Галина Анатольевна Тюрина "Тоже люди"

– Значит, с частниками вообще не связывался, на госзаказе «сидел». Скажи, у тебя есть собственный астероид для «парковки»?

– Не понимаю.

– Где находится база твоего корабля и твой дом?

– Я живу на Земле. Звездолетам же положено находиться на специальных орбитальных причалах.

– Опиши свое жилище на Земле.

– Обычная квартира в городе: гостиная, спальня, кабинет, столовая, мастерская, тренажерный зал, бассейн. Вообще-то, я часто предпочитал ей загородный домик. Там естественная природа и по минимуму роботов и суеты. После многомесячной экспедиции так приятно просто расслабиться, посидеть у костерка или порыбачить.

– Судя по твоим словам, дома ты жил очень неплохо. Можно даже сказать, преотлично жил, как сыр в масле катался. Ну, а какие вещи ты мог себе позволить? Часто ли делал покупки, на которые уходило много денег?

– Всегда брал любые вещи, которые были мне необходимы. Извините, можно задать вопрос?

– Задавай! – Кошечка, увлекшись разговором, не заметила, как перешла с повелительного тона на приятельский.

– Что вы имели в виду, когда употребили слова «покупки» и «деньги»? Эти слова, как и понятия, ими обозначаемые, у нас давно ушли в прошлое, и люди на Земле используют их только в «историческом» контексте.

– Неужели на Земле не существует товарно-денежных отношений?

– Не существует.

– В это просто невозможно поверить. Может быть, на твоем звездолете есть запас редких металлов?

– На данный момент в Содружестве только старинные звездолеты в статусе музейных экспонатов имеют некоторые детали из металлов, некогда считавшихся редкими и потому служившими неким общепринятым эквивалентом материального благополучия. Мой же корабль является современным исследовательским судном.

– Ты меня опять не понял. Я просто хотела узнать, чем ты расплачиваешься, например, за ресурсы для корабля, за снаряжение, за стоянку, за техническое обслуживание. Ведь что-то от тебя за все эти блага требуется?

– Нет.

– Фантастика. Похоже, что у тебя был неограниченный государственный кредит. Ладно. Допустим, у тебя выходной или отпуск, тебе осточертело ходить в стандартной униформе и захотелось приобрести новую куртку, да не такую как у всех. Что ты делаешь в таком случае?

– Заказываю по каталогу, и ее тут же доставляют по репликатору. Можно также зайти в салон моды, который есть в любом поселении. Ну а если хочется уж совсем чего-нибудь необычного, то можно посетить Дом моды: там тебе изготовят любые вещи по твоему желанию и представлению.

– Значит, тебе сразу же приносят все, что ты ни пожелаешь, и ты за это не обязан что-либо отдавать?

– У нас так делают все.

– Все, о чем ты рассказал, так странно, что я пока не могу представить себе такую жизнь. Мне все время кажется, что есть какой-то подвох. Ну а хотя бы какие-нибудь драгоценные минералы или ювелирные изделия из них ты можешь вот так запросто, как ты говоришь, получить?

– Честно говоря, никогда не пробовал этого делать. Ювелирные изделия из натуральных камней всегда интересовали меня только как памятники искусства. Впрочем, дома у меня есть небольшая коллекция, включающая в себя несколько прелюбопытных камней с многовековой историей. Есть неоспоримые свидетельства, что в старину их очень ценили и гранили вручную, поэтому они по сути своей являются исключительной исторической редкостью.

– И у тебя есть такие прозрачные наитвердейшие камни, ну, алмазы?

– Да. Разного размера, огранки, чистоты и цвета. Еще есть рубины, изумруды, топазы. Но более всего мне нравится одна камея, вырезанная из крупной жемчужины с беспримерным искусством. Это воистину ценнейший раритет.

– По твоим словам получается, что ты ужасно богат! Мой невольник- сказочный миллионер!

– Извините, но не понимаю.

