По зову Большой Медведицы. С любовью к Тикси
Александр Обоимов
Эта книга является окончанием трилогии «По зову Большой Медведицы». Короткие истории, собранные в книге, адресованы широкому кругу читателей. Кроме исторических моментов о географических открытиях, путешествиях, в увлекательной форме в ней повествуется о забавных случаях, происшедших на полярных станциях. Рассказы самих полярников о нелегкой работе на труднодоступных станциях, об искусстве выживания. Также книга проиллюстрирована фотографиями из архива автора и его друзей.
По зову Большой Медведицы
С любовью к Тикси
Александр Обоимов
© Александр Обоимов, 2023
ISBN 978-5-0060-8529-9
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
ВЕЛИКАЯ СЕВЕРНАЯ ЭКСПЕДИЦИЯ 1733—1743 гг
Побережье близ Тикси
Пётр I положил начало одной из грандиознейших научных экспедиций всех времён – Великой Северной экспедиции. Первая, так называемая Камчатская, экспедиция ставила своей задачей определить, соединяются ли Азия и Америка перешейком или же разделены проливом. Начальником экспедиции был назначен командор Витус Беринг, по происхождению датчанин, ещё в молодости принятый Петром I на службу в русский флот и прослуживший в нём 37 лет. Эта экспедиция, успешно проведённая с 1725 по 1730 г., явилась прологом ко второму этапу работ – Великой Северной экспедиции, работавшей с 1733 по 1743 г. и руководимой до 1741 г. В. Берингом. Задачей экспедиции являлись изучение и опись русских берегов от Югорского шара до Камчатки и нанесение их на карты. В ней принимало участие до 600 человек, разбитых на несколько отрядов. Два из них под командой лейтенантов Прончищева и Лассиниуса должны были, выйдя из Якутска по Лене в море, обследовать и произвести опись побережья – Прончищев от Лены до Енисея и Лассиниус – от Лены до Колымы и далее до Камчатки.
Лейтенант Василий Прончищев, командир Западно – Ленского отряда. В отряде Прончищева было 50 человек. Вместе с Василием на борту находилась его жена Татьяна. После его гибели дубель-шлюпкой «Якуцк», с 1736 по 1739г., обязанности командира исполнял штурман Семен Иванович Челюскин. Второй Восточно-Ленский отряд на боте «Иркуцк» под командой лейтенанта Петра Лассиниуса. Отряд Лассиниуса насчитывал 52 человека. После его гибели, весной с 1736 по 1741 год, ботом командовал Дмитрий Яковлевич Лаптев. В 1739 г. Д. Лаптев составляет карту арктического берега от устья Лены до устья Индигирки, на которой впервые обозначает «губу Горелую», ныне бухта Тикси.
Копия дубель-шлюпки «Якуцк»
Совместное плавание «Якутска» и «Иркутска» вниз по течению Лены началось 29 июня 1735 года и закончилось 2 августа у острова Столб, от которого начинается дельта реки Лена. 1823 год. До конца лета 1735 г. «Якутск» прошел с инструментальной съемкой 1800 километров вниз по Лене и вышел в Ледовитый океан. Здесь простились со вторым кораблем экспедиции – ботом «Иркутск», получившим задание пройти Беринговым проливом в Тихий океан. На зимовку встали в устье реки Оленек. Команда благополучно перенесла зимовку, но к весне 1736 г. у некоторых членов экипажа, в том числе у капитана и его жены, обнаружились признаки цинги. Однако Прончищев не придал значения болезни и решил продолжать путь вперед. На карте Петра Федоровича Анжу появляется описание берега моря Лаптевых от Яны до Оленека. Плавание 1736 г. оказалось трудным. Корабль лавировал среди льдов и не раз оказывался под угрозой сжатия. Встречные ветры часто не позволяли идти под парусами, и дубель-шлюп медленно продвигался вперед на веслах. Отсутствие карт, многочисленные мели, встречные течения еще более осложняли плавание. 