Похоже на мое родное, только на местный лад. На самом деле меня зовут Анна Степановна Добролюбова, только никому об этом знать не нужно. Хорошо, что сама об этом помню, потому что в других вещах память меня подводит. С ужасом я поняла, что забыла события, предшествующие моему появлению здесь. Вроде отработала смену, вроде шла домой, а потом – сплошной туман в голове.
Хотелось верить, что если смогу что-то вспомнить, то пойму, как вернуться обратно.
Лавка была слишком жесткой, дилижанс нещадно трясло. И как раньше бедные люди путешествовали из города в город, проводя в пути несколько дней, а то и недель? Хорошо, что я родилась и все свои тридцать лет прожила в современном мире. Тем тяжелее мне будет здесь, но отчаиваться нельзя! Выход обязательно найдется.
Мозг заработал с удвоенной скоростью, я вспоминала все, что знала о подобных случаях, ведь когда-то перечитала всю бабушкину библиотеку. А в студенческие годы покупала на книжных развалах отечественную и зарубежную фантастику. Можно и дальше убеждать себя, что все это мне снится, но факты говорят о другом. Чем скорее я это приму, тем лучше. Сейчас главное не ныть и не жалеть себя, а собрать волю в кулак.
Я пыталась незаметно подглядывать за соседями по «купе», прислушивалась к их разговорам. Но уставшие пассажиры лениво перекидывались ничего не значащими фразами. А вот парень напротив не сводил с меня глаз и томно улыбался, сверкая щелью между передними зубами и приглаживая торчащие во все стороны рыжие вихры.
– Хочешь яблоко, красавица? – спросил он и протянул надкусанный фрукт.
Красавица?
Интересно, как я вообще выгляжу? Только сейчас задумалась над этим и снова взглянула на руки. Так и есть, ночью мне не померещилось, они действительно были не моими! Эти более загорелые, пальцы длиннее, и нет шрама на левой ладони.
Если моя душа каким-то образом переместилась, а тело осталось дома? И никто быстро не хватится, никто не позвонит, кроме заведующей, когда я не выйду на работу. Вот он плюс тотального одиночества – никому мое исчезновение не разобьет сердце и не доставит хлопот.
Похоже, парня обидело мое молчание, либо он окончательно убедился в слабоумии странной девицы. Зыркнул недовольно и принялся догрызать яблоко.
– Так зачем ты в столицу едешь? – спросила женщина по соседству другого пассажира, и я навострила уши.
Молодой мужчина лет двадцати пяти в простой серой рубахе и кожаном жилете любовно погладил видавший виды портфель.
– Дома не заработаешь, а там можно найти место секретарем у какого-нибудь мага. Они платят хорошо.
Тетушка фыркнула.
– Говорят, маги те еще жмоты.
Колеса снова заскрипели, не давая дослушать диалог. Но и без того все стало ясно. Они говорят о магах, значит, это фэнтезийный мир, в котором я так не хотела оказаться! Ну за что мне это, а?
Я всегда считала писателей фэнтези творцами безумных, опасных, но иногда очень интересных миров. А как они издевались над героями? Какие испытания им подкидывали? Говорю же, я ни капельки не героиня, а очень даже осторожная особа. Верните меня обратно!
Казалось, мы ехали целую вечность, вдоль дороги тянулся один и тот же пейзаж. Наконец, дилижанс остановился на въезде то ли в деревню, то ли в какой-то городок на берегу реки. Народ оживился, услышав объявление кучера об отдыхе и обеде. Все дружно хлынули в придорожный трактир, и я, чтобы не отрываться от коллектива, отправилась следом. Интересно, на сколько хватит моих денег? Хоть с этим повезло, иначе я не смогла бы купить ни горячий фруктовый взвар, ни пышную булочку.
Видно, здесь часто останавливались путешественники, потому что были и комнаты отдыха, и ухоженный двор с накрытыми столами. За воротами стояло еще два дилижанса, со всех сторон лился смех, а работницы разносили подносы с едой. Дети бегали босиком и играли в только им понятные игры, визжащая тетушка пыталась изловить курицу-несушку.
Я растерялась в суматохе. Столько людей, и все галдят.
Наскоро перекусив, вышла за ворота и побрела по дорожке вниз, к реке. Надо разведать обстановку и решить, продолжать путешествие или остаться? Мне казалось, что первое время продержаться в маленькой деревне проще, чем в большом городе.
На широком песчаном пляже женщины стирали белье, плескались дети, одинокий старик удил рыбу. Казалось бы, мирная картина…
Но в один миг что-то изменилось. Послышался крик, потом причитания, люди всполошились и хлынули к берегу. Я сама не заметила, как ноги понесли меня туда, куда бежали остальные. Женщины побросали белье, кто-то громко закричал: «Помогите!»
