Арина Власкалич "Чистые Воды"

Далее шли ещё несколько лекций, во время которых ей пару раз занижали бал за «неточный ответ» и вернули «безобразно выполненный тест». Однако всё было не так уж и плохо. Например, профессору Бланковичу было совершенно наплевать на происхождение её источника, и он с удовольствием принимал её в опрос и даже несколько раз ставил ей в журнал пометку блестяще.

Кроме того обе её работы по травологии были оценены профессором Колинс на отлично и даже представлены остальным в пример. Поэтому, видно для поднятия самооценки и создания видимости хоть какой-то социальной жизни (что неожиданно оказалось важным для Кэтрин), она записалась помощницей в оранжерею и дважды в неделю помогала магистру присматривать за её питомцами.

Мейсон неизменно садился рядом с ней, пытался заводить разговор и пару раз приглашал её на прогулку, что несомненно настораживало. Последнее, что было сейчас нужно Кэтти – это студенческие романы.

По окончании второй седмицы, Кэтти получила первый промежуточный лист со своей успеваемостью и, удручённо оглядев его, не в первый раз вспомнила профессора Байо с его: «…тебе придётся ежедневно доказывать каждой букашке своё право обучаться здесь…»

По большинству предметам оценка Кэтти была ниже средней и значилась в графе «весьма посредственно», кроме истории и травологии, разумеется. Напротив этих предметов неизменно стояло – «блестяще».

Но головою Кэтти понимала, что по каждому из этих предметов будет готова, и завалить её так просто не удастся. Кроме маг механики. Маг механика не давалась Кэтти ни каким боком. После посещения пятой лекции по маг механике, Кэтти поняла, что непонятности по предмету накапливаются, словно снежный ком, а вызубренный от корки до корки учебник никак не способствует просветам во тьме её незнаний. Пару раз она подумывала обратиться за помощью к Мейсону, но тот воспринял идею слишком восторженно, и Кэтти решила, что ничего хорошего из этого не получится.

Кроме того потихоньку давала о себе знать накопленная усталость и недосып. «Но что же делать – для поддержания жизни в бренном теле человека нужна еда» – говорила себе Кэтти и плелась на работу, на которой уже, к слову дважды получила по четыре серебряника.

В начале новой седмицы Кэтти решительным шагом направилась к идущему в лекторий профессору Френингу.

– Доброе утро профессор, я выучила все пятнадцать параграфов, но у меня так и не получается решить ни одной задачи. Пожалуйста, посмотрите, мне нужно объяснить только «Вальду», это не займёт много времени.

Профессор не поворачиваясь и не затормаживая зашёл в аудиторию, не забыв при этом, навесить полог и плотно закрыть дверь.

И Кэтти снова ничего не осталось кроме как посетить лекцию с помощью «глазоуха». А после окончания лекции, Кэтти решительно подошла к профессору и остановила, взяв его за руку.

– Одну букву. Объясните мне одну букву и я уйду, – серьёзно попросила она.

В этот момент тетрадь с её записями неожиданно вспыхнула, подпортив рукав форменного платья. И Кэтти от неожиданности выронила её и отпустила профессора. Пытаясь быстро затушить её форменным плащом, Кэтти услышала брошенное в спину:

– Не смей меня трогать, отродье.

Уверенным шагом к ней подошёл Мейсон и затушил уже тлеющую тетрадь своей большой тяжёлой сумкой.

Осмотрев остатки тетради, Кэтти обречённо констатировала:

– Безнадёжно испорчена.

– Почему ты не хочешь, чтобы я помог тебе с маг механикой? – серьёзно спросил Мейсон.

– Я буду рада любой помощи, – со вздохом ответила она.

– Сегодня вечером я приду к тебе.

– Извини, Мейсон, сегодня не получится. Я работаю. Буду благодарна, если ты найдёшь свободное время в любой чётный день на этой седмице и если ты не против, я хотела бы попросить у тебя конспекты – мои вряд ли теперь пригодятся, – указала на обуглившуюся тетрадь она.

– Конечно, Кэтти, бери. Тогда я приду к тебе завтра. Послушай Кэтти… тебе нужно поговорить со своим деканом. Профессора не могут мешать адептам учиться из-за личных убеждений. И ещё… я могу поговорить с Френингом, – сказал Мейсон.

– Спасибо, Мейсон, не стоит. Ты итак очень помогаешь, – сказала она, а затем распрощавшись ушла.

