Вадим Олерис "Пути к совершенству"

Пути к совершенству
Вадим Олерис

Множество путей обещает привести к совершенству. Но так ли это? И что будет с тобой, если ты решишься пойти по одному из этих путей? Изображение на обложке создано с помощью нейросети Kandinsky 2.1.

Вадим Олерис

Пути к совершенству

Выбирая путь к совершенству, стоит думать не о пункте назначения, а о самом пути.

Парирование.

Удар.

Уворот.

Капли пота слетели с его обнаженных плеч, когда воин крутанулся вокруг себя. Широким шагом он разорвал дистанцию, и противник плавно скользнул за ним.

Парирование.

Поворот.

Удар.

Клинок тальвара запел, столкнувшись со своим близнецом.

Воин повернул запястье, и два лезвия с визгом скользнули друг по другу.

Удар.

Парирование.

Удар.

Ничего лишнего. Каждое движение настолько эффективно, насколько позволяют мускулы. Никакой напыщенности и изящества. Только суть.

Мечник давно оставил в прошлом рисовку и театральность. Пусть воины Феникса позируют в бою и любуются собой и друг другом, если хотят. Пусть эти самовлюбленные герои в пурпуре и золоте сколько угодно кричат о том, что идут по пути совершенства.

Есугея не волнует совершенство.

Ни один из двух воинов, кружащих на площадке, не прибегал к финтам, не стремился запутать противника. Каждое движение клинка либо отводило угрозу, либо стремилось убить. Каждый шаг служил той же цели. Нет нужды в обмане. Сокол не обманывает зайца, он падает на него стремительной неотвратимой смертью.

Тальвар солнечным лучом упал сверху, но вовремя подставленный клинок отвел удар в сторону и вниз, и тут же сам атакующей гадюкой устремился к чужому горлу, чтобы в свою очередь столкнуться со стальной защитой.

Скорость и точность. Нанеси быстрый безупречный удар, и ничего больше не нужно. Пусть даже противник увидит тот удар, что повергнет его. Он все равно ничего не сможет сделать.

Удар.

Шаг.

Удар.

Нет нужды в совершенстве, если тебе не в чем себя упрекнуть. Достигни того момента, когда поймешь, что не можешь двигаться еще быстрее. Не можешь быть более точным. Достигни границы, у которой не увидишь, куда идти дальше. Достигни горизонта.

Удар и поворот.

Мокрые от пота волосы падали Есугею на лицо, закрывая глаза. Воину это не мешало. В его душе пел ветер великой степи и нес на своих крыльях сквозь схватку. Есугею незачем было вглядываться в движения противника.

Парирование.

Поворот.

Удар.

Всполох пурпурной молнии сверкнул на краю зрения, разрывая концентрацию. Есугей на мгновение замешкался, и это не осталось безнаказанным. Противник отвел клинок воина в сторону, шагнул вперед и толкнул Есугея плечом в грудь. Одновременно чужая жесткая пятка зацепила лодыжку, и Есугей упал на спину.

Пинок выбил тальвар из руки, и воин замер, ощутив у своей шеи холод чужого клинка.

– Сдаюсь.

Стоявший над Есугеем мечник был стар. Его собранные в хвост волосы поседели, а лицо избороздили не только шрамы, но и морщины. Однако годы не отняли у воина ни силу, ни скорость. Такие, как он, не покорялись ни врагам, ни времени.

– Ты потерялся, юноша, – негромко произнес старик. Его дыхание было учащенным, но клинок, приставленный к горлу Есугея, не дрожал ни на йоту.

– Простите, мастер.

– Враг не простит.

Старый воин убрал клинок и отступил на несколько шагов. Есугей медленно поднялся на ноги. На потной спине налип песок арены. По груди стекала струйка крови из пореза на горле.

Воины поклонились друг другу. Есугей протиснулся между стоящих вокруг тренировочной арены воинов и заозирался в поисках привлекшего его внимание яркого цвета. На песок тем временем вышла другая пара бойцов, и окружающие зашумели, подбадривая их.

– Что ты здесь делаешь? – приблизился Есугей к воину, чей нагрудник сиял золотом и пурпуром.

Этот человек был не из Степного братства, и стоял чуть в стороне, свысока поглядывая на спаррингующих мечников.

– И я рад тебя видеть, – широко улыбнулся чужак, продемонстрировав два ряда безупречных жемчужных зубов. – Брат.

– Адонай, – Есугей выдохнул, сбрасывая напряжение схватки, и тоже улыбнулся. – Брат.

Два воина обнялись. Пот и кровь с груди Есугея оставили отпечаток на сияющем нагруднике другого воина.

Отстранившись, Адонай рассмотрел брата.

– Сколько времени прошло! Ты вырос. И как боец тоже. Я наблюдал за твоей схваткой, очень хорошо!

– Да, спасибо, наверное, – степной воин был явно смущен. – Сам-то ты как?

– Что же, надеюсь, и я не остался прежним, а стал лучше!