– Что произошло? – я коснулась плеча бледной девушки с красными глазами.
Она вздрогнула, шмыгнула носом и затараторила:
– Лик утонул! Только что вытащили. Пресветлая Матерь, какой ужас…
Меня как ледяной водой окатили. Дальше я не слушала, трясущимися руками растолкала здоровенных мужиков. На моих глазах один из них опустил на землю бесчувственного мальчишку.
– Ах, горе-то какое! – заголосили бабки.
– Одно наказание!
– Все прочь отсюда!..
– Стойте, пропустите! – я бросилась вперед. Неужели это мой голос? Такой громкий и решительный?
Рано они хоронят парнишку, рано… Может, еще можно спасти?
– Эй, ты кто такая? – меня попытались схватить за локоть, но я вырвалась.
– Не мешайте! Дайте мне!
И куда делось желание быть осторожной и не отсвечивать? Какой бы из миров это ни был, даже фэнтези, дети есть дети. Медик я или нет? Нельзя оставаться в стороне, если можешь спасти чью-то жизнь – так я всегда считала.
Больше никто не пытался меня задержать. Я рухнула на колени возле мальчика и потянулась к нему.
Глава 3
Вода – это не только приятный отдых, ласковое море и горячее южное солнце. Это жестокая стихия, которая не прощает ошибок, и счет идет на секунды. Я вдруг вернулась на три года назад, когда реанимировала такого же ребенка в бассейне, находясь в отпуске.
– Тихо! – крикнула галдящим зевакам, чтобы не мешали.
Парнишке на вид было лет десять-двенадцать. Худой, синюшный, реакции ноль. Я разорвала рубашку и запрокинула голову, наклонилась, пытаясь уловить хотя бы слабый шум и тепло дыхания, наблюдая за грудной клеткой. Все-таки не дышит.
Зажав мальчишке нос, приступила к реанимации «рот-в-рот». Потом непрямой массаж сердца ладонью. Изо рта маленького пациента текла вода, покидая легкие.
– Что она делает? – поинтересовался кто-то.
Ответом ему была тишина. Народ, наконец, угомонился и просто наблюдал. То ли в ступор впали, то ли, действительно, решили не мешать и дать мне шанс. А я чередовала циклы надавливаний и вдуваний воздуха, считая про себя и стараясь не сбиваться с ритма. Сосредоточилась на этих простых, но безумно важных движениях, надеясь, что малец пробыл под водой не слишком долго.
Помощь рекомендовали оказывать до прибытия скорой, но здесь надеяться на это не стоит. Казалось, прошла целая вечность, у меня закружилась голова, когда вдруг парнишка шевельнул рукой и слабо закашлял. Я аккуратно перевернула его на бок и принялась стаскивать сырые вещи.
– Надо его согреть, скорей дайте что-нибудь!
Женщина в кружевном чепце, похожем на шляпу гриба, сорвала с плеч шерстяной платок и протянула мне. Я укутала кашляющего и стонущего мальчишку. Даже теперь, когда он пришел в себя и задышал, нельзя бросать его одного.
Вдруг раздался женский голос. Я подняла взгляд. Людей стало еще больше, меня окружали потрясенные, испуганные, взволнованные лица.
– Она вернула мальчика к жизни… – одна старушка ахнула и приложила ладони к груди.
– Магия жизни… – вторили ей.
Они верят в магию и ей все объясняют! Тут вперед вышел плюгавый мужичок. Сверля меня маленькими черными глазками, он поднял трясущийся палец и выдал:
– Некромансерша! Некромансерша поганая!
Что, простите? Я уставилась на него круглыми глазами и непонимающе заморгала.
– Да что ты несешь, старый?! – осадили его.
А тот и не думал униматься.
– Прислужница Темнейшего! Мальчик был мертвее всех мертвых, а она его оживила! Некромантия запрещена на наших землях! – завопил, переходя на визг.
По мужику плакало театральное училище. Такие эмоции, столько экспрессии, чуть пена изо рта не идет! Но его дурные крики возымели действие, понеслись вздохи:
«Некромансерша… некромансерша…»
Ну что за слово-то такое? Вахтершу знаю, кассиршу и генеральшу тоже. Так, а если он говорит про некромантов, которые мертвецов оживляют? Кажется, снова запахло жареным, и мне это решительно не нравилось. Это мало похоже на дождь из попаданческих плюшек, который обычно проливается на книжных героинь. Меня же преследуют только оплеухи.
– Свиньи неблагодарные! – тетушка в чепце воскликнула укоризненно. – Хватит бред нести, пойдите проспитесь! Девушка явно целитель, хорошее дело сделала, а вы… эх!
Вперед вышел представительный мужчина в сюртуке, поправил бороду.
