– Господи! – мне стало смешно. – Тебе обязательно об этом думать?
– А о чем еще? – надулась Чаяна. Ну хоть бояться перестала.
– О чем? Выбор большой. Например, подумай, что ты станешь делать, когда он так же тебя позовет. – Блин, не то ляпнула, опять позеленела!
– Ой…
– Спокойно! Не ной! Может, все не так страшно. Вдруг он просто приглашает чаю попить, книжки вместе почитать.
– Все равно не хочу.
– Я тоже не хочу. Как-то, знаешь ли, не на это рассчитывала.
– А на что?
– О-о-о! Моя супергеройская миссия не может быть так просто объявлена непричастным к данным событиям лицам.
– Чего?..
– Секрет это.
– Так бы сразу и сказала, а то я и половины не поняла. – Девушка окинула меня подозрительным взглядом. – Ты странная, Вера.
– Почему? – удивилась почти искренне.
– Ты – другая. Я не могу объяснить, но ты точно не простая девица. Дай угадаю… купеческая дочка?
– Нет.
– Боярская, стало быть.
– И опять не угадала, – улыбнулась я.
– Да неужто княжеская?!
– И вновь не то.
Чаяна задумалась, а потом вдруг громко ахнула.
– Царска! Ой-ой, как же тебя спровадили-то сюда?
– Да не царская я!
– Царская, царская! А то я не вижу! Бедная, как же тебя царь Еремей отдал злыдню? Али ты не родная ему? – Глаза девушки заблестели. – Точно! Заморская ты! Лукоморские в полон взяли. И чтоб своих девок не свозить к Кощею, тебя решили отправить. А я-то думаю, что с тобой не так? А тут вон оно что…
Вот таким нехитрым образом я, сама того не замечая, обрастала биографией. Ну а что? Девкой была, бабой была, а вот царевной молодой быть еще не приходилось.
– То-то у тебя и имя такое, – Чаяна пошевелила пальцами, – заморское. Не наше. И говоришь ты не так, и ведешь себя иначе. И даже Кощея – ух! – не боишься.
Я хмыкнула.
– Почему не боюсь? Боюсь. Вот как представлю, что супружеские обязанности выполнять придется, сразу боюсь. Вдруг у него сердце от напряжения не выдержит, обвинят меня в смерти вашего раритета, оправдывайся потом.
Девушка явно не поняла, что такое «раритет», но с умным видом покивала.
– И то правда! Убить-то его каждый рад, но не так. Он же с каждой погибелью все страшнее становится. Все уродливее. Богатыри некоторые и мечом кололи, и огнем жгли, а он все шевелится… У-у-у, упырь!
Упырь. Это вампир, что ли? Только этого мне не хватало. Хотя нет, в сказках такого не было. Я почесала макушку. Точно не было. Да и не похож он. Глупости. Фу, какие только мысли не лезут в голову.
– Вера!
– М-м-м? – задумчиво промычала я.
– Помнишь наш утренний разговор? – Чаяна мельком глянула на дверь. – Я про побег.
– Конечно, помню. Ты хотела рассказать что-то.
– Да. Слушай…
Но она не успела и слова сказать, как на улице раздался громкий визг.
Не сговариваясь, мы бросились распахивать ставни.
В небольшом саду, прямо перед нашими окнами, надрывалась от крика привязанная к столбу молодая девица. А невысокий парень, в алой шапке набекрень, охаживал ее кнутом.
– Твою ж… – Я буквально онемела.
– Запорют, до смерти запорют! – запричитала Чаяна прижимая ладони к щекам.
Хлыст извивался в воздухе, как змея, время от времени противно щелкая.
– Что ж она натворила? Ой, а это не Малаша?
Девушка хоть и была черноволоса, но черты лица имела совсем другие.
– Нет, не Малаша.
Чаяна всхлипнула.
– За что ж ее?
– Может, на Кощея не так глянула. Не то сказала, не так дышала, в рожу случайно плюнула. Мало ли…
– Ох, я не хочу, чтоб меня так же лупили!
– Никто не хочет.
При сильном взмахе с парня слетела шапка, обнажив русую кудрявую макушку. Но буквально через мгновенье он поднял головной убор с земли и нахлобучил обратно. Хлыст вновь взвился. Жертва продолжала орать. Надрывно, словно из последних сил. Голос бил по барабанным перепонкам, проникал в душу, вытаскивая наружу совсем недавно запрятанный страх.