– Что это у тебя там? – удивился Есугей, указав себе за ухо. – Похоже на жабры.

Адонай отвел длинные золотые локоны назад, открывая взгляду брата шею за ушами.

– Помнишь лизардменов с Калипсо? Те земноводные. У них были дыхательные мембраны, чтобы жить и в воде, и в воздухе. Наши мастера создали на их основе свои, подходящие к физиологии легионеров.

– Ты можешь ими дышать? – поразился Есугей.

Адонай кивнул.

– Через эти полупроницаемые мембраны в кровь поступает кислород из окружающей среды, и выводится углекислый газ. А обратно – нет. Теперь я не задохнусь под водой, в дыму или газе, если там есть сколько-то кислорода. Такие мембраны вживлены на шее, в подмышках и в паху, а еще на ногах, под коленями. Меня теперь сложно задушить!

– Эээ… Здорово.

– Тебя что-то смущает?

– Как-то это… – Есугей замялся. – Неестественно.

– Ха, – Адонай весело улыбнулся. – И это говорит мне мой собрат легионер, генетически модифицированный человек в каком, в пятом поколении?

– В седьмом.

– В седьмом… Напомни-ка, чем ты отличаешься от обычных людей?

Есугей промолчал, не желая повторять общеизвестные вещи. Тогда воин Феникса продолжил сам, загибая пальцы.

– Увеличенная мышечная масса, повышенная физическая выносливость и устойчивость к отравляющим веществам и радиации. Улучшенные зрение, обоняние и слух. Усиленная регенерация, оптимизированные эндокринная и нервная системы. Ну и само собой – вычищены все генетические заболевания и дефекты. Братишка, хочу тебе сообщить, что с точки зрения "нормального" человека ты – мутант и извращение.

– Я по-прежнему человек, – возразил Есугей. – Мой генный код – человеческий, и модификации просто исправляют ошибки и усиливают имеющиеся возможности. Постепенно все люди станут такими. А вот вживление себе органов ксеносов…

– Да брось, – Адонай вновь улыбнулся. – Чем это отличается от кибер-импланта? Или даже ручного инструмента. Просто биологический, а не металлический, вот и все! Всю историю люди расширяли свои возможности внешними дополнениями. И не раз находили вдохновение для них в живой природе. Какая же разница, в земной природе или в инопланетной?

– Ну да. Наверное, ты прав.

– Конечно прав! Как всегда, – сияющая улыбка фениксийца скрашивала все его слова, устраняя эгоистичное хвастовство. – Мне пора возвращаться к своим, но мы еще встретимся. Я слышал, нам предстоит совместная операция.

– Вот как? Где же понадобились силы двух легионных братств?

– Чего не знаю – того не знаю. Ходят слухи, что там будем не только мы, но и Железное братство. Ладно, мне правда пора. А тебе пора в душ!

– Да, точно. Так и сделаю. До встречи!

Воин в сияющей броне развернулся и стремительным шагом направился прочь. Есугей проводил брата взглядом и тоже повернулся, намереваясь последовать совету.

Однако по пути его остановил наставник, дождавшийся Есугея после спарринга, и поманил за собой. Молодой и старый воины зашли в пустующий тренажерный зал и сели друг напротив друга.

– Ты знаешь, почему проиграл? – спросил старый мечник.

– Я отвлекся, Хасар-гуай, – склонил голову Есугей. – Моя концентрация была нарушена. Моя внутренняя пустота разбилась.

Старик покачал головой.

– Воин не должен быть пуст. Ты отличный боец, Есугей, и зашел далеко в своем мастерстве, но ты идешь не туда. Чувства воина должны быть распахнуты, он должен видеть и ощущать все вокруг. И тогда никакая неожиданность не станет для него потрясением.

– Я не понимаю, наставник. Разве не дОлжно концентрироваться на битве и отбрасывать остальное?

– Воин живет ради наслаждения битвой, это верно, но это не значит, что для него должна существовать только битва. Ты слишком сфокусирован на себе и на противнике. Да, ты чувствуешь себя вольготно в бою, но при этом ты зажат в узком ущелье той схватки, что перед тобой, а должен свободно парить над всем. Твоим полем боя должна быть бескрайняя степь, а не теснина. Твои чувства должны быть раскинуты широко, вбирая в себя все до горизонта.

Наставник помолчал. Есугей тоже не нарушал тишины.

– Если тебе будет так понятнее, битва – это не только противник перед тобой. Это и все остальное вокруг. Все! Другие воины, союзники и враги. Камни под ногами. Небо над головой. Гора на горизонте. Голос командира в наушнике. Наблюдающая за битвой белка на дереве в километре отсюда. Аромат пыли, пороха и растоптанных васильков. Воин ощущает не только течение собственной схватки, он чувствует течение жизни вокруг, дыхание мира, частью которого является. И тогда ничто не может выбить его равновесия и ничто не может ранить. Но сам воин может использовать течение для своей пользы, для победы в схватке и в битве.

Конец ознакомительного фрагмента.