Это явно был храмовник, и, скорей всего, далеко не мелкая сошка. Вероятно, как почти все храмовники, он владел магией – и его силы были больше, чем у того мага, что ранее провёл проверку моей личности. Я мог смутно ощущать его магию, но слишком активно исследовать её не смел – это могло раскрыть мою собственную, запечатанную магию.
– Как тебя зовут? – спросил один из лидеров повстанцев за столом.
– Андаль, – ответил я. – Андаль Дорфан.
– Откуда у тебя сведенья о том, что на северных атаманов готовится нападение?
– Я уже несколько лет работаю на сопротивление и специализируюсь на сборе информации. Я работаю писцом у крупного купца Вуруна Саильмака. Он дружен с одним из командиров в имперских военных частях северного региона. Во время совместной попойки в гостях у Саильмака, тот командир проболтался о том, что готовится нападение на сэгверов на севере.
– Понятно, – кивнул лидер повстанцев.
Вперёд выступил храмовник. На его губах сохранялась хитрая улыбка.
– Тебя проверил маг, прежде чем тебе позволили сюда прийти, – мягким добродушным голосом сказал он. – Значит, с тобой всё в порядке. Благодарим за сведенья, брат. Возможно, вскоре мы направимся на север, чтобы помочь нашим братьям- сэгверам. Ты проделал долгий путь для того, чтобы передать нам эти сведенья. Удивительно, насколько велика твоя решимость помогать сопротивлению!
Я кивнул и смущённо ответил:
– На самом деле, господэн храмовник, я мог бы просто оставить передачу сведений на других, но, когда я узнал от одного приятеля из сопротивления о том, что сюда прибудет Святая… Я бросил всё, собрал свои пожитки и пустился в путь, стремясь прибыть в эти места как можно скорее.
Храмовник ещё шире растянул губы в улыбке и кивнул.
– Ты хочешь увидеть Святую?
– Это мечта всей моей жизни! – ответил я и хлопнул себя кулаком по груди.
– Тебя можно понять. Многие жаждут увидеть Святую.
Храмовник обменялся взглядом с лидерами повстанцев и продолжил:
– Думаю, мы можем позволить этому человеку остаться в наших рядах. Поможем преданному верующему исполнить мечту.
– Хм, – хмуро бросил один из людей за столом. – У нас тут лагерь, а не проходной двор… Ну да ладно. Как там тебя… Андаль? Будешь работать наравне со всеми, если хочешь остаться в этом лагере.
– Конечно! – поклонился я. – С радостью готов приступить к работе!
– Хорошо… И будешь участвовать вместе со всеми в вылазке, что мы вскоре осуществим.
– Это будет атака на Graen Wilat? – нетерпеливо спросил я, придавая голосу нотки воодушевления. – Нас сама Святая поведёт в бой?
Все трое лидеров нахмурились, услышав это, а храмовник тихо усмехнулся.
– Позже всё узнаешь, – мрачно ответил один из лидеров, потом перевёл взгляд на связного. – Найди ему работу и пристрой где-нибудь. Ступайте.
Мы поклонились и вышли из шатра.
– Ну, брат… – сказал мне связной уже снаружи. – Я считал себя мастером притворства, но твой спектакль оставит мой далеко позади! Я, конечно, могу держаться, контролировать голос и лицо… но, при общении с этими храмовниками, даже у меня ноги трясутся. Они – храмовники эти, будь они неладны – будто в душу тебе смотрят, когда разговаривают с тобой, и когда глазами с ними встречаешься. А ты выдержал его взгляд без особых усилий!
Конечно. Ведь маги – способны в совершенстве контролировать свои мысли, эмоции, выражение лица, речь, голос, движения тела. Нет лучшего актёра или обманщика, лжеца, чем маг.
Мне выделили спальное место в одном из общих шатров, назначили суточный паёк, а также поручили всякую работу на подхвате – помогать кузнецам, и поварам, и разносить еду тем, кто в карауле.
