Кейси Эшли Доуз "Книга Авроры 3. И дрогнут небеса"

– Впереди неизбежная война, вы должны понять это. Вы можете отказаться воевать – но вы обязаны уметь за себя постоять. Другой путь – смерть.

Ее слова взбудоражили учеников.

Паника, страх и ужас, до этого обуявший их лишь глубоко внутри себя, наконец-то вырвался наружу – а призыв воевать, будто проткнул этот наполненный до краев воздушный шарик, послужив иголкой.

Кто-то крикнул:

– Я хочу улететь отсюда!

И остальные подхватили это.

Они боялись, они не хотели умирать, видя, что происходит с воюющими. И я их прекрасно понимала. Они просто хотели находиться в безопасности, но не понимали, что таковой сейчас нигде нет.

– ТИШИНА!

От бабушкиного крика даже посыпалась штукатурка. Впрочем, вполне возможно просто кто-то сверху прошелся – теперь сказать было сложно. Здание едва держалось.

Но так или иначе – она смогла добиться некоторой тишины, чтобы продолжить.

– За стенами школы опаснее. Я поговорю с Капитолием и попрошу у них укрытия для части учеников.

– Это вряд ли.

У дверей замерла внушающая фигура. Это был мужчина высокого роста – его внешность была неестественно выбелена даже для ангела. Волосы настолько белые, что бьют по глазам, а сами глаза почти что бесцветные. Кожа, словно мрамор, а блеклые губы едва выделяются на общем фоне лица.

Поверх его плеч был накинут какой-то красный камзол, облегающий тело от шеи и до пят, а под ним красовался стального цвета наряд из штанов и верха, покрывавшего все горло и ознаменованного какой-то золотой брошью.

Все, без исключения, пальцы незнакомца украшали многочисленные перстни со сверкающими камнями.

Все тут же расступились перед ним, благоговейно умолкнув.

– Советник Капитолия – кивнула бабушка, тщательно пытаясь скрыть свое удивление.

-6-

Советник Капитолия – как назвала его бабушка – неспешно пошел к ней, словно пожаловав на какой-то званый прием. Судя по его поведению – он был каких-то неслыханно серьезных масштабов хрен.

Поднявший к ней, он развернулся к толпе.

– Вам запрещено покидать школу до выяснения обстоятельств.

При виде того, что кто-то попытался отнять ее полномочия даже на мгновение, лицо бабушки тут же приняло недовольное выражение, губы слегка скривились.

– Что вы тут делаете?

Советник даже не повернулся к ней.

– Серафим Аврора, Атиль, Катус и Лито должны последовать за мной в Капитолий.

Во рту пересохло.

Что опять?

Я же вроде даже ничего не делала. Старалась не высовываться, или это из-за утреннего случая с Катусом? Но при чем здесь тогда Лито?

– Я думаю, меня достаточно – сухо заявила бабушка.

– Увы.

Но вместо сожаления на губах Советника скользнула легкая самодовольная ухмылка.

– Отец Лито, ангел Калиго, оказался последователем Дарнордеса.

В отличии от бабушки, советник произносил его имя верно, соблюдая произношение «Е», не взирая на смысл его перевода.

– Сатана, возможно, был их соучастником. Атиль и Катус участвовали в ритуале по освобождению ипостаси Дара из заточения и его воссоединению с Нордом. Мы должны разобраться, связаны ли они с Дарнордесом.

Бабушка быстро глянула на меня.

Она была в бешенстве.

Только было не до конца понятно на кого именно.

– Если это необходимо.. – процедила она, скрестив руки на груди.

– Уверяю вас.

Советник глянул в толпу, поочередно найдя в ней глазами каждого из своего списка.

– Катус, Атиль и Лито – вас ждут в столице Поднебесья.

Глава 2

-1-

До этого я была убеждена, что Капитолий – это оплот Серафимов. Верховной власти, или что там такое. Короче, сборище ангелов, которые наиболее приближены к Финубусу и которые решают все главные вопросы Поднебесья. Типо Белого Дома в Америке.

Как выяснилось после появления Советника, чей уход оставил слишком много вопросов, Капитолий – это вовсе не отдельное здание с правящей верхушкой во главе.

Капитолий – это Центр Поднебесья. Эдакая нейтральная территория между Адом и Раем, автономный обособленный город, в котором проживают в равной степени обе стороны, но правят, почему-то, исключительно на высоких постах Серафимы.

К слову, то, что я подразумевала под Капитолием – на самом деле есть. Туда нас и пригласили. Главное здание Капитолия – Верховая Башня.

Вот там-то, а не в самом Капитолии, и находятся самые сильные бессмертные, в руках которых решение и ответственность за самые грандиозные действия и самые существенные идеи.

И одна мысль о том, что я обязана там показаться – вызывает мандраж.