…

Первый день седмицы в трактире выдался спокойным, Кэтти даже удалось поспать. Из-за отсутствия клиентов и проливного дождя на улице, пришлось затеять уборку и основательно разобрать кладовую с продуктами, из которой крепко несло тухлым. Уборка пошла быстро, в конце концов колдовать – не метлой трясти. А вот большую часть времени съел разбор кладовой. Который закончился неутешительным походом на мусорку. Но Кэтти ободрила Байза тем, что в следующую рабочую смену накинет на кладовую охладительное заклинание, которое поищет в академической библиотеке.

На изучении старинного языка в этот день Кэтти получила неуд, за то, что перепутала два самых простых архаичных прозаклинания. И вместо заговора на хорошие всходы соорудила проклятие тлена. Благо, оба варианта на поверку оказались не рабочими.

Посещать занятия после ночной смены в трактире с каждым разом становилось всё труднее, и Кэтти, которая боялась, что не выдержит таких нагрузок, откладывала на сколько получится покупку пальто, чтобы в случае чего иметь деньги хотя бы на еду.

Вечером пришёл Мейсон. Сонная Кэтти, которая к этому моменту уже заставила себя переделать все задания, постаралась дружелюбно улыбнуться, пропустив гостя внутрь.

– Ты живёшь одна? – удивился Мейсон.

– А с кем мне жить в мужском крыле? – Кэтти как могла старалась, чтобы ответы звучали дружелюбно.

– И то верно, – ответил он и протянул ей коробку, – Это тебе.

Долго глядя на коробку, Кэтти напряжённо раздумывала о том, не запустила ли она барана в свой огород.

– Это всего лишь конфеты, – повинился он, – Не мог же я прийти с пустыми руками.

– Спасибо, – решилась она, – Я заварю чай. Проходи, присаживайся.

Стул у Кэтти был один, поэтому пришлось пододвинуть стол к кровати и моститься за ним вдвоём.

Для начала Мейсон попытался выяснить, что именно для Кэтти не понятно. А потом бегло проверил уровень её базовых знаний. И решив начать с устранения пробелов в них, начал объяснять основы по порядку. Объяснял довольно понятно, но Кэтти, которая изо всех сил боролась со сном, неожиданно заметила, что с каждым его объяснением он становится к ней всё ближе, а его рука уже по-хозяйски наглаживает ей ногу.

Спокойно убрав его руку, Кэтти снова вслушалась в его объяснения и перерисовала появившуюся на листочке схему. И надо сказать кое-что, благодаря самопровозглашённому педагогу прояснилось, в том числе катастрофические масштабы её отставания от группы. Пройдя несколько важных тем, они решили на сегодня закончить. Сонная Кэтти вызвалась немного проводить Мейсона, но была решительно остановлена. А развернувшись на пороге он неожиданно притянул её к себе и попытался поцеловать.

– Тебе лучше уйти Мейсон, – без кокетства сказала отстранившаяся Кэтти.

– Хорошо, – ответил он и добавил, – Извини.

– Увидимся завтра, – примирительно кивнула она.

Глава 5

Утро для Кэтти началось с подозрительных шушуканий и настороженных взглядов, бросаемых в её сторону. И она уж было подумала, что Мейсон навыдумывал что-то и разболтал. Однако на второй паре она поняла, что ошиблась, увидев заплаканную преподавательницу по травологии. Лекция прошла с абсолютным провалом, Оллилейн Колинс даже не пыталась скрыть своего разочарования и расстройства. И вся запланированная практика с двумя лабораторными сменилась скучнейшей лекцией про самые редкие однолетние растения империи.

Подошедшая после лекции к магистру Колинс Кэтрин, надеявшаяся хоть немного утешить и поддержать педагога, выяснила, что ночью из оранжереи пропали три сортовых куста Канариум Индуктим, которые несколько лет назад были подарены профессору Колинс делегацией саргалов, и за которыми Кэтти помогала ей присматривать. Растения были редкими и дорогими, на чёрном рынке за них можно было выручить ни одну сотню золотых. Из цветущего канариум индуктим добывалась магическая эссенция, которую использовали в самых дорогих зельях для омолаживания.

Сначала Кэтти очень расстроилась, ей было жаль и магистра и растения, а затем, сообразив задним числом всю подозрительность ситуации – испугалась, что искать козла отпущения не нужно, когда рядом есть она. Но всё обошлось, и никаких обвинений против неё выдвинуто не было.