– Думаю, надо позвать следователя, – сказал спокойно и рассудительно.
Не нравится мне эта идея, ох, не нравится. Мальчик снова зашелся кашлем, и я погладила его по плечу.
– Да отстаньте вы от девушки, остолопы! – поделившаяся платком женщина вновь встала на мою защиту. – А Лик-то живой, нормальный, оклемался поди уж.
– Лучше отвести ее в городское управление.
– А может, сразу того? – предложил скользкий тип, осматривая меня с головы до ног сощуренными глазенками.
– Никуда я с вами не пойду. Что вы еще придумали? Если вы не знаете о помощи при утоплении, то это не мои проблемы. И никакая я не некромансерша. Хватит уже обзывать честную женщину, я могу и обидеться!
Услышав про обиду, честной народ плавно отступил назад. Неужели, и правда, приняли за ведьму или некромантку? Подтверждая мою мысль, мужик сказал остальным:
– Осторожно. Вдруг она, и правда, проклянет.
– Ага, с этими магами надо держать ухо востро!
Если тебя подозревают в чем-то плохом, лучше всего прикинуться валенком.
– Какое проклятье, сударь? – я округлила глаза. – Первый раз слышу о таком! И вообще, этому бедному парнишке нужна помощь, будьте добры, отнесите его в спокойное безопасное место. Я пробуду с ним до тех пор, пока не пойму, что его жизни ничто больше не угрожает. А потом мы с вами и поговорим.
***
Я помогла мальчику сесть и подала кружку горячего молока.
– Тебя ведь Лик зовут?
– Ликерис, но все меня называют Ликом. Говорят, имя слишком сложное для такого простолюдина, как я, – и фыркнул, а потом сделал осторожный глоток.
Он согрелся и довольно быстро отошел от потрясения, даже улыбаться стал. Как я и думала, ему было двенадцать лет, но за счет худобы Лик выглядел немного младше. У него были большие карие глаза с пушистыми ресницами, на носу и щеках красовались озорные веснушки. На первый взгляд такой одуванчик, но что-то мне подсказывало, что он еще может задать жару.
Нас приютила та тетушка с берега, она не боялась слов сумасшедшего деда, который обвинял меня в некромантии. Пока мы шли к дому, тот все кричал и настраивал против нас местных, мол, не только меня надо проверить, но и Лика, ведь он восстал из мертвых. С точки зрения современного человека это было бредом, но что взять с людей, которые привыкли опасаться всего неизведанного? Тем более мир магический, чего здесь только не встретишь.
Мой дилижанс давно укатил, но я не могла бросить мальчика. Да и не пустили бы меня никуда из Бродовой, в соседний город послали человека за местным следователем, чтобы он со мной потолковал. Я старалась не паниковать раньше времени, была уверена в своей невиновности. Если что, выход придумаю.
Я присела на кровать возле Лика и потрепала непослушную каштановую шевелюру.
– Слушай, как так вышло? Ты не знал, что игры в воде могут быть опасны?
Он пожал плечами и бросил небрежно:
– И что? Понырять просто хотел.
Хотел он. Какая чудесная непосредственность.
– Как это «и что?» Ты мог погибнуть!
И тут Лик глянул так серьезно, по-взрослому, что у меня сжалось сердце.
– Никто бы горевать не стал.
От Лайры я узнала, что мальчик сирота. Он жил с дядей и тетей, у которых семеро по лавкам, поэтому никто за ним толком не следил. Дядя вообще был тем еще тираном, Лику за общие шалости доставалось сильнее других детей, а вот работать заставляли больше.
Я протянула руку и сжала его ладонь.
– Но у тебя есть ты.
Лик отставил кружку в сторону, вздохнул и почесал щеку обгрызанными ногтями.
– Я не знаю, как вас зовут, но спасибо за спасение. Я этого не забуду, помолюсь за вас Пресветлой Матери.
– Называй меня Аннис.
– Красивое имя. Аннис… – парнишка произнес его несколько раз. – На цветок похоже. А можно… вас обнять? Ой, ладно, я пошутил.
Он смутился и опустил глаза, которые уже были на мокром месте. Но я все же привлекла его к себе и обняла так, как если бы он был моим младшим братом. Ему явно не хватало понимания и тепла, и мне стало его жаль. Я повидала много бесхозных детей.
В этот момент зашла Лайна. Ее руки, как и левая щека, были испачканы в муке. Следом проскользнул откромленный черный котяра и со всего размаху плюхнулся на кровать. Лик засмеялся и потеребил пушистый загривок.
Лайна сказала добродушно:
– Ну что, пострел, живой? Повезло тебе, что мимо проходила эта добрая девочка. И как быстро-то сообразила, что тебя можно с того света вернуть.
– Я не возвращала его с того света.
