Константин Алексеевич "Божественная игра – эволюция"

Вертолету из-за скалы открылся вид горной каменистой поляны, посреди которой стоял человек с палкой. Одет был в маскировочный костюм ученого, и, если бы не очки, которые отблескивали, его бы не заметили.

– Так, иду на снижение. У меня приказ эвакуировать всех людей из моего квадрата. Ого! Здесь мы тоже вовремя! Бросайте ему лестницу!

Лестница повисла у ученого прямо перед носом, он сразу же за нее схватился, и вертолет поднялся вверх. На лету ученый забрался в кабину, и в глазах его светились слезы. Надел наушники с микрофоном и сказал на чистом английском:

– Очень рад вас видеть, – показал на глаза. – Эти слезы не от ветра, а от счастья. Вы мне жизнь спасли, – протягивает руку в приветствии. – Профессор геологии Кристофер из Лондона.

– А я профессор зоологи Юрий из Москвы. Что же с вами произошло?

– Целый день меня преследует большая африканская змея, – поправил микрофон и убедившись, что его слышат нормально, продолжил. – Вначале я за ней наблюдал, интересно было видеть, как змея гипнотизирует мышь и не съедает. Потом она стала гипнотизировать птичку на ветке, и птичка упала вниз, но и ее есть не стала. Видимо, открыла в себе дар гипноза и стала искать мишень покрупнее, вот тут-то она заметила меня. Когда я в первый раз посмотрел ей в глаза, у меня появилось сонное состояние. Что же делать, думаю, убегать или нападать? Взял палку и стал махать ею и рукой, чтобы увеличить свой объем, как делают аборигены, нозмея не испугалась, а, даже наоборот, стала приближаться ко мне. Глаза ее искали мой прямой взгляд, и, как только контакт состоялся, мне снова захотелось спать. Потом я побежал, побежал через высокую траву. Страшно, ведь там могли бать еще змеи. В общем, когда думал, что запутал все следы и прибежал к палатке, то снова увидел ее, лежащую кольцом на моем рюкзаке. И снова глаза встретились. На пару секунд все потемнело, и я рванул оттуда. В этот раз она меня преследовала, видимо, чувствовала успешность своей затеи. На горе я подвихнул ногу, и она меня догнала. Змея тоже устала в этой гонке, поэтому, когда наши глаза встречались, мой разум сам рассеивал чары. Я, как в сказке, мысленно проговаривал: «Иллюзия, развейся» – и все прекращалось. Как в последний раз попался, я не помню. Помню, что ноги и руки мои онемели, а перед глазами летали розовые круги. И тут – бац! – лестница перед носом. Вы, словно ангелы-хранители, спустились ко мне на помощь. Еще раз спасибо вам огромное.

Вертолет пошел на снижение. В наушниках звучал голос пилота:

– Да ладно вам! Просто оказались в нужное время рядом. Все, прилетели. Советую возвращаться всем на родину, пока летают самолеты. На днях упали несколько штук. Джунгли и саванны, заповедники и племена закрыты для посещения. Какой-то строжайший карантин объявили. Странные вещи в мире происходят! Ну, пока!

Профессора попрощались и отправились на опознание и подтверждение личности. После всех формальностей профессора зоологии посадили в самолет, который с пересадкой летел в Москву. Поставив сумку в багажное отделение, Юрий Павлович уселся в кресле. Наконец можно было отдохнуть и успокоиться. Удобное кресло, оптимальная температура воздуха, тело расслабило мышцы и закрыло глаза. Разум желал все разложить по полочкам. Как только появлялся вопрос, в уме происходила вспышка озарения, и все становилось понятным.

«Животные стали разумными. Мой мозг работает с превосходной четкостью. Люди тоже стали умнее».

Мимо летела муха и громко жужжала.

«Еще обострился слух и сенсорика. Определенно в салоне летает подобных пять мух, – открыл глаза и всмотрелся: – Какие у нее мохнатые лапки, а глаза какие удивительные!» – зрение тоже улучшилось.

– Привет, сосед! – радостный голос вернул к реальности. – До Москвы будем лететь вместе.

«Еще свободно пять мест», – подумал профессор.

