– Особенное – это именно то, что нам нужно. Думаю, мы можем начать прямо сейчас.
– Сейчас!?! – К такому повороту событий жизнь меня не готовила.
– Как раз дождь, – сказал он, будто это решало всё. – Правда у нас нет платья, но и твоя кофта сойдёт за него.
– Эээ, ну ладно, – очень неуверенно ответила я. А как же «главное – привыкнуть друг к другу»? Или он уже привык?
– Не боишься испачкаться? – Виш поднялся с пола и полез в ящик, явно что-то разыскивая.
Я невольно пригладила тунику, в которой я была в прошлый раз, думая о том, что она коротковата для платья.
– Нет, не боюсь, но мне ещё домой ехать. – Мой голос прозвучал как-то обречённо.
– Думаю, мы подыщем что-нибудь для тебя взамен этой кофты.
– Брезентовый мешок? – вырвалось у меня.
– Ха-ха -ха, – Оскар развеселился.
Художник извлёк из ящика небольшую банку и отправился на кухню, говоря на ходу.
– Я разведу пищевую краску с крахмалом и сиропом. Она легко отстирывается и не портит ткань, а по консистенции то, что надо. Цвет можно подобрать по своему вкусу.
Я многозначительно кивнула, но он этого не видел, увлечённо звеня баночками, заливая красный порошок тёплой водой.
Пока он размешивал крахмал и красную краску в воде, доводя всё до цвета и консистенции крови, я стояла без дела, не зная, куда себя деть. Я не могла представить, как и что дальше будет, и этого самого «привыкнуть друг к другу и настроиться на волну» так и не произошло.
Оскар загадочно улыбался, занятый своими мыслями, а я просто стояла, «ожидая не зная, чего же ожидать», как бы глупо это ни звучало.
– Придётся промокнуть, – сказал он, беря фотоаппарат и жестом приглашая меня идти на улицу. – Надеюсь дождь тебя не смутит?
– Дождь это меньшее, что может меня смутить, – буркнула я, а он в ответ громко усмехнулся.
Дальше мне начало казаться, что я в странном артхаусном кино, которое снимают самые мрачные и тоскливые режиссёры.
Оскар привёл меня к одной неглубокой могиле, над которой возвышались каменное надгробие и крест из проржавевшей стали.
– Я помогу тебе спуститься.
Я лишь кивнула и крепко взяв его за руку, постаралась не упасть в процессе. Дождь уже основательно намочил траву и землю, всё было скользким, сырым и ярким.
– Не могла бы ты размазать тушь у себя на глазах? – чрезвычайно серьёзно попросил он. – Таким движением вниз, будто ты плакала.
Я сделала как он просил.
– Так?
– Да, – кивнул он. – А теперь, будь добра, сними обувь и ляг, пожалуйста, на землю.
Было не очень приятно касаться мокрой земли открытыми участками тела. Она была холодной и липкой. Мне стало неприятно, но несмотря на это поганое чувство я осторожно улеглась, не зная какую позу мне выбрать. Но Оскар подсказал мне.
– Голову положи прямо, смотри в небо. Одну руку прижми к телу, а другую чуть отодвинь. Я хочу, чтоб ты казалась безжизненной.
Сначала я не знала, как притвориться что мертва, и несколько секунд просто таращилась в небо. Увидев облака и ощутив холод земли, я невольно вспомнила день аварии. Тогда, я так же лежала у воды на мёрзлой земле и таращилась в небо, собираясь умереть.
Тем временем Оскар обмакнул пальцы в краску и начал поливать меня ей. Несколько капель упали мне на лицо около губ, и я ощутимо вздрогнула.
– Извини, – буднично и отстранённо сказал он.
А потом добавил краски мне на грудь, пачкая белую тунику, и несколько капель на левую руку.
Сверху он стал посыпать меня землёй. Она падала в те места, куда нужно было ему, смешивалась с краской и водой. Я не могла видеть, что получилось, но думаю картина была неприятной. Чувствовала я себя жутко, как в страшилках. Вокруг было тихо, Оскар молча щёлкал фотиком, беря различные ракурсы, и ничего не говорил. От этого становилось совсем неуютно. Лучше бы он шутил.
