– Да не буду я у вас кантоваться! – выпалил я в сотый раз. – Говорил же: гостиница заказана и оплачена.
– Брат, отказ не принимается. Полька к твоему приезду всего наготовила. Пельмешей налепила. Да и комнат в доме хоть жопой жуй. Сейчас заскочим к твоим родокам, чай попьем с вареньем и к нам дуем, – на зеленом светофоре навязчивый и упертый Тит прибавил газу. – Понял?!
– Не поня-ял, – протянул я, глянув на…
Да, меня отвлек вид на центральную площадь города. Раньше ее венчал фонтан в виде здоровенной приплюснутой чаши. Там мы иногда по выходным сидели на широком борте, пели под гитару и пили «Балтику».
– А-а, – со щелчком языка произнес Тит. – Да, снесли старье, слава яйцам. Скажи, новый лучше? И вот, еще итальянскую карусель установили. А зимой тут каток делают…
– Да уж, не узнать центр, брат, – вставил я.
– Ладно тебе. Смотрю, Елисей Дмитрич, вы стали сентиментальней с возрастом. Неужто по отчизне затосковали?
– Иди на хер, бро! – чуть вспыхнул я, поймав себя на мысли, что это отчасти правда.
Игорян радовался переменам, происходящим в родном городе. Я – не особо. И вовсе не потому что сентиментален.
Фальшь. Притворство. Косметическая уборка. Я смотрел на бабушек и дедов, ждущих сигнала светофора на переходе. Разглядывал, как бедно, убого они одеты. Да и в целом люди, что попались на глаза, были какими-то серыми, невзрачными. Тенями, блуждающими от работы до «Троечки», от «Троечки» и до квартиры.
Да, Титу повезло в жизни. Он ни в чем не знал отказа или нужды. У братишки всегда водились деньги. Ему доставались самые смазливые девчонки. Сочетание внешности и доходов. Веселого нрава и еле заметного генетического высокомерия.
Лишь переехав в Норвегию, я сопоставил прошлую жизнь и нынешнюю. Там, в чудесном новом городе Тронхейм ты не встретишь теней. Там их попросту нет. Добротное жилье, возможность менять гардероб хоть сто раз за год. Всё еще чуть непривычная, но хорошая еда.
В предыдущий приезд я побывал и в элитном «Букваре Вкусов», и в «Троечке». И после десяти лет, проведенных в Норвегии, такая сегрегация коробила. А Игоряна – нет. В таких случаях циники говорят: «кто на что учился» …
Гнусная правда, с которой ничего не поделаешь. Новый фонтан и итальянская карусель, пластиковые панели на советских девятиэтажках – как иллюзия перемен…
И да, мы затарились в «Букваре Вкусов». Купили пирожные для чаепития с моими родителями, взяли кое-что к столу по списку, присланному противной Полиной. Сметана, укроп, бородинский хлеб и шпроты. Не чертова килька в томате, но тоже рыбная консерва. Странный, довольно бюджетный набор от любительницы лепить пельмени, а не накрывать столы в каком-нибудь подражательском под изыски Италии или Франции стиле.
Эта Поля начала бесить еще больше, да?
Да, блядь, я заочно терпеть ее не мог! И, честно, начал завидовать Игоряну. Его высокомерная мамаша, которую я тоже терпеть не мог, разительно отличалась от будущей жены Тита. Судя по видеообщению и гребаным домашним пельменям, она вообще не собиралась выпендриваться при случае или представляться изысканной светской дамочкой в затхлом городишке.
И, будь она градоначальником, то уж скорее установила бы на площади какую-нибудь хрень типа понарошечной машины времени. Каталку, украшенную микросхемами и изображениями ученых и зодчих, что стояли у истоков, строили город на месте деревень и среди лесов…
Да! Черт подери, ты хотел домашних пельменей?
Нет, блин! Стоя на кассе в «Букваре Вкусов», я мечтал, чтобы криворучка-Полина (в будущем – Титова) случайно переварила пельмени…
Глава 4. Замуж за принца
Блин, как же хотелось произвести впечатление на лучшего друга Игорька!
На его названного «братишку». Он разительно отличался от моего будущего мужа. Русые волосы. Светлые глаза. Елисей напоминал парня из Прибалтики. Идеальная чистота на заднем фоне в тронхеймской квартире во время созвонов с Игорьком.
