Тогда же ей принесли ее новый «рукав», упакованный в заводской железный ящичек. Но она просто оставила его на столе, даже не попытавшись посмотреть внутрь.
– Я не знаю хорошо это или плохо…
– Сложно сказать… Так что мне написать в этом пункте? – Кристиан жалобно повышает голос, строя страдающее лицо.
– Дай сюда… – она протягивает руку к планшету, но он отводит его в сторону.
– Если ты собираешься ответить, что они уже достали спрашивать всякую ерунду, то это я и сам могу сделать… даже матом…
– Как знаешь… – Тэми поднимается на ноги неловким рывком, едва не сваливаясь с узкого лежака. Кристиан осторожно ловит ее за локоть, стараясь не сжимать спрятанные плотным рукавом толстовки синяки.
Она идет к столу несколько нервно, явно собираясь открыть ящик с новым портативным компьютером, но…
– Не одевай его, пожалуйста, сейчас… – мягкий голос Кристиана касается ее спины, заставляя обернуться, – я понимаю, тебе любопытно… Но если ты сейчас подключишься, то… просто уплывешь к Мэтту и остальным…
– Не хочешь оставаться один?
– Нет… Не в этом дело… Хочу… быть с тобой… – он садится на софе, сцепляя руки в замок и опуская на них взгляд, громко шмыгая носом.
Она закусывает нижнюю губу, мелко переступая аккуратными ступнями в лиловых носочках.
– Знаешь… – задумчиво произносит она, бросая взгляд на стол, – там, откуда я родом, эмоции считаются проявлением слабости и недальновидности… У каждого есть цель или миссия, которую необходимо выполнить, невзирая на свои желания или внутренние потребности… всеобщее благо превыше всего. Я там девять лет не живу, но считаю, что эти правила себя во многом оправдывают…
– Я понимаю… – он кивает, не поднимая на нее глаз, – ты замужем… у тебя… очень удачный брак…
– Да… – половицы глотают шаги Тэми, не давая понять Кристиану, куда именно она направляется, но в следующий миг ее пальцы касаются его подбородка, заставляя поднять лицо, – в этой книге написана глупость… Но она не отменяет того, что сейчас… с тобой… мне хорошо…
Он поднимается на ноги, заставляя ее отступить на полшага.
– Только не говори мне ничего сейчас, ладно? – ее чуть слышный голос крадется по солнечным квадратам, разбросанным по комнате, заставляя пространство оживать странным трепетом, – я просто не выдержу никакой критики или откровений.
Она собирается сказать что-то еще, но дыхание, коснувшееся ее макушки, разбивает мысли на бессвязные осколки.
– Не буду…
И она натягивает на пальцы рукава своей кофты, прежде чем обнять его, чувствуя, как он касается лицом ее слегка взлохмаченных волос…
Отрывки статьи медицинского журнала новейших болезней.
Раздел: Неврология. Синдромы и расстройства, не приводящие к инвалидности
Второй этап Синдрома Отложенной Гениальности (Синдром Ловца Муз) наступает в основном после двадцати лет. Этот период зачастую определяет будущее носителя в плане карьерного роста и сферы, в которой может открыться гениальность. Носитель начинает проявлять интерес к самым разным сферам жизни. Его коммуникативные навыки значительно улучшаются, однако все так же вызывают у него повышенную тревогу и носят, в основном, периодический, выборочный характер. Он перестает избегать общения, но активного участия в неформальном разговоре в компании даже знакомых людей от него по-прежнему сложно добиться. Он почти перестает копировать кого-то в повседневном поведении, опираясь на перечень подстроенных под собственное удобство и характер правил. Однако начинает пристально рассматривать окружение и анализировать каждое действие и слово. Это период поиска «Музы», который может длиться годами.
Констанс-Тикку 20/03/2570 год 19:12
Отдел программирования «рукавов» станции техобслуживания человекообразных роботов №7.
Дэни
Если я скажу, что сам не до конца осознаю, что именно создал для Тэмили Ирта, то мне, скорее всего, никто не поверит. Поток эмоций, захлестнувший тогда меня после разговора с Сандром в «Полной Луне», и после, когда мы стояли на крыше общаги, не поддавался никакой логике. Я просил его вспомнить ту балладу об оборотне-слизне. Мне правда было очень интересно ее услышать. А он лишь отмахивался и говорил, что с некоторых пор совершенно утратил писательские способности. Тем более, что Энола тогда еще запретила ему сочинять, а неисполнение воли юной леди убьет в нем остатки благородного джентльмена. Глупая какая-то эта Энола. Мне было бы так интересно послушать такую необычную историю.