– Филипп, – веселый здоровяк протянул руку в приветствии.

Все органы чувств определили, что он работает механиком в автомастерской.

– Да нет! Я бывший механик! А сейчас я – нефтяник, – пожали друг другу руки. – О, не волнуйтесь. Это я по глазам научился мысли угадывать.

– Юрий, профессор зоологии. Рад знакомству с вами.

Нефтяник плюхнулся в кресло и показал пальцем на монитор:

– Тогда это по вашей части.

У всех пассажиров взгляды были направлены к экрану. Внизу бегущая красная строчка гласила: «Чрезвычайная мировая ситуация».

– Сейчас мы ведем прямую трансляцию съемки с вертолета. Показываем погромы на фермах. Вот на этой ферме настоящий кровавый разгром, повсюду мертвая живность. Да, и здесь животные взбунтовались. Так, вот и хозяин со своей семьей, сидят на крыше с оружием и руками машут. Они сейчас в безопасности, никто на них не нападает. Пусть не волнуются, сейчас сбросим им записку, что за нами следует грузовой вертолет. Жаль, что мы не можем их подобрать, у нас журналистский вертолет компактного типа, а то бы взяли у них интервью. Вот мы подлетаем еще к одной ферме. Боже ты мой! Что же творят эти бараны? Они разнесли всю ферму в щепки. Хорошо, что дом из кирпича, а то и его снесли бы!.. Окна все выбиты, давайте еще немного ниже, ого, бык ходит на втором этаже. А где же хозяева? Может, вовремя уехали?..Да, скорее всего, уехали, я их нигде не чувствую… Ох, как грозно он на нас смотрит, что-то я этого быка боюсь, давай-ка на следующую ферму…

Стюардесса попросила всех пристегнуться, и самолет стал набирать высоту.

– …Какая прекрасная картина, – продолжал журналист в мониторе. – Женщина доит корову, ну правильно, кто-то же должен их доить. Как же коровы все-таки без человека? Давай не будем пугать животных на этой ферме своей вертушкой, летим дальше, нам показывают рукой, что все в порядке.

– Ну что, профессор, как думаете, связано это все со звоном и треском в ушах два дня назад?

– О, вы тоже это заметили?

– И не только я, и не только заметил. У нас на буровой вообще дурдом творится. В ту ночь два человека сгорели изнутри, и еще двое вылетели сознанием из тела.

– Как это «сгорели изнутри»?

– А так! Одежда, что была на них, осталась, только обгоревшая внутри, и вы представляете, кругом-то нефть! А если пожар на буровой, это же чуть ли не конец света?

Нефтяник, не останавливаясь, все болтал и болтал, все время предугадывая вопросы собеседника, и профессор задумался: «Способность читать мысли, интересно. Надо попробовать – а если так!» – создалась вакуумная тишина, полное внимание мыслительного шума…Какой-то гул, в котором иногда выделяются отдельные слова. И тут весь мозг пронзила собственная громкая мысль: «Как это, вышли сознанием из тела?»

– Ну как! Лежит человек, и у него спрашиваешь: «Ты где?» А он: «Я не знаю, я везде, я радость и любовь». Пребывает в какой-то эйфории, а телом ему, видите ли, управлять тяжело. Кстати, мы уже набрали высоту, хотите, пойдем вместе, проведаем их? Да-да, они на борту!

«Ну как можно привыкнуть к тому, что читают твои мысли? Немного жутковато».

– Да ладно! Таких, как я, уже много. Вот, например, таможенник тоже читал мои мысли. Мы даже устроили мысленный разговор – это так интересно происходит, ведь он думает на другом языке. Ну что, пойдемте?

– Да, мне очень интересно на такое взглянуть. А как можно общаться на разных языках?

– А совсем несложно оказалось. Когда мы поняли, что мыслим на разных языках, то перешли на образы и движущиеся картинки.

Они встали и прошли в первый класс. Правительство Москвы для людей, вылетевших из тела, так сказать, оплатило перелеты с хорошим врачебным обслуживанием. Когда вошли в отсек первого класса, их окутало состояние блаженства. Играла спокойная музыка, освещение было умеренное, тела лежали, их восемь, пристегнутые и с закрытыми глазами. К каждому был подключен компьютер с датчиками на теле. Нефтяник с профессором подошли к двум креслам. По-видимому, нефтяник слышал их мысли.