– Он не понимает! Да ты просто нагло врешь мне прямо в глаза, пытаясь уверить в том, что при первой же возможности осыплешь меня драгоценностями. И при этом ты бессовестно набиваешь себе цену, хотя совершенно не похож на богача. Те, кто очень богат, привыкли вести себя совершенно по-другому: они все время приказывают, говорят надменно, всячески выказывая пренебрежение остальным, даже глядят на людей по-другому, как-то свысока, поверх голов. А у тебя вся речь пересыпана словечками типа «извините» и «пожалуйста»!

– Элементарные слова вежливости по традиции закладывают даже в самые примитивные программы для роботов. – Пленный обезоруживающе смущенно улыбнулся. – Грубость и игнорирование формул культурного обращения – первый признак ущербности умственного развития.

– Очень интересно. По-твоему, получается, кто не вежлив – тот однозначно дурак. – Девушка тоже невольно улыбнулась в ответ.

На приемах и встречах сильных мира сего, освещаемых в визорных новостях, тоже было не принято грубить и сквернословить. Там все было торжественно и красиво, как у богов. Только вот от сэра Рича, тоже капитана корабля, она редко слышала слова подобного рода. Наверное, землянин все-таки был гораздо ближе к светскому обществу…

– Старый Лео зовет леди ужинать, – прогремел бас охранника из-за двери.

Кошечка как будто очнулась и настороженно посмотрела на пленника. Тот скромно опустил взгляд и сидел совершенно неподвижно. Тогда она встала (землянин тут же тоже поднялся) и сказала:

– Приятно было поболтать. Пойду-ка теперь подкреплюсь и составлю компанию родителю. – Тут она достала из кармашка горсточку пищевых таблеток и протянула чужаку: – Это тебе. Ты ведь, наверное, тоже голоден.

– Спасибо, – просто сказал пленный.

– Я думаю, тебе недолго здесь сидеть. Скоро мой отец решит, что с тобой делать.

– Разрешите еще один вопрос?

– Спрашивай.

– Как ваше имя?

– Ты должен называть меня «госпожой» или «хозяйкой».

– Но ведь у вас наверняка есть настоящее, данное при рождении имя. Или это секрет, который никому знать не положено?

– А ты настырный. – Кошечка улыбнулась, шутливо погрозив пальцем. – Мама дала мне имя Лилия в честь ее любимого цветка. Она очень любила цветы и даже выращивала их рядом с домом.

Старый Лео и Кошечка ужинали вдвоем под ажурным абажуром, когда-то собственноручно сплетенным мамой. Кошечка впервые за многие и многие дни ела настоящий мягкий хлеб с мармеладом и запивала его ароматным сладким чаем. Кошечка была рада, что наконец после долгих скитаний была дома. Они всегда так ужинали вдвоем, когда она возвращалась из очередного вояжа. Это была их семейная традиция, своего рода обычай. И еще один человек незримо присутствовал за столом. Это была мама. Ее портрет висел в гостиной на стене, и у стола стоял ее любимый черный лакированный стул. Кошечка и сейчас представляла, как на этом стуле сидит мама. Она в белом платье с золотыми цветами на блестящей шелковой ткани. Волосы ее уложены в венок на макушке, на плечи спускаются золотые локоны, и в одном из них цветок. Цветок петуньи, этакий кокетливый граммофончик.

Лео молчал и разглядывал островки пузырьков от растворимого сахара в чае. Он, конечно, понимал, что сейчас не нужно задавать никаких вопросов. Наконец, последний бутерброд был съеден, и Кошечка встала из-за стола.

– Спасибо, – произнесла она и зевнула.

Старый Лео тоже встал и, поцеловав дочь в лоб, сказал:

– Иди отдыхать, дочка.

Кошечка направилась к двери и вдруг вспомнила:

– Пап, а кто будет убирать посуду?

– Новая служанка, – ответил отец и позвал: – Цыпа!

Из соседней комнаты, служившей кухней, тут же явилась женщина в белом переднике, и Кошечка с немалым удивлением узнала местную звезду кабаре по кличке Цыпочка. Она была почти вдвое старше Кошечки, но, тем не менее неплохо сохранилась, даже несмотря на солидный стаж «изматывающей» работы в «злачном заведении»: смуглая, белозубая, кудрявая, с пышными формами. Помнится, год назад не было ни одного стражника на Джорджии, который бы не прищелкивал языком, сыто лыбясь, стоило упомянуть ее знаменитое «фуэте на шесте».

