В синонимическом параллелизме вводная строка находит своё отражение в последующей. Хорошим примером служит Пс. 18:1.
«Небеса проповедуют славу Божию, и о делах рук Его вещает твердь».
Мы видим, что каждый ключевой элемент первой строки имеет свою параллель во второй. Перекрёстный параллелизм – это подвид синонимического параллелизма, где вместо повторения порядка идей в параллельном стихе, они даются в обратном порядке. Пример можно найти в Пс. 50:1:
Помилуй меня, Боже, по великой милости Твоей, и по множеству щедрот Твоих изгладь беззакония мои».
При антитетическом параллелизме вторая строка двустишия противопоставляется первой. Пс. 1:6, к примеру, противопоставляет образ жизни праведника образу жизни нечестивца.
«Ибо знает Господь путь праведных, а путь нечестивых погибнет».
«Синтетическим» или «конструктивным» параллелизм называется тогда, когда его невозможно однозначно отнести к синонимическому или антитетическому. Вторая строка в нём развивает или усиливает первую. Например, в Пс. 2:6 вторая строка дополняет первую:
«Я помазал Царя Моего над Сионом, святою горою Моею».
Иногда синтетический параллелизм указывает на сравнение. Особенно часто этот приём встречается в Притчах, как например в 15:17.
«Лучше блюдо зелени, и при нём любовь, нежели откормленный бык, и при нём ненависть».
В синтетическом параллелизме, выражающем причину, во второй строке предлагается объяснение того, о чём говорит первая. Пример мы находим в Прит. 26:4.
«Не отвечай глупому по глупости его, чтобы и тебе не сделаться подобным ему».
Синтетический параллелизм иногда включает более одной строки. В Пс. 1:1, к примеру, опорными точками для развития мысли служат глаголы «ходит», «стоит» и «сидит».
«Блажен муж, который не ходит на совет нечестивых, и не стоит на пути грешных, и не сидит в собрании развратителей».
Некоторые авторы выделяют дополнительные виды параллелизмов в еврейской поэзии, но обозначенные нами представляются наиболее важными.
Б. Вопрос ритма
Имеет ли еврейская поэзия распознаваемый ритмический рисунок? На этот счёт горячие споры ведутся годами. В избранных местах можно наблюдать определённые колебания ритма, иногда на протяжении нескольких стихов. К примеру, начальные стихи Пс. 22 соответствуют схеме 2:2, где каждая половина стиха содержит два акцентных ударения. Критики убеждены, что те места древнееврейского текста, где ритм не прослеживается, можно дополнить (исправить) так, чтобы «изначальный» ритм восстановился. Либеральные комментарии на поэтические книги часто содержат множество таких предполагаемых дополнений, которые иногда в корне меняют смысл текста.
Находка табличек из Рас-Шамры в 1928 г. пролила свет на этот вопрос. Эти таблички со стихами написаны на ханаанском (угаритском) диалекте, близкородственном еврейскому языку. Таблички датируются временем Моисея, то есть современны некоторым древнейшим экземплярам библейской поэзии. При внимательном изучении этих литературных памятников выяснилось, что они не содержат сколь бы то ни было выраженной метрической схемы
. Параллелизм требует строк примерно одной длины, часто содержащих одинаковое число ударных слогов. Вот откуда создалось впечатление, что время от времени в стихах наблюдается некая ритмичность. Другими словами, за ритм принималось одно из следствий параллелизма
.
В. Другие особенности
Еврейская поэзия имеет и другие особенности, которые едва ли можно передать в переводе. Среди них:
1. Аллитерация: использование одинаковых или похожих звуков в начале строф или в ударной позиции внутри строфы.
2. Парономазия: обыгрывание звуков или значений слов.
3. Структура акростиха: строфы (а иногда половины строф, стансы), последовательно начинающиеся с букв древнееврейского алфавита. Например, в Пс. 118 каждая из восьми строф в первой стансе начинается с алеф, первой буквы древнееврейского алфавита. В двадцати одной стансе следующих стихов эта схема повторяется с использованием оставшихся букв алфавита. В другом примере, в поэме о добродетельной женщине (Прит. 31:10–31), каждая строфа начинается со следующей буквы алфавита.
