтобы попросить помощи у родных, и понял, что не общался с ними несколько лет. Контактов у него не было, телефона тоже, ехать в родной город в таком виде ему было стыдно, да и не было денег на билет.

Сеня был шокирован случившимся, и судорожно думал о том, как быть. Он решил, что попробует найти ночлег, а завтра утром попробует найти работу и выбраться из этой ситуации. Утром, выбравшись из своего ночного укрытия, он нашёл не работу, а недопитое кем-то вино, и не нашёл в себе сил отказаться от того, чтобы выпить его и заглушить тот ужас, который овладел им, когда он полностью осознал, что с ним произошло.