Остальной учебный день прошёл спокойно. А после лекций Кэтти направилась в библиотеку, за обещанным Байзом заклинанием охлаждения, которое она нашла в расширенной версии альманаха бытовой и подручной магии. Удручённая последними событиями Кэтти решительно копировала все те заклинания, которые могли бы ей пригодиться, на случай если её всё-таки вышвырнут из академии и экстренно придётся искать работу. Всё-таки весь последний месяц Кэтти хорошенько практиковала и набила руку. Поначалу будет брать символическую плату, а затем люди сами начнут рассказывать о ней друг другу.

Поймав себя за этими невесёлыми мыслями, Кэтрин вернулась в комнату и решительно продолжила учить наизусть учебник по маг механике. «По крайней мере без боя я вам не сдамся» – говорила себе она.

Во время очередной ночной смены, Кэтти выяснила, что рада приходить к Байзу. Здесь никто не пытался ставить её на место. За труд хвалили, за дело ругали, унизить не пытались и снисходительно не игнорировали, а главное по-человечески разговаривали, и Кэтти была здесь к месту, её труд был нужен и даже в какой-то степени незаменим.

Народу в таверне было немного, но сильно настораживал зашедший случайно дознаватель, который весь вечер глаз не сводил с Кэтти и постоянно пытался заговорить, прерываемый зорким Байзом, который постоянно давал ей задания в подсобке, а после полуночи велел ей уходить чёрным ходом по переулку и в ближайшие три дня на смену не выходить.

Ничего не понимающая Кэтти, прочитав в глазах Байза тревогу, послушно выполнила поручение. Только в отличие от ещё тёплых осенних деньков на улице её ждала настоящая осенняя промозглая ночь. И единственный тёплый свитер совсем не спасал от холодного ветра. И Кэтти решила, что завтра непременно купит пальто. Заработанных денег как раз должно было хватить на недорогое шерстяное пальтишко. Обогрев себя этой мыслью, Кэтти поспешила в кампус.

…

А утро последнего на седмице учебного дня традиционно началось с маг механики. На которую Кэтти уже по привычке пришла позже, для того, чтобы не раздражать преподавателя. Прикрепив на дверь «глазоух» она села у стены, подложив на пол свернутый форменный плащ и уже готовилась писать конспект, когда дверь аудитории с грохотом отворилась, и в проёме показался сердитый Френинг. Он вышел из кабинета и рывком оторвал от двери «глазоух». Тряся им перед Кэтти, он прошипел:

– Я предупреждал тебя, бессовестная девчонка! Теперь тебя отчислят за использование запрещённых артефактов! – сказал магистр и с хлопком закрыл дверь перед носом Кэтрин.

Весь следующий день Кэтти ожидала приглашения к декану или ректору, но так и не получила его. Мейсон, который всю предыдущую неделю по семейным делам отсутствовал, нашёл её вечером в комнате:

– Я читал про артефакт Свебруна, он хоть и издаёт тёмные магические колебания – точно не относится к запрещённым в империи или опасным. Френинг не сможет навредить тебе им. Тем более ты использовала его не во время экзамена, а для того чтобы прослушать его же лекцию. Но в случае, если дело примет дурной оборот – я скажу, что дал тебе его, – заявил Мейсон.

Кэтти благодарно улыбнулась и ответила:

– Дело в любом случае примет дурной оборот, но я не хочу, чтобы тебе навредили из-за меня, Мейсон. Из-за артефакта они точно не смогут меня выгнать. Где ты был всю неделю? – спросила она.

– Ездил решать семейный вопрос, – ответил он, и лицо его на мгновение посерело.

– Всё в порядке? – уточнила она.

– Да, – ответил он.

– Рада видеть тебя, но мне пора выходить на работу.

Распрощавшись, Мейсон ушёл. А Кэтти ещё несколько часов ругала себя за то, что наврала единственному небезразличному к ней человеку. На работу она выйдет лишь в начале следующей седмицы. Байз запретил ей приходить на этих выходных. Но все эти взгляды, разговоры, неловкие попытки взять её за руку отталкивали Кэтрин. Меньше всего ей сейчас был нужен студенческий роман, когда в кармане и желудке скоро будет пусто – откладывать покупку пальто и дальше было равносильно сознательному самоувечеванию. Температура и насморк всю последнюю неделю были её постоянными спутниками.

Около девяти Кэтти уже планировала лечь в обнимку с маг механикой, когда неожиданно перед ней появилась записка: « Завтра в девять жду тебя в моём кабинете. Магистр Р. Байо.»

« А вот и эшелон с несправедливыми обвинениями подъехал» – подумала Кэтти, обняла маг механику и забылась крепким сном.