Я ранее не была нигде, за территорией школы – за исключением Пещеры Плакалицы, и понятия не имела, что меня там ждет. Какие именно вопросы мне будут задавать, и как именно я должна на них отвечать, чтобы не разгневать верхушку. Что обо хотят услышать, а самое главное, как меня там позиционируют – как жертву, которая стала заложником обстоятельств, или как пособника, который нарочно помог все это провернуть?

Не удивлюсь, если найдутся там и те, кто склонны ко второму.

Бабушка дала мне светлые вещи, и сказала, что я должна переодеться в них. Не знаю, зачем это – всем прекрасно известно, что я Нулевая. Или она хочет показать некоторую иллюзию, что я на стороне ангелов, раз ношу светлое?

А сама я знала, на чьей я теперь стороне?

Раньше я говорила, что на стороне справедливости.

Впрочем, ничего не поменялось – кроме одного. Я теперь понятия не имела, на чьей стороне справедливость и осталась ли во всей этой кровожадной анархии она вообще, или каждый теперь просто пытается бороться за свою идею, раз уж пошла такая пьянка?

Стук в дверь.

Я поспешно закалываю волосы, а светлая одежда все еще валяется на кровати.

– Атиль, ты готова?

Бабушка входит, не удосужив себя вторым стуком. Скептично оглядывает меня, как обычно, слегка высокомерно.

– Нам пора выдвигаться. Почему ты все еще не готова?

– Я сейчас – не сумев заколоть волосы, оставляю их распущенными и быстро стягиваю чью-то темную одежду, в которую облачилась с утра.

Скрестив руки, бабушка наблюдает, как впервые на моем теле оседает исключительно светлая одежда. Какая-та блузка и белые брюки, слишком свободные в бедрах. Очевидно, их носил до меня кто-то более фигуристый.

В бабушкином взгляде не капли женской оценки.

Лишь холодный расчетливый       взгляд Серафима, который будто подгоняет в голове мой образ под ситуацию, в которой предстоит оказаться.

В итоге короткий сухой кивок.

– Хорошо. Пошли. Остальные уже ждут внизу.

Я окидываю комнату взглядом и бегу следом за ней. Когда я едва начинаю привыкать к бабушкиной спеси, она умудряется выдать что-то новое. К этому невозможно привыкнуть, но я стараюсь хотя бы держаться смиренно.

Выполнять то, что она велит.

За последний день я не сказала ей ни одного слова против, хотя не уверена, что она это заметила.

Возражения со стороны вызывают в ней презрение, а безропотное подчинение принимается как совершенно обыденная данность.

Выйдя во двор, я замечаю Лито и Катуса, что и правда ждут лишь нас. Подле них четыре непонятных существа, которых я вижу впервые. Они золотистые, с какими-то красными вкраплениями на конечностях. Глаза полностью черные, что вызывает некоторое отторжение, несмотря на их безобидный облик.

Ну как безобидный.

Каждый из них раз в пять больше меня, если не во все десять.

– Это что..? – я сомнительно гляжу на бабушку, после чего вновь на четыре существа, покорно стоящих напротив – или.. кто?

– Это нитры.

– Нитры?

– Нитры – кивает Лито, потому что от бабушки ответа не дождаться, словно это слово должно было мне обо всем и сразу рассказать – типо драконов, только в Поднебесье. Они не пускают дым или всякое такое, что есть в земной культуре, но являются самым быстрым способом передвижения.

– А сами мы не можем полететь?

– До Капитолия путь не близкий – заявляет бабушка – мы устанем, а это ни к чему. Нитры – самый оптимальный вариант.

– Почему я раньше их не видела?

– Это редкие существа – вновь Лито – просто так ими не обзаведешься.

– Эти я выбила у Капитолия на дорогу.

В голосе бабушки не капли тщеславия. Уверенный тон, говорящий о том, что она и не сомневалась в том, что добьется чего угодно у кого угодно, если ей это понадобится.

Катус, не глядя на меня, первым забирается на странное существо, прерывая наши дискуссии.

– Быстрее начнем – быстрее закончим – заявляет он.

Так странно видеть, как различно он себя ведет. Я была уверена, что мы поговорим перед Капитолием, но он вновь делает вид, будто утром ничего не было.

Так боится показать свои чувства, потому что считает любое проявление чувств слабостью, которую он не терпит. Я не намерена долго терпеть это подвешенное состояние, но сейчас точно не то время, чтобы что-то решать.

– Прошу вас следить за каждым сказанным словом. Верховная Башня ошибок не прощает.

Бабушка следом за Катусом оседлала свою Нитру.

Лито прищурился.

– Нам нечего скрывать.

Я ничего не говорю. Конечно, зачем слова? Я и так привлекаю всеобщее внимание, когда и с пятой попытки не могу забраться на Нитру, хотя начала это делать сразу после Катуса. Огромное существо покорно склонило колени, позволяя мне его оседлать, но мой низкий рост..

Хотя, может дело и не в росте.

Бабушка ведь тоже невысокая.