– Она тебе нравится? – спросила Кошечка, глядя на портрет мамы.

Старый Лео смутился:

– Но ведь надо кому-то заботиться о хозяйстве, а ты все реже бывала дома. Я могу выгнать ее теперь, когда ты здесь.

– Нет. Что ты! – Кошечка улыбнулась. – Я понимаю, что в хозяйстве нужны женские руки. Я спрашиваю просто так.

И она отправилась в спальню, раздумывая об изменениях дома. Сколько она себя помнила, отец никогда не держал служанок. Видно, ее действительно не было дома очень долго.

Утро было, как всегда, ясное и совершенно безоблачное (облака на Джорджии вообще были исключительной редкостью). Солнце осветило первыми розовыми лучами постройки и пыльную всхолмленную «перспективу». На Джорджии не было смены времен года, а сутки делились ровно пополам на день и ночь. Сутки были общепринятые, их продолжительность соответствовала двадцати четырем часам, в точности как на забытой и вражеской прародине. Привычка – вторая натура. И люди везде старались сделать так, как им было привычно. Даже на полуискусственных малых планетах.

Кошечка открыла глаза с первым утренним лучом, умылась и выскочила, как была в спальной рубашке, на крыльцо. Во дворе было пусто, стража успела смениться, и заступившие на вахту, наверное, уже дрыхли в домике-дежурке после ночных похождений «по бабам». Вдруг стукнуло и открылось окно отцовской спальни. Кошечка от неожиданности вздрогнула и спряталась за дверь. В окне показалась заспанная служанка. Цыпочка потянулась, звучно зевнула. Она была совсем голая, и это было отлично видно с крыльца.

– Лео! – пропела она звучным грудным голосом. – Просыпайся, мой мальчик.

«Наглая женщина, – подумала Кошечка, шлепая босыми ногами по коридору. – Вольготно себя здесь чувствует».

Она вошла в ванную и залезла под душ. Прохладная вода хорошо освежала. Девушка, бодрая и уже не капельки не заспанная, натянула на себя домашний костюм и закричала так громко, что эхо прокатилось по коридору:

– Папочка Лео! Твоя дочка зверски хочет кушать! Когда завтракаем?

Завтрак был прерван сиреной, оповестившей о том, что кому-то вздумалось просить посадки на площадке Джорджии. После короткого разговора по стерео стало ясно, что старый друг Лео, Толстый Джек, решил наведаться «на чашечку чаю».

Толстый Джек оказался не один, а с дочерью, симпатичной хохотушкой Сарой, бывшей одноклассницей Кошечки. Кошечка очень обрадовалась появлению Сары, с которой еще в школе крепко сдружилась, и весь последующий день они провели вместе, болтая о разных женских штучках.

– Знаешь, – под конец призналась Сара, – ведь мы не просто так сюда заехали. Я попросила отца, чтобы он завернул сюда ради тебя.

– Правда?

– Конечно. Ведь мы давние подружки! – продолжала Сара. – У меня к тебе вполне деловое предложение.

– Валяй! – Кошечка устроилась поудобнее.

– Так вот. Через полтора месяца на Лее намечается праздник 350-летия образования Федерации Семи Солнц. Я представляю, сколько женихов слетится в столицу!

– Ты хочешь, чтобы я отправилась с тобой на охоту за женихами?

– Нет! Я хочу предложить одну очень неплохую возможность. – С этими словами Сара достала диктофон. – Вот это я записала с правительственного канала стерео Леи-4.

Она включила запись, и устройство поведало, что «по случаю празднования 350-летия Федерации Семи Солнц на столичной планете Лее будет проведен грандиозный парад, в котором будут участвовать лучшие военные суда Федерации, и состоятся юбилейные гонки на планетарных катерах, главный приз которых составит 1000000 единиц…».

– Ты предлагаешь мне погонять на катерах? – весело спросила Кошечка.

– Слушай дальше, – одернула ее Сара.