13 августа сделали первое открытие – остров Преображения. Далее повернули на север, и пошли вдоль берегов таинственного Таймыра. Открытия следовали одно за другим: архипелаг Петра, острова Андрея, Павла, Фаддея, залив Фаддея, архипелаг Комсомольской Правды. Утром 19 августа, когда «Якутск» находился у входа в пролив Вилькицкого, путь преградили сплоченные льды. Ветер стих, и полное безветрие создало угрожающее положение: ударил мороз, разводья стали покрываться молодым льдом. Нависла опасность ледового плена. На корабельном совете было решено возвращаться назад. Разбивая молодой лед баграми и веслами, работая круглые сутки, команда делала отчаянные усилия вырваться из западни. К счастью, на третий день поднялся ветер, он разогнал волну, и «Якутск» под парусами пробился на чистую воду. Попытка встать на зимовку в Хатангском заливе оказалась неудачной: посланные на берег люди принесли неутешительную весть о том, что плавника нет нигде, строить и отапливать жилье нечем. Прончищев решил идти к Оленекскому зимовью. Состояние командира корабля со дня на день ухудшалось, нервное напряжение и цинга делали свое дело. Иногда он не мог подняться с постели и поручал заботы о судне штурману Семену Челюскину. Жена не отходила от него, но помочь ничем не могла. Цинга подтачивала и ее силы. 28 августа «Якутск» вошел в Оленекский залив, но пройти к зимовью не смог, так как дул сильный южный ветер и от сгона воды обмелел фарватер. Превозмогая слабость, Прончищев спустился на ялбот и отправился к берегу искать проход для корабля. Переночевав в зимовье, он утром вернулся на судно, с трудом взобрался на борт и потерял сознание. В восемь часов вечера 29 августа 1736 г. Василий Прончищев, не приходя в сознание, скончался. Из-за сильного ветра «Якутск» еще несколько дней не мог войти в устье реки Оленек. Лишь 4 сентября штурман Челюскин записал в вахтенном журнале: «Свезли на берег бывшаго лейтенанта Прончищева жену. В исходе 2 часа пополуночи лейтенанта Прончищева положили во гроб и свезли на берег». 6 сентября В. В. Прончищева похоронили на высоком берегу мыса Тумуль. А через шесть дней, 12 сентября 1736 г., Челюскин записал в журнале: «В начале сего 4 часа пополуночи бывшаго командира дубель – шлюпки Якуцка Прончищева волею божею жена его умре».
Фрагмент вахтенного журнала дубель-шлюпки Якуцк
Биографическая справка Василий Васильевич Прончищев (1702 – 30.08.1736) – родился в Мытном стане Тарусского уезда Калужской провинции в семье мелкопоместного дворянина. В 1716 году поступил учеником в Навигацкую школу в Москве. В 1717 году был переведен в Санкт-Петербург в Морскую Академию. Плавал на Балтике. Участвовал в Персидском походе Петра I. В 1727 году произведен в подштурманы. Служил штурманом, вошел в комиссию по аттестации чинов флота. В 1733 году произведен в лейтенанты и назначен начальником отряда Великой Северной экспедиции. Татьяна Федоровна Прончищева (Кондырева) (1710—11.09.1736) стала первой в мире женщиной – полярной путешественницей. Ранее считалось, что имя жены Прончищева другое – Мария, но в 1982 году исследователи установили ее подлинное имя – Татьяна.
В 1875 г. могилу Прончищевых обнаружил геолог А. Л. Чекановский. Запись из его дневника: «Здесь 26 августа, мы поставили наш чум на побережье, у начала мыса Тумуль, конечного утеса правого берега Оленька, у места, богатого воспоминаниями давно прошедших времен. Две жалкие почерневшие, лишаями поросшие гробницы высятся здесь над нами на береговом яру. Полусгнившие доски гробниц рассеяны зимними пургами в беспорядке вокруг провалившихся, осевших могил. Малый, невзрачный извыветрившийся, но не сгнивший крест без перекладины стоит одинокий, как столб на могиле самоубийц. Следы надписи на нем еще приметны, да и предание еще на устах у жителей. Это могила злополучного Прончищева и его неустрашимой жены» В 1893 г. полярный исследователь Э. В. Толль поставил на место упавший крест. В 1921 году экспедиция Н. И. Евгенова восстановила могилу Прончищевых.
