Мика Варбулайнен "Искушение шутника. Психологический триллер"

Искушение шутника. Психологический триллер
Мика Варбулайнен

Говорят, что деньги не пахнут. А если всё же они имеют запах? Запах плутовства и аферы. Но человек не думает об этом и соглашается на весьма сомнительные предложения, сулящие ему хорошую сумму денег.Данила поступает именно так и в результате оказывается в жутковатом, загадочном месте, покинуть которое, казалось бы, невозможно…

Искушение шутника

Психологический триллер

Мика Варбулайнен

Оформление обложки Мика Варбулайнен Использован шаблон LoonaPix

© Мика Варбулайнен, 2023

ISBN 978-5-0060-8182-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1

Николай Петрович спешил домой. Ему было сорок с хвостиком, совсем небольшим хвостиком, и он чувствовал себя вполне ещё мачо. Женат он был уже десять лет, но детей не было. И не потому, что он не хотел, хотел, но жена по какой-то причине не хотела, а может, и не могла. Он подумывал развестись, но не решался. Привык. Да и лень возиться со всем этим бракоразводным процессом. К тому же, жена его любит. Ну, ему так казалось, что любит, именно его, а не его деньги. Зарабатывал он неплохо, работая в компании по установке пластиковых окон. И он пользовался любовью жены на полную катушку. Изменял при каждом удобном случае, будучи уверенным, что если она вдруг и узнает об этом, простит.

Вот и сейчас он торопился домой после посещения очередной своей любовницы. Настроение было прекрасное. Как говорится, хороший левак – укрепляет брак. Он вспомнил эту поговорку и довольный улыбнулся. Сейчас Люся накормит его вкусным ужином, расскажет про свою очередную клиентку, которая прожужжала ей все уши про новые тенденции в моде, пока Люся ей делала новомодную стрижку, Люся работала парикмахером в салоне красоты, а потом они вместе будут смотреть телевизор и потягивать пивко. Чего ещё нужно мужчине средних лет для счастья?

Он так углубился в свои размышления, что не заметил, как шагнул с тротуара на проезжую часть дороги, намереваясь перейти на другую сторону, когда на светофоре горел красный. Тут же кто-то цепко схватил его сзади за шкирку и буквально выдернул из-под колёс, с визгом пронёсшегося мимо, автомобиля.

На лбу Николая Петровича выступила испарина, а сердце сначала провалилось в самые пятки, а потом бешено заколотилось.

– Осторожно! – раздался сзади голос.

Николай Петрович обернулся. Рядом стоял мужчина, довольно молодой и симпатичный, худощавый, похожий на какого-то известного артиста, это Николай Петрович сразу отметил, что тот похож на артиста, но вот на какого, вспомнить не мог. Одет он был в серое пальто и в цвет пальто широкополую шляпу. Одной рукой незнакомец опирался на странного вида трость, а на среднем пальце руки, которой он опирался на трость, сверкал всеми цветами радуги перстень с большим камнем рубинового цвета.

– Что же это вы, гражданин, прямо под колёса кидаетесь? Жить надоело? – с укоризной проговорил он.

– Задумался, – робко ответил Николай Петрович, что было для него несвойственно.

– О чём же? О своей непутёвой жизни?

Вопрос из уст незнакомца прозвучал весьма неожиданно и даже беспардонно.

– Отчего же непутёвой? – зачем-то стал оправдываться Николай Петрович, – Вполне себе путёвой.

– Ой ли! – воскликнул незнакомец, и, как показалось Николаю Петровичу, ехидно усмехнулся, – Не стыдно врать, Николай Петрович?

Что это за тип? Откуда он знает моё имя? Мы разве знакомы? И, что он привязался ко мне? Николай Петрович попятился и чуть снова не угодил под колёса промчавшегося очередного автомобиля. Незнакомец, на сей раз, ухватил его за рукав.

– Нет, вам явно жить надоело, – сказал при этом он.

Зажёгся зелёный свет и Николай Петрович, даже не поблагодарив своего спасителя, бегом кинулся на другую сторону дороги. Перебежав, он оглянулся.

Незнакомец исчез. Николай Петрович повертел головой, ища его, но мужчины поблизости нигде не было. Как сквозь землю провалился.

– Тьфу ты, чёрт! Где же мужик-то? А может, и не было его? Показалось? – тихо пробормотал Николай Петрович. – И что он там про мою непутёвую жизнь вещал? На что это намекал? – сам с собой продолжил он беседу. Женщина, проходившая мимо, оглянулась.

– Что? – крикнул он вдруг ей. – Вам-то что надо?

Женщина испуганно отвернулась и ускорила шаг.

