Вячеслав Кислицын "Исетский часослов. 300-летию Екатеринбурга"

Помилуй, мя…
А впрочем, силы дай,
Пройти весь путь от самого начала…
С высоких гор увидеть можно рай,
Но чтоб увидеть, жизни этой мало…

1726 год

1726 год, ноябрь Екатеринбург, окрестности храма «Во имя святой великомученицы Екатерины».

Ты мне приснился, город зимних стуж.
В снегах тащилась хлипкая кибитка,
Скрипя, сменяла за верстой версту,
А вдоль дороги лес качался зыбко.
Но вырастал над лесом Божий храм,
За городской и заводской заставой,
И снегом тень скользила по крестам.
И снег был бел и, словно Боже-правый
Был этой тенью и к земле сходил,
Легко ступая по крещённым спинам,
Срезая прах с замёрзнувших белил
Со стен святых «Святой Екатерины».

А я на запад подгонял коня,
Чтоб было слово, а за словом – дело.
Но догорало в пламени огня
На лобном месте скрюченное тело:
Шаман вогульский, говорят, камлал —
Так извести хотел императрицу,
И свой народец к бунту подбивал,
И пил  у храма кровь лесной куницы.
А белый храм, на то и белый храм —
У Православной веры свет без тени,
Когда душа взлетает к куполам,
А все, кто верят – чуточку блаженны…
И разжигают свечи у икон,
И оживают ликами святые…
Я видел город – был тревожным сон,
Был светлый храм и люди в нём живые.

И был под снегом Екатеринбург,
Из труб домов тянулся к небу дымом
И резал ветер небо, как хирург,
На всём окрест пространстве обозримом.

Январь 1919 года. Колчак. Екатеринбург

Колчак молился в храме при свечах,
В январском снежном Екатеринбурге,
А ветер выл волчицею, и страх
Лез во дворы, в дома и переулки.

А, впрочем, ветру было всё равно,
По ком звонят на Вознесенской горке,
На чьей спине намокло полотно
Кровавым следом от публичной порки.

Но Матерь божья отводила взгляд,
Синодик пуст, для красных жаль бумагу.
Ещё вчера карательный отряд
В предместье сжег какого-то трудягу

Из заводских, живьём со всей семьёй,
Большевики – туда им и дорога.
В дровах скрывал ружьё мастеровой,
Листовки прятал за доской в пороге.

Колчак молился в храме при свечах,
Что царь убит не по его приказу,
Что не придёт его тревожить в снах,
А поп не спросит «от щедрот» на рясу.

Трещали свечи. Иисус Христос
Под треск свечей узреть пытался души,
В бушлате чёрном, как простой матрос,
Впускал на небо души небо слушать.

Утро 1 Мая 1981 г

Вспоминается Первое Мая.
Отряхнув «вторчерметовский»* сплин,
С пиджачка мокрый снег, соскребая,
Мы брели – ни такси, ни машин.

Запах лёгкий – амбре с перегаром,
Сигареты с названием «БАМ»*,
Брюки клёш, за спиною гитара,
На двоих тридцать шесть было нам.

Ранним утром лишь  красные стяги,
Вдоль «Белинки»* роскошно «цвели»,
Я и Витька, с «понтами стиляги»,
Первомайской походкою шли.

В то прекрасное светлое завтра,
И дорога была нам видна,
Почему я не стал космонавтом?
Где ты, лучшая в мире страна?

*Вторчермет – район Екатеринбурга (в 81 ом – Свердловск).
* БАМ – Байкало-Амурская Магистраль.
* Белинка – ул. Белинского.

31 декабря 1985 года

Мы идём с тобой дворами,
Разноцветными огнями
Окна светятся кругом.
Разговор наш ни о чём,
Можно проще – просто бредни.
Ты мне шепчешь: – Вот чудак,
Веселей гляди, чувак!
Всё, что было, то прошло
И травою поросло.

Не травою – белым снегом
Завалило все дворы,
Завтра будет белым—белым
Южный склон Уктус—горы.
И над городом Свердловском,
Оставляя белый след,
На оленях, отморозком,
Пролетит Морозный дед.

Завтра будет всё другое —
Новый день и новый год.
И уснут в кровати двое,
И уснёт в домах народ.
Мы во сне увидим грёзы.
Утром грёзы встретят нас.
Будет солнечным морозом
Жечь звезды холодный глаз.

***
«Меркнут знаки зодиака»,
И чего в них только нет!
В гороскопах ложь и враки,
А в шкафу дрожит скелет.
Слышен колокол в окошко,
Под Рождественской звездой
«Савва Сербский» – неотложкой,
И часов кремлёвских бой…

    31.12.1985; 18.12.2020

Царский мост

Царский мост.
В тридесятое царство
Волны катит неспешно Исеть.
Если хочешь, то можно до Марса
По мосту добежать, долететь —
Только нужно идти по дороге
Миражами забытых миров…
Но таскали здесь руки и ноги
Цепи крепких, стальных кандалов.

От сумы и тюрьмы не привыкли
Зарекаться на светлой Руси.
Падших ангелов бледные лики
За себя не умели просить
Всех святых, всех угодников Божьих,
Не смиряя повинно гордынь,
Что на ангелов были похожи —
От Никол и до Екатерин.

Шли и шли на восход днём и ночью,
А назад возвращались полки
До сражений кровавых охочи,
Чтобы жить всем смертям вопреки;
Били в поле француза и немца
И вставали надёжной стеной
Силой духа и верностью сердца
Над Исетью, Москвой и страной.

Нет земель никаких тридесятых —
И кому эти царства нужны?
Все герои погибшие святы,
Но живём от войны до войны.