23 июля 1999г в н. Усть-Оленек, в присутствии Президента РС (Я) М.Е. Николаева, представителя православной церковной власти епископа Якутского и Ленского Германа, администрации Булунского улуса, погранвойск, Дальней авиации, ВМФ состоялось перезахоронение останков четы Прончищевых Василия и Татьяны. В состав экспедиции, целью которой было исследование захоронения Прончищевых, вошли представители прокуратуры Российской Федерации (В. Н. Соловьев – старший криминалист), Российского Федерального центра судебной экспертизы (В. Н. Звягин – доктор медицинских наук, профессор, М. Е. Березовский – зав. отделом судебно-медицинской идентификации личности), Института архиологии АН России (В. Ф. Старков – доктор исторических наук, П. Ю. Черносвитов – с.н.с.), представители клуба «Приключение», телекомпания НТВ, администрации Булунского улуса. Полный состав экспедиции – 12 человек. Экспедиция проводилась под патронированием Главкома ВМФ России адмирала В. И. Куроедова. В ходе изучения останков было установлено, что причиной смерти Василия Прончищева стала жировая эмболия, начавшаяся в результате открытого перелома большой берцовой кости левой ноги, полученного за несколько дней до смерти.
Причины смерти Татьяны Прончищевой достоверно не установлены. Рентгенограмма черепа Т. Прончищевой позволяет предположить наличие воспаления среднего уха. Следствием этого заболевания могла стать пневмония, приведшая к смерти. Профессор Виктор Звягин не заметил следов этой болезни. Если правдива легенда, что тело Татьяны нашли на могиле супруга, то она могла просто замерзнуть. Причина, действительно, в любви и отчаянии.
Можно ли найти «Якуцк»
В последние годы часто появляются сообщения о находках кораблей, затонувших сотни, а иногда и тысячи лет назад. В основном такие находки делаются в акваториях теплых морей. Между тем и в наших водах, в частности, в полярных, немало затонувших судов, причем некоторые из них оставили заметный след в истории географических открытий и кораблестроения. К числу таких судов относится дубель-шлюпка «Якуцк», входившая в состав одного из отрядов экспедиции капитан-командора Витуса Беринга.
В июне 1739 года дубель-шлюпка снова направилась вниз по Лене под руководством Харитона Лаптева. Повторяя съемку своего предшественника, Лаптев вел дубель-шлюпку тем же курсом вдоль восточного берега Таймыра, чаще определяя астрономические пункты и давая названия открытым ранее островам и мысам. Так появились острова Преображения, Петра, Андрея, Фаддея, Самуила; эти названия сохранились и поныне. В этот раз дубель-шлюпке удалось дойти лишь до мыса Фаддея, на котором моряки соорудили под руководством Челюскина каменный маяк-гурий, остатки которого заметны на местности и теперь.
В июле 1740 года Лаптев снова повел «Якуцк» в обход Таймыра. Пришлось почти месяц ждать в устье Хатанги, неподалеку от которого они зимовали, пока взломаются льды залива. За это время построили маяк из бревен на мысе Корга и загрузили трюм дополнительным балластом: «…с берега возили пятьдесят мешков с мелким камнем, для того что дубель-шлюпка в грузу мелка». Принятый балласт весил около пяти тонн.
В начале августа наконец лед взломало, появились большие пространства чистой воды. «Якуцк» двинулся вслед за льдом на север, заходя в устья речек, если лед прижимал к берегу. До 13 августа дубель-шлюпка быстро продвигалась вдоль берега, делая по 30—40 миль в сутки; уже был пройден «крутой высокий яр западного берегу» – нынешний мыс Цветкова, как можно судить из анализа пройденного дубель-шлюпкой пути по судовому журналу.
13 августа 1740 года отошли миль на 12 в открытое море, где льда казалось поменьше, и, лавируя при западном ветре, продвинулись до параллели нынешней бухты Прончищевой. Но тут – «в повороте нанесло на нас великую льдину носячую и понесло ветром со льдом к NO и несучи потерло форштевень и набивные на носу доски». Далее в журнале счисления уже не велось, лишь записывались румбы, по которым дрейфовало дубель-шлюпку во льду, и фиксировались повреждения. К вечеру «…надломило форштевень, всю дубель-шлюпку помяло, учинилося великая течь… поставя три помпы, стали выливать. А из интрюма, дрова и провиант выбрав, засыпали щели мукою и конопатили, токма воды не убывало».
В ночь на 14 августа «весь форштевень от киля до ватерштока выломало и выбросило на лед… нос погрузился, а корму приподняло. Подвели под нос грот и штаксель, засыпали меж ними и бортами мукою и грунтом, но токмо течь не уняли». Весь следующий день команда «Якуцка» боролась за его спасение, надеясь закрепить на носу пластырь и откачать воду. Увидев невдалеке «стоячий лед», то есть береговой припай, тянувшийся до самого берега, подтянули к нему, расталкивая льдины, дубель-шлюпку, как к причалу. Люди ныряли в трюм, заполненный водой, доставали оттуда продовольствие, выбрасывали на лед ценное имущество.