Чаяна шумно, порывисто задышала. Ей было страшно. Очень страшно. Ужас сковал ее сердце, позволяя лишь глухим хрипам поддерживать жизнь.
Бедная девчонка за окном визжала и визжала. Все громче с каждым взмахом проклятого хлыста. И откуда только силы находились? Я зажмурилась.
– Ох, как жутко, – сипло выдохнула Чаяна.
А мне…
А мне внезапно стало очень любопытно. Открыв глаза, вновь вгляделась в девушку. Несчастная орала постоянно, не переставая. Даже в те моменты, когда кнут не касался нежной кожи, даже когда чертова шапка слетела под ноги и палач отвлекся. Кричала и кричала. На одной ноте. Так резко, противно. Совершенно неумело.
– Нас запугивают.
– Что? – Чаяна опять всхлипнула.
– Нас просто запугивают. Смотри, хлыст даже не дотрагивается до нее.
Чаяна моргнула и посмотрела затравленным взглядом на парня за окном.
– Он бьет мимо… Как же так? Вера? Что же это?!
– Спектакль. Специально для нас. – Я улыбнулась. – Какой хитрый гад!
– Ты думаешь, Кощей специально приказал…
– Уверена. – Улыбка расплывалась все шире.
– Вера…
– Да?
– Ты меня пугаешь. – Чаяна испуганно закусила нижнюю губу.
Не отрывая взгляда от происходящего за окном, я позволила блеснуть всем тридцати двум зубам и послала воздушный поцелуй застывшему от неожиданности палачу.
Ах, Кощеюшка, ах, гниль болотная, такого я не ожидала даже от тебя! Ну ничего, ничего. Вот добуду яйцо, и посмотрим, как ты запляшешь. У меня тоже фантазия отменная. Твоей иглой еще в зубах ковыряться стану. Да не в своих, – чтоб жизнь бессмертная медом не казалась, свинью найду позубастее. Все для тебя, Кощеюшка, все для тебя, родимый.
На обед мы шли, как на войну.
Я задирала подбородок повыше и ступала, как истинная царевна. Пусть знает, что не абы кто в пленницах, может, поаккуратнее станет с театральными представлениями. А то визг крепостной актрисы до сих пор в ушах стоит.
Чаяна тоже что-то бубнила себе под нос, но кажется, ничего боязливого в ее шепотке не наблюдалось, по крайней мере, слова «яйцо в яичницу, а голову на кол» звучали абсолютно не трусливо.
– Вера, как думаешь, где Малаша?
Я пожала плечами. Этот вопрос не выходил из головы. Что злодей сделал с невестой из Золотого царства? Жива ли девчонка?
– Не знаю. Будем надеяться, что сейчас увидим. Должен же он ее кормить.
– С нами за одним столом?
– А почему бы и нет? Три невесты за столом пряли поздно вечерком… Ой, это не отсюда, – поморщилась я. – Главное, Кощея не бояться! Если Малашки не будет, просто спросим, где она.
– Так легко?
– А чего усложнять-то? Пусть отвечает.
– Ох, Вера, храбрая ты, злыдня не боишься! Я так не могу. – Чаяна закусила нижнюю губу.
– Как это не можешь? А кто только что вещал о яичнице и планировал голову старика на кол надеть?
– Одно дело хотеть, а совсем другое – делать.
– Неужели не сможешь? – усмехнулась я.
– Да как? Я же девка…
– Так и я не богатырь.
Чаяна улыбнулась.
– Говорила же, отличаешься ты от нас, Вера. Сильно отличаешься. Другая ты. Вольная.
– Какая?
– Вольная. И словом, и делом, и мыслями.
Я остановилась.
– Вольная или нет, не знаю. Но смерть Кощея раздобыть обязана. Поможешь?
Чаяна ахнула.
– Неужто убить проклятого хочешь? Сама?
– Сама.
– Да как же так, Верочка! Не наше дело с Кощеем воевать, на то богатыри есть. Молодые да красивые.
– И много ваши молодцы-красавцы сделали? Как платили дань, так и платят.
– Не все так просто, – покачала головой девушка.
– Не все так сложно, – обрубила я. – Поможешь или нет?
Помолчав немного и подумав, Чаяна решительно кивнула:
– Помогу! Но и ты мне помоги.