– Да-да, Николай, – отвечал он. – Ты в нирване, а про тело свое ты думаешь? У тебя же губы сухие! – махнул вскочившему врачу, взял бутылку с водой. – Ну-ка, профессор, подсоби! – подложили еще подушку. Открыли рот, и он стал вливать воду. – Вот видишь, Николай, а тело твое пить хочет, смотри, как жадно пьет.

Потом подошли напоить второго работника:

– Да-да, мы живем в иллюзорном мире и ничего не понимаем, а ты растворяешься в Боге, – раскрыл ему губы и налил в рот воды. Тело с удовольствием сделало несколько глотков. – Вот так. О, слышу недовольные мысли доктора, вон он, очки поправляет на носу. Ну что ж Юрий, нам пора уходить.

Когда пришли на свои места, как раз разносили обед. Профессор спросил:

– И куда же вы летите со своими работниками?

– В Московский институт сознательной эволюции. Для них это нормальное явление, и они им быстро помогут жить в гармонии с телом и духом, ну что-то в этом роде.

На обед подали картошку с котлетой и салатом. Профессор давно так не обедал, салат был очень вкусный, а в сочетании с картофельным пюре это букет разных вкусов. А вот к котлете не притронулся. Нефтяник, наоборот, в первую очередь откусил котлету:

– Странно! Котлета приготовлена качественно, вкус правильный, умом хочу, а телу не нравится. Вы знаете, я очень люблю мясо, но в последнее время не могу его есть. Знаете, почему? Вот съел я колбасу говяжью, и возник у меня в голове образ последних минут жизни коровы, причем ее глазами. Я в доли секунды ощутил все ее переживания, эмоции страха и безнадежности. Столько времени хватило для отвращения.

– А я думал, что мне показалось. Я тоже испытал подобные ощущения, только не такие печальные. Словно радость от легкого передвижения на двух ногах. Каккурочка бежит на зов петуха, который говорит, что он нашел что-то вкусное. И мне стало стыдно за погубленную жизнь, я не стал есть эту котлетку.

– А вот попробуйте, пожалуйста, этот огурец. Что вы о нем скажете?

– М-м-м… С удовольствием попробую, – Юрий накалывает вилкой огурчик и откусывает. – Так, действительно, что-то чувствую. Этот огурец вырос в недовольствии. Его вырастили в теплице, и в землю добавили слишком много селитры. Еще ему не хватало солнечного тепла и солнечных лучей, он всегда хотел подольше этим наслаждаться. М-да… Больше я не стану есть этот огурец, а то у меня уже портится настроение.

Все пассажиры словно слышали этот разговор, несмотря на гул самолета. Каждый начал смаковать содержимое своей тарелки, как в первый раз. Нефтянник укусил яблоко:

– А вот яблочко – это да! Сплошное здоровье.

– Ану-ка, и я попробую, – кусает яблоко и смотрит по сторонам. – Кажется, не только мы заметили, что появилось понимание, что хочет тело, а что хочет ум. Словно все проснулись от наваждения. Если углубиться в это понимание, то становится ясно, отчего тело болеет.

На мониторе включились другие новости:

– Мы находимся в разгаре величайшего экономического кризиса в истории человечества…

* * *

Эта гремящая железная штука в воздухе пролетела за эту скалу. «Эту штуку люди называют „вертолет“». Лев издал недовольный рык. Он опять услышал новое длинное слово.

Еще с десятков прыжков по камням вверх, и лев оказался на вершине скалы. Широкий обзор нового мира открылся его глазам. Вертолет приземлился где-то на краю леса, возле людских домиков. «Далеко! Дотемна не успеешь!» – снова этот голос в голове. Пока бежал за вертолетом, этот голос постоянно звучал в голове. Он правильно направлял в пути и постоянно объяснял, как что называется и для чего существует.

– Этот голос в голове, еще толком не разобрался, никогда такого не было, он принадлежит мне или нет?