4. Немногословность: древнееврейским поэтам удавалось немногими словами говорить об очень многом. По большей части, псалмы состоят из коротких стихотворных фраз, обычно содержащих три слова на древнееврейском, и очень редко можно встретить более четырёх слов. Союзы при этом часто опускаются (напр., Пс. 22:1). При пропуске элемента высказывания, вторая строка поэтического стиха подразумевает часть сказанного в первой строке (напр., Пс. 87:6). К сожалению, краткость выражения мыслей иногда затрудняет понимание того, что хотел сказать сочинитель.
5. Образность: хотя использование образов характерно не только для поэзии, в ней они особенно заметны. Образность – очень выразительный способ описания чего-либо, так как одновременно и даёт информацию, и вызывает эмоциональный отклик. Целые страницы текста могут потребоваться, чтобы разъяснить простой поэтический образ вроде «Господь – Пастырь мой». Образность призвана подстегнуть наше воображение.
Знакомство с библейской мудростью
А. Предпосылки мудрости
В древности на Ближнем Востоке повседневная жизнь управлялась четырьмя разновидностями вождей: князьями, священниками, пророками и мудрецами. Проявления мудрости мы встречаем в Едоме (Иер. 49:7; Авд. 8), Финикии (Иез. 38; Зах. 9:2), Вавилоне (Ис. 44:25; 47:10), Ассирии (Ис. 10:13), Египте (Ис. 19:11–13) и Персии (Есф. 1:13).
Ко времени написания израильских книг мудрости, литература мудрости в соседних культурах развивалась уже как минимум тысячелетие. В Шумере, Вавилоне и, особенно, в Египте было создано большое число произведений, подпадающих под это определение. В Египте свет увидели несколько сборников «поучений» для учеников школ или учащихся царских кровей. «Поучение Аменемопе»
, вероятно, самый известный из них. «Вавилонская теодицея» (ок. 1000 г. до н. э.) – это диалог на тему социальной несправедливости между потерпевшим и его другом, напоминающий книгу Иова. Ещё одно вавилонское произведение, «Диалог о пессимизме»
– это разговор между господином и слугой о ценности различных людских деяний. Подобно Екклесиасту, в нём поднимается вопрос истинного смысла жизни человека.
Этого краткого обзора достаточно для понимания того, что внешние формы библейской литературы мудрости были хорошо известны на Ближнем Востоке с древних времён. Но вот содержимое древнееврейской литературы мудрости основано на её уникальном богословии. Более того, учение Нового Завета требует признать библейские книги мудрости Словом Божьим. Сам Святой Дух участвовал в написании и отборе материала для них. Тот факт, что откровения встречаются в книгах мудрости довольно редко, не даёт нам права думать, что Святой Дух бездействовал при написании этих книг.
Б. Грани мудрости
Исследование Ветхого Завета раскрывает множество граней «мудрости». Во-первых, считалось, что даром мудрости наделён каждый искусный ремесленник. Про участников постройки скинии сказано, что Яхве «исполнил сердце их мудростью, чтобы делать всякую работу резчика и искусного ткача и вышивателя» (Исх. 35:35). В других местах похожие слова применяются к описанию труда ювелиров (Иер. 10:9).
Во-вторых, мудрость считалась присущей искусным музыкантам, как композиторам (3 Цар. 4:31–32), так и исполнителям (Иер. 9:17). В-третьих, мудрыми назывались военные вожди и государственные деятели (Ис. 10:13; 29:14; Иер. 49:7). В-четвёртых, мудрыми считались волхвы и предсказатели (Исх. 41:8; Ис. 44:25). В-пятых, признаком мудрости была способность принимать сложные судебные решения (2 Цар. 14:17, 20; 19:27). Давид, к примеру, в силу своей рассудительности сравнивался с ангелом Божьим.