Диктофон продолжал: «Состоится грандиозный межпланетный конкурс красоты «Мисс Галактика», на который съедутся самые прекрасных девушки со всех концов Федерации. Победительнице будет торжественно вручен бриллиантовый венец стоимостью 30000 единиц и эксклюзивный годовой контракт с модельным агентством «Левекорпорейтед». Также, на столичной планете намечаются…» – Тут Сара выключила устройство: – Дальше чепуха. А вот конкурс красоты – это здорово!

– И ты собираешься в нем участвовать? – Кошечка с удивлением смотрела на Сару.

– А что? – Сара плавно повернулась, держа руки на талии. – Разве я некрасивая? Почему бы не попробовать? Ну а ты уж вообще! – Сара потянула Кошечку к зеркалу: – Посмотри, какая миленькая. Подкрасить, сделать модную прическу и одеть в шелковое платье! – Сара закружилась по комнате. – Ведь мы всерьез можем претендовать на первый приз! Ну как? Нравится такое предложение?

– Ну, я не знаю. – Кошечка пожала плечами. – По-моему, так это не совсем реально.

– Еще как реально! – воскликнула Сара. – Мой отец все равно летит на Лею. Он и доставит нас туда. Все расходы по содержанию участниц фирма-устроительница берет на себя. Нам бы только пройти первый кастинг. Давай соглашайся! А то мне одной страшно.

Кошечка все еще мялась:

– Но я только вчера прилетела после почти годового отсутствия. Что скажет отец?

– Твоего отца наверняка уже уговорил Толстый Джек, – заверила Сара, и она была права: Старый Лео уже знал обо всем.

– Я думаю, что тебе стоит поехать, – сказал он. – Вдруг, да я увижу свою дочь Мисс Вселенной. Тогда мы станем знаменитостями и богачами. К тому же эта поездка обойдется совсем не дорого.

Итак, было решено. Кошечка вытряхнула свой гардероб и уложила самые красивые платья в пластиковую сумку.

– Вот деньги. – Старый Лео протянул ей пачку купюр. – Может быть, и с Ричем помиришься.

– И слышать о нем не хочу!

– Ну, тогда найдешь себе кого-нибудь получше. Ты же у меня умница и красавица. – Старый Лео сгреб ее в объятия и поцеловал в лоб.

Вещи были погружены во флаер, и все отправились на посадочную площадку. Прощание было легким и даже веселым. Старый Лео уже давно привык к тому, что Кошечка болтается вне дома, он даже считал, что так и должно быть, иначе не увидишь настоящей жизни.

…Кошечка смотрела в иллюминатор на удаляющуюся родную планету.

– До свиданья, дом! – Она мысленно помахала рукой. – Я вернусь месяца через три.

Лея была прекрасна, как всегда. На огромном космодроме стояло несметное количество разномастных кораблей и катеров. Сновало множество людей: коммивояжеры, солдаты, члены экипажей, технический персонал и еще масса всякой пестрой публики всех цветов и оттенков.

К празднику готовились заблаговременно: везде что-то строили или перестраивали, владельцы магазинов подновляли витрины.

Толстый Джек прямо на космодроме взял на прокат хороший флаер, и они, погрузив вещи, отправились в гостиницу. Материк, на котором они находились, назывался Нью-Америка, мегаполис звался Нью-Вашингтон и напоминал огромные до полной бесконечности соты, в которых сновали миллионы флаеров, а людей на неисчислимых улицах была просто тьма-тьмущая.

Кошечка не раз бывала на столичной планете, но все-таки каждый раз радовалась и удивлялась этой суете и размаху заново. Сам город был как слоеный пирог с вкраплениями грузовых магистралей, туннелей, полностью крытых улиц и переулков на разной высоте. Острые башни небоскребов тут и там впивались ввысь и терялись за кудрявыми облаками.

И хотя Кошечка ни разу не была именно в Нью-Америке, а посещала только Нью-Европу и Нью-Африку, каких-то особых отличий между этими континентами она практически не ощущала, может быть потому, что бывала только в крупных мегаполисах.

…Флаер остановился у маленькой гостиницы под светящейся вывеской «Зеленая подушка» в каком-то глухом тупике.

– Я хорошо устроился здесь в прошлый раз, – заявил Толстый Джек. – И совсем не дорого. Надеюсь, вам, девочки, тут понравиться.