– Но Тэми, по твоим словам, наградила тебя самым дорогим, что у нее было, и посчитала гением, – упорствовал я, в надежде разговорить Сандра и заставить его поделиться произведением.
– Не сравнивай. Таких, как она создавали удобными для всех вокруг. Хотя надо отметить, что характер у нее все же есть. Жаль, он в ней редко поднимает голову… – он недобро хмыкает своим мыслям, – лучше расскажи мне о себе.
– Ну я программист… Работаю с братьями в КВИП-центре… – по привычке начал перечислять я, но заметил, как он приподнял руку в останавливающем жесте.
– Я не о том. Мне интересно, кто ты?
– Я родился в семье Сурама в Ново-Азиатской колонии…
– Ты снова не отвечаешь мне на вопрос, а даешь общую информацию, – улыбнулся он, делая глоток чая.
– Я тебя не понимаю… – я растерянно кусал губы, глядя в его черные серьезные глаза.
Неужели он уже заметил мою особенность и теперь ждет, что я признаюсь? Я не хочу этого делать. Мне не нравится, когда из-за этого люди начинают относиться ко мне, как к глупому или ребенку. Это не так. Я умный. И почти всегда веду себя хорошо и прилично. Я могу считаться нормальным. Просто порой мне трудно понять самому, что происходит среди людей, и нужна небольшая подсказка, но далеко не всегда. В основном, я справляюсь хоть и нервничаю…
– Мне не важно, из какой ты семьи и кем работаешь. Но мне интересно, что в твоем понимании делает тебя тобой. Из каких кирпичиков состоит твоя личность, привычки, что формирует увлечения, и почему ты выбрал именно их…
– Не знаю… – от неожиданности я едва не пролил чай на слишком белую плотную скатерть, – я никогда не думал об этом…
– А вот это уже любопытно… – нараспев произнес он, окинув меня заинтересованным взглядом.
– Почему?
– Страшен человек, все всегда про себя знающий. Он предсказуем и скучен, как учебник макроэкономики. А вот те, кому только предстоит открыть себя, обычно полны небанальных сюрпризов и имеют огромный потенциал.
– Предпочитаешь заводить перспективные знакомства? – я старался звучать насмешливо, но выходило слишком серьезно.
Эту фразу как-то сказал Йоси одному парню с его курса. Тот был противным и скользким настолько, что я вообще никогда не мог понять, где заканчиваются его шутки или приколы, и начинается настоящий разговор. Поэтому я даже жалею, что сказал это Сандру, который явно не пытается меня задеть. Просто он немного странен в том, что его интересует. Но не мне судить. Мне, например, нравится наблюдать за жуками, которые умеют летать. Те, которые только ползают, кажутся мне скучными.
– О, нет, благодарю покорно. Я этого в Санта-Чилоки наелся до тошноты. Правильные люди, знакомства, мероприятия и полный расчет каждого шага в каждую секунду жизни… – он смешно сморщил узкое вытянутое лицо, – кроме шуток, мне нравятся люди-загадки, способные создавать что-то принципиально новое.
– С чего ты взял, что я такой?
– Интуиция… – он пожал плечами, – возможно, я ошибаюсь, но мне интересно это проверить. А тебе разве нет?
Я не знал, что на это сказать. Как и на пару сотен последующих его вопросов обо мне самом, ответы на которые я или не знал, или затруднялся признать точными.
– Я, наверное, очень скучный… – усмешка у меня горчила непониманием происходящего.
Мы давно покинули ресторан и теперь стояли на крыше КВИПовского общежития, сами не очень понимая, как именно там оказались.
– О-о-о… Это ты меня еще не знаешь… – Сандр задумчиво опирается на ржавые перила и сплевывает вниз, вызывая у меня тем самым легкий шок. Ведь все это время он вел себя очень прилично, и даже вопросы задавал, не затрагивая тему частной жизни. – Сказать, в чем между нами разница?
– Ну?
– В твоих руках лежит целый мир, который ты можешь при желании менять и подстраивать под свое восприятие интересного, необходимого или прекрасного.
Он пристально смотрел на лежащий перед ним город, и в его темном взгляде жило мрачное веселье, от которого у меня мороз бежал по коже.
– Я же вырвался в этот мир из аквариума под названием Санта-Чилоки, оплатив свой билет на волю всем человеческим, что было в моей душе… Иногда я об этом жалею… Но не слишком часто… Пока этот мир в руках тебе подобных, надежда на то, что вы умудритесь сделать для кого-то что-то по-настоящему ценное, не оставляет меня.