Я больше не сталкивался с тремя лидерами и храмовником. Я иногда видел их издалека: в конце концов, лагерь маленький, тесный, и все со всеми встречаются в течение дня – но намеренно они со мной встречи не искали и разговоров не заводили, про меня просто забыли. И это было мне на руку.
Я занимался порученными мне делами. Чистил котлы, мыл посуду, носил воду, таскал мешки с крупой, собирал в лесу травы и корешки по велению старшего повара, чистил металлические заготовки по велению кузнеца… Жил среди повстанцев, стараясь не выделяться. Был отзывчив и со всеми любезен, не привлекал внимания, ни с кем не ссорится, покорно выполнял любую работу, на которую назначат. Со связным я больше не встречался, зато меня несколько раз навещал маг, что ранее провёл проверку моей памяти – он оказался дружелюбным малым и, похоже, явно задался целью подружиться со мной. Также со мной подружились ещё несколько человек – в основном, мелкие сошки: помощник кузнеца, лесной разведчик…
Не так уж и много времени мне довелось провести в лагере, чтобы было о чём рассказать. В конце концов, это место и его обитатели меня совсем не интересовали. Не нуждался я и ни в каких особых сведеньях. Я просто ждал. Жил среди повстанцев и ждал. Как ждёт опытный старый кот, что притворяется спящим, лёжа посреди амбара. Ждёт, когда мышь осмелеет и обнаглеет настолько, что начнёт свободно разгуливать прямо у него под носом. И в этот самый момент спящий кот оказывается не таким уж спящим, и не таким уж бесполезным, а жизнь мыши мгновенно обрывается.
Так я прожил в лагере повстанцев четверо суток. После чего, наконец, настал момент, ради которого я сюда и явился. Прибытие Святой!
Было солнечно, тепло, день начинался совершенно обычно. Ничто не предвещало великого события. Однако после полудня вдруг зазвенел колокол – точнее, какая-то жестянка, которую здесь использовали для всеобщего оповещения о чрезвычайной ситуации, стуча по ней другой жестянкой.
Жестянка издавала громкий звук, и вначале всем показалось, что это сигнал тревоги. Однако к звуку примешался крик.
– Свята-а-а-ая идё-о-о-о-от! Свята-а-а-а-я! – голосил мужик с вышки у стены частокола. – Свята-а-а-а-я!
Появились три командира повстанцев, они стали спешно раздавать приказы громкими командными голосами:
– Приготовьтесь!
– Прекращайте всю деятельность! Всем проследовать ко входу!
– Построиться в две шеренги!
– Приведите себя в порядок, чёрт бы вас… Эй ты, подтяни штаны!
– Не вздумайте ковыряться в носу перед Святой.
– Кто пьян – скройтесь с глаз долой и не показывайтесь! Морды!
Началась суета. Все обитатели лагеря побросали свои дела и поспешили ко входу. Там все выстроились в две шеренги, чтобы приветствовать Святую, словно почётный караул, встречающий короля, прибывшего во дворец.
Все были взволнованы, и я тоже. Хоть мы и выстроились в две шеренги, но никто и не думал стоять по стойке «смирно» – в конце концов, это же не армия, а лагерь оборванцев и бандитов. Все то и дело высовывали головы, силясь увидеть того, кто должен появиться во входном проёме.
Время тянулось мучительно медленно, можно было даже услышать, как у некоторых в шеренге от волнения сердце громко грохотало и пульс стучал в висках.
Наконец, в лагерь вошли… дозорные и люди, которых заранее отправили для встречи и сопровождения Святой. Увидев их, все испытали лишь раздражение, нетерпеливость усилилась. Сейчас рожи появившихся дозорных казались всем самыми противными рожами в мире.
«Какого чёрта вы здесь появились? Мы не вас ждали! Сгиньте уже куда-нибудь, чёрт бы вас побрал!» – проносилось, вероятно, в голове каждого.