Николай Петрович приложил руку к груди: сердце, то замирало, то начинало быстро колотиться. Что-то я переутомился. Надо скорее домой, к Люсе. И пиво надо завязывать пить на ночь. Валерьяночки лучше. А то и правда кердык какой приключится, и не обязательно под колёсами. Он направился с тяжёлыми думами в сторону дома.

Когда заходил во двор, уже было довольно темно, осень, темнеет рано, и вдруг, будто ниоткуда на него вырулила очередная машина. Свет фар ослепил его. Николай Петрович вместо того, чтобы отскочить в сторону, схватился за сердце, оно неприятно кольнуло и заныло, и стоял, как вкопанный. И опять кто-то крепко схватил его за рукав и резко оттащил в сторону.

– Нет, вам точно жить надоело, – услыхал он знакомый голос и тоскливо оглянулся. Перед ним стоял всё тот же мужчина в сером пальто и серой шляпе. Трость он сейчас держал просто под мышкой, её массивный набалдашник сверкнул золотом в свете фонаря.

– Что вам нужно от меня? – спросил Николай Петрович, почувствовав, как лёгкий холодок пробежал по его спине. Второй раз повстречать этого странного человека, это уже слишком.

– Мне от вас ничего не нужно. Просто случайность. Я ищу улицу Ярослава Гашека. Она где-то тут должна быть?

– Гашека? – переспросил с опаской Николай Петрович.

– Да, именно Гашека, – подтвердил незнакомец.

– Так Гашека, это совсем в другом конце города. Мы в центре. А Гашека это на юге. В Купчино, – обрадовался неизвестно чему Николай Петрович.

– Да что вы говорите?! – воскликнул удивлённо мужчина. – Как же меня сюда занесло!? – он рассмеялся. И в этом смехе Николаю Петровичу показалась какая-то неестественность. Опять стало не по себе. И опять смутные сомнения. Что это за мужик? Зачем он его преследует?

– Лучше на метро ехать, – продолжил Николай Петрович, стараясь скрыть волнение, – оно тут недалеко. А потом вдруг спросил: – А вы не питерский что ли?

– Не питерский…

Мужчина перестал смеяться, его красивое лицо стало серьёзным и даже, как показалось Николаю Петровичу сейчас, страшным:

– Вы вот что… – он внимательно посмотрел на Николая Петровича, – пересмотрите-ка свою жизнь. Так ли у вас всё в порядке? Не воруете ли? А может, жене изменяете? – при этих словах Николай Петрович вздрогнул, а незнакомец продолжал: – Судьба ведь, она – злодейка. Вам сегодня, Николай Петрович, дважды повезло. Потому что я рядом был. А в третий раз может и не повезти. У меня помимо вас дел полно. Спасать вас всякий раз я не намерен. Так что, подумайте хорошенько. И измените жизнь свою. Ведь всё в ваших руках. Пока в ваших… – загадочно заключил он, приподнял шляпу, чуть поклонился, развернулся и пошёл прочь.

Николай Петрович стоял ошарашенный, смотрел ему вслед, всё так же, держась за сердце. Вскоре фигура незнакомца исчезла в темноте. Тускло светящий фонарь, под которым стоял Николай Петрович, тихо поскрипывал, добавляя жути и таинственности происходящему. Николай Петрович поднял голову на него и вдруг быстро перекрестился.

– Господи… – тихо прошептал он. – Что же это было? Кто это? – в ответ фонарь чуть моргнул и, всё так же тихо, скрипнул.

Глава 2

Люся вышла в прихожую:

– Опять на работе задержали? – спросила участливо она, когда увидела там Николая Петровича, снимающего куртку и сующего ноги в тапочки.

– Да. Совещание было. По новым инновациям, – легко и непринуждённо соврал Николай Петрович. Он так привык ей врать, что даже если бы он действительно был на совещании, то непременно придумал бы что-нибудь другое, например, что был у заказчика, или, что случилась авария с автобусом, на котором он ехал домой, что угодно придумал бы, но только не правду, ибо он уже и забыл, как это – сказать правду?

Люся, как всегда, поверила. А, может, сделала вид, что поверила. По крайне мере по лицу её было не заметно, что она что-то заподозрила. Когда Николай Петрович направился в комнату, сердце его сильно кольнуло, в глазах на мгновение потемнело, и сквозь эту темноту нарисовалось лицо незнакомца в шляпе, а в ушах прозвучал издевательски его голос:

– Нехорошо врать, Николай Петрович… Я же вас предупреждал – пересмотрите свою жизнь. Пока не поздно…

Николай Петрович схватился за грудь, испуганно обернулся, увидел удивлённое лицо жены, и медленно сполз на пол.