Мудрецы в Израиле в своём праве управлять народом приравнивались к священникам и пророкам. Злодеи замышляли убийство Иеремии из-за того, что его непримиримая проповедь бросала вызов общепринятому образу мыслей. Им хотелось побыстрее убрать Иеремию с глаз долой, «ибо не исчез же закон у священника и совет у мудрого, и слово у пророка» (Иер. 18:18; ср. Иез. 7:26). Иными словами, священники были официально наделены правом учить Божьему закону. За пророками оставалось то, что мы называем откровениями от Бога. Мудрецы же выступали в качестве личных консультантов и политических советников.
Источники библейской литературы мудрости
Библейская литература мудрости начинает появляться в период Единого Царства.
А. Соломон и мудрость
Бог наделил Соломона практической мудростью, рассудком (способностью решать сложные проблемы), и «величием сердца», то есть всеобъемлющими знаниями. Амплитуду его мудрости можно увидеть в четырёх сравнениях. Его мудрость была как (1) «песок на берегу моря». (2) Она превосходила таковую у «сынов востока», то есть различных арабских племён к востоку от Ханаана, включая идумеев, знаменитых своей мудростью. (3) Она была выше мудрости Египта, чьи мудрецы были известны своими познаниями в геометрии, арифметике, астрономии и медицине. (4) Соломон превосходил и мудрецов своего собственного народа: Ефана, Емана, Халкола и Дарду. Слава о всесторонних знаниях Соломона гремела среди всех окрестных народов (3 Цар. 4:29–31).
Сама Царица Савская предприняла поездку в Иерусалим, чтобы лично убедиться в мудрости царя. Встретившись с Соломоном, она заключила: «Блаженны люди твои и блаженны сии слуги твои, которые всегда предстоят пред тобою и слышат мудрость твою!» (3 Цар. 10:8). Её слова могут служить косвенным свидетельством существования некой придворной школы мудрости для знати во времена царя Соломона.
Лишь малая часть литературных плодов мудрости Соломона включена в Библию. За время своего правления он изрёк три тысячи притч, из которых только треть сохранилась в книге Притч. Из его 1,005 песен лишь три не канули в лету: прекрасная Песнь Песней и два псалма (71 и 126). Вдобавок, в ходе своих занятий ботаникой и зоологией Соломон сделал множество наблюдений. Величие его мудрости привлекало царей со всего Ближнего Востока (3 Цар. 4:32–34).
Мудрость Соломона выступает главной темой первых глав 3-й книги Царств. Блистая множеством граней, его премудрость не ограничивалась написанием умных строк и красивых песен. Библейский историк наглядно показывает мудрость Соломона в политике (3 Цар. 2:13–3:1), прошении (3 Цар. 3:2-15), правосудии (3 Цар. 3:16–28), управлении (3 Цар. 4:1–6), экономике (3 Цар. 4:7-28), переговорах (3 Цар. 5:1-12) и устройстве (3 Цар. 5:13–18).
Так или иначе, на основании текста или традиции, имя Соломона тесно связано с тремя библейскими книгами мудрости. Как Моисей был провозвестником закона, а Давид внёс главный вклад в собрание псалмов, так и Соломон стал отцом библейских поучительных книг. Он был израильским мудрецом в полном смысле этого слова.
Б. Мудрость и Псалмы
Псалмопевцы довольно часто используют язык мудрости. В книге Псалмов мы встречаем четыре проявления мудрости. Во-первых, в псалме может встретиться изречение или пословица (Пс. 126:1; 132:1). Пс. 36 во многом состоит из отдельных поговорок, расположенных в порядке акростиха. Во-вторых, псалом мудрости может быть сосредоточен на обсуждении жизненных вопросов. К примеру, в Пс. 48 обсуждается должное отношение к земным богатствам. В-третьих, назидательные псалмы содержат учение о «страхе Господнем» (Пс. 24) или призывают к благочестию на основании опыта псалмопевца (Пс. 33; 61; 110). Четвёртая категория псалмов мудрости касается обуревающих человека сомнений. Выдающийся пример – это Пс. 72, призванный осветить вопрос процветания нечестивцев и невзгод праведников. В этом он близок по тематике к Книге Иова.