…

Рэй планировал отчислить девчонку по итогам первого семестра, однако она как будто решила ему в этом помочь – четырнадцать «весьма посредственно» из семнадцати, неуд по профильному предмету и как ни странно – два «блестяще». «Френинг, конечно, болван – пойти к ректору жаловаться на адептку, которая соорудила «вижу-слышу» – показатель полного отсутствия компетенции в артефактологии, но и эта возможность намекнуть девчонке, что пора паковать чемоданы – хороший повод. Ну что она забыла здесь? Образование ей нужно» – бурчал про себя Рэй, – «Ведь в первую же практику отправят на кладбище. А неспокойных захоронений с каждым днём всё больше. А если глупышка окончит и получит диплом – её возьмут в пожизненное рабство на службу империи, а заодно её детей и внуков, если она до них доживёт, конечно. А ещё постоянные издевательства от светлых. Неужели за месяц не натерпелась? А ведь ни разу не пришла за помощью. А может всё обошлось? Ох, сомневаюсь…»

В общем, от девчонки нужно было быстро избавляться, а если надумает качать права – он просто покажет ей же всё, что записал следящий светлячок, которого он послал за ней в первый же день её зачисления. Если, конечно, результатов её обучения будет не достаточно…

Ровно в девять причёсанная, умытая, полностью готовая ко всему Кэтти стояла возле кабинета магистра. Дверь распахнулась как бы в приглашающем жесте и Кэтти глубоко вздохнув прошла внутрь.

– Доброе утро, Кэтрин, – поздоровался магистр Байо, – присаживайся.

Кэтти села на стул с другой стороны стола от его рабочего места и прямо взглянула ему в глаза.

– Ничего не хочешь мне сказать? – улыбнулся магистр.

– Артефакт Свебруна не относится ни к запрещённым, ни к опасным по классификации империи, – спокойно ответила она.

– Я весьма благодарен тебе за справку, но я надеялся, что в этот раз ты всё-таки поздороваешься со мной. Ну а раз уж не судьба, – подался вперёд магистр, – Сразу перейду к делу. Результаты твоего обучения – мягко говоря «не выдающиеся». Ты удовлетворительно проходишь основной курс и умудрилась не посетить ни одного занятия по маг мехнанике. Я лично проверил отмечающий артефакт в кабинете Френинга, – сказал Рэй и посмотрел ей прямо в глаза, с удивлением обнаружив, что она также прямо смотрит в ответ, и нет в ней ни жеманности, ни наигранной растерянности.

– Я всё исправлю, – только и ответила она.

– Боюсь, ты не успеешь. А с такими результатами тебя просто не допустят до сессии. К чему все эти мучения? – продолжил давить он.

– Если не допустят – отчислите, – ответила она.

Неожидавший такого итога разговора магистр Байо долго смотрел на неё, стуча по столу пальцем, а затем сказал:

– Иди, – и принялся рассматривать какие-то бумаги.

Кэтти встала, взяла сумку с тетрадями, которую она собрала, чтобы после покупки пальто поучить предметы в городской библиотеке, неожиданно развернулась и озарённая какой-то мыслью спросила:

– Прошу прощения, магистр Байо, у Вас есть ещё минутка?

Удивлённо подняв брови, он ответил:

– Говори.

– Вы не могли бы объяснить мне одну букву из формулы? – серьёзно спросила она.

– Какая именно буква тебя интересует и из какой формулы? – подозрительно уточнил он.

– «Вальда», – обречённо ответила она.

– Если бы ты имела совесть посещать профильную маг механику, у тебя бы не возникало таких глупых вопросов, – сердито сказал он.

Она понимающе покачала головой, не отводя прямого взгляда, и попрощалась:

– Извините, за беспокойство. Светлого дня.

Но была неожиданно остановлена громким:

– Стоять! Вернись и сядь на стул.

И Кэтти неуверенно вернулась.

– Что такое «Вальда»? – надменно спросил магистр.

Немного подумав, Кэтти ответила:

– Вальда – это постоянная величина, определяющая свойства проводника (в данном случае мага), проводить магические потоки и их количественную характеристику.

– Что такое «Онема»? – продолжил опрос магистр.

– Онема – это величина, характеризующая энергию, поток, потенциал магической энергии в точке Вальда.

– У тебя есть с собой учебник по маг механике? – спросил магистр Байо. А получив в ответ утвердительный кивок сказал, – Давай его сюда.

После пятнадцатиминутного плотнейшего опроса по учебнику, Рэй пришёл к неутешительному выводу, что девчонка выучила книжку наизусть. А это означало только одно. Отсутствие посещений с её стороны было не просто так.