За встречающей делегацией и дозорными появились… храмовники.
Они выглядели стандартно – все в белых просторных балахонах, с капюшонами на головах. Среди храмовников были и мужчины, и женщины – одежды их слегка отличались, но не сильно. Я насчитал не менее восьми храмовников. Если предположить, что каждый является довольно сильным магом – а так, скорей всего, и было, слабых магов Храм вряд ли пошлёт сопровождать Святую – то эта группа представляла довольно серьёзную угрозу. Даже для меня. Впрочем, если бы со мной был ещё один Архимаг – то вдвоём мы бы без проблем разделались с восемью сильными храмовниками. А если моим напарником окажется Горсван, то даже с двенадцатью, а, может, и с пятнадцатью…
И вот, наконец, в окружении храмовников, появилась она!
Та, из-за кого только что устроили всю эту шумиху. Святая Дева.
Сама Святая Дева!
По толпе пронёсся благоговейный вздох. У кого-то задрожали ноги, у кого-то заслезились глаза, кто-то еле боролся с желанием упасть на колени и сложить руки в молельном жесте. Все таращились на явившееся чудо во все глаза и не верили своему счастью – никто из присутствующих не мог себе представить, что когда-нибудь вживую, с близкого расстояния, сможет лицезреть такую знаменитость, живую легенду, человека-икону, человека-религиозный символ. Ту, кого наделили силой сами боги, избранницу богов, ту, что находится под защитой Пророчества. Саму Святую Деву!
Глава 4. Святая
– Святая Дева! – зашептали повсюду.
– Святая!
– Она!
– Не верю своим глазам! Я не сплю?
– Сама Святая!
Откровенно говоря, в Святой не было ничего особенного. Она выглядела довольно просто – для девушки. Если кто-то ожидал, что Святая окажется невероятной красавицей – спешу его разочаровать.
У Святой было довольно простое, обычное лицо. Да, она не была уродиной, она была довольно симпатичной, привлекательной. Но так выглядит большинство обычных, «нормальных» девушек – все они более-менее симпатичные.
У Святой были маленькие веснушки – не много, и они были почти незаметны, если не присматриваться. Это не портило её внешность, но дополняло образ простоты. У Святой была очень бледная кожа, совершенно никакого загара – и это несмотря на то, что она много путешествовала, постоянно посещая различные страны и города. Любопытный феномен. Не могу понять, из-за чего это так. Каким образом можно быть заядлым путешественником и ходоком (Святая, кстати, в основном ходила пешком, почти не пользуясь повозками или иным транспортом), и при этом полностью избежать загара? Возможно, это из-за её балахона и просторного капюшона на голове? Или же это был некий «эффект святости»?!
У Святой были вьющиеся каштановые волосы длиной чуть ниже лопаток. Сейчас на девушке было белое платье-балахон, и на голове сидел капюшон, однако локоны выбивались наружу и вились на ветру.
У Святой были голубые глаза – очень чистые и прозрачные. Вынужден признать, в её взгляде действительно было что-то особенное, что-то… святое.
Она вовсе не была низкой – ростом Shaendwynaне уступала многим мужчинам. Например, если говорить про меня – про мой нынешний облик Андаля – Святая была почти равна мне.
У неё были средней ширины бёдра и таз – как раз в стиле простой деревенской девушки. И у неё была пышная грудь, поднятая корсетом приталенного платья-балахона.
У этого платья также было приличное декольте – оно было огромным. Казалось, если Святая начнёт прыгать, бегать, наклоняться – всё тут же вывалится наружу. Однако, это было не так – одежда хорошо сидела на ней, и девушка была, насколько я слышал, весьма подвижна в этой своей униформе – бегала, преодолевала препятствия на пересечённой местности, сражалась, и ничто ниоткуда не вываливалось.
На Святой не было никаких украшений. На ногах – походные сапоги, а через плечо перекинута сумка. Святая действительно была тем ещё путешественником-ходоком, и, несмотря на почётный статус, всегда сама заботилась о своих вещах в дороге.