– Почему ты так слепо веришь в меня? – я встал рядом с ним, чувствуя кожей локтей, как крошатся грязными хлопьями погибающие от времени и дождей перила, – мы с тобой знакомы пару часов всего, а ты не перестаешь твердить мне, что я способен на что-то великое. Хотя это явно не так. Даже моя мама в подобное никогда не поверит, а она знает меня лучше всех. Это какой-то социальный эксперимент?
Он отрицательно покачал головой.
– Тогда что? Желание помочь Тэми? Чтобы я не схалтурил, разрабатывая ей портативный компьютер?
– Она в моей заботе не нуждается совершенно. Как и ты в стороннем контроле, – если ему и не нравится моя подозрительность, то он этого совершенно не показывает, – я сюда пришел не для нее и не для того, чтобы стоять у тебя над душой. Это бессмысленно. В конкретно этой ситуации я вообще бессилен что-либо сделать, кроме как поверить в твою креативность и профессионализм, что я собственно и делаю.
Расстались мы в тот вечер несколько скомкано. Мне позвонил Йоси, который еще утром забыл ключи от квартиры. Бо не было дома и тревожить его наш брат почему-то не рискнул. А вот мне капризным голосом было приказано вернуться домой, ибо наш самый взрослый брат хотел уже лечь и не просыпаться до завтра. Сандр улыбнулся интонациям Йоси на Ново-Азиатском языке и снова уставился вдаль. Я принялся извиняться за то, что вынужден прекратить нашу странную беседу, но он лишь отмахнулся и сказал, что хочет досмотреть закат.
Я спустился с крыши, открыл надувшемуся непонятно на что Йоси дверь, выпил чаю, наблюдая, как старший брат остервенело чистит зубы и направляется к своей кровати у окна, параллельно натягивая пижаму. В голове было странно пусто. Пришло сообщение от Бо, что он с Паприкой уехал за город в элитный клуб выгуливать ее новое платье. Работать не хотелось совершенно, и я тоже решил лечь отдохнуть…
Сон пришел как продолжение вдоха: невесомой рукой откинул полог сознания и… Небо прикидывалось закатным, но я видел в нем сонмы огня, чей жар не долетал до моего лица. Десятки роботов толпились на улицах, и свет их анализаторов был холодным и незнакомым. Словно они пытались обработать поступающую информацию, но им не хватало ресурсов…
– Ты не туда смотришь… – голос заставил меня обернуться и увидеть за своей спиной странного парня с платиновыми лохматыми волосами и такими светло-голубыми глазами, что от них становилось не по себе. Его длинный горбатый нос с тонким породистым кончиком должен был придавать его лицу определенную угрюмость, но этого не происходило. В его откровенной некрасивости жило такое заразительное обаяние, что я поймал себя на том, что мне захотелось ему улыбнуться.
– А куда надо? – невольно поинтересовался я, ощущая, что разговор этот не так прост, как мог бы показаться.
– На птичку… – парень закуривает тонкую сигарету, изогнув рот печальной дугой, от чего становится еще притягательней.
– На какую? – невольно оглядываюсь вокруг, но не вижу никаких пернатых.
– Ту… – он глубоко затягивается, откидывая голову назад, – что у тебя в кармане… Выпусти ее, а то задохнется…
Судорожно сую руку в карман штанов и рывком достаю оттуда безжизненный перьевой комочек с приоткрытым перепачканным чем-то бурым клювом.
– Опоздал… – парень задумчиво пожимает плечами… – Хотя, как посмотреть… В этом мире пока только живое дохнет, питая собой человеческие замены… Вон их тут сколько… стоят… заряжаются…
– Но они нужны для выживания человечества… – растеряно смотрю на мертвую птичку в своей ладони: от ее мягких перышек еще идет тепло.
– Ну да… ну да… – он снова затягивается, задирая крючок носа к пылающему небу, – только вот металл прочнее и долговечнее живых…
– Но не важнее…
– О! – собеседник поднимает палец вверх и выглядит при этом неимоверно глупо. – А вот это верная мысль… Дает шанс…
– На что?