Елисей сразу дал понять, что относится ко мне с прохладцей. И это очень обижало, ведь он меня не знал. Я вела себя с ним максимально дружелюбно, мягко, уважительно. Он же всем видом будто говорил:
«Ты, уважаемая, а точнее – НЕ уважаемая, не пара моему брату. Знаю-знаю! Ты расчетливая, хитрая гадина, что присосалась к Титу. Я тебя насквозь вижу, подленькая стерва. Я выведу тебя на чистую воду и докажу, что ты его не достойна, а мой братишка просто ослеплен и не видит правды».
Господи, да за что, Полина?
Думала первое время в досаде. Мать Игорька – точная копия этого Елисея. Даже не верилось, что в его окружении нашлось сразу двое таких близких, но очень подозрительных, жестоких, несправедливых человека…
Игорек каждый раз так и норовил показать меня другу. Он словно не замечал очевидного: его «брат» ненавидит меня!
Из уважения к Игорю я некоторое время притворно соблюдала нормы приличия, а затем уходила с бокалом красного вина в другую комнату, чтобы не отсвечивать на экране компа.
Елисей презирал меня всей душой, и вот как я это поняла. Первое: он ни разу не составил нам компанию на отдыхе. Второе. Он сохранял почти что полное молчание, пока я не испарюсь из кухни-гостиной. Он весело трепался с Игорьком после…
Да-да, однажды ради эксперимента ты подслушала их диалог?
Надменный, злой тип, оказывается, умел и смеяться, и материться на чем свет стоит, и басить своим низким голосом пошлые шуточки. Очень разные.
Темненький Игорек и светло-русый Елисей со сказочным редким именем. Мой парень, занимающийся бизнесом в родном городе, и странный тип, умудрившийся получить блестящее и притом бесплатное образование в хорошем вузе.
Айтишник. По отношению ко мне – бездушный робот, аналитическая программа, выискивающая недостатки и грешки у простой смертной.
Наша с Игорьком предстоящая свадьба и первая встреча лицом к лицу с его леденящим душу «братишкой». Страх, трепет перед ним и отчаянное желание понравиться.
Хоть чуток, да, Поля?
Доказать, что у меня нет цели присосаться пиявкой к его другу, чтобы затем делить недвижимость при разводе или шантажировать детьми…
То больше методы мамаши Игорька. Ни будь Виктор Семенович – его папа – таким безропотным и робким, будущая свекруха точно ободрала бы его до нитки. Но ей, как и во всем остальном, повезло. Покладистый муж, здоровый и красивый сын, который не без родительской помощи, но смог преуспеть. Я понятия не имела, как буду вписываться в их богатый клан и званые вечера…
И дико паниковала, ожидая «подкрепления» в виде загадочного врага из Норвегии, Полиночка?
Казалось, что когда они, эти властные могущественные люди, объединятся, они просто порвут простолюдинку в клочья. Ужасное ощущение: искренняя глупая девчонка, ставшая жертвой дворцовых игр и интриг.
А что принц-Игорек?
Он вообще не замечал ничего. Ни едких подколов и комментариев его мамаши, ни мрачной физиономии друга при коротких приветствиях со мной во время их видео-бла-бла-бла. Я носила обиду и горечь внутри, не желая грузить ценящего легкость и свободу «принца» подобными житейскими мелочами…
И когда до приезда Елисея к нам в дом оставалось каких-то несчастных минут десять, я вдруг вспомнила слова Игорька про то, что его дражайший холодный братец-принц обожает лечо из сладких красных перцев. Злосчастные несколько банок, что я забыла упомянуть в списке для Игорька.
– Твою ж налево! – пролепетала, покрывшись мурашками.
Бред?
Возможно… Вот насколько мне хотелось угодить жестокому и подозрительному «братцу» Елисею.