К вечеру «налилась дубель-шлюпка по самую палубу водою… в 9 часов по полудни прибылою водою и ветром NW тронуло лед и понесло дубель-шлюпку со льдом на OSO куда течение воды…». Наступил решительный момент. В полночь на 15 августа в журнале сделана на судне последняя запись: «Командующий с ундер-офицерами зделав консилиум, что дубель-шлюпку спасти никак невозможно и дабы спасти хотя людей, того ради сошли на помянутый стоячий лед». Незадолго до этого в журнале указана глубина места- 12 сажен. А о судне больше никаких записей нет, что надо считать доказательством его гибели в ближайшие часы после того, как дубель-шлюпку оставила команда.
«Якуцк» затонул из-за утраты плавучести. Элементарные расчеты показывают, что при заполнении водой корпуса дубель-шлюпки по верхнюю палубу и при наличии в ней около десяти тонн балласта (принятый перед последним плаванием груз камней был только дополнением к основному балласту) создали отрицательную плавучесть, вынудившую судно погрузиться. Причем погружение произошло скорее всего в горизонтальном положении, и судно село на ровный киль, чему могли способствовать и обводы днища.
Теперь немного расчетов. Обычно в литературе указывается место затопления «Якуцка» в точке с координатами 75°26? по широте. Однако эта широта, взятая из журнала «Якуцка», была вычислена спустя несколько дней после его гибели и относилась к месту лагеря потерпевших кораблекрушение. Указанная широта совпадает на современной карте с точкой на 5 миль южнее бухты Прончищевой.
В то же время, как явствует из анализа записей Лаптева в журнале, моряки после гибели «Якуцка» вышли по льду на берег севернее бухты Прончищевой на 5—7 километров. Теперь точно установлено, что из-за несовершенства методов вычисления на судах Камчатской экспедиции широты в полярных районах определялись с занижениями на 10—15 минут. Так получилось и в данном случае с широтой 75°26?. В действительности широта лагеря потерпевших кораблекрушение – две юрты, построенные на берегу нынешней лагуны Медвежьей, – составляет 75°35?. Целый месяц жили здесь моряки «Якуцка», ожидая, пока замерзнет бухта Прончищевой, чтобы отправиться к югу.
Место гибели дубель-шлюпки достаточно точно можно определить по пеленгу и расстоянию до берега, к которому направились Лаптев и его товарищи по льду, когда покинули гибнувшее судно. В журнале 15 августа 1740 года записано: «…пошли на берег, который виден от нас на WSW близ 15 миль». Судя по тому, что лагерь на берегу был оборудован на косе лагуны Медвежьей – единственного на этом побережье места, где в изобилии имеется плавник, последний пеленг с гибнувшей дубель-шлюпки брался на приметную прибрежную возвышенность. Ныне здесь стоит башня маяка Прончищевой. Только эта возвышенность могла быть отчетливо усмотрена с места аварии и могла показаться морякам «Якуцка» ближайшим берегом – южнее и севернее ее побережье низменное.
Поэтому обратный пеленг ONO (67°,5) от маяка Прончищевой укажет направление, по которому затонула дубель-шлюпка. Поскольку в начале журнала «Якуцка» пояснялось, что румбы указывались «правые», то есть истинные, а мили – «английские», следует считать место затопления «Якуцка» на ONO в 15 английских милях (13 современных морских миль.) от маяка Прончищевой.
Проложив на карте крупного масштаба упомянутый азимут (67°,5) от маяка Прончищевой и отложив по нему расстояние с учетом погрешностей, получим контуры наиболее вероятного участка моря, на дне которого на глубине 22—30 метров покоится дубель-шлюпка «Якуцк».
Но это в том случае, если дубель-шлюпка затонула сразу же, как только ее покинула команда, и при условии, что при этом несколько разошлись поддерживающие ее льдины. К сожалению, в журнале записано только, что западным ветром и течением покинутое судно понесло на восток, а момент затопления, неминуемый при малейшей разрядке льда, в журнале не зафиксирован. Поэтому следует допустить возможный дрейф «Якуцка» на 1—2 мили к востоку, пока он не погрузился. Однако более вероятным надо считать быстрое погружение судна в самом начале этого дрейфа.