Итак, портрет Shaendwynaна этом завершён – из всего описанного следует, что выглядит она как простая деревенская девушка в возрасте около двадцати, на которую напялили белый балахон-платье и назвали Святой.
Что, кстати, согласуется с её биографией. Насколько мне известно, она родилась и провела детство в каком-то мелком замшелом населённом пункте на окраинах Империи, являвшимся чем-то средним между деревней и маленьким городом. Затем в ту местность прибыли храмовники, следуя указаниям Пророчества, нашли девочку и забрали с собой.
Вопиющее преступление против Империи, не так ли! Храм должен поплатиться за это! Чужаки приходят из другой страны, похищают наших граждан и утаскивают в свои секты! Как можно терпеть такое! Настоящий международный скандал!
Святая – это маг, она владеет так называемой «святой магией». У храмовников свой особый набор заклинаний, и их магия во многом отличается от, например, моей. Я не могу овладеть святой магией – ведь их боги не дадут мне возможность воспользоваться святыми заклинаниями, а храмовники не могут овладеть моей магией – ведь это будет для них грехопадением и отступничеством.
Но в целом, магия – универсальна, и все различия между мной и Святой заключались в так называемых Свойственных Элементах. У меня есть Свойственные мне элементы, у Святой – Свойственные ей, наши элементы не пересекаются. Мы, Четыре Архимага, долго изучали Святую и знаем много о её личности, истории, деяниях, и её магических способностях, и могу сказать, что по части магии и Свойственных Элементов я и Святая – практически, полные противоположности друг другу.
Итак, Святая – это маг-храмовник. Но не обычный. Она отличалась от остальных храмовников по ряду пунктов: она была самым сильным святым магом в мире, она была абсолютно неуязвима – её невозможно убить, она защищена Пророчеством, и она исполняла волю Пророчества и должна претворить её в жизнь: убить Эльсора Тёмного.
Я много знал о Святой, но всё равно был слегка взволнован, когда увидел девушку вживую. Это была наша первая с ней встреча.
Меня ничто не впечатлило в её внешности – встретив такую девушку на улице, вы просто пройдёте мимо, не обратив внимания. В любом публичном доме найдётся с десяток девиц намного привлекательней. Однако, это Святая – дева, которая избрана Пророчеством, и которая неубиваема.
Если бы я сейчас создал магический огонь и направил его на Святую – на ней лишь сгорела бы одежда, а с её телом ничего бы не произошло. Если бы я выхватил нож и пырнул Святую в живот – то, скорей всего, нож даже не вошёл бы в её плоть, и лезвие просто сломалось. Святую невозможно убить.
Поэтому я и придумал такой способ избавиться от неё – уничтожить её связь с Пророчеством. Нет Пророчества – нет Святой – нет проблем.
Связь с Пророчеством или даже само Пророчество – можно уничтожить. В теории.
Почему я так в этом уверен? Потому что Пророчество – это объект, это вещь.
Конечно, это не материальный предмет в материальном мире, Пророчество – это не морковка, не ботинок. Но оно имеет «тело» и существует вполне конкретно во вполне конкретном пространстве.
То пространство называется Астральный Мир. Rialir Dommur. В своём астральном теле я – как и почти все маги – могу проникать в тот мир. Там я могу встретить Пророчество – которое имеет вполне конкретную форму, конкретное воплощение.
Пророчество выглядит… как верёвка. Огромная верёвка.
Среди пустоты ночного неба, в котором мерцает множество далёких маленьких звёзд, парит гигантская верёвка. Её толщина больше чем рост человека в три-пять раз. Эта верёвка тянется откуда-то из бесконечности и протягивается прямо к Святой. Верёвка полупрозрачна и сияет золотистым светом.
Я могу приблизиться к верёвке, могу прикоснуться к ней. Я могу её изучать.