Глава 5. Босая
Игорян рывком вытащил мой чемодан из багажника и поставил его на мощенную мелким булыжником дорожку, ведущую к дому. Большому дому в элитном коттеджном поселке в окрестностях наукограда. Родительский подарок на двадцатисемилетие Титова-младшего. Мне не доводилось бывать в новой берлоге Игоряна. Когда она появилась, я уже отчалил из страны…
– Бля, брат, – простонал я, когда Тит убедительно и с улыбочкой кивнул в сторону массивной входной двери. Она отделяла моего друга от мира, в котором пахло мясным фаршем, крепким тестом…
И приторно-бабскими духами его пассии?
Тот новый мир был наверняка заполнен разными женскими штучками, уютными штуками, которые должны были сделать со временем (или уже сделали) из Игорька подобие домашнего разъевшегося персидского кота…
Стук колесиков чемодана и окрик:
– Идем, что застыл?
Я вздрогнул, поморщившись от неприятной кошачьей аналогии, что не собиралась выветриваться из головы. Тит постучал мысом кроссовка о дерево двери. Нам вот-вот должна была открыть его «кошка» неизвестной породы. Я не знал, не хотел узнавать, кто окажется передо мной: дворовая хитрая бестия, что дает гладиться за кусок колбасы, или же пушистый генетический монстр, в котором течет куча благородных кровей. Да, Игорян знал толк в «кошечках», выбирал самых симпатичных. И меня терзал вопрос:
«Почему, черт подери, именно она?»
Я не успел додумать ту мысль, потому как перед нами возникла избранница моего братишки!
След от муки на разрумяненной от готовки щеке. Забранные на макушке под резинку густые волосы. Обтягивающее бежевое платье, больше напоминающее очень длинную майку-лапшу. Она стояла босая на том пороге, в то время как из дома доносилась песня дуэта «2Маши».
«По лицу роса, я к тебе босая
И слова бросаю по ветру…» – надрывалась исполнительница, когда кошка бросилась в объятия своего персидского раскормленного самца.
Женишка, который покорно ходил по магазинам со списком продуктов в телефоне, блядь!
– Ну наконец-то, – перекрикнула она певицу и устремила взгляд на меня.
Игорян развернулся полубоком, чтобы дать возможность кошке поприветствовать зверя неизвестной породы. Она прошлепала, нет, мягко, на мысочках сделала несколько шагов…
Не забывая так же мягко улыбаться в знак гребаного гостеприимства?
Да, до того я всем видом показывал, что не рад ей. Что не готов доверить драной кошке своего братишку. Увы, с «драной» я тут немного погорячился…
Она разительно отличалась от тех девушек, с которыми по юности гулял Тит. Другая мода. Яркие обтягивающие джинсы со стразами и откровенные футболки и кофты. Девчонки Игорька выглядели словно пестрые попугаи.
След от муки на щеке. Точеная фигура и легкий загар, который лежал на ее теле совсем другим оттенком бежевого, нежели ткань платья-майки. Аккуратный розовый педикюр.
Сглотнув, я перевел растерянный взгляд на Игоряна. Он светился, словно идеально начищенный свадебный ботинок. Брат одобрительно кивнул, мол, давай, не робей. Хитренькими налговатыми глазками он как бы говорил:
«Скажи, зачетная кошечка, бро?»
– Привет! – типа добродушно произнесла она, остановившись на приличном для первого знакомства расстоянии и протянула мелкую лапку, как оказалось, тоже припорошенную мукой.
Выдох облегчения! Она не стала кидаться на меня с приторными объятиями. Не допустила ненавистных мною панибратства и бестактности. Я смотрел на ее ладонь, не решаясь ответить встречным дружеским жестом. Полина всё еще была каким-то маячащим предметом на фоне довольной рожи Игоряна в наших с ним видеотусовках.
Да, в тот момент она предстала более явственной, четкой, какой-то конкретной, но с рукопожатием кошка будто бы приобретала телесную оболочку…
А ее лапа – вот-вот запустит молнию, что ударит в руку-громоотвод при соприкосновении, да?
Пауза затянулась. Полина всё еще стояла передо мной с вытянутой рукой и улыбалась. Притворно улыбалась для жениха. Сперва ее ореховые глаза отражали добродушие, затем – растерянность от моего тупого поведения. А после того и вовсе наполнились чем-то странным: смесью разочарования, досады, испанского стыда и мольбы…
«Да сделай ты уже хоть что-то, сволочь!»?
– Ой! – вдруг пискнула Полина и расхохоталась.