По данным современных исследований, в западной части моря Лаптевых донные осадки ила и глины покрывают скальную или мерзлотную основу слоем толщиной около метра.
Осадконакопление происходит весьма медленно. Учитывая, что лиственница в воде сохраняется более тысячи лет, а именно из нее сделан корпус судна, есть все основания предполагать, что «Якуцк», возможно, до, половины погруженный в ил, лежит на дне без изменений и в наше время.
Используя современные способы подводных поисков гидролокаторами, нетрудно обнаружить двадцатиметровый корпус дубель-шлюпки.
Копия дубель-шлюпки "Якуцк"
А поискать стоит. «Якуцк» – первенец сибирского судостроения Петровской эпохи. Он был первым в нашей истории полярным исследовательским судном, на котором прославленные русские мореплаватели В. Прончищев, X. Лаптев, С. Челюскин составили первые в истории карты реки Лены и морского побережья от ее дельты до пролива Вилькицкого.
Тайна Черной реки
Хара-Улах – так называется небольшая река на севере Якутии, впадающая в море Лаптевых. В переводе с якутского – «Черная речка». Термин «черный», как правило, вызывает тягостные ассоциации. И данный случай – не исключение. Это единственная река на сотни километров вокруг, куда не заходит с моря рыба. И главное – тут часто случаются трагедии. Одна из крупнейших произошла в 1736 году, когда во время зимовки в устье реки от холода и болезней почти полностью погиб отряд Второй Камчатской экспедиции под командой лейтенанта Питера Лассиниуса. Прошло более двух с половиной веков, а многие обстоятельства тех печальных событий до сих пор не имеют объяснений.
Море Лаптевых от Камчатки отделяет не одна тысяча километров. Поэтому работа «камчатской» экспедиции в этих местах кажется на первый взгляд странной. И тем не менее нет ничего реальнее. Это «самая дальняя, и трудная, и никогда прежде небывалая» – так определяли. Вторую Камчатскую экспедицию под командой Витуса Беринга в XVIII веке. Можно добавить – определение не изменилось до сего дня. Она так и остается самой крупной в истории научной экспедицией, предпринятой силами одного государства и по длительности, и по составу участников, и по результатам.
Экспедиция работала десять лет – с 1733-го по 1743 год. Ее главным достижением стала первая достоверная карта страны. Были описаны все северное и восточное побережье России от Северной Двины до Амура, огромные внутренние пространства Восточной Сибири, Курильские и Алеутские острова, разведаны пути в Японию и Америку. Собраны уникальные сведения о природе и истории Сибири и Дальнего Востока. И важнейший политический итог: владения Российской империи распространились на три части Света: Европу, Азию и Америку. Во время экспедиции российские корабли «Св. Петр» и «Св. Павел» под командованием Витуса Беринга и Алексея Чирикова впервые в отечественной истории пересекли океан. Исследовательские работы потребовали огромных материальных и людских ресурсов. Тринадцать кораблей, построенных в Архангельске, Тобольске, Якутске и Охотске, обслуживали шесть морских отрядов, которые в достаточной степени были обеспечены оборудованием и провиантом. Экипажи судов полностью укомплектованы. По особой программе работала группа профессоров и студентов Академии наук. Затраты составили астрономическую по тем временам сумму – почти 5% годового бюджета государства. Число участников основных и вспомогательных отрядов составило порядка 5000 человек. Точную цифру назвать невозможно, так как к работе по перевозке грузов привлекалось местное население.
Работы велись в исключительно трудных условиях. В Сибири практически отсутствовало промышленное производство и зерновое хозяйство. Стало быть, требовалось везти с собою из европейской России за Урал абсолютно все: пушки, якоря, канаты, паруса, паклю, мачтовый лес, железо, порох, инструменты, бумагу, продовольствие (в основном муку). Где могли, использовали водный путь, а так – на лошадях, собаках, иногда сами впрягались вместо животных.