Потом он попросил меня размазать всё, что было на мне. В ответ я только кивнула. Мне стало совсем не по себе. Это как участвовать в наркотическом трипе без наркотиков. Сомнительное удовольствие.
А когда он попросил меня встать, и сам наклонился ко мне, и начал собственноручно поправлять мне волосы и кофту, я захотела испариться. Оскар сам подправил мне тушь и краску на лице, осторожными касаниями растёр землю на моей кофте.
По мне пробежалась скользкая дрожь, я чувствовала всю эту мрачную в цвет неба погоду, прониклась жуткостью, и на какой-то момент мне показалось, что он и в правду меня сейчас убьёт. Но он только провёл мне пальцем по подбородку в некоем завершающем штрихе и снова принялся фотографировать.
Мне стало холодно, я задрожала, и почему-то готова была расплакаться.
– Замёрзла?
– Да, – мой голос прозвучал тихо и испуганно.
– Тогда вылезай, – он слегка улыбнулся, помогая мне выбраться. Земля скользила, и я чуть не упала.
Быстрым шагом мы пошли в дом.
– Думаю, получилось прекрасно.
– Можно посмотреть?
– Конечно.
Оскар показал мне, где ванна, и снабдил меня большим полотенцем и своей чёрной рубашкой, которая приятно пахла порошком.
– Надеюсь, ты не возражаешь?
– Люблю рубашки, – улыбнулась я, усиленно стараясь скрыть своё смущение.
В ванной я увидела себя в зеркале.
Зрелище было кошмарное. Можно было подумать, что я и в правду умерла, а потом восстала из могилы, чтоб мучить убийцу.
Душ помог мне согреться, я тщательно смыла краску и землю, выстирала тунику и оттёрла шорты, повесив их на еле тёплую батарею.
Я надела рубашку, которая была достаточно длинной, чтоб скрыть отсутствие штанов, но всё равно чувствовала себя раздетой.
Оскар сидел за ноутбуком: видимо, копировал отснятое и даже не заметил моего появления.
– Э-э-э… Как продвигается?
– Копирование?
– Ну, наверное, оно самое. – С каждой минутой, проведённой в обществе Виша, я понимала, что наше общение становится всё более абсурдным. – Я могу посмотреть?
– Нет.
– Нет?!? – Его ответ удивил меня до крайности. – Ты же сказал «можно». Почему?
– Можно, когда всё будет готово. Иначе это испортит тебе впечатление от самой картины, – пояснил он. – Иногда процесс не так интересен, как результат.
– А если фотографии ужасны?
– Тогда мы сделаем новые.
– Э-э-э-э… Ну ладно, – очень неуверенно ответила я. Меня трясло от холода и негодования, но я не решилась настаивать.
Оскар встал и, подойдя к шкафу, достал тёплый на вид красный плед.
– Вот, возьми. – Оскар протянул мне развёрнутое одеяло.
– Спасибо, – тихо ответила я. Мне вдруг стало как-то неловко. – Мне нужна горячая вода, – нарочито бодро сказала я и ушла на кухню вскипятить чайник.
Когда я вернулась, Виш уже был в студии и держал в руке распечатанную фотографию. Он пристально рассматривал её, а потом прикрепил к углу холста.
Найдя блокнот и открыв чистый лист, он принялся делать наброски, растирая карандаш пальцами, тут же вырывал листок, кидал его на пол и брал следующий.
Наконец один из набросков удостоился чести быть прикреплённым к углу холста, рядом с фоткой. Оскар взял палитру, выдавил на неё несколько цветов краски и, взяв кисть, принялся их смешивать в поисках определённого цвета. Казалось, он не может найти подходящий оттенок, и до того момента, когда он впервые коснулся кистью холста, прошло довольно много времени. Всё это время он меня не замечал, а я старалась быть максимально незаметной.