Она обтерла побеленную руку прямо о платье. Девчонка, видимо, подумала, что дело было в муке. Что и говорить, Полина спасла ситуацию. Спасла меня, выкрутив всё в шуточку.
Мука на платье. Этот жест ошеломил меня. Серьезно! Мать Игоряна встретила бы нас в дверях в изысканном костюме и в переднике, предварительно проверив перед зеркалом макияж и поправив укладку. Полная противоположность Татьяне Эдуардовне Титовой…
Я пожал Полине руку, испытывая к ней теперь уже вовсе не презрение, а легкое сочувствие. Ибо эта породистая молодая самочка без манер и заморочек в головке даже не подозревала, как будет страдать в будущем…
Семейство Титовых, где всем, кроме бизнеса, заправляла мамаша Игоряна. Некогда шикарная блондинка. Потолстевшая, но очень ухоженная женщина, которая выгрызла успешного мужа и богатую жизнь зубами. Провинциалка, которая когда-то стремительно преобразилась в городскую цацу. В отличие от нее, Полина явно не собиралась меняться, притворяясь светской скучающей дамочкой. Не собиралась соответствовать образу, что устроил бы властную свекровь.
Да, глядя девчонке в глаза, я испытывал к ней сочувствие, потому как явственно представлял, как восприняла новость о браке мамаша Игоряна. Единственный сынок, достойный, как минимум, герцогини или дочки олигарха. Не разочарование, а лютый гнев за его неправильный выбор. Татьяна Эдуардовна проглотила новость со свадьбой, но точно не отказалась от мысли разрушить счастье молодоженов. А еще, не приведи господь, стать бабушкой внучков, рожденных от абы какой девки.
– Привет, очень рад, – наконец-то выдавил я.
Полина выдохнула с облегчением и одарила тебя такой лучезарной улыбкой, что я чуть не ослеп, да?
Мне еще больше стало ее жалко. Я подозревал, что скоро она будет грустить куда чаще, нежели улыбаться. Ее потухшие глаза и печальное лицо от уколов свекрухи-ведьмы. Игорян бы не смог защитить ее. В этом плане он всегда был эгоистом и старался держать нейтралитет. Мне стало отчаянно жалко эту молоденькую игривую кошечку, что ластилась к моей руке своими вспотевшими от неловкости момента подушечками лапки с розовым маникюром безобидных коготков…
– Я хочу попробовать твои пельмени, – неожиданно для себя выпалил я, желая сделать подобие дружеского комплимента.
Ты серьезно, блядь?!
И тут же налился краской! В той фразе будто таился сексуальный подтекст. «Твои пельмени». Грудь, попка…
Боже, я ляпнул те слова абсолютно без пошлых мыслишек, но как только Поля удивленно приподняла бровь, мой взгляд невольно опустился на зону декольте ее потрясающе-простого платья.
– Эй, поаккуратнее, бро! – рассмеялся Тит, который не мог видеть, что я пялюсь на сиськи его будущей жены. – Эти пельмешки мои. – Он подошел к Полине и игриво хлопнул ее по заднице.
А она смущенно сказала ему: «Эй, заканчивай!» – чуть покраснела и еще раз глянула на меня как-то странно. С подозрительностью.
И правильно, придурок!
Мы стремительно поменялись с ней местами. Она оценивала, изучала меня, чудаковатого типа, который еще недавно желал ей покалечиться, заболеть ковидом, свалить навсегда из родного города. Я, жестокий и высокомерный мужчина, выше девчонки на две головы, стоял перед ней весь бордовый от неловкости и потел под голубым поло.
Полина и Игорян разом развернулись и пошли в дом. Идеальная, округлая попка будущей жены моего брата, который мог по ней бесстыдно шлепать, когда заблагорассудится.
Потрясная задница, которая покачивалась в такт с бедрами при ходьбе?
Ад какой-то! Я усилием воли заставил разум побороть вспышку лютой похоти. И взмолился, чтобы гостевая комната находилась как можно дальше от их спальни. Месте, где мой лучший друг наслаждался прелестями и киской принадлежащей ему молоденькой самочки…
– Пошли! – крикнул Тит.
И да! В тот момент мое сердце кольнуло чудовищной завистью к братишке!