В. Езекия и Мудрость
Во времена доброго Царя Езекии царским двором тоже руководила мудрость. Большая подборка притч указывает на то, что при дворе Езекии родилась своего рода школа мудрости: «И это притчи Соломона, которые собрали мужи Езекии, царя Иудейского» (Прит. 25:1). Из этого стиха можно сделать вывод, что Езекия покровительствовал литературе. Его окружали писцы, способные читать и переписывать притчи из древних манускриптов, восходивших ко временам Соломона. В своём стремлении восстановить славу царства Соломона, Езекия прилагал множество усилий для пробуждения у людей былого интереса к мудрости.
Г. Мудрость и пророки
Какой видели мудрость пророки Израиля? Всегда ли они были не в ладах с мудрецами? Маккейн
утверждал, что исходные позиции мудрецов и пророков были настолько разными, что трения между двумя этими группами были попросту неизбежны. Исходя из некоторых отрывков, можно предположить, что так оно и было (напр. Иер. 8:8–9). Похоже, что со временем мудрецы всё больше обмирщались и начинали заниматься политикой. Политические вопросы в их случае рассматривались с позиции холодного разума. А пророки на те же вопросы отвечали Божьим откровением, которое могло быть диаметрально противоположным тому, что диктовала логика. Очевидно, что такие отвергавшие слово Божье мудрецы вряд ли хорошо ладили с пророками. Пророки же всю мудрость приписывали Яхве (Ис. 28:29; Иер. 10:12), позаимствовав у мудрецов кое-какие методики обучения и терминологию
. Следовательно, вполне оправданным будет вывод, что пророки одобряли лишь ту мудрость, которая всецело продиктована страхом Господним.
Классификация книг мудрости
В поэтических книгах представлено по меньшей мере два типа литературы мудрости. Философская мудрость, которую иногда называют высшей или аналитической мудростью, является нам в книгах Иова и Екклесиаста. Главный вопрос Книги Иова – справедливость в мире. Екклесиаст сосредоточен на смысле жизни. Обе книги задаются вопросом «Почему?» В обеих книгах вера испытывается серьёзнейшими вопросами. «Страх Господень» лежит в основе всех допущений и предпосылок этих книг.
Практическая мудрость, называемая иногда благоразумием или низшей мудростью, представлена в Книге Притч. Но даже эта «домашняя» мудрость укоренена в страхе Господнем. Надо полагать, именно этот тип мудрости был наиболее популярен среди обычных людей.
Песнь Песней тоже считается представителем литературы мудрости, во всяком случае некоторыми богословами. Это правда, что в ней никоим образом не делается упор на страх Господень. В сущности, имя Господа в ней даже не упоминается. Но тем не менее, Песнь – это одно из многих воплощений мудрости. Более того, книга написана с целью наставления
. Она восхваляет как добродетель, так и верность – два качества, которые, несомненно, выделяются в литературе мудрости. Помимо всего, даже сам факт того, что авторство приписывается Соломону, отцу израильского наследия мудрости, говорит о том, что эту книгу следует рассматривать в качестве книги мудрости. С этой точки зрения «Песнь – это мудрое размышление о радостной и таинственной природе любви между мужчиной и женщиной, состоящими в браке»
.
Богословие мудрости
Еврейская мудрость покоится на основании Закона Моисея. Что касается акцентов, то мало кто в книгах мудрости может увидеть Бога, как искупителя Своего народа. Милосердие Божие также не особенно заметно, равно как и концепция покаяния и возрождения от греха. Несмотря на то, что в них есть косвенные указания на жертву (например Иов 1:5; Прит. 21:27), это не главная тема книг мудрости.
А. Основополагающий принцип
Мудрость Израиля основывается на фундаментальном понятии «страха Господня». Учителя мудрости, похоже, были заинтересованы в том, чтобы воплощать принципы Закона Божьего в практических руководствах для повседневной жизни. Они делали то, что священники не могли или не хотели делать, а именно, давали людям практические советы для жизни. Первые израильские мудрецы были глубоко набожными людьми, строившими свое учение на фундаменте религии
. И хотя ранние школы мудрости скорее поддерживались царём, нежели храмом, священники вряд ли были против их верности Яхве и Его закону.