Мешали и административные препоны. Формально границы империи достигали Тихого океана. Реально – правительство оперативно контролировало ситуацию лишь до Западной Сибири. Тобольск был крайним городом, где заканчивался Сибирский тракт, обеспечивающий надежное сообщение со столицей. Здесь же были последние атрибуты центральной власти: таможня, почта, регулярные войска. Далее на восток страна жила по своим законам, завися больше от местных чиновников, чем от Петербурга. Охрану территории и сбор дани осуществляли казаки, письма и указы приходили с оказией. Произвол чиновников не имел границ, они не боялись никого и ничего, обворовывали и местное население, и казну. Экспедиция была им досадной помехой, поэтому, несмотря на сенатские указы, местные администрации часто вместо помощи создавали дополнительные проблемы.
Два года потребовалось, чтобы добраться до Якутска, заложить верфь и построить судно. Наблюдая современные «долгострои», можно только удивляться темпам ХVIII века. Но в Петербурге считали иначе: Беринга упрекали за медлительность и постоянно торопили.
Макет бота «Иркутск»
Наконец в июле 1735-го бот «Иркутск» отправился в путь. На проводы пришли начальник экспедиции Витус Беринг и его помощник Алексей Чириков. Все было очень торжественно: палили пушки, кричали: «Ура!»
Экипажу «Иркутска» под командой лейтенанта Питера Лассиниуса надлежало за два года положить на карту пространство от устья Лены до Камчатки. Сегодня понятно, что это не реально, но тогда никто об этом не знал.
Питер Лассиниус родился в Западной Норвегии, на территории, входившей в XVIII веке в состав королевства Дании. Точная дата рождения неизвестна. В 1725 году принят на русскую службу. Исполнял должность штурмана, видимо, хорошо, так как в 1732 году его зачислили в экспедицию Беринга.
По рекомендации Сената командный состав Второй Камчатской экспедиции формировался из изъявивших желание россиян. Из-за недостатка добровольцев Беринг предложил допустить нескольких иностранных подданных, среди которых был и Лассиниус. Последнего пожаловали в чин «лейтенанта майорского ранга» и назначили начальником отряда. Это характеризует его как высокого профессионала, ибо отбор был весьма строг. Действительно, из выпускников Морской академии у Беринга оказались самые лучшие офицеры и штурманы.
Плавание по реке на парусном судне – непростая задача. В данном случае она усугублялась отсутствием карт и лоций. Конечно, на судах имелись лоцманы, но они не имели опыта проводок кораблей с осадкой два метра. Бот «Иркутск» представлял собой одномачтовое судно длиной 18,3 метра, шириной 5,5 метра. На нем находились 52 человека, снаряжение и запас продовольствия на два года. Объем груза превышал возможности корабля. Поэтому часть припасов везли на малом боте (большая шлюпка) и дощаниках – плоскодонных речных судах. В устье дощаники пришлось отпустить.
Выход в море серьезно осложнил «жилищный вопрос». После перегрузки всех припасов на борт и заполнения бочек пресной водой теснота стала невероятной. Десять человек не помещалось ни в жилых помещениях, ни в трюме. Они ночевали на палубе. На широте 73 градуса в августе холодно даже днем, а ночью вполне реальны заморозки. Перегруженное судно плохо держалось на волне, в шторм вода захлестывала палубу. Часть экипажа – солдаты сибирских гарнизонов – не имела запасной одежды, люди мерзли.
Самым крупным препятствием на пути стали льды. Они встретили моряков сразу по выходе в море. День ото дня ледовая обстановка осложнялась. Стала очевидной необходимость выбора места зимовки. Никто не ожидал, что это случится всего в 100 километрах от дельты Лены.
Несколько дней ушло на поиск подходящего места. Идеального не нашлось, поэтому выбор пал на устье небольшой реки Хараулах. Сегодня мы знаем, что место было выбрано неудачно – река безрыбна. А чуть восточнее – устье реки Омолой, где с незапамятных времен вели лов казаки и промышленники.
Бухта Буорхая
Но лоцман Иван Кудрин заявил, что далее «годных для отстоя мест не имеется». Не верить ему оснований не было. О безрыбье никто не знал, а очевидные плюсы у речки Хараулах были. Во-первых, широкая дельта защищала от морских штормов, во-вторых, в ней не опасен весенний ледоход и, наконец, на берегу лежал выброшенный морем лес, плавник, что решало вопрос строительства жилья и дров на зиму. В предпоследний день августа вошли в устье. На шлюпке завозили якоря, закрепляли их и подтягивали корабль, помогая веслами, по возможности, парусами. Окончательно остановились в двух километрах от моря, где лежал плавник, и имелась возможность надежно закрепить судно.