– О, поздравляю тебя! Ты научился мыслить! И на этот раз я не одна из твоих мыслей. Меня это общение забавляет, и мне самому стало интересно тебя всему научить.

– Нет, так не пойдет. Я начал разговаривать сам с собой. У меня есть еще один „я“ в голове. А какой „я“ главный? Кто кому вожак? А тут еще и посторонний голос постоянно влезает. Голова сейчас вот-вот лопнет. А ну, покажись, чтоб я тебя видел, третий голос в моей голове! Немедленно! – лев сел, показывая всем своим видом неоспоримость его воли.

– Хорошо! Посмотри влево, и ты увидишь меня настоящего. Нет, это вправо, теперь посмотри в другую сторону, это называется «левая сторона».

Лев посмотрел в другую сторону. На камне расхаживал ворон. Обычная черная птица, которая умела говорить в голове и знала все обо всем. Он успокоился. Птица не представляла для него угрозы, а наоборот, даже способна была помочь в достижении его цели. «И откуда ворон все это знал?»

– Я внимательный наблюдатель.

– Ну что ж, наблюдатель, побежали дальше!

Когда лев спустился с горы, там его уже ждал верный прайд. Охота продолжалась. Теперь все неслись по камням вниз. У вожака была цель, и все его движения были наполнены уверенностью.

Лев выбежал на поляну у водопоя и как раз вовремя, чтобы увидеть, как бабуин стрелял из автомата очередью. Лев совсем не испугался громкого звука, даже наоборот, заинтересовался. Он посмотрел в ту сторону, куда стреляла обезьяна. Там три гиены упали замертво.

– Это автомат, человеческое оружие, способное убивать на расстоянии… – ворон постоянно болтал.

Львиный рык прозвучал на всю долину, заставив замолчать всех, даже насекомых. Стадо бабуинов замерло в оцепенении и просто наблюдало, как лев важной походкой вожака подходил к Шраму. Осмотрев обезьяну с ног до головы и понюхав ствол, он прошел к гиенам и там тоже вдохнул все запахи. Постоял в задумчивости и вернулся к Шраму. Бабуин растерялся и занервничал. Он не знал, как правильно поступать в этой ситуации. Никто в долине сейчас не знал, как правильно поступать. На поляну из леса стали выходить все больше львов. Лев подошел вплотную и посмотрел свысока на обезьяну. Шрам снял с плеча человеческий символ власти и положил у передних лап вожака.

* * *

– Простите, доктор! – сквозь гул самолета послышался голос стюардессы. – Можно у вас попросить таблетку от головной боли?

Доктор поправил на носу очки и посмотрел на стюардессу. На бейджике было написано имя Анжела. Вымученные глаза говорили, что головная боль уже долгое время не дает покоя. Доктор поднес ладонь к голове Анжелы и подержал немного. Затем начал водить рукой вдоль тела, приводя в нормализацию энергоструктуру человека.

– Я, Анжелочка, прочищаю все ваши каналы. Теперь энергия, которая пыталась к вам пробиться через макушку головы, течет свободно. Ну как, прошла боль?

– Ух-тышка, как чудесно! Уже не болит! – только теперь стюардесса обратила внимание, что они с доктором стоят возле больного. А больного ли? – Скажите, доктор, а вы действительно их видите?

– Да, поэтому меня и взяли в это сопровождение. У меня неожиданно появился дар видеть души людей. Например, души умерших людей какие-то странные и в то же время очень простые. А вот души вышедших из тела очень живые, настоящие и все время меняют свои формы. Разговаривают ясным умом и дают адекватные ответы, – доктор взял руку пациента в свои ладони. – Я уговариваю их не улетать далеко от тела, все можно исправить и вернуть устойчивое управление организмом. Как только я подумаю о чьей-нибудь душе, она тут же появляется рядом. Еще я стал видеть энергию жизни в теле, или, как говорят, энергию «ци», – посмотрел на Анжелу внимательно. – Вот у вас, милочка, на руке появилась сыпь от цитрусовых, верно? Сейчас я проведу рукой у вас возле живота и над вашей рукой.

