Вячеслав Кислицын "Исетский часослов. 300-летию Екатеринбурга"

Исетский часослов. 300-летию Екатеринбурга
Вячеслав Кислицын

Выход книги стихов «Исетский часослов» приурочен к 300-летнему юбилею города Екатеринбурга.В книге представлен авторский взгляд на историю города и его сегодняшний день в попытке осмысления исторических процессов, происходящих в стране и мире.

Исетский часослов

300-летию Екатеринбурга

Вячеслав Кислицын

© Вячеслав Кислицын, 2023

ISBN 978-5-0060-8264-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ИСТОРИЧЕСКИЙ ЧАСОСЛОВ

Изначальное

Так шла гора к горе навстречу,
на полюсах сжимая льды,
и нерождённые предтечи
на мир взирали с высоты,
на дно морей и рек изгибы,
на неизвестный птичий путь.
Во льдах ещё дремали рыбы,
не в силах плыть куда-нибудь.
В снегах сокрыты были тропы,
молчал всезнающий астрал,
как разделил Восток с Европой
хребтом заснеженным Урал.

Но солнца диск лелеял утро,
текла неспешная Исеть.
И на орбите умный спутник
хотел круги свои вертеть,
взирать на быль и небылицы
и слышать из своих глубин,
как в доме старом половицы
скрипят
и воду льёт кувшин.

Начало 1721 год

Письмо Михаэля Шульца, капитана от артиллерии на русской службе, своей невесте в город Любек. 3 июня 1721 год. Уктусский завод.

Дорогая, Гертруда,
Огни
Обжигают Рифейские горы.
Это звёзды пронзают гранит,
А за ёлками тьма и дозоры.
Крут Демидов, расправою скор
И разносят в округе сороки,
Что закон здесь кистень и топор,
А для правды есть место в остроге;
Правит всеми донос и навет,
Не в чести государевы слуги,
Но красив над Исетью рассвет
И в болотах повсюду в округе
Просыпаются вдруг комары
Злые, как под Полтавою шведы,
А на склонах Уктусской горы
Можно встретить волков и медведей.
Здесь до солнца рукою подать
(Расстоянья такие у русских),
Лишь пройти через «Чёртову падь»,
Если леший, конечно, допустит.

Леший путает всюду следы,
И скрывает вогульские тропы,
А вогулам известны ходы
Напрямик, на закат – до Европы.
Но шумит только ветер в листве,
Непонятны следы на суглинке,
Призрак меди находим в шурфе
В малахите и в каждой песчинке.
А песчинки сквозь пальцы текут,
Оседая в болота и реки,
Где соцветия вредных цикут
На тропинках стоят оберегом…
*
На столе догорает свеча,
Буквы тенью бегут по бумаге,
Сторожей колотушки стучат,
Конденсат остывает на шпаге.
Можно шпагу повесить на гвоздь
И под небом стоять у порога
Где легко дотянуться до звёзд,
Вдалеке от царя и от Бога.

Татищев, ноябрь 1723 года

Помилуй, мя…
Шептал огонь свечей.
А Божий раб по имени Василий,
Смотрел на свечи, на игру теней
И ничего у Бога не просил он.
Просить – пустое, все слова – зола
Обид сгоревших и душой прощённых
Наветов. Просто служба тяжела,
Коль честен ты перед людьми и троном.
И даже если помыслы чисты,
А жизнь одна для Бога и России,
В которой нет путей-дорог простых,
Но есть петля для непокорной выи.
Всегда найдётся для неё петля,
И кат, который действует умело,
И примет тело матушка-земля,
Не будет слова и не будет дела.
Но слово делом мерит государь,
И не бросает слов своих на ветер…
И свечи шепчут песню тропаря
Святой входящей в город над Исетью.

Екатерина, значит быть тому…
Есть град Петра и назван он столицей,
Но лишь известный Богу одному
И в честь святой, и в честь императрицы
Уральский город на семи ветрах,
Семи холмах и на семи болотах.
Святые все живут на небесах
И в этот мир приходят неохотно.
Но кто-то должен ДЕЛО охранять
Следить с небес, чтоб в город на Исети
Не смог проникнуть ни варнак, ни тать
И чтоб никто не плёл здесь козни-сети,
Но чтобы в горнах плавилась руда
И выплавлялось чистое железо,
Чтоб жизнь бурлила, как в реке вода,
Везде вокруг, до самых дальних весей —
Не дрожь земли по горному хребту,
Где в солнце все вершины обмакнули,
Своих богов подняв на высоту,
Сыны лесов – свободные вогулы…

Помилуй мя…
Нет это только тень,
И лик Христа на всех взирает строго…
Идут, идут с окрестных деревень
Обозы к стенам нового острога.
Как будто здесь все сходятся пути,
Восток и Запад, Млечный Путь и реки,
Чтоб соль земли, зажатую в горсти,
Нести, как светоч знаний человеку.
И чтобы всем дал хлеб насущный днесь
Один Судья всему, что есть, живому
И чтобы слово, как благая, весть
Была, как весть, а не пустое слово.