Люся кинулась к нему:

– Что, Коленька? Что? Тебе плохо? Врача?

– -Да, Люся, мне плохо… Только не надо врача. Валерьяночки лучше…

– Сейчас, сейчас! – засуетилась Люся и кинулась к холодильнику, где на дверце стояла бутылочка валерьянки, которую она иногда капала себе, когда надоедливые клиенты выматывали ей душу, как она частенько говорила.

«Вот он – кердык, кажется, наступает… – с тоской подумал Николай Петрович. – Накаркал мужик в шляпе…»

– Люсенька, – слабо позвал он, – помоги встать…

Люся с готовностью кинулась к мужу с кружкой в руке.

– На-ка, выпей сначала… – она наклонилась, подставляя кружку к губам Николая Петровича.

Он, не отнимая руку от груди, выпил содержимое кружки и поморщился.

– Не вкусно, да? – как маленького, спросила Люся. – Ничего, потерпи. Сейчас легче станет.

Она перехватила мужа под мышками и помогла подняться. Он слабо улыбнулся.

– Ты слишком много работаешь, Коля. Не бережёшь себя. Так нельзя, – опять, как маленькому, стала выговаривать она. – Так и до беды недалеко, – она усадила его на диван.

Голова Николая Петровича слегка кружилась, будто он выпил не валерьянки, а рюмочку водки. Он посмотрел на Люсю и с глуповатой улыбкой спросил:

– Люся, ты меня любишь?

– Люблю, Коля, люблю, – не меняя интонации, так же, как только что говорила про то, что Николай Петрович много работает, с готовностью ответила она.

– Даже если я тебе всё время вру, любишь?

– А чего это ты мне врёшь? – Люся насторожилась и удивлённо посмотрела на него.

– Да это я так, гипотетически, – вернулся Николай Петрович на старые рельсы, испугавшись, что сболтнул лишнего, – фигурально.

– Не надо мне никаких фигуральностей, Коля. Я знаю, что ты честный человек, и всегда говоришь правду, – при этом в глазах её мелькнуло сомнение, но голос прозвучал спокойно и уверенно. – Ты отдохни немного, а я ужин разогрею пока. Если что, зови, – и она направилась к двери, ведущей в кухню. На секунду задумалась о чём-то, остановилась и изменила маршрут – вместо кухни отправилась в спальню. Оттуда принесла подушку, помогла Николаю Петровичу лечь и укрыла его пледом. Он послушно подчинился её действиям и подумал, какая же она всё-таки хорошая.

Люся чуть приглушила светильник, висевший на стене рядом с диваном, задумчиво посмотрела на мужа, будто силилась решить какую сложную задачу, и вышла из комнаты.

Николай Петрович остался один. Он прикрыл глаза и прислушался к себе. Сердце работало ровно, нигде не кололо и не болело, только голова продолжала немного кружиться. Он вытянул ноги, руки зачем-то сложил на груди, и стал думать.

Что-то сегодня пошло не так. Хотя, начинался вечер прекрасно. У тридцатилетней Любаши, длинноногой, длинноволосой, с которой он познакомился где-то с месяц назад, приехав по заказу делать замер её окна в спальне, он провёл замечательных пару часов. Помимо любовных утех, наелся киви до отвала. Она почему-то любила этот экзотический фрукт. И запил всё это добротным коньячком, чуть-чуть, так, для лёгкого флёра. Потом Любаша проводила его до дверей, в полупрозрачном пеньюаре, немного повисела у него на шее, что-то ласковое и многообещающее щебеча в ухо, а потом он ушёл в благолепном настроении, мечтая о хорошем ужине, который умела готовить только Люся.

Киви он явно переел, ибо в животе у него всё урчало и крутило. Ну, да это пустяки, тем более, выйдя на улицу, живот утих, и настроение вновь стало прекрасным.

И всё бы было замечательно, если бы не этот странный мужик в шляпе. Испортил, мерзавец, всё настроение. Хотя, надо отдать ему должное, если бы не он, возможно, Николай Петрович сейчас лежал бы не на мягком диване, дожидаясь вкусного ужина, а валялся бы где на дороге, или же в подворотне, раздавленный колёсами шального автомобиля, точнее, шального водителя.

Николай Петрович тяжело вздохнул и согласился с мыслью, что мужику этому он должен быть благодарен, несмотря на его странные речи.

Появилась Люся.

– Ну, как ты? Отпустило? – её лицо, наполненное состраданием, склонилось над Николаем Петровичем, а рука заботливо легла на его грудь.