– Что небо сегодня не рухнет, придурок, – лающе смеется он, кивая на мою руку. И я едва успеваю заметить, как ожившая птица стремительно взмывает с моей ладони к завывающему огнем небосклону. И я хочу крикнуть ей, что она сгорит, но вместо этого она взрывается серебристо-голубоватой сетью, охватывающей весь горизонт, и пламя растворяется в ничто, уступая место яркой утренней голубизне, отражающейся в глазах лохматого парня с сигаретой в длинных пальцах…
Я проснулся, рывком садясь на кровати, ощущая, что сердце не находит своего привычного места в грудине. На соседней койке завозился Йоси, но он просто перевернулся на другой бок… А у меня в голове царила полная каша из сна и мечтательного голоса Сандра, говорящего о мире в моих руках… Я встал, чтобы выпить воды, прошел мимо стола с ноутбуком, на котором смиренно ждало меня написанное начало кода программы, и вот тут меня озарило, что все что я писал до этого, было в корне неверно…
Следующие дни слились для меня в бесконечное изучение справочников по КВИПовской анатомии, данных о состоянии дополнительных нервных систем Тэми, и попытки изменить тело привычного кода для «рукавов» в то, что меня бы устроило согласно моей задумке… Мозг кипел и требовал отдыха, желудок предупреждал, что устроит мне веселую жизнь и гастрит, но я все никак не мог остановиться…
На исходе почти третьих суток я сидел в пультовой в гордом одиночестве, пока работающие на смене КВИПы занимались своим подопечными на тестировочной трассе, когда передо мной вдруг возникла чашка кофе.
– Не думаю, что тебе она пойдет на пользу, но, похоже, ты реально в ней нуждаешься… – саркастический голос Сандра прозвучал добродушно, и я машинально забрал у него напиток и сделал глоток. Он оказался таким вкусным, что я невольно вынырнул в реальность и уставился на него удивленными воспаленными до чесотки глазами.
– Ого… да у тебя похоже талант варить просто потрясающий кофе… – я удивленно покачал головой и сделал еще глоток.
– Ничего подобного… – он отрицательно качает головой в испачканной машинным маслом бандане, – я просто выкинул просроченную пару лет назад отраву, которой тут все давились, и купил пачку нормального.
– Тебе денег не жалко? Тут все кофейные маньяки. Поэтому начальство нам само все закупает…
– Скажи честно, вы что все ему такого плохого сделали, что он вам это подсовывает? – Сандр картинно садится в кресло, скрещивая ноги в лодыжках, в новеньких магнитных ботинках, – у этой дряни не было ни вкуса, ни аромата. Да и польза сомнительная. Вы его поэтому литрами и пили, что он своих функций не выполнял. Этот кофе ты больше двух чашек в день не выпьешь. Просто потому, что не надо будет. Так что нет… мне не жалко…
– Знаешь… а ведь ты прав… – я бросил очередной взгляд на замученный мной в последнее время код, – зачем пытаться улучшить старое и просроченное, когда можно создать новое?
– Ты ведь не о кофе сейчас? – Сандр кивает на мой ноутбук. – Ну тогда я пойду и не буду мешать тебе творить…
– Нет, посиди со мной, ты мне помогаешь думать… – слова вырвались прежде, чем я успел подумать о том, насколько уместно вообще говорить такое. И я испугался, что он сейчас рассмеется, но…
– Хорошо… – он ответил немного удивленно, – у меня все равно перерыв…
Но я его уже не слушал. Я стирал старый код подчистую, мысленно выстраивая, как должен выглядеть новый….
– Дэни, привет… – голос Тэми возвращает меня в реальность, заставляя улыбнуться тому, как она старательно тащит к моему рабочему столу стальной ящик со своим новым «рукавом», – слушай, я не решилась без тебя его мерить…
– Почему? – помогаю ей поставить ящик на свободное от клавиатуры место.
– Потому что я даже не поняла, как его включать… – она сдувает с лица вспотевшие волосы и почесывает указательным пальцем левую бровь, – а уж твоя эта записка «следуй за птичкой!» вообще поставила меня в тупик, если честно…
– М-м… – киваю ей, открывая ящик, внутри которого в специальном креплении лежит «рукав», который больше напоминает произведение искусства, чем серьезный компьютер. Мне не захотелось создавать что-то привычное, с рубленными квадратными краями и кучей кнопок. Он выглядит как широкий браслет от запястья до локтя, выполненный из имитации резной слоновой кости с овальным темным матовым неактивированным экраном, – не надо бояться, тут все на самом деле просто. Принцип работы почти не изменился. Пойдем к вам, я тебе все покажу, и ты заодно попробуешь… Кстати, а почему тебе не помог это нести Кристиан? Девочкам нельзя таскать тяжести, это вредно! Или он все еще на заводе?
– Да нет, конечно… – Тэми улыбается несколько смущенной незнакомой улыбкой, – он на трассе, Мэй проверяет…
– Скорее просто от радости ее с ног до головы облизывает… – фыркаю я, удивляясь тому, что говорю. Такое мне впервые приходит в голову. Это, наверное, не очень хорошая мысль… Но девушка лишь мягко улыбается, и я понимаю, что сказанное мной, в принципе, приемлемо…
– Не без этого… – вздыхает Тэми, следуя за мой к выходу из компьютерного отдела.