Виш был очень сосредоточен, полностью погрузившись в работу. Я не хотела ему мешать и, забрав свою одежду, собралась незаметно уйти. Выходя с кухни, я увидела, как он прикрепил кнопкой ещё одно моё фото к деревянной панели. Это выглядело так словно «дело о моей истории» только началось. Мне почему-то стало неприятно и меня передёрнуло. Оскар посмотрел на меня.
– Когда ты снова приедешь? – немного обеспокоенно спросил он, скорее всего полагая, что я не захочу вернуться. Но удивительным было то, что я хотела.
– А когда надо?
– В любое время.
– Отлично. Тогда скоро увидимся. Я верну тебе рубашку.
В пути мысли покинули меня. Я думала обо всём, кроме того, что произошло пару часов назад. Нет, это не было чем-то сверхъестественным. Скажем так, в своей бурной жизни я делала вещи намного противнее и гаже, но определённо точно, я никогда не делала ничего похожего на фотосессию с Оскаром.
Когда исчезает скука
Я не собиралась ехать к Оскару на следующий день и не поехала, хотя очень хотелось. Сидя на крыльце, я думала только о том, что произошло. Бесконечно гоняла по кругу мельчайшие детали фотосессии и наших разговоров. От собственных мыслей и воспоминаний мои щёки начинали гореть румянцем или я улыбалась, начиная глупо хихикать.
Даже тётушка заметила, что со мной что-то не так.
– Чего это ты сегодня? Что с тобой такое? В облаках витаешь, да? – спросила она, мелко нарезая овощи для супа.
– Всё в порядке, а что?
– Смеёшься сама с собой, задумчивая.
– Просто книжку смешную прочитала.
– Понятно, – тётушка выгнала полотенцем пару мух с веранды. – Ты это, прополешь клумбу с цветами, да?
– Да, конечно.
– Ну, спасибо тебе, милая. Я пока обедом займусь.
Прополка грядки от сорняков напоминала мне выдёргивание собственных кусочков памяти. В каждом сорняке я видела отрывок разговора или действия и принималась то краснеть, то улыбаться. Я даже испачкала лицо землёй, пытаясь от стыда за себя саму закрыть его рукой.
Мне хотелось отправиться к нему как можно скорее, но я не хотела показаться навязчивой. Не хотелось, чтоб он подумал обо мне, что он мне безумно понравился, хотя это было чистейшей правдой. Это несомненно странное желание, но оно было очень явным.
Через день я не выдержала и засобиралась поехать к Вишу, пытаясь преодолеть своё смущение.
Не думала, что со мной такое случится, но я долго стояла перед шкафом, думая, что надеть. А вдруг опять фотосессия? Что если он захочет меня нарисовать, а одежда не подходящая? Если надену платье, это будет слишком вычурно? Мама говорила, что простое чёрное платье всегда беспроигрышный вариант. Всё зависит от аксессуаров: надела жемчуг – можно идти на званый ужин, остановилась на кроссовках – тоже выглядит уместно.
Такое платье у меня было: ворот под шею, рукав три четверти, длина юбки-колокольчика до колена. Надев кроссовки и рюкзак, я пристально оглядела себя в зеркале. Получился полностью чёрный «костюм». Мрачновато? Не, самое то. На велике в платье было не очень удобно, но я готова была на эти жертвы.
Его дом выглядел как и прежде: тихо и загадочно. Аромат сирени окутывал двор, и мне хотелось пропитаться им. Оставив велосипед у калитки, я зашла на веранду. Дверь была открыта, я постучала для приличия, но мне никто не ответил. Войдя в дом, я окликнула его по имени. Стало неловко, пришло ощущение того, что входишь без спроса и можешь стать свидетелем чего-то личного или даже пугающего. Я понимала, что сама себя накручиваю, но в его доме царила спрятанная тайна и мне, как и в прошлый раз, стало не по себе.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/oksana-karel-32812957/samoe-unyloe-mesto-na-zemle-69954286/chitat-onlayn/?lfrom=174836202) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