Провел рукой над животом Анжелы, и почувствовалось, как ладонь снова пощипывала как бы электрический заряд. Увидел в канальцах энергии «ци» закупорки – темные точки. От энергии, проходящей сквозь ладонь, темные пятнышки растворились. Попросил стюардессу закатить рукав и провел ладонью над ее рукой. Сыпь прямо на глазах стала растворяться.

– О! Это словно волшебство!

– Да ладно вам! Если видишь и понимаешь, то это все просто. А теперь простите меня, но мне необходимо постоянно общаться с пациентами.

– А, понимаю, понимаю! Еще раз спасибо вам, – и Анжела ушла.

Доктор снова подошел к пациенту, лежащему на спине, снова взял его за руку и сказал:

– А ну-ка, попробуйте войти в тело.

Душа из сферической формы шарика стала вжиматься и опускаться в форму тела. Душа старалась зафиксироваться в рамках тела, но постоянно сползала в ноги и выходила за пределы ступней. Все-таки скорость у самолета ощутимая, и с ней приходилось считаться.

– Послушайте, какое пришло сообщение из института. Вам нужно сконцентрироваться на макушечную чакру. Представьте, что сверху в вас входит энергия и, проходя сквозь тело, внизу выходит. Так, теперь старайтесь смотреть вниз. Да, я вижу, что энергия пошла. Ну как, так лучше? Получается оставаться в теле? Хорошо. Еще сказали, чтобы весь полет вы вот так концентрировались, а в аэропорту уже ждет специализированная команда. Продолжайте, а я пройду к вашему товарищу, помогу.

Глава 2

– Папочка, а во сколько ты вчера пришел? Я ждала-ждала и уснула, – сказала маленькая девочка, перепрыгивая лужицу, оставленную ночным дождем.

– Очень поздно, Кариночка. Когда я приехал домой, в первую очередь мы с мамой зашли в детскую и пожелали тебе с Андреем сладких снов. Вы уже спали, и я не стал вас будить.

– А ты действительно едешь в Останкино и будешь выступать на телевидении? – спросил Андрей.

– Да, только вот отведу Карину в садик, а тебя в школу, – сказал профессор, беря детей за руки, подходя к перекрестку.

– Смотри, папочка! – показал пальцем через дорогу. – Вон тот дядечка в светлой рубашке какой-то странный. Видишь вокруг него темный туман?

– Точно, – вмешался Андрей. – Я слышал, если пробыть в этом тумане некоторое время, то настроение будет плохое, и даже можно заболеть. Таких людей надо обходить.

Так и происходило: многие люди старались отстраниться от этого человека, некоторые сочувственно смотрели в его сторону. Он тоже заметил поведение окружающих и свернул за угол дома. В этом же направлении свернули профессор с детьми и удивились, увидев там мужчину. Он стоял, опершись спиной о стену, в солидной одежде и сложа ладони на груди, шептал:

– На все воля Божья! На все воля Божья!

– Дяденька! – Кариночка взяла его за рукав, смотря на него чистым детским взглядом. – Я желаю вам обрести счастья, любви и радости. Боженька вас очень любит, – и обняла его руками.

Он посмотрел на профессора, и из глаза стекла слеза. В мыслях промелькнула картинка про горе, которое он переживал. Он видел, как сгорели его родные. Профессор подошел и положил ему руку на плечо.

– Держись, друг! Я чувствую твою утрату, но также знаю, что в эти времена очень важно сохранять ровность сознания. Не тяни их мрачными переживаниями, а освети их дальнейший путь светом любви.

– Я понимаю, спасибо вам, – он погладил Карину по головке, и серый туман стал рассеиваться. – Благодарю тебя, маленький светлячок!

Они попрощались и пошли дальше. К остановке подъехал автобус, идущий к Останкино.

– Па, езжай! Мы уже рядом с садиком и школой. Я сам отведу Карину.

– Ну хорошо! Я постараюсь за вами заехать. Если что, созвонимся.

Профессор пожал руку Андрею и зашел в автобус. Поездка оказалась недолгой, хотелось ни о чем не думать, а просто смотреть, как город людей просыпался. Очень четко было видно, что никто никуда не спешил, не торопился, все вокруг было пронизано непривычным спокойствием.