И я изучал. Я обследовал доступный отрезок верёвки (тот конец, что уходил в бесконечность, был мне недоступен – и вряд ли кто-то другой смог бы изучить его), и искал истончения, разрывы – но не нашёл ничего. Я пытался уничтожить верёвку, разорвать её, распутать, развязать – бесполезно. Я пытался вытягивать из верёвки волокна – тоже бесполезно.
Из чего состояла верёвка? Это сложный вопрос. Если вы не учёный (маг) – то трудно будет вам это объяснить. Говоря просто: верёвка-Пророчество состоит из света звёзд – конкретных звёзд, выстроившихся в конкретный момент конкретным образом – и это называется «судьба». Понятно? Нет? Чего и следовало ожидать.
Информационно-энергетическое вещество, связанное с душой всего мира (судьбой, сценарием развития мира) – вот из чего состояло Пророчество.
Хоть мне и не удалось избавиться от Пророчества, в теории это сделать возможно – в то время как убить Святую, пока она Святая, невозможно даже в теории. Поэтому, выбирая из двух вариантов, я, трое моих коллег, и Тёмный Владыка, остановились на первом. И всё, что я делаю сейчас – подчинено этой задаче.
Ради этого я сейчас и нахожусь в повстанческом лагере, притворяясь повстанцем, и вместе со всеми хором радостно приветствую Святую.
– Ура, ура, Святая! Приветствуем Святую!
Святая прошла среди двух наших шеренг, не обращая ни на кого внимания. Она держала спину прямо, ступала величественно, и во взгляде чувствовалась гордость, властность. Было очевидно, что Храм неплохо натаскал эту девочку – её воспитывали как Святую, она привыкла к своей роли и давно вжилась в неё, она осознавала свой авторитет и власть.
Когда Святая прошла мимо меня, я ощутил лёгкий аромат луговых цветов, исходящий от неё. Интересно, откуда он взялся? Это парфюм или какие-то притирания? Я ни за что не поверю, что это некое «свойство святости», и так пахнет само тело Святой всегда.
Но хоть этот вопрос и интересный, меня на тот момент волновало другое – а именно: почему Святая, что собралась открыто вторгнуться в Империю и явно намеревалась в ближайшие дни атаковать город Graen Wilat – прибыла всего лишь с горсткой храмовников? Маги – это, конечно, хорошо, но с горсткой магов войну не ведут, нужна армия. Количества повстанцев в этом лагере будет недостаточно для атаки на Graen Wilat. Где остальные воины Святой? Нужно разузнать об этом у связного.
Святая, пройдя между нашими рядами, остановилась напротив троих лидеров повстанцев. Она стояла гордо, голову держала высоко. Три лидера поклонились ей – не подобострастно, а лишь достаточно для того, чтобы выразить уважение. Святая в ответ слегка кивнула, продолжая сохранять гордый и величественный вид.
– Рады приветствовать вас, Святая! – шагнув вперёд, бодро воскликнул один из лидеров, выглядевший как бравый вояка с лихо закрученными вверх усами. – Мы готовы идти за вами в бой! Мы счастливы, что вы почтили нас своим присутствием и возглавите нападение на Graen Wilat.
Святая кивнула. С момента своего появления здесь она ни разу не произнесла ни слова. Впрочем, то же касалось и её сопровождавших– вся группа храмовников молчала, пряча головы под капюшонами. Что за странная игра в таинственность? Они думают, что так выглядят внушительней?
– Я… – вдруг заговорила Святая, и по шеренгам повстанцев пронёсся вздох восхищения и удивления – никто не ожидал, что дева всё же подаст голос. – Я тоже рада, что встретилась, наконец, с вами.
Она говорила спокойно и голоса не повышала, но этого и не требовалось – воцарилась мёртвая тишина, никто бы не посмел перебивать Святую. Голос её был совершенно обычный, в нём не было ничего особенного и чарующего.
Святая обратилась ко всем присутствующим:
