Мы поспешили заскочить в Дра?гон-Экспресс, чей сияющий серебром локомотив был похож на летящего по рельсам дракона, разинувшего огнедышащую пасть. На месте «глаз» дракона были мощные фары, и вид у локомотива был весьма устрашающий из-за этого. За счет стилистики вагонов под чешую весь поезд при движении напоминал скользящего по железным дорогам морского змея, красивого серебристо-белого цвета.
Я показала проводнице наши билеты и прошла вслед за Эриком, который уже поднял наши чемоданы.
– Хо?дют тут всякие, целова?ются… – недовольно проворчала Ядвига, закрывая за нами дверь и по связному браслету-артефакту давая сигнал машинисту, что все пассажиры на месте. – Ни стыда, ни совести нет! На перроне целова?етесь – в купе ведь тоже целоваться будете, кошмар какой. Поезд разврата тут, надеюсь, устраивать не будете? Если услышу ночью подозрительные звуки из вашего купе, то высажу вас на ближайшей станции, так и знайте! А я давно говорила начальству, что необходимо внедрить практику раздельных вагонов для мужчин и женщин, а то, ишь, развратники тут хо?дют всякие, людей вокруг невинных совращают…
Я, честно говоря, так растерялась и словам женщины, и ее злобному тону, что даже не сразу сообразила, что сказать в ответ.
Но Эрик толкнул меня в спину, кивая вперед, чтобы я проходила в коридор.
– Оставь ее, незабвенная, – шепотом произнес Эрик, так, чтобы слышала только я. – Посмотри на нее: она же наверняка целовалась в последний раз пару вечностей назад и давно не знает тепла и ласки. И я сейчас не про внешность, а про внутреннюю холодность и абсолютно безжизненный взгляд. Таким смотрят ходячие трупы, которые не живут нормально, а скорее существуют, выполняют по жизни какие-то функции, а сам вкус жизни уже давно забыли. Она смотрит на тебя и завидует твоей молодости, горячности и счастливому блеску в глазах. Есть ли смысл обижаться на таких на самом деле глубоко несчастных людей?
Действительно…
– А вот насчет поезда разврата мысль просто отличная, – шепнул Эрик. – Она мне очень нравится. А тебе?
И сказал уже громче, обернувшись к проводнице:
– Благодарю за предупреждение, мисс. Можете не сомневаться, вы действительно нас не услышите, – сказал он с особым акцентом на последние слова.
Я тихонько хихикнула, так как сказано это было тоном «не услышите, потому что мои шумоизоляционные чары идеально скрывают нас даже в Генеральном Штабе, что уж говорить о поезде».
Мы разместились в люксовом купе только для нас двоих. Эрик закинул на багажную полку два наших чемодана, а я огляделась, рассматривая светлый интерьер помещения с серебристыми декоративными элементами и изображениями морского дракона на стенах. Здесь было довольно просторно, по сравнению с обычными купе, помещение увеличено магией. Вполне уютно, имелся мягкий диванчик на двоих, небольшой деревянный столик у окна. Наш поезд «Драгон-Экспресс» уже набирал ход, и за окном замелькал сначала вокзал, потом – город и пригород. Поезд ехал с очень большой скоростью, мягко постукивая колесами по рельсам.
Никогда ранее не приходилось ехать в поезде на такие большие расстояния, поэтому я испытывала легкое волнение и восторг от мелькающих за окошком пейзажей.
А еще – кровать. Крова-а-ать тут была прекрасна и невольно приковывала к себе внимание. Она была довольно широкой, не чета узким койкам. Ну а на прочность ее мы проверим чуть позже. Позже, а не сейчас – потому что я уже порядком проголодалась. После тренировки в Генеральном Штабе не было времени на плотный ужин, а проверка документов и досмотр багажа на вокзале затянулся.
– Как насчет того, чтобы заглянуть в вагон-ресторан? – спросила у Эрика. – Я была бы не прочь перекусить.
Словно бы подтверждая мои мысли, желудок жалобно заурчал, всячески одобряя предложение закинуть в него что-нибудь посытнее духовной пищи.
– У меня есть идея получше. Сегодня мы с тобой поужинаем в одном весьма необычном, но горячо любимом мной месте.
– Это где же? – вскинула брови, расстегивая пуговицы на пальто, чтобы повесить его на крючок. – Мы же в поезд только сели. Ты хочешь выйти на какой-нибудь промежуточной станции? Но вроде следующая большая остановка будет только глубокой ночью, если я правильно помню маршрут…
– Нет-нет, никуда и ни на каких станциях мы выходить не будем. И не торопись снимать пальто, оно нам сейчас понадобится.
Я нахмурилась.
– А где же тогда ты собираешься со мной отужинать?
– На крыше поезда, – лучезарно улыбнулся Эрик.
– Э… Где? – переспросила я, думая, что, может, мне послышалось.
Ну не мог же он в самом деле иметь в виду крышу движущегося поезда, верно? Не припомню никаких ресторанов на крыше нашего экспресса. Да и каких-то ограничителей, поручней тоже там не имелось вроде. Поезд как поезд, самый обыкновенный форландский. Мчащийся с огромной скоростью и уже выехавший за пределы города.
– На крыше этого поезда, – с убийственной серьезностью произнес Эрик. – Пока он будет мчаться по полям, мы поужинаем прямо на его крыше и полюбуемся открывающимися оттуда видами.
А, нет, мог. Недооценила я экстравагантность своего супруга…
– Я заранее позаботился о комфортном ужине, его как раз должны были накрыть. Не волнуйся, Элли, это безопасно. Я знаю, что делаю. Идем?
Эрик протянул мне руку, чтобы я вышла с ним в коридор, но я с сомнением покосилась в окно.
При словах о накрытом ужине очень ярко представила себе шатающийся столик с улетающей скатертью и всем содержимым стола на первом же повороте поезда. Красота смертельная. Причем смертельная – во всех смыслах того слова, на мой вкус.
– Так а если по пути какой-нибудь туннель попадется? – попыталась воззвать к голосу разума. – Тебя не смущает перспектива быть расплющенным низким сводом туннеля?
– Ближайшие несколько часов мы будем ехать исключительно по живописной открытой местности, почти все время по прямой, – заверил меня Эрик. – Никаких туннелей и подобных вещей, я хорошо знаю эти места и много раз в одиночестве ездил именно по этому маршруту на крыше поезда.
– По делам в Айлиарх?
– Да нет, просто так катался, если честно… В Айлиархе чаще всего сразу пересаживался на другой поезд и мчал обратно. Хотя иногда уделял время на продолжительные ночные прогулки по прекрасным местам, которые я тебе и хочу показать. Крыша этого экспресса тоже относится к пунктику «хочу тебе это показать».
Я нервно закусила нижнюю губу. Нет, мне, конечно, всё это было жутко интересно, и не терпелось узнать, какие такие места так вдохновляют Эрика, что он и мне их показать хочет, но песрпектива экстремального ужина меня немного пугала.
– Мы же там замерзнем! – привела последний аргумент, как-то даже жалобно глянув на Эрика.
– Не переживай, незабвенная, рядом со мной тебе всегда будет тепло, – лукаво подмигнул Эрик. – И, поверь мне, я об этом подумал. Уверен, тебе понравится. Ты же веришь мне? Я бы не стал испытывать судьбу, если бы это было опасно.
Я вздохнула и сдалась, взяла Эрика за руку и вышла с ним в коридор.
Мы прошли через один вагон и свернули в тамбур, где другой проводник – невысокий мужчина средних лет, с усиками и форменной фуражке – расплылся в радушной улыбке при виде нас.
– Мистер Кларксон, прошу вас, проходите сюда! Мы всё подготовили, всё как вы любите!
Он приглашающим жестом махнул вправо, и оттуда с потолка по мановению чар проводника открылся люк, ведущий на крышу. Оттуда тревожно завыло ветром и пахнуло морозной свежестью. А к нашим ногам в мгновение ока выкатилась деревянная лестница, рулоном раскручиваясь перед нами. Выглядела лестница устойчивой и массивной, будто всегда тут стояла.
Эрик поблагодарил проводника и зашагал по ступенькам, я последовала за ним.
– А всем пассажирам можно сюда выходить? – спросила тихонько, когда мы взбирались по лестнице.
– Всем – нельзя, конечно. Но я – не все, – самоуверенно произнес Эрик. – Если я чего-то хочу, то я это получаю. И полумеры меня не устраивают.
– И как только ты умудрился уговорить местный персонал пустить тебя сюда? – задумчиво протянула я, принимая руку Эрика, который уже забрался на крышу и помогал мне подняться следом.
Эрик расплылся в коварной улыбке. Ветер трепал его волосы, в светло-серых глазах отражались теплые огоньки настенных ламп в тамбуре, и в свете сгущающихся сумерек взгляд у Эрика сейчас был чрезвычайно озорной, игривый.
– Ты можешь себе представить кого-то, кто действительно может запретить мне вылезти на крышу поезда, если мне приспичит сделать это?
Хм, в самом деле…
Впрочем, подумав с секунду, я произнесла:
– Хотя, знаешь… Могу представить. Есть в мире как минимум один человек, который способен запретить тебе что угодно, если он того захочет.
Эрик вопросительно вздернул бровь, мол, ну и кто